— И ты жалеешь об этом?
Она зыркнула на него, и к её чести, не вздрогнула, когда он встретил её взгляд холодной улыбкой.
— Я не сожалею, что любила, — прошипела она — но жалею обо всём остальном. Я сожалею, что стала Падшей. Я сожалею обо всех этих тёмных деяниях. Я сожалею, что не плюнула ему в лицо, как следовало, когда он впервые приблизился ко мне. Но что толку? В чём смысл сожалений, когда дело уже сделано?
— Ты удивишься — заметил он. — В конце концов, это сожаление спасло ваши жизни.
Они уставились на него.
— Я просил его убить вас — произнёс он, ничуть не смущаясь, ибо это была правда. — Он попросил меня пощадить вас. Я согласился, и вот все вы здесь.
— Но мои крылья... — пробормотала Райнаре. — ...это был мой приговор...
— Это должна была быть твоя жизнь — возразил он, и она умолкла.
— Кто ты? — вновь спросил Донасек, но в этот раз его голос дрожал. — Кто ты, чтобы судить нас? Кто ты, чтобы Архангел выпрашивал наши жизни? Кто ты?
Это было неверной оценкой событий. Он не судил. Он лишь принимал. И Метатрон не выпрашивал; он попросил, и он согласился.
В повисшей тишине глаза мужчины расширялись, пока не озарились пониманием.
— Нефилим — наконец, прошептал тот.
Он нахмурился.
— Нефилим? — Миттельт рассмеялась, хотя её тон был далёк от уверенности. — Вот к чему мы обратимся за объяснением? К легендам и старым сказкам?
Она повернулась, увидела выражение его лица, и всё её нахальство как ветром сдуло.
Нефилим.
Это был титул, и не больше того.
Сандальфон назвал его так, когда он вышел из высшего слияния Арканы Луна.
Рафаэль вонзил свой меч с алмазным эфесом в землю и преклонился, произнеся ему это слово.
Габриэль улыбнулся ему, когда он призвал его из Арканы Императрица, и пропел этот титул мягким, мелодичным голосом.
И Метатрон. Метатрон, которого он создал из слияния величайших Архангелов, чей ранг у Небесного Престола не уступал никому, кроме самого Бога. Метатрон, чья гордость как Гласа Небес была известна почти так же, как его ненависть к демонам. Метатрон, демонстрировавший безразличие к тем, кто был ниже его, пристально взглянул на него из-за своей мерцающей маски, когда впервые явился в Бархатной Комнате, призванный существом, кое должно было с любой стороны уступать ему.
— Нефилим — произнёс он, и почтительно склонил свою серебряную голову.
Он всё ещё помнил кривую улыбку Игоря, когда оба они взглянули на небесное существо, парившее перед ними.
— Я был Мастером Бархатной Комнаты много ваших лет, — произнёс старик, как обычно, держа пальцы под подбородком — и я видел безграничный потенциал человечества. И это — Игорь махнул рукой в сторону ангела серебра и стали — сравнимо с высшими вершинами.
Улыбка превратилась в хищный взгляд.
— Вы, мой друг, были весьма интересным гостем.
Тогда он не имел понятия, что это значило. Даже сейчас были лишь намёки.
Нефилим. Лишь титул, и ничего больше.
Они уставились на него, Падшие Ангелы. Даже Райнаре, больше не выглядящая исполненной горечи, потерявшая своё злобное, хмурое выражение. Он кивнул ей.
— Она может остаться.
Ему самому было неприятно, что в его голос прополз железный тон власти.
Глава 5
Прошла неделя, и он даже удивился, как быстро она пролетела.
Асия учла его совет, и когда он увидел её в следующий раз, она была на ногах, совершенно здоровая, хотя уже дьявол, а не человек. Он был искренне рад за неё. По той немногой информации, которую сумел выжать из Риас, и по истории, которую рассказала ему сама Асия, когда он сидел у её постели, девушка заслуживала второй шанс.
Однако то, как она стала относиться к нему после поправки, радовало его куда меньше. Девушка стала называть его "Ангел-сан", несомненно из-за того вечера, что он провёл рядом с ней, объясняя, что он сделал, и по какой причине. Определённо, не стоило объяснять всё так подробно, со всеми этими объяснениями про Небеса, Свет и тому подобное. Стоило опустить наиболее специфичные моменты; ему хотелось пнуть себя за то, что не сделал этого. Но потом он вспоминал страдание, через которое прошла бывшая монашка, ложь, которой была наполнена её прошлая жизнь, и мысли о том, чтобы её обмануть, резко пропадали. Уж она-то заслуживала знать правду, и небольшой дискомфорт с его стороны был жертвой, на которую он был готов пойти.
И всё же было было очень неуютно, когда идёшь по коридору, и внезапно девушка объявляет тебя посланником Небес. Это вызывало взгляды, и не в хорошем смысле. Так что он выбрал момент, чтобы отвести девушку в сторону, и объяснил ей, почему называть его ангелом в переполненных классах и занятых коридорах — не лучшая идея.
Это прекрасно сработало — и с треском провалилось.
— Понимаю, Ангел-сан — серьёзно кивнула Асия после его объяснения. — Вы пытаетесь оставаться незамеченным среди нас, чтобы указывать людям путь на Небеса...
Девушка наклонилась ближе и заговорщически прошептала:
— Не беспокойтесь, я сохраню в секрете, кто вы.
И так она перестала публично называть его ангелом, что было хорошо, но продолжала называть приватно, что было скверно, поскольку она была членом свиты Риас, и это означало, что остальные дьяволы неизбежно услышат.
Риас это откровенно веселило, как и Акено. Следующие несколько дней эта парочка отчаянно надоедала ему; Риас заявляла, что будет грандиозно, что она заполучит первого в истории ангела в свите дьявола, а Акено интересовалась, покарает ли он её, если у неё будут нечистые мысли.
Если бы он только мог...
Введение Асии в свиту Риас также привело к неожиданному побочному эффекту, в основном в виде её влияния на Иссея. Определённо, бывшая монашка за его попытку спасти её считала парня своим спасителем, и хотя попытка провалилась, это не притупило энтузиазма, с которым она липла к нему. Где можно было заметить Иссея, там всегда была и Асия, воркующая над парнем, и любяще улыбающаяся, когда он смотрел на неё. Иссей, при всей его озабоченности, сперва не понимал, что ему делать, когда женское внимание направлено на него, а не наоборот. В тех случаях, когда он был с ними, и Асия делала что-то, что заставляло парня покраснеть, Иссей всегда бросал на него взгляды в поисках помощи, взглядом выпрашивая вытащить его из неудобной ситуации. В таких случаях он старательно находил какое-нибудь срочное дело, предоставляя дьявола на произвол его заслуженной судьбы.
Он считал это адекватной местью за то, что был вынужден слушать бесконечную болтовню про гаремы, которую вываливал на него Иссей.
Эти дни пролетали довольно комфортно, и даже Риас стала меньше надоедать попытками втянуть его в свиту. С включением в неё Асии, дьяволица была занята обучением нового члена своей группы, и он был рад мирному времени. Возможно, потому и время пролетало столь быстро.
А затем что-то произошло, что-то, что повлияло не только на Риас, но и на всю её свиту. В следующий раз, когда он их увидел, собравшихся в их клубной комнате, над их головами нависло ощутимая мрачность. Единственным указанием о том, что происходит, котое он получил, были пророненые Иссеем слова, что-то про "Петуха на гриле". По тому, как парень скрипел зубами и говорил о всё более суровых способах изничтожить упомянутого "Петуха на гриле" он сперва решил, что вся их команда схлопотала несварение и планировала отомстить ресторану, скормившему им блюдо.
Разумеется, дело было не в этом, и он понял, что тут нечто гораздо более зловещее, когда Риас возобновила попытки рекрутирования его в свою свиту с удвоенным рвением. Однако сейчас в её методах что-то изменилось. Там, где раньше в её попытках была определённая доза поддразнивания, определённая игривость, сейчас было некое отчаянье, и он не знал, почему.
Именно поэтому, когда она попросила его сопроводить их в тренировочном походе в обособенную зону вдалеке от школы, он согласился.
* * *
Поляна находилась посреди леса, окружённая зелёными зарослями, граничащими с дремучей чащей. Это было обособленное место вдалеке от посторонних глаз, и если бы с ним не было проводника, он бы с лёгкостью заблудился. Следовало отдать Риас должное: дьяволица умела выбирать тайные места.
Его взгляд пробежался по окружающему пейзажу, замечая горки земли и обожжёные участки на деревьях, которые не могли возникнуть естественным путём. Некоторые из них были совсем свежими.
Но это было разумно; Риас сообщила ему, что здесь они практиковались со своими Священными Механизмами, отрабатывали командную работу и проверяли новые стратегии.
Он сел на ближайшее бревно, наблюдая, как беседуют меж собой остальные члены похода. Их слова были приглушёнными и намеренно скрытими от посторонних ушей; он это прекрасно понимал. В конце концов, каковы бы ни были планы Риас относительно него, он оставался не членом её свиты, и намеревался сохранить эту позицию. Что означало — персональные слова, предназначенные для её слуг, не предназначались для его ушей. И это его вполне устраивало. Если Риас захочет ему рассказать, сделает это, когда будет подходящий момент.
Он увидел, как одна из фигур отделилась от группы и побрела к нему.
Юуто Киба. Ученик третьего года, и оспариваемо самый популярный парень в академии, если и не за внешнюю привлекательность, то уж точно за искренний шарм. Как и у Риас, в нём была некая характерная искренность, и то, как он всегда улыбался, делало общение с ним простым и лёгким; легион его тайных поклонниц свидетельствуют. Однажды они едва не затоптали его, когда он имел неудачу пересечь дорогу парня в коридоре. Поток фанаток вжал его в стену и держал так несколько минут, в то время как они возбуждённо вздыхали и хихикали, пока Киба наконец не прошёл. Конечно, тогда он считал его человеком, а не дьяволом.
Сейчас, после того, как провёл какое-то время со свитой Риас, он задумался, какая часть этого шарма фальшивая. Парень всё ещё улыбался, всё ещё был вежлив при личном общении, но были моменты, когда он замечал дьявола глядящим в даль, словно предаваясь воспоминаниям.
Когда-то он был человеком; Риас сказала ему это, и Киба подтвердил подробнее, хотя его изложение событий всё равно было лишь краткой выжимкой. Но судя по тому, что он знал о дьявольских воскрешениях, перед обращением он умер, и он ни на секунду не сомневался, что в его истории было нечто мрачное, что и привело в итоге к такой судьбе.
Ещё был вопрос свиты, хотя в случае Кибы это был не вопрос.
Риас и Акено неотступно преследовали его, пытаясь завербовать. Иссей, как ни странно, испытывал наибольший энтузиазм в этом отношении. Асия, как самый новый член, только начала устраиваться, и мало что могла сказать, но он знал, что она была бы рада, если бы он был с ними. Конеко всегда была молчалива, но по тем взглядам, которые он временами ловил на себе, он полагал, что девушка поддерживает его включение в команду по крайней мере из-за силы, которой он обладает. Только Киба оставался в этом вопросе нейтральным, и если не считать его участие в нейтрализации Цубаки, он практически не участвовал в попытках Риас заманить его.
Он инстинктивно понимал, что уважение этого парня не появится само. Его нужно заслужить.
Это напоминало ему Акихико. Включая фанаток.
Когда Киба приблизился, он встал, и его внимание привлекли объекты, которые дьявол нёс на плече.
Как интересно.
— Умеешь с ними обращаться? — спросил красавчик и бросил ему один из двух мечей, которые нёс. Он поймал его за рукоять и крутанул запястьем, смакуя знакомое ощущения клинка в руке. Мечи были его излюбленным оружием в Башне, и множество Теней были повержены его сталью.
— Неплохо — улыбнулся Киба. — Приятно видеть, что у потенциального Слона (пр. переводчика — вообще-то Епископа, кастера в данной системе, но это всё-таки шахматы, и случай не такой, как с Рыцарем-Конём Кибой...) есть некий опыт ближнего боя.
Дьявол заметил его недоумение и усмехнулся.
— Прошу прощения. Я слишком забегаю вперёд. Сона объяснила про Игры Рейтинга, но опустила некоторые тонкости. Попросту говоря, если ты когда-либо присоединишься к свите Риас, или вообще любой свите, твоим рангом будет Слон.
— Слон — повторил он. Ясности это не добавило.
— Да. Ранг определяется тем, в чём хороша фигура. Я сам — Рыцарь/Конь, и моя специализация — ближний бой и скорость. В целом, в этом хороши все Рыцари, но они используют разные Священные Механизмы. Конеко, что вон там — он махнул в сторону стройной девушки, стоящей рядом с Риас — Ладья. Она, может, и не выглядит так, но она способна перенести и нанести уйму повреждений. Это разница между Рыцарями и Ладьями. Рыцари очень быстры, но они довольно хрупкие. Ладьи, с другой стороны, могут выдержать изрядный урон, но они обычно довольно медлительны.
Он понимающе кивнул, и проследил, как дьявол проделал собственные сложные движения мечом.
— Акено — наша Королева. Она обладает всеми сильными сторонами Слона, Рыцаря и Ладьи вместе. Помимо Риас она — наша самая важная фигура в Игре Рейтинга. Иссей, как он мог тебе сказать, наша единственная Пешка. Обычно в свите бывает несколько Пешек, но когда Бучо воскресила Иссея, ей пришлось использовать все восемь фигур.
Дьявол помедлил, словно задумавшись о чём-то, а затем покачал головой и продолжил.
— Последний ранг — Слон, и в отличие от предыдущих, они обычно дальнобойные. Почему ты к ним и относишься. Сила, которую ты продемонстрировал, способность использовать элементы огня и льда и даже исцелять себя, делает тебя очень хорошим Слоном.
— Понятно — ответил он. — А Асия? Она тоже Слон?
Киба улыбнулся ему.
— Именно. Её дар исцеления делает её очень сильной фигурой, но при этом нуждающейся в охране. В общем-то, это норма для всех Слонов. Они оказываются уязвимы, если втянуты в ближний бой. И поэтому я здесь. Проверить твои способности ближнего боя, чтобы мы могли оценить, сколько усилий потребуется, чтобы защищать тебя в Игре Рейтинга.
Он взглянул на клинок в его руке, а затем на давшего его ему дьявола.
— Я не намерен входить в свиту Риас.
Его оппонент отсалютовал мечом, а затем поднял его на уровень лица в стойке дуэлянта.
— Как скажешь — Киба наклонил голову. — И все же, сделай мне одолжение.
И он сделал выпад.
Он видел направляющееся к нему мерцающее остриё, и на долю секунды оказался парализован нерешительностью. Затем инстинкты взяли верх, и хотя месяцы неиспользования притупили их, он всё же сумел вовремя поднять клинок и парировать выпад.
— Хорошо, — голос дьявола был наполнен одобрением. — Снова.
В этот раз это был рубящий удар сверху, обманчивый в своей простоте. Блокируй его напрямую, и сила оппонента врежется в него и выбьет меч из рук. Он поднял меч, отражая удар, но позволил своему клинку наклониться, так что когда меч Кибы столкнулся с ним, он соскользнул под углом.
Два меча проскрежетали друг по другу, прежде чем разойтись. Его оппонент удивлённо глянул на него.
— Необычная форма.
Прежде чем он сумел ответить, Киба вновь атаковал, и внезапно он оказался окружён смерчем точных ударов меча, столь быстрых, что казалист расплывчатым мельканием. Он едва держался, полагаясь на свои боевые инстинкты, пока боролся с неослабно продолжающимися нападениями. В конечном итоге кто-то должен был совершить ошибку, и внезапная боль в плече сообщила, что этот кт-то — он.
