В поисках ведьмы. Общий файл

Пока мы, держась за руки, словно влюбленные голубки, сидели под деревом, она успела рассказать всю свою коротенькую жизнь.

Отец был зажиточным торговцем, но помер. Вскоре один из воев местного князя изнасиловал ее. Она с горя утопилась. Потом младший брат, пытаясь отомстить за сестру, вызвал этого воя на поединок. Но куда пацану было тягаться с опытным бойцом! Погиб ни за грош. Потом и самого насильника порубили в какой-то битве. А нынешней зимой от горячки умерла мать, так что на земле не осталось никого, кто бы помнил утопленницу...

"Ага, энергетическая подпитка идет на эмоциональном уровне", — отметил про себя я.

Действительно, русалка высасывала энергию в довольно узком диапазоне — грубую, ту, которую врачи называют "животной энергией".

Почувствовав себя лучше, девушка тяжело вздохнула и вынула свою руку из моей ладони.

Я внимательно взглянул на русалку. Звезды уже не светились сквозь нее, и выглядела она уже почти настоящей. Может, слишком бледной, но не привидением в последней степени разрушения. Тоненькая блондинка с огромными голубыми глазами... На первый взгляд — лет пятнадцати...

"Повезло этому княжескому вою, — подумал я. — Вовремя сдох, а то ведь нашел бы я его по эмоциональной привязке и повесил за яйца на ближайшем дереве..."

По какому-то наитию угадав мои мысли, русалка прошептала:

— Не в нашей власти казнить и миловать...

— Ладно, как-нибудь сама разберусь...

На миг я задумался, потом решил поэкспериментировать. Демоны с ними, с моими волосами, лучше я потом налысо остригусь.

Порывшись в рюкзачке, я достал расческу, презентованную мне Лялечкой перед отправкой на Землю:

"Держи! — гордо сказала мне вампирша. — От сердца, можно сказать, отрываю! Эльфийская работа. Преобразует любую энергию в "животную", причесываешься — и одновременно стимулируешь корни волос, все кожные железы... я еле достала эту роскошь!"

— Вот, — я протянул гребешок русалке. — Штука волшебная, если будешь почаще расчесываться, то ни к кому приставать не нужно будет. Ну... ну все равно как если бы о тебе с грустью думало много хороших людей. Эта вещь с ними связывает. Понимаешь?

Девушка кивнула:

— Спасибо тебе... сестра...

Проведя тоненьким пальчиком по зубьям, русалка тихо улыбнулась:

— Какая добрая вещь! Словно мамины руки!

Я запустил пятерню в волосы и, чтобы не задыхаться от жалости к малышке, я снова представил, в каком виде окажусь перед Тусей, когда мы встретимся. Теперь вообще нечем будет причесаться. Даже с поминанием всех темных героев древности и выдиранием половины волос! А вот Туся каким-то чудесным способом умудряется сохранять прическу даже после демонстрации фигур высшего пилотажа на метле!

За разговором с русалкой я непозволительно расслабился, так что не сразу заметил, что остальные утопленницы помаленьку подтянулись к кострищу и теперь окружали нас плотным кольцом. Мне это не понравилось. Мало ли что у них на уме? Это моя блондиночка такая высокоморальная, без разрешения чужую энергию тянуть не будет. А у остальных, небось, не один труп за спиной. Пиявки энергетические! Увидели, что после их подружки что-то осталось, и ждут своей очереди. Особенно эта, командирша их, брюнетка с глазами, как у волчицы. Ближе всех подобралась, тянет руки...

Если честно, то я порядком испугался. Навалятся кучей и залюбят до смерти — тут управляй, не управляй своей силой, а против лома нет приема. Окромя другого лома, конечно. В голове мелькнул обрывок фразы, сказанной моей русалкой: "По солнышку ясному тоскую, по белому дню, да только нельзя нам на солнышко..." Ага! Значит, ультрафиолет для них губителен. В принципе, понятно: ультрафиолетовое излучение и жесткая радиация разрушают многие магические структуры. Хаотическая ионизация воздуха... впрочем, демоны с ней, с физикой, но имеет смысл попробовать долбануть ультрафиолетовой вспышкой. Сам, если вовремя глаза прикрою, не ослепну, а вот им весело придется...

Предводительница русалок, словно прочитав мои мысли, резко отпрянула назад.

Хотя почему "словно"?

Видимо, они умеют читать мысли... нигде о таком не слышал, но почему бы и нет?

— Ага! — сказал я, глядя прямо в глаза черноволосой русалке. — Ты правильно поняла. Я — не жертвенный баран, я и покусать могу!

К моему удивлению, она не потупилась, но продолжала в упор смотреть на меня. Я не уступал — сжал зубы и не отводил взгляд. Хотя от сосущих зеленых звезд, в которые превратились очи русалки, по спине пробегал холодок. Но я терпел. И ей первой надоело играть в гляделки.

— Кто ты? — задумчиво спросила русалка. — У тебя тело женщины, душа мужчины и сердце зверя. Но ты не человек и не зверь...

— Метаморф, — пробурчал я, но вдруг понял, что этой странной нежити не нужен формальный ответ.

Она и так уже прочитала в моих мозгах, что я — метаморф.

И про Управление, небось, узнала. И про то, почему я здесь. Но спрашивает — надо отвечать:

— Если бы я знал, кто я, я бы сказал. Когда-то я был медвежонком на поляне, полной душистых цветов. Но с тех пор прошло много лет, и я сменил столько обликов и миров, что уже толком не знаю, кто я. Я — это я. И все.

Русалка замолчала, о чем-то задумавшись. Повисла пауза, лишь маленькая блондиночка, переместившаяся во время разговора со старшей за мою спину, тихонько ласкала в ладонях эльфийскую расческу.

— Девоньки, вы не могли бы оказать мне одну услугу? — произнес я, чтобы прервать молчание. — Понимаете... только не смейтесь... я не умею заплетать косы! Макияж — это меня набучили. Морду себе на автомате сделаю. Сам не знаю, как. А вот косы плести не научили. Косы — на Земле не модно. Причешите меня, а? Ну пожалуйста! А то у меня скоро на башке будет моток проволоки, который пять лет в помойке провалялся!

Старшая русалка открыла рот... закрыла... квакнула... икнула...

— А что? Что я такого сказал? — растерянно спросил я.

Русалки молчали.

Потом моя блондиночка прошептала:

— Ты смеешься, сестра?

— Что?

— Если заплести русалке волосы в косу, то она сможет выходить на землю и днем.

— Ага! А тот, кто заплел косу, становится постоянным донором, — догадался я. — Силы он, конечно, теряет, но в вашей власти послать ему удачу. Так?

— Так, — напряженно проговорила командирша, подойдя еще на шаг.

Я снова внимательно посмотрел на брюнетку:

— Не советую. Ты же видишь, что я — не такая уж легкая добыча. Лучше давайте по-хорошему договоримся. Вы меня причешете, а я вас в покое оставляю. Жалко мне вас. Раритетные вы.

Русалка снова окинула меня оценивающим взглядом, но все-таки кивнула:

— Хорошо, оборотень. Я тебе верю.

— Еще бы не верила, — хмыкнул я. — Если мысли читаешь.

— И мыслями врать можно.

Приняв решение, старшая мавка расслабилась и даже улыбнулась:

— Странное ты существо. И все-таки я тебе верю. Пусть Беляна тебя расчешет. Косоплетку найдешь?

Я не сразу сообразил, что она хочет, но кивнул:

— Чего-нибудь найду.

Моя маленькая русалка, которую, оказывается, звали Беляной, коснулась моего плеча:

— Сядь, сестра! Зоряна не хочет тебе зла. Правда, Зоряна?

— Правда, правда! Да уж чеши его скорее, ночь на утро повернула.

Беляна была очень аккуратна, но все равно я не знаю, как мне удалось удержаться от матов. Но я удержался. Сидел, вертел в пальцах стразу от сумочки, в которую вкачал заклинание ультрафиолетовой вспышки, и думал, что в любой момент могу долбануть по этому русалочьему курятнику. Если совсем невмоготу станет...

Но ничего, обошлось.

Зоряна, проводив взглядом очередную выдранную из моей гривы прядь, даже решила развлечь меня разговором.

— Ты что-то ищешь, оборотень, — полуутвердительно произнесла она. — Но не догадываешься, где искать.

— Умная ты, — проворчал я. — Все-то знаешь. Откуда такая? Тоже утопилась от несчастной любви?

Смех у русалки был чистый, как журчание ручья:

— Утопили меня. Провидица я — была, есть и буду. Сказала князю правду, а ему не понравилось. Вот и утопил. А кому понравится, если ему перед походом скажут, что из воев едва один из трех домой вернется, и то лишь те, кто быстрей других от врагов бежать будут? И что самого князя пленят, да отпустят с позором...

— А что ж не смолчала?

— Нельзя провидице молчать, когда спрашивают. И врать нельзя. Ну, ничего, меня в дневном мире еще долго помнить будут, пока последние из воев княжьих, что от демонов, как зайцы бежали, не перемрут. Так что мне пока голод не грозит.

Да, красивый смех у русалки. Веселый...

— Слушай, может, и мне погадаешь? — уцепился я за шальную мысль. — Скажи, где я встречу ту, что ищу? Видишь меня где-нибудь с женщиной такой... ну, брюнетка, невысокая, крепкая, но не толстая, аппетитная такая... лицо умное. Обычно очки носит, это такие стекла на проволочках, на нос и на уши цепляются. Нет, не как серьги, а чтобы через стекла смотреть — от этого лучше видят.

Зоряна закрыла глаза, что-то шепча под нос.

Постепенно ее слова стали разборчивее:

— Лес... дорога... сельцо какое-то, крайний дом — вроде кузница. И... демоны!

Зоряна вынырнула из медитации, словно ныряльщик — из-под воды, и так же быстро задышала:

— Демоны!

— Что — демоны? — не понял я. — Туся у демонов или ты так ругаешься?

— Она у демонов. А тебе дорога на север, к полуночникам.

— С ней... с ней все нормально? — осторожно поинтересовался я.

Новость о демонах, с одной стороны, вызывала интерес, но, с другой стороны, мне стало как-то не по себе.

— Не знаю, как и сказать, — таинственно улыбнулась Зоряна. — Она жива и здорова, но вот какой ты ее найдешь, и узнаешь ли...

— Ладно, как-нибудь разберусь! — прорычал я.

Не до вежливости, если из тебя в этот момент выдирают очередной клок волос.

— Разберешься, разберешься, — рассмеялась русалка. — Только учти, тебе надо будет понять, что твоя женщина хочет. И тогда все сложится.

"Ну, обрадовала! — подумал я. — Понять, что хочет женщина? Да кто ж их поймет-то! Я до этого и сам допер, только легко сказать — понять!"

К счастью, в этот момент Беляна забрала у меня из рук вторую ленточку — первая уже крепко-накрепко перевивала одну косу. Через несколько минут у меня на голове вместо колтуна были две аккуратные косы.

Я повернулся к маленькой русалке:

— Спасибо тебе большущее! Век не забуду! Так что не будешь голодать теперь, девочка. Никогда. И это... Я обязательно вернусь. Ты же этого хочешь?

Русака кивнула.

— Не знаю, когда... но такая популяция, почти сформировавшаяся вторичная цивилизация, да еще построенная на эмоционально-этических привязках! Вы знаете, что вы уникальны, девоньки! Вы — драгоценность для науки!

Почему-то после моей бурной тирады русалки, испуганно оглядываясь, тихо-тихо начали отступать к реке. Впрочем, может, это не я на них страху нагнал, а светлеющее небо?

Но мне оставалось только достать из рюкзака остатки ужина — после всех этих упражнений с энергообменом жрать захотелось не меньше, чем после целого дня бега — наспех проглотить хлеб с мясом и улечься спать.

И пусть хоть одна скотина попробует разбудить меня до полудня!

Глава 7

Однако выспаться мне не удалось.

Ранним утром меня что-то словно толкнуло изнутри.

Я открыл глаза, пытаясь понять, что заставило сердце ёкнуть и пропустить пару ударов.

Однако лес вокруг казался удивительно мирным. Пересвистывались птицы, на опушке танцевали мотыльки, стрекотали в траве кузнечики.

Если бы в радиусе сотни метров появился кто-нибудь крупнее белки, птицы наверняка среагировали тревожными криком. Да и мой охранный контур мирно покачивался в воздухе, чуть посверкивая на солнце, словно усыпанная росой паутинка.

Я замер, сканируя пространство в магическом диапазоне. Ничего... обычный лес с обычной стихийной магией. Хотя — нет. Над моей головой промелькнуло что-то, больше похожее на вязь стабилизированного заклинания, чем на энергетику живого существа.

И все-таки это оказался всего лишь зверь. В метре над моей головой, примостившись на наплыве коры, сидела белка и с любопытством рассматривала меня.

— Привет! — сказал я.

Белка цвиркнула и опасливо поднялась повыше.

— Интересно, кто и что на тебя навесил? — снова вслух произнес я.

Если зверек — чей-то лазутчик, то пусть его хозяин знает, что со мной такие шутки не проходят.

Впрочем, имеет смысл продемонстрировать миролюбие. Я заглянул в рюкзачок, быстренько проверив, не исчезло ли что ценное, и достал кусок лепешки.

— Будешь?

Накрошив хлеб на ладонь, протянул белке. Однако та лишь подозрительно взглянула на угощение и взлетела на вершину. Откуда-то из кроны донеслось тревожное стрекотание и посыпалась древесная труха.

— Ну и фиг с тобой.

Я проводил белку взглядом и принялся за завтрак.

К моему удивлению, несмотря на бурную ночь, чувствовал я себя вполне выспавшимся и готовым к новым свершениям. Так что долго рассиживаться не стал. Собрал вещи и потрусил тихонько вверх по течению реки.

Конечно, можно было и здесь перебраться на другой берег, но тогда пришлось бы строить плот — в кольчуге и с мечом не поплаваешь. Но ничего, где-нибудь да найдется или брод, или какая-нибудь деревушка, у обитателей которой имеется что-нибудь вроде лодок.

Время от времени в кустах раздавался шорох и треск веток. Меня явно преследовали, но шпион был существом не крупным и потому не представляющим особой опасности. А постоянная слежка — это даже полезно. В конце концов, наблюдатель на чем-то да проколется, и я узнаю, кто же проявляет ко мне повышенный интерес.

Пока единственное, что приходит в голову — те самые Светлые Боги, над которыми я слегка подшутил, снимая проклятье с владений князя Ингвара. Может, конечно, и не стоило так нахально корежить их магическую вязь... Но уж очень меня эти "Светлые" разозлили. Ненавижу таких — витийствуют, призывая вроде бы к правильным вещам, а на самом деле все это "счастье всем и каждому" — лишь ступенька для удовлетворения их собственных страстишек. Навидался таких! Да еще память крови — мы, оборотни, долго были "врагами света", подлежащими уничтожению только потому, что существуем. Наш управленческий психолог, помнится, называл это "расовым комплексом". Типа, надо его изживать. И думать по обстоятельствам, а не так, как привык.

Ладно, комплексы — комплексами, а вот паранойи у меня никогда не было. Слежка же за мной определенно есть. Так что "будем посмотреть", как говорил один мой знакомый серый волк...

Однако, кроме как редкими потрескиваниями в кустах, мой шпион никак себя не проявлял. Поэтому я отогнал мысли о нем куда-то в угол сознания. Сейчас гораздо интереснее понять, что же такого наговорила мне русалка-прорицательница.

Провидцам я верю. Редкий талант. Почти бесталанные в обычной магии, они умеют подняться на те уровни, где время меняет местами с пространством, а "завтра", причем во всех его вариантах, так же доступно, как уже закончившееся "вчера".

Так что, думая о "Светлых богах", я немного беспокоился. Если княжья прорицательница сказала, что эпидемия черного мора после моего вмешательства закончится, значит, так оно и будет. "Светлые" или не смогут, или не захотят восстанавливать проклятие. Скорее всего — не смогут. И у богов есть ограничения. Зато они могут попытаться выместить свою досаду на мне. Значит, мне нужно как можно скорее убираться из тех мест, где их власть поддерживается наивным поклонением аборигенов. Только вот куда? На север, к поганым, или на восток, к демонам?