Впрочем, искать его не пришлось — две-три минуты неторопливого шага сквозь бушующую непогоду, и взору моему предстал учитель. Несмотря на то, что стоял он лицом к ветру, снег не задерживался в его седых волосах и не забивался в откинутый за спину капюшон. Все летящие снежинки огибали его, словно рыбки лежащий в ручье камень.
— Приветствую, Хатгаут.
— Здравствуй, Аргнак. Ты вовремя.
Стою, готовясь внимать его словам, уперев конец посоха в сугроб. Ветер шёл порывами, норовя сбить с ног.
— Сегодня отличный день для занятий, — негромко произнёс Хатгаут, но я его отлично услышал. — Послушай эту музыку ветра, ощути мощь потоков, что несут снег...
Значит, сегодня опять будем осваивать стихию воздуха. По примеру наставника скидываю капюшон, позволяя ветру развевать волосы. Тут же в косы набило снега, но я стараясь не обращать внимания, соскальзываю в полутранс, стремясь прочувствовать окружение. Вот ветер перестал холодить кожу (или я в достаточной степени отстранился от ощущений тела). Делюсь с воздухом силой, и чувствую духа воздуха, что кружит вокруг Хатгаута. Ещё силы в посох — он помогает отправлять её более адресно, и прошу прийти ещё одного духа. Снег перестал досаждать, соскальзывая в сторону, а я теперь чувствую всё, что творится вокруг. Здесь вперемежку и зрительная, и тактильная информация, но несущая на себе отпечаток чуждости. Сам воздух вокруг воспринимается порой таким же плотным, как и моё тело.
Это сбивало с толку, грозя прервать концентрацию, но заученные дыхательные упражнения помогали поддерживать контакт. Делюсь силами, стараясь держать равномерный поток, но сам понимаю, что выпускаю маны больше, чем может усвоить призванный мною дух. Позвать бы второго, но на него точно не хватит концентрации.
Почувствовав, как кончаются силы, прерываю контакт — буря вновь заносит меня снегом, но холода пока не ощущаю — эффект сродства со стихией уходит не сразу.
— Сходи, пообедай. А как отдохнёшь — снова прочувствуй ветер, — произнёс Хатгаут. — Сегодня меня не будет, но от практики не отлынивай.
— Хорошо, учитель.
* * *
Иду домой, кое-где шатры уже занесло до середины — ох и весело нам потом откапываться будет! Но такая непогода больше суток обычно не длится — зачастую, лишь несколько часов. Отряхиваю столько снега, сколько могу, прежде чем войти домой. Шатёр меня встретил теплом и запахом похлёбки — скоро будем обедать. Впрочем, были у нас те, кто питался по собственному режиму. Нарилрон опять ел "вторую порцию", лёжа на сгибе руки Бьюкигры.
— Какой ненасытный! — сказала она весело. — Боюсь, подрастёт — молока всем орчатам хватать не будет!
— Наймём кормилицу, — пожимаю плечами.
Кайнати подошла ближе, принимая верхнюю одежду — её сейчас нужно очистить от снега и повесить просушиться. Дувейли помешала обед, сняла пробу и удовлетворённо кивнула.
— Скоро будет готово.
— Хорошо. Я пока поработаю.
Иду к ларцу с книгами — почитать дренейскую работу "магический исток". Не сказать, что я упёрся в потолок, но без учителя двигаться дальше было сложно. Нужен взгляд со стороны или просто прорва практики. Заниматься я пока не буду, хоть почти пустой резерв позволял более тонко манипулировать маной. Я дошёл до увлекательной главы, где описывалось взросление дренеев. Помимо многочисленных внутренних изменений, сопровождалось оно примечательными и уже знакомыми мне внешними эффектами. Всё тело охватывала волна магии, накатывала эйфория и нарушалась координация движений. Совсем как с Фетисой, когда она исследовала место призыва огненной стихии. Прикрыв глаза, погружаюсь в приятные воспоминания. Скоро встретимся. Вопросов к дренейкам накопилось море. Да и просто хочется их увидеть!
* * *
То же время, Бьюкигра.
Нарилрон, первенец Аргнака, наконец наелся. Переложив его к остальным малышам, девушка проверила пелёнку дочери и пошла помогать Кайнати. Свадьба с учеником шамана подняла её статус, а рождение дочери — окончательно его закрепило. Теперь притязания Дувейли на место старшей жены уменьшились, но, зная её характер — та не отступит. Пока они свои разногласия решали сами, не прибегая к помощи Аргнака. Дувейли хотела лично поднять свой статус в семье, а Бьюкигра была уверена, что он поддержит именно её. Слишком много у них, как выходцев из простых охотников, было общего.
Переноски для детей были давно готовы, но скоро им опять предстоит кочевье, а потому проверить их лишний раз не помешает. Время весеннего торга с дренеями всё ближе, а значит, они опять будут гостить у синекожих соседей. Попытавшись ещё раз порвать ремень, Бьюкигра начала складывать переноску, краем глаза наблюдая за Аргнаком. Опять читает дренейскую книгу. Орчанка как-то сама пробовала, но та навевала на неё скуку. Ну, кроме картинок, порой довольно интересных и забавных.
Грунура запищала, приоткрыв глазки и сжимая кулачки. Вернувшись к дочери, Бьюкигра проверила — так и есть, опять испачкала мох. Перепеленав, покачала своё сокровище на руках и положила обратно — пора и самой поесть.
* * *
Полторы недели спустя, Фетиса.
В этот обмен Разящие Топоры прибыли вовремя. Торговать особо было нечем, но свежее мясо, рога и шкуры животных нужны всегда. Это экономило дренеям время и избавляло от опасностей охоты. Конечно, приложи они достаточно усилий — смогли бы стать полностью самодостаточными. Но такой путь ведёт к изоляции, а их жизнь и так не изобилует новой информацией. Вот если бы они могли пользоваться магией так же активно, как на Аргусе! Мысли дренейки окрасились грустью — так происходило каждый раз, когда она думала о потерянной родине. О мире, что дал жизнь их народу...
Сильные холода уже ушли, но ей всё равно приходилось кутать хвостик, что доставляло небольшой дискомфорт. Но сейчас она не обращала на эти мелочи внимания — скоро они увидятся с Аргнаком! Она уже увидела приближающийся клан, и теперь старалась разглядеть семью молодого шамана.
— Я их вижу, — сказала стоящая рядом Лейзими.
— Где?
— Правее основной колонны.
Посмотрев туда, дренейка первым делом увидела Мрака, а уже рядом с ним — Аргнака с семьёй. Была с ними и ещё какая-то незнакомая девушка. Может, подруга Кайнати или Бьюкигры? По мере приближения её взору открывались новые детали. В руке Аргнака был посох, теперь его было не спутать с прочими орками — сразу видно, идёт шаман. На ногах у них были какие-то продолговатые штуки — лыжи? Дренейка уже встречала подобное, но ни разу — у орков. Но тут она заметила ещё кое-что примечательное. На груди Бьюкигры и Кайнати были маленькие свёртки, в которых орки переносят орчат. Дренейка почувствовала, как быстро у неё застучало сердце — их народ трепетно относился к детям. У Аргнака уже есть дети?! Расстались они всего несколько месяцев назад, а уже случилось столько перемен!
Всё внимание девушки было сосредоточено на малышах, а потому она не сразу обратила внимание на страшные трофеи — орочьи клыки, что украшали наручи Аргнака и его жён. Увиденное породило целую лавину мыслей и чувств. Такое могут носить только лично сразившие врага, и судя по количеству — их было несколько! Значит, был бой, и Аргнак мог погибнуть!
* * *
Подходим к нашим дренейкам, ещё издали замечаю, как их взгляды притягиваются к переноскам с орчатами. Вот Фетиса перевела взгляд на моё лицо, пробежала по фигуре и вздрогнула.
— Привет, Фетиса, здравствуй, Лейзими. Познакомьтесь с моей новой женой — это Дувейли, дочь вождя.
— Рада вас видеть! — поприветствовала она дренеек.
— Здравствуйте!
— Вы сильно изменились, — добавила Лейзими.
— А вы всё так же красивы, как и всегда, — делаю им комплимент.
Вижу, что у них много вопросов, но, видимо, стесняются задавать их среди такой толпы. Не став их долго мучить, жестом приглашаю идти дальше. Отойдя достаточно далеко, дренейки оттаяли, в их движениях пропала скованность. Пока они месили снег, мы скользили сверху, не проваливаясь, и только Мрак тянул большую волокушу, взрывая сугроб большими лапами. Несмотря на то, что с нами был только шатёр и самые необходимые вещи, перевезти всё это на спине он бы не смог. Дувейли пока молчала, слушая разговоры, а я наслаждался приятными голосами. Вот мы дошли до старого места стоянки и принялись разбирать шатёр. Мрак, освобождённый от ремней волокуши, пробежал два круга и улёгся, свернувшись калачиком. Бьюкигра с Кайнати, сняв переноски с детьми, положили их на волка, а тот, обнюхав младенцев, прикрыл их сверху своей головой, издав нечто вроде "ввуфх". Наш дом теперь больше, но в сборке не возникло сложностей — дренейки ловко стыковали части и раскатывали шкуры.
Пока девушки работают, срезаю дёрн и откладываю в сторону. Пришло время формировать земляную печку, но на этот раз мы обойдёмся без замеса грязи. Присаживаюсь и насыщаю будущий очаг своей маной, стараясь призвать стихию земли. Чувствую неторопливый отклик и, представив нужную форму углубления, наблюдаю, как песчинки, земля и камешки расходятся в сторону, уплотняя стенки. Добавив в качестве платы магии сверх необходимого для удержания духа в мире, отпускаю духа. Дренейки стояли рядом, наблюдая за этим действом.
— Когда мы в прошлый раз у вас гостили, нам очень понравилась запечённая еда, и мы научились делать специальные очаги, почти как у дренеев, — комментирую свою работу.
— Это интересно! — произнесла Лейзими. — У нас столько вопросов, что не знаем, с чего начать...
— Сейчас поставим шатёр — тогда и наговоримся.
— Хорошо.
Закончив собирать шатёр и размещать в нём немногочисленные вещи, снимаем верхнюю одежду, а я призываю огонька, прогревая воздух в шатре, и оставляю его весело плясать в очаге. Наши гостьи подсели к орчатам, казалось, даже не дыша при этом. Те, почувствовав свободу, вовсю замахали ручками-ножками, активно озираясь. Вот Нарилрон требовательно запищал, и Кайнати взяла его на руки — кормить. Как-то она понимала, намочил ли он пелёнки, хочет есть или просто требует внимания... Оставшиеся девочки пока ничего не хотели, по-прежнему оглядывая окружающую обстановку.
— Какие миленькие! — произнесла Фетиса.
"Минилекку" её свивались в кольца и расплетались, выдавая волнение, а на лице застыло мечтательно-умильное выражение.
— Если хочешь — возьми понянчить, — сказала Бьюкигра. — Они недавно поели и пока не хотят спать.
Пропустив ладонь под головку, Фетиса приподняла девочку, переместив её на сгиб левой руки. Та тут же принялась перебирать пальчиками ткань её топа, что-то гукнув. Увидев умоляющий взгляд Лейзими, Кайнати одобряюще кивнула. Хмыкнув, гляжу на радостных дренеек — сейчас им точно не до разговоров.
Пришло время кормить малышей, и дренейки были вынуждены отдать их моим жёнам. Впрочем, нет худа без добра — теперь мы сможем, наконец, и поговорить. Деликатно оглядевшись, Фетиса задала вопрос: — Аргнак, а где ваши вещи? В прошлый раз их было гораздо больше!
— Мы оставили их в клане носильщикам. Нам они пока всё равно ни к чему, а им за это заплачено мясом. Не все могут ходить на охоту. Хотя есть те, кто не ходит на охоту, но всегда с мясом.
— Это как? — поинтересовалась дренейка, и я решил рассказать ей об особенностях разделения орочьего общества.
— Их обеспечивают другие. У главного шамана, кузнеца, лукаря и мастера-волчатника без того много работы, и она важна для клана. Всё это стоит дорого, но от их мастерства часто зависит жизнь других! У вождя тоже полно дел в клане, он не часто может отвлечься на охоту. Есть ещё волчьи всадники, что с раннего детства учатся обращению с волком и бою верхом. Они первыми идут в бой и охраняют клан в дальних дозорах, а потому охотятся редко, но часть налогов идёт им на прокорм. По весне я оседлаю Мрака, но такого мастерства вряд ли когда-нибудь достигну. А потому в основном буду охотиться пешим — как все орки, получившие волка не с рождения. Ну, а в сражении у шаманов вовсе другие задачи.
Дренейки с интересом слушали мой рассказ о двух самых привилегированных внутриклановых группах. Ещё в них входили простые шаманы, что также обычно могли себе позволить не охотиться.
— Иметь волка — это большая честь и ответственность, о таком напарнике мечтает каждый орчёнок! — делюсь с ними сокровенным.
Следующими по значимости и положению в клане после шаманов, мастеров и профессиональных воинов шли лучшие охотники, сумевшие заслужить или купить волка.
За ними шли пешие охотники, которых было большинство. В свободное от охоты время такие что-нибудь мастерят, выменивая лишь то, что не могут сделать сами, но мясо в их шатрах есть всегда. Мои родители как раз происходили из этой группы. Не будь я шаманом, неизвестно, как высоко поднялся бы в иерархии клана.
Дальше шли те, кто не ходил на охоту по тем или иным причинам и не входил в семьи вышеперечисленных каст. Большинство незамужних орчанок, дети. Иногда — мужчины, ведь даже среди орков изредка бывают плохие охотники. Занималась эта группа в основном собирательством, выменивая излишек съедобных трав и зерна на мясо, либо охотой на мелкую дичь. А ещё они за плату делали какую-нибудь работу, вроде изготовления тех же печей. Часто нанимались носильщиками к более зажиточным соплеменникам, именно у них теперь остальное наше имущество.
Были ещё и совсем бесполезные орки — те, что не хотят или не могут зарабатывать честным трудом. Пьяницы, дурачки и просто лентяи. Но такие долго не задерживались — их изгоняли. Впрочем, подобные встречались крайне редко.
— Есть ещё и те, кого отметила судьба. Те, кто совершили невозможное!
— Например? — спросила Лейзими, чуть склонив голову набок.
— Например, спасли свой клан от гибели. Или совершили воинский подвиг, но это надо за раз минимум десяток огров перебить в одиночку! Такой орк получает прозвище, что возвещает его подвиг всем окрест! Его могут даже пригласить соседские кланы, чтобы решил их спор по чести!
Замолкаю, вспоминая эпизод, что вызвал недоумение у меня на Земле, а сейчас не вызывал ничего, кроме одобрения. Когда все кланы собрались в преддверии войны, Гром Адский Крик запросто, да ещё и в весьма хамской форме перебил самого верховного шамана, Нер'Зула. И одним криком заткнул прочих вождей, когда те подняли хай, услышав, что дренеи — коварные враги. И за меньшее можно было лишиться головы, но только не героям!
В особых случаях прозвища переходили по наследству, иногда — вместе с каким-нибудь артефактом. Как у того же Оргрима Молота Рока. Но с таких наследников и спрос был особым — если будут вести себя недостойно великого предка — на раз вылетят из клана!
То же время, Фетиса.
Дренейка внимательно слушала рассказ Аргнака об устройстве орочьего общества. Рассказ был увлекательным и интересным, и лишь небольшая вещь портила чудесный день. С виду небольшая — шрам на его щеке от какого-то оружия. Или это был зверь? Нет, вряд ли. Об этом свидетельствовали страшные трофеи — орочьи клыки. Значит, была стычка, и будь враг более метким, уже его клыки украшали чей-нибудь наруч!
