Такова эта ужасная сила — Овари но Шока*...
*Шунко: Кешшо Сенпу — Шунко: Кристаллический Вихрь.
*Шофурю — Поток Кристального Ветра.
*Кайзо-Кидо: Кешшо Сенпу Тенран — Модифицированное кидо: Кристализующий Вихрь Небесной Бури.
*Овари но Шока — Кристальный Цветок Конца.
Глава 84. Тяжкие слова.
Резко открыв глаза, я тут же подскочил:
— А?! Что?!
Кручу головой, пытаясь найти опасность, но ничего не видно...
Странно...
Вроде только что была опасность, но сейчас ничего. Моя интуиция не стала бы бить тревогу просто так.
— А где я?
Только сейчас я понял, что место не то, в котором был недавно. Я... сражался в небе над фальшивой Каракурой, а тут...
— Это мой внутренний мир...
Вечная безоблачная ночь с бледной луной на небосводе. Бескрайние серые дюны, уходящие далеко за горизонт тьмы. И все это усеяно угольно-черными столбами, что устремляются в беззвездное небо и теряются в глубокой черноте. А на другом конце этой реальности — вечный день, где по голубому небосводу, освещаемому ярким солнцем, пробегают пушистые облака. Такие же бесконечные холмы, но усеянные густой травой, что колышется от ветра, создавая видимость зеленых волн. И все это пространство также усеяно столбами, но не черными, а снежно-белыми...
— Почему я оказался здесь?
Да, я только что сражался с Учителем, затем она схватила меня и... Поцеловала?
Не ожидал от нее такого действия. Никак не мог даже подумать, что она когда-нибудь сделает нечто подобное, особенно в бою. Это было настолько неожиданно и шокирующе, что я... растерялся...
Позор мне...
— Ткцк! — послышался какой-то звук.
Странный треск, поначалу едва слышный, начал нарастать и усиливаться.
Оборачиваюсь и вижу, как странным образом блестит горизонт...
В моем внутреннем мире ничего такого происходить не должно. Нужно проверить.
Косоку!
Устремляюсь туда и, остановившись на одном из столбов, я изумленно смотрю на... кристаллы...
Кристаллы — ледяная корка, что покрывает пустыню, растет, будто от сильных морозов, и переливается в бледном свете луны.
Быстро...
Очень быстро!
Кристаллы стремительно поглощают пустыню, заковывают сыпучие дюны в темницу вечного бездвижения, а также покрывают все встреченные столбы.
Это те самые кристаллы, которые использовала Учитель против меня. Но они не могут быть здесь! Никак не могут. Это же внутренний мир, центр души и разума, а не плоть.
Плевать, нужно что-то делать!
Бала!
Атакую этот хрусталь и разбиваю его, освобождая песок, но расколотые частички тут же вернулись на место и стали делать свою работу еще быстрее.
Бала! Бала! Бала! Серо!
Все мои атаки даже не задерживали продвижение кристальной волны.
Я бился и бился, стараясь не дать этой заразе распространяться, но с каждой секундой меня теснили все сильнее и сильнее.
— Черт! Черт! Черт! Что происходит?! — рычал я от собственной беспомощности.
Косоку!
Взлетаю как можно выше и... с ужасом смотрю на весь мой мир... плененный хрусталем... вижу, как даже небо начинает замирать и становится сверкающим куполом!
— Мой мир... не может быть...
Я просто смотрел, осознавая, что все мои потуги бесполезны. Пустыня и луга постепенно превращаются в алмазные пустоши, сверкающие на угасающем свету.
= 'Карас...' — послышался слабеющий голос.
— Куроцубаса!
Косоку!
Устремляюсь в центр своего мира к воплощению моей силы.
Мой занпакто все также находилась в центральной стеклянной колонне, где будто плавала в воде. Сейчас она выглядела очень плохо. Была бледнее обычного, тяжело дышала и явно испытывала ужасную боль.
— Куроцубаса! — подскакиваю к стенке колонны, но добраться до своей занпакто не могу.
Она недосягаема для меня.
— Карас... — она посмотрела на меня своими разными глазами.
— Что происходит?
— Она... твой учитель... она убивает нас... Кристаллы вытягивают из нас жизнь и скоро... — она поморщилась. — Боюсь, это... конец для нас...
— Нет! Можно же что-нибудь сделать... Попробовать что-нибудь сильнее обычного Серо...
— Ты ведь сам понимаешь... — занпакто грустно покачала головой, — эти кристаллы не имеют ничего общего с теми, что снаружи. Просто твое подсознание придало подступающей смерти именно такую форму. Что бы ни произошло тут, пока ситуация снаружи не изменится, ты не сможешь выиграть ни секунды жизни...
— Мы не можем так умереть! — зарычал я и от гнева сжал кулаки.
— И она тоже...
— Что?! — поднимаю голову и смотрю на нее.
— Она запечатала себя вместе с нами, и... теперь она тоже умирает... — с трудом произнесла Куроцубаса.
— Учитель...
Она... пошла на такое? Пошла на смерть, чтобы одолеть меня? Неужели все это время именно этому она училась и этого хотела? Остановить меня ценой своей жизни... Неужели ей было настолько плохо?
Черт! Я не хочу ее гибели!
— Хе-хе-хе... — слабый смешок коснулся меня. — Ты такой милый, Карас... Даже в таком положении думаешь о других.... Именно это мне в тебе всегда... больше всего нравилось...
Куроцубаса приближалась к стенке своей темницы. Коснулась руками стекла, а затем начала толкать ее...
Треск!
На стекле ее тюрьмы появилась трещина!
— Что ты делаешь?! — заволновался я.
— Прости меня, Карас... — произнесла она. — Это... я виновата в твоей слабости... Это моя вина, что ты так слаб и не можешь использовать все свои силы... А даже те что есть, даются тебе с трудом... Это все моя вина...
— Что ты такое говоришь?! Я никогда...
— Я знаю, — грустно улыбнулась она. — Ты... вырос... ты эволюционировал... изменился и стал другим... Ты обрел большую силу и вознесся над собой прошлым... А вот я осталась такой, как была... Я отстаю от тебя... Я... обуза для тебя и мешаю... Мой страх возвел эту колонну, ведь я боялась... меняться... И ты знал это...
— Куроцубаса...
Да... я знал... я всегда это знал... всегда понимал... Но я так скучал по ней, так любил и ценил, что просто не мог себе в этом признаться... Я пытался компенсировать свою слабость другими силами, надеясь, что мне никогда не придется об этом думать... Однако мир распорядился иначе и поставил меня перед собой на колени...
— Наш единственный шанс на спасение... это сломать мою печать... — серьезно сказала она. — Сломаешь ее — Сила Синигами и Сила Пустого сольются внутри тебя воедино, и ты сможешь использовать всю свою мощь.
— Но ты же сказала, что это опасно для тебя... Все изменилось?
— Зачем ты задаешь вопросы, на которые сам же знаешь ответы?
Я лишь заскрежетал зубами...
Опять я ничего не могу сделать... Опять я беспомощен...
— Эта буря разорвет меня и растворит в себе... А затем... вместо меня появится новое воплощение... Истинное воплощение твоей силы... Воплощающее не только Силу Синигами, но и Силу Пустого...
Я прижался лбом к холодной стеклянной поверхности, а она в ответ сделала так же, но, увы... я не мог почувствовать ее тепла через преграду между нами...
— Для меня было честью и счастьем... быть твоим клинком... — прошептала она — и в глазах ее появились слезы...
— Кхы...
Я ничего не мог сказать... Я не мог заставить себя сказать ей хоть что-то на прощание... Самый родной и близкий мне человек. Та, что была со мой все эти годы, кто, даже будучи не способной говорить, всегда была рядом и утешала меня в самые темные и ужасные дни... В самые холодные ночи...
— Ну не плачь, — ее ласковый голос звучал в последний раз. — Я... люблю тебя... Прощай...
Треск...
Разрушенная колонна разлетается на тысячи кусков — и все, что находилось внутри нее, выходит на свободу...
Хрупкая девичья фигура вырывается наружу и падает мне в руки...
Ее нежная ладошка касается моего лица, а губы приближаются к моим...
Но едва коснувшись, она растворяется в воздухе... словно туман...
Куски хрустальной колонны рушатся и падают вокруг меня, образуя что-то вроде сияющего дождя... осыпаясь на траву и песок... вместе с моими слезами...
— Прощай...
* * *
— 'Я... задыхаюсь...' — промелькнула мысль в ее голове.
Остатки ее сознания еще теплились в умирающем теле.
— 'Ну, хотя бы я не смогу корчиться от удушения...'
Холодно... ей было ужасно холодно... Эти кристаллы такие холодные... они вытягивали из ее тела все тепло, оставляя лишь холод...
Но ее не волновали такие мелочи. Ведь... она грелась о его тепло... Тепло ее любимого... дорогого Ученика... Самого дорогого человека... В нем все еще есть тепло... Да, он сильнее ее, живучее, а потому проживет дольше... И она успеет в последний раз погреться в его объятьях...
— 'Это был мой первый поцелуй', — грустно подумала Шаолинь.
Она не могла поверить, что сделала это. После ранения у нее не было иного выхода, кроме как вывести мощь Шунко за пределы своего контроля. Обычно это заканчивается плачевно сразу, но Йоруичи-сама научила ее, как удержаться на гребне волны некоторое время. Не слишком долго: если бы она продолжила в том же духе еще несколько минут, то все равно превратилась бы в хрустальную статую. Но под конец девушка приблизилась и применила Цветок...
А также поцеловала его... сделав то, что так долго хотела.
Она получила желаемое и все. На этом ее история заканчивается.
Всему пришел конец... Боли, отчаянию... разлуке...
— 'Наконец-то... я могу не притворяться... А просто быть собой...'
Йоруичи-сама точно будет расстроена... Она ведь научила ее этой силе, завершила ее обучение, но явно не знала, как Шаолинь будет использовать это. Она даже не догадывалась, что ее ученица желала сил не для победы, а чтобы... уйти с ним... Но долг, обязанности и все, что на ее хрупких плечах, не дает ей уйти просто так... Потому она уйдет в вечность... с ним...
— 'Да... так лучше всего...'
Хебико будет расстроена... Шаолинь понимала, что поступает очень эгоистично, отнимая у своей подруги любовь... Но... за столько лет одиночества и печали... она устала быть честной... справедливой и верной долгу. И хотя бы раз в жизни... хочет побыть эгоисткой... самой большой в мире эгоисткой...
С трудом... из последних сил... она открыла глаза... Она уже не чувствовала его губ, что немного печалило ее. Она хотела бы умереть, ощущая его, но чувствовала лишь тепло.
Зрение уже почти угасло, но Шаолинь очень хотела увидеть его... в последний раз...
— 'Жаль я ничего не могу ему сказать...'
Из последних сил, девушка вернула себе зрение...
— 'Что?'...
Она... видела... как его глаза наливаются тьмой. Черная склера заполнила глаза, а синие радужки засветились.
Он пошевелил губами. Небольшое движение, едва ощутимое, но... Шаолинь сразу поняла, что именно он говорит.
Это было одно лишь слово:
— Бан-Кай...
Глава 85. Ожидаемый конец.
ВЗРЫВ!
Хрустальный Цветок, что появился посреди поля боя, возвышаясь над миром, как огромное надгробие... взорвался...
Какой-то неведомой мощью его разорвало изнутри, разбросав осколки на многие километры. Кристаллическая пыль вьюгой обрушилась на город внизу, покрыв его сияющей от солнечного света глазурью. Если бы кто-то сейчас мог оценить этот вид, точно поразился бы невероятной красоте руин города, укутанных блестящим покрывалом. Свет был столь приятным и так лучился всеми цветами радуги, что это зрелище завораживало...
Столб жемчужно-серой реацу огромной мощи светился на месте Цветка, и в центре его виднелась небольшая фигура...
* * *
Ударная волна, разрушившая темницу, отшвырнула ее в сторону. Взрыв, что произошел перед ней, был столь мощным, что вся печать разлетелась на куски.
Осознавая, что никак не сможет уклониться от тысячи осколков, девушка закрыла голову руками. Даже самые маленькие, легонькие кусочки летели с мощью пули из винтовки, но в тысячекратном количестве.
Здания пробивало навылет, превращая железобетонные стены в решето. Скорость была так велика, что листья на деревьях даже дернуться не успевали, когда обзаводились дырками. Казалось, будто деревья объела неведомо откуда взявшаяся саранча.
— А?! — Сой Фон удивленно опустила руки, осознав, что не пострадала... — Что за...?
Все вокруг нее было уничтожено, но на ней самой не было ни единой царапины...
Однако думать о том, что произошло, было некогда...
Он уже здесь...
Когда буря силы утихла, он, наконец-то, предстал перед ней... в своей полной силе...
Банкай...
Высшая ступень силы синигами, предел развития личной способности и доведения ее до идеала. Отражение истинной мощи, воплощение потаенного желания и сущности воина...
Капитан Второго Отряда не любила свой банкай, так как он не подходил для нормальных сражений, но прекрасно отдавала себе отчет в логичности его появления. Что может считаться квинтэссенцией 'мгновенного убийства', как не полная аннигиляция всего на своем пути?..
Сила Караса не была столь вычурной, да и желания у него явно не такие, как у нее, а потому воплощение его банкая оказалось весьма... необычным...
Внешне он почти не изменился, но униформа обзавелась двумя серыми наплечниками, из которых призрачными лентами расходились крылья: черное и белое... На левой руке у него была черная перчатка — такая, какие у него были и раньше, но массивнее и с щитком на тыльной стороне кисти. Как будто маленький щит, но когти на этой руке явно показывали, что ими тоже можно пользоваться весьма эффективно...
Но больше всего ее волновало то, что было у него в правой руке...
Обычная рука без перчатки сжимала меч... Это был не тот клинок, который она запомнила. Это не шамшир, не легкая и изящная сабля, что своим видом напоминала легкий порыв воздуха... Оружие изменилось вслед за своим хозяином, и это было ожидаемо.
Во всех поединках Карас демонстрировал изменения в своем рисунке боя.
Раньше его стиль часто базировался на круговых режущих движениях. Физически он не был чрезвычайно силен, потому использовал свою скорость и технику для рассечения врагов, и его стиль был полузащитным, создавая вокруг его тела сферу из острых порывов ветра и движений меча.
Сейчас же стиль его стал... более агрессивным... Почти плавающие движения сменились грубыми и рваными ударами, хаотичными и непредсказуемыми атаками из самых неожиданных углов. Он стал чаще применять рубящие удары и, помимо дикой скорости, больше полагался на свою силу.
Раньше он был подобен легкому ветерку, нежному бризу, который мог становиться сильным порывом, как будто резкий взмах крыльев... Сейчас же он был неистовым ураганом, который не разменивался на меньшее, и теперь просто сносил противника...
Да, несведущий человек со стороны не заметил бы разницы, но такой мастер, как она, четко видела это...
А потому и меч его изменился...
Килич...
Вот чем стал занпакто...
Тяжелее, шире, массивнее.
Кто-то может сказать, что это совсем небольшие изменения, но опять же... для мастера они столь разительны и ярки, что невозможно перепутать. Для опытного фехтовальщика даже лишний грамм веса или миллиметр длины говорят о многом.
