Угольно-черный клинок, не отражающий света, с короткой крестообразной гардой и навершием рукояти в виде кольца, на котором повязана черно-белая лента.
Двойственность его силы, двойственность его сущности, как синигами и пустого...
— Простите, что заставил вас ждать, Учитель, — усмехается он, смотря на нее своими ясными синими глазами. — Я готов.
Он повертел в руке клинок, привыкая к его весу...
Резко в сторону!
Она тут же отпрыгнула, когда ее интуиция просто взревела об опасности!
На том месте, где она только что была, появился Карас и рассек воздух!
— 'Что?! Как он там оказался?!'
Сой Фон — мастер поступи, она бы заметила хоть какое-то движение! Даже когда он применял свою технику передвижения, она все равно успевала среагировать, но сейчас...
— 'Ничего не было! Он там просто появился!'
Опустив клинок, она тут же блокирует из ниоткуда взявшуюся атаку!
Ее отшвыривает в сторону и закручивает в воздухе от дикой мощи удара. Такой, что у нее чуть руки не отсохли.
Извернувшись, она вновь уклоняется.
Удар! Удар! Удар! Удар!
Совершенно безумные, невероятно быстрые и дикие атаки, каких она никогда раньше не видела. Лишь на своем мастерстве она пока выживает, но с каждой чудовищно сильной атакой осознавала, что долго такой темп держать не сможет.
Его ленты-крылья на плечах двигались плавно, словно не были привязаны к скорости движения своего хозяина... Нет! Не так! Они просто не успевали...
Выстрелив сферой кристаллов, она хотела заставить его отступить, но он исчез с траектории движения, и ее усилия пропали втуне. Появившиеся на его руке кристаллы сами осыпались, будто потеряли всякую силу.
Сюнпо!
Она отскочила и приземлилась на здание...
Которое под ее же ногой начало рассыпаться!
Нити, появившиеся из левой перчатки, рассекли небоскреб за доли секунды!
— 'Его нити просто не могли так быстро опутать такие масштабы! Его дикая скорость... не может быть...'
Мысль, пришедшая к ней, казалась нереалистичной и безумной, но ничего иного в голову просто не шло...
— Ты... управляешь временем! — произнесла Шаолинь, встав на воздух.
Карас усмехнулся и положил свое оружие себе на плечо.
— Токигами но Цубаса, — ответил он. — Крылья Бога Времени — таково имя моего банкая. Я действительно могу управлять потоком времени...
Теперь ей стало ясно, как он может так быстро двигаться.
Управляя временем, он может... да все что угодно может! Даже разрушить целое здание до того, как она на него приземлится. Он может просто появляться в любом месте и...
— 'Нет! Стой! — она не позволила панике завладеть разумом. — Тут какой-то трюк! Если бы его сила была такой, он бы уже тысячу раз меня убил, но я все еще успеваю среагировать... Он меня даже не поцарапал, а значит... просто не может этого...'
Да, он не стал непобедимым и неуязвимым. Он все еще...
Сюнпо!
Она отступает и пытается использовать сферы и ауру, но образующиеся частицы разрушаются нитями до того, как они успевают распространиться. Он орудовал в правой руке своим киличем, а левой рукой управлял нитями.
Нарастающие на его теле кристаллы сами рассыпались в пыль, а она ничего не могла с этим поделать. Почти все ее силы были потрачены на Цветок, и сейчас даже перегрузка не могла появиться сама, ибо больше нечему было расти.
Удар! Удар! Удар!
Последней атакой ее отшвыривает вниз — и она падает на расколотый асфальт.
Дышать... ей было так тяжело дышать, и Шунко постепенно истаивало, оставляя ее тело без своей силы.
С трудом она поднялась на ноги, но уже понимала, что битва для нее закончилась.
— Пора заканчивать, Учитель... — произнес он холодным голосом.
Веселье исчезло с его лица, сменившись ледяной серьезностью. Синие глаза, ранее блестящие надменным весельем, стали двумя бездонными пучинами морей — холодных и мертвых. Улыбка слетела с его губ, будто ее там никогда и не было...
Смерть...
Вот что ощущалось от него...
Сой Фон тяжело дышала. Она потратила немало сил, чтобы просто противостоять ему, она использовала все, что у нее было против него, и все это разбилось о его мощь...
Больше ничего не осталось...
Он встал в Стойку Пикирующего Ворона... Его собственный стиль боя, родившийся из учений ее семьи, подстроенный теперь не только под былую силу, но и под текущую мощь.
Встав на одну ногу, он отвел оружие за спину, и меч торчал из-за плеча, как черное крыло...
Рывок!
До безумия быстрый — поднявшиеся с его шагом потоки воздуха создали ураганный вихрь вокруг нее, и девушка видела, как неистовый смерч несется ей навстречу...
— 'Это... конец...'
С этими словами она закрыла глаза...
Закрыв глаза, она... вновь увидела его таким, каким он когда-то был...
Добрые глаза, смотрящие на нее, веселая улыбка и приятный голос... Во всем его облике ощущались тепло и забота, которыми он делился с теми, кто ему дорог. Когда он был совсем подростком, даже когда он подрос и стал командиром омницукидо.
Неважно, когда это было — закрыв глаза, она всегда могла снова увидеть того мальчишку, который ворчал на тренировках, которому она перебинтовывала полученные после очередного падения ссадины.
Она строго отчитывала его, но в глазах ее плясали веселые искры, полные заботы...
Сначала он был для нее как второй младший брат, но затем... она осознала, что он стал для нее гораздо ближе...
— Учитель...
— 'Да... — грустно улыбнулась она. — Умереть от его руки... не такая уж и плохая смерть... Прощай... мой любимый ученик...'
* * *
Со стороны можно было увидеть, как настоящий ураган, появившийся за секунду, на дикой скорости устремился к стройной фигуре девушки, что даже не попыталась уклониться. Черный меч, окруженный ветром и аурой смерти, несся прямо на нее...
Всего доли секунды понадобились клинку, чтобы добраться до своей цели...
Столкновение!
В момент удара потоки ветра потеряли всяческий контроль и взорвались мощным потоком, что снес все вокруг противников. Такая сила просто сдула окружающие здания, землю и деревья, оставив на месте голый пустырь, окутанный пылью...
И, когда она развеялась... на том месте ничего уже не было...
Глава 86. Обещание.
— Долго ты еще будешь так сидеть? — неожиданно прозвучало рядом с ней.
Она резко открыла глаза и... непонимающе осмотрелась...
Она находилась посреди леса, на небольшой полянке, окруженной плотным кольцом деревьев, которые словно стены защищали это укромное место. Кроны деревьев сплетались в вышине, образуя подобие крыши, через прорехи которой пробивались яркие лучики солнца. Слух ласкал приятный птичий щебет...
— Милое местечко, правда? — вновь заговорил... он...
Карас...
Он сидел на траве перед ней, скрестив ноги и весело улыбался, смотря на нее. Его клинок покоился в ножнах на поясе, а сам он выглядел очень расслабленно и спокойно... Ничего общего с тем холодным убийцей, которого она увидела в тот миг...
Сой Фон, не отрывая взгляда от него, поджала губы и попыталась нащупать свое оружие, но оно, как на зло, никак не попадалось в руку. Он смотрел на нее с той давней теплотой и весельем. Никакой надменности, холода или жестокости... лишь забота... Та самая забота... которой она столько лет не видела...
— Что... — попыталась она сказать, но слова застряли в горле...
Она ведь только что была готова умереть, на нее был направлен стремительный смертельный удар, а затем... она оказывается тут...
— Я победил, Шаолинь, — широко улыбнулся Куроки. Так же весело и задорно, как раньше, когда она учила его... Тогда он так улыбался, когда ему удавалось выполнить ее задачу, и он искренне радовался успеху... Потом она его, конечно, спускала с небес на землю и давала оплеуху — чтобы не расслаблялся — но его радость всегда была заразительной и приятной. — Я выполнил наш уговор и сделал это.
— А?.. Победил? Уговор? О чем ты...? — не понимала девушка. — Погоди... ты назвал меня...
— Ну, ты же сама сказала, — слегка по-детски надулся он. — Помнишь, когда я валялся в больнице после спасения Квана?
— После...
После неожиданно приятных слов она решила чуток приструнить его и дала небольшой щелбан.
— Ауч! За что? — надулся мальчишка, потирая шишку.
— Называть меня по имени ты пока права не имеешь, — нагло усмехнулась капитан. — Только тот, кто сильнее или равен мне, может так ко мне обращаться.
— Хе?
— Вот одолеешь меня, тогда и будешь иметь право называть меня по имени.
— Да мне, чтобы вас победить, еще минимум пятьдесят лет страдать!
— Вот через пятьдесят лет и поговорим, — она впервые за долгое время искренне весело улыбнулась. — Заставишь меня сдаться, признать поражение или хоть глаза закрыть, то, считай, победил. А пока только 'Учитель'!
— Ну вот, — притворно грустно вздохнул он. — Только простил, а уже тирания идет.
— Пожалуйся на меня.
— И пожалуюсь, Унохане-сан! — надулся Карас.
— Ябеда!
— Вредина!
Дальше они вместе весело рассмеялись...
— Ты... о том... шутливом соглашении? — не понимала она, хлопая глазами.
— Ага, — кивнул Карас. — Я победил тебя, заставил сдаться, закрыть глаза, а значит, я теперь имею право называть тебя по имени. И вообще, я теперь равен тебе. Хе-хе-хе!
Она смотрела на него и не могла поверить в то, что слышит...
Только сейчас она поняла, что, несмотря на все ее слова или действия, он всегда обращался к ней только 'Учитель' и никак иначе. И вот сейчас...
Все было только ради этого? Он помнил все эти годы и... делал все это ради нее?
Чтобы стать равным ей? Чтобы иметь право называть ее по имени?
— Все... ради... этого?.. — слабым голосом спросила она.
— Ага. Я же хочу быть достойным тебя, — сказал он. — А как я могу хоть как-то претендовать на любые слова, если сам не стану тебе равным? Вот теперь я больше не ученик, а ты больше не мой Учитель, Шаолинь.
Она слушала его и не могла поверить...
Она не могла поверить, что поступки этого дурака были исключительно ради такой глупости...
Ради такой... глупости...
Ради нее... ради того глупого обещания...
На ее глаза навернулись капельки слез, а невероятно глупая и до безобразия детская улыбка сама появилась на ее губах.
Последняя плотина ее чувств... рухнула...
* * *
— Ты дурак! — закричала она на меня — и, кинувшись с кулаками, была тут же поймана и усажена мне на колени. Девушка попыталась вырваться и поколотить меня, но я крепко обнял ее, не давая толком ничего сделать. — Дурак! Дурак! Дурак! Дурак. Дурак... Дур.... У-а-а-а-а!!! — она громко заревела, уткнувшись личиком в мое плечо.
Потеряв остатки своей сдержанности, будучи в этом укромном месте, укрытом от посторонних глаз, она, наконец-то, могла побыть самой собой. Теперь я вижу ее обнажившиеся чувства, ее чистые эмоции, что бурным потоком потекли из нее вместе со слезами.
Здесь, в этом месте, она может побыть собой... и никто ее не увидит, не осудит и не помешает...
Прижав к себе эту маленькую, хрупкую и нежную девушку, я впервые осознал, как сильно скучал по ней. Как тосковал я без нее все эти сто лет в холодных песках Хуэко Мундо.
Я думал, что не так уж и скучаю без нее, но сейчас, когда она рядом со мной, когда наше давнишнее обещание исполнено... Я и сам не удержал слез...
— Прости меня... — шептал я ей на ушко, пока она лила слезы и ревела. — Прости меня... Прости меня... Прости меня...
Я принес ей столько боли и печали. Из-за своего мелочного страха быть отвергнутым я так и не поговорил с ней. Из-за моей глупой жажды мести я так и не решился признаться ей.
Ведь всех проблем можно было избежать, не будь я таким трусом.
И, лишь исполнив наше глупое обещание, я сумел признаться ей и доказать... как я ее люблю...
Сейчас же она со мной...
— Шаолинь, — сказал я, гладя ее по голове. — Все будет хорошо.
— Угу... — произнесла она, прижимаясь ко мне.
Легким движением я усыпляю девушку, и та обмякает на моем плече.
Аккуратно, нежно, словно хрупкое сокровище, я беру ее на руки, а затем укладываю на мягкую траву. Это место я нашел заранее: подальше от всех остальных, и тут она будет в полной безопасности. К тому же Главнокомандующий точно позаботился о поддержке, так что медики ее скоро найдут, ну или она сама придет в себя через часок.
Как бы мне ни хотелось сейчас быть с ней и утешить ее, но мне нужно идти. Остальным может понадобиться моя помощь, и я не хочу терять никого из них. Все же теперь мой долг тянет меня и заставляет отстраняться от близких мне людей.
— Все будет хорошо, Шаолинь, — улыбаюсь ей. — Когда все закончится, мы вновь будем вместе. Обещаю.
Убедившись, что она в порядке и ничто вокруг ей не угрожает, я покинул девушку и отправился обратно.
Нужно помочь остальным...
Глава 87. Вне мира.
Мои шаги были неспешны. Обычные спокойные шаги.
Когда ты обладаешь такой силой, то спешить и правда нет смысла.
Я шел по воздуху, совсем не прилагая никаких усилий по его уплотнению под ногами. Сейчас же он был как камень, и я спокойно шел через него, не замечая сопротивлений вообще.
— М? — обернулся я, увидев что-то рядом.
Это оказался листик.
Обычный такой листик. Ветер сорвал его с дерева, подхватил, и вот, сейчас, вне времени я вижу его перед собой. Застыл, не двигается — как и все вокруг.
Подняв клинок, я наношу обычный удар по этой мелочи, но вместо того, чтобы пройти насквозь, не заметив сопротивления, мой меч упирается, будто в бетонную перекладину.
— Да, ничего я сделать не могу, — вздохнул я.
Мой банкай — Токигами но Цубаса, Крылья Бога Времени.
Он позволяет мне ускорять свое время в десятки раз, ускоряясь до безумных пределов и даже уходить во вневременное пространство, где мир вокруг меня застывает, а я могу спокойно бродить здесь.
Вот только я сталкиваюсь с такой вещью, как "вневременная неуязвимость".
Я просто не могу ничему навредить, как бы ни старался. Не могу столкнуть или сдвинуть что-то с места. Воздух — непроходимая стена, стены и другие объекты просто неуничтожимы, и даже враги. Я просто не могу никому навредить отсюда...
— Ну, почти...
Прикоснувшись к листику, я поделился с ним своей аурой — и тот перенесся со мной в это пространство и стал тоже вневременным... обычным листиком в моих руках.
Суть в том, что мои 'крылья' дают особую ауру, которая позволяет спокойно находиться в этом пространстве. Дышать этим воздухом, ходить через него и даже переносить сюда кого-то другого, но на человека затрачивается немало энергии. Чтобы перенести Шаолинь, мне потребовалось потратить прилично сил.
Возможно, у моей способности есть и еще какие-то свойства, но сейчас некому рассказать мне о моем банкае....
Я смотрю на свой меч и грустно вздыхаю...
— Непривычно... ничего не слышать, — опустил я глаза.
