Гэри раздражённо щелкнул пальцами по стеклу иллюминатора. А точнее, по упругой плёнке экто, защищающей его поверхность. Было одно обстоятельство, которое 'всё портило'. Как пресловутая ложка дёгтя бочку мёда. Обстоятельство звали Хизер Митчелл. Одна из аспирантов-помощников на станции. Хизер мало того, что была внешне неприятна Гэри почти до отвращения, вызывала крайне неприятные воспоминания, одним своим видом.
Дело было почти двадать лет назад. 'Чёрт дёрнул' Бернстайна тогда, на лекции в Беркли, сделать резкое замечание двум расфуфыренным студенческим сущностям неопределённого пола, на предмет слишком оживлённого общения на задних рядах.
-Проф, а ты что-то имеешь против НАС? — С вызовом спросил один из 'павлинов', как про себя называл этих 'представителей' Гэри.
И 'чёрт дёрнул' доктора за язык снова.
-Молодые люди, мне абсолютно всё равно, каким именно способом вы получаете сексуальное удовлетворение. Но мне не всё равно, что вы при этом и сами не занимаетесь, и мешаете другим студентам, которые желают здесь не штаны просиживать, за деньги мамы с папой, а стать настоящими, серьёзными учёными!
Это был приговор. Травля 'гомофоба' и 'фашиста' была долгой, дружной и задорной. Пряча глаза, Тим Кессиди, старый приятель, и заведующий кафедрой квантовой механики, через несколько месяцев морального ада, показав огромную пачку доносов на Гэри, попросил того 'уйти по-хорошему'.
Хорошо ещё, что в Оклахоме пока всё было не столь 'толерантно'. Конечно, 'труба пониже и дым пожиже', зато 'шефом по квантам' и правой рукой ректора там был никто иной, как старый друг и однокашник Том Хант. Том был богат, вследствие чего равнодушен к университетским 'подачкам на сухарики' и происходил из семьи нефтепромышленников. Ему было плевать, на 'что подумает' любая прогрессивно-агрессивная общественность. Хант водил дружбу с таким же неполиткорректным 'грубияном' из Кембриджа, Ойгеном ван Дереком, редактором 'Современной физики'. Бернстайна он принял с распростёртыми объятиями, и жизнь у Гэри более-менее наладилась.
После RSD другу отца позвонила Оливия, и пригласила того заняться давно им чаемым проектом, на что Гэри немедленно согласился. Шутка ли, волшебная орбитальная лаборатория! Единственной 'нагрузкой' к этому оказались два аспиранта с кафедры её отца. В науке клановость это общее место, но, к сожалению доктора, в экипаже TR-1, таким образом, оказалась крайне неприятная особа Хизер. Внешне она была полной противоположностью 'представителям', на которых 'погорел' Гэри в Калифорнии, но была, на его взгляд, другой стороной всё той же самой медали.
'Медали из дерьма. До чего же мерзкая девка'
Тяжёлая и коренастая, с пирсингом в белёсых бровях, татуированная и бритая наголо, мисс Митчелл словно поставила целью вытравить из себя всю свою женскую сущность. Одевалась в нечто мешкообразное Говорила хриплым, будто бы намеренно посаженным голосом. Но самое главное, что в аспирантке занозой сидела почти нескрываемая агрессия и ненависть. То ли к себе самой, то ли ко всему миру, одарившему её 'неправильной хромосомой'.
Впрочем, абы кого к себе Хант не брал, и с точки зрения знаний и профессионализма к Хизер у Бернстайна претензий не оказалось. 'А с лица не воду пить'. Вполне хорош был и второй аспирант, застенчивый и тихий Эрик Коштоянц.
Негромко пикнул, прервав невесёлые раздумья доктора, бортовой компьютер... и выключился эктоинтерфейс. Гэри удивлённо посмотрел на мигающую тревожно-алым светодиодную панель.
'WARNING: DISPELL MODE ACTIVE!'
-Что за чёрт?!
С непривычки Бернстайн, в невесомости, подлетел на целый метр, решив чуть привстать с кресла. Псевдогравитация, разумеется, тоже отключилась. Выглянув в иллюминатор, Гэри убедился, что сияющий бублик 'плазмоида' лазера на месте, а значит, подавитель работает только на внутренний объём станции, за исключением линк-системы, встроенной в мачту над главной рубкой (иначе бы выключилась и накачка лазера, и эктосвязь с Землёй). Впрочем, связи как раз и не было, судя по информации с обычного плоского монитора аварийного контроллера, расположенного над рабочим местом Бернстайна.
-Хей, молодёжь, что у нас творится-то? — Удивлённо произнёс профессор.
Ответа не было. Это было очень странно. Осторожно 'подплыв' к люку входа в основную 'лабораторию', Гэри просунул голову в помещение...
...Сильная рука внезапно откинула голову Бернстайна назад, 'приложив' его затылком о пластик аварийного уплотнителя. Боль резанула слева по горлу, и уже через секунду для учёного всё закончилось...
-Готово. Ненавижу эту старую вонючую свинью... Есть захват 'Лорелеи'?
-Д-да, — Голос Эрика дрожал, он прятал взгляд, чтобы в него не попадали много-много летающих по воле вентиляции мелких, тёмно-красных шариков, — Хизер, ты уверена?!
Митчелл деловито вытерла платком старинную опасную бритву.
-Заткнись и стреляй, тряпка. Огонь!
* * *
Хруст перенапряжённой, резким поворотом руля, конструкции фюзеляжа. Противный хлопок, писклявый вой разгерметизации, рвущая боль в ушах и в правой руке, жар, слепящая вспышка, вонь горелой резины, металла и изоляции. Серый дым застил глаза. Всё это обрушилось на нервы миссис Голино одновременно. И синхронно с пониманием того, что от 'луча смерти', ударившего по 'Лорелее' из космоса, всё же каким-то чудом (или невероятным предвидением) удалось увернуться.
Бомбардировщик, разумеется, был серьёно повреждён. В салоне погас свет, и только в стёкла кабины справа вовсю 'жарило' стратосферное белое солнце.
-Все пристегнитесь! — Заорала шпионка, — Майк, маневрируй по горизонту! Резко, непредсказуемо!
-Не могу. — С обречённым спокойствием ответил пилот, — Всё в отказе. Движки, дистанционка, электрика. Всё, это жопа. Магия эта, чёртова, не работает, мы падаем.
-Yoptvoyu... не упадём, нас 'Aldan' поймает, на автомате... — Джина, не обращая внимания на боль, буквально запрыгнула в кресло второго пилота. — Или...
...Страх и злость, если их обуздать, очень способствуют 'соображалке'. Полевому агенту ЦРУ это было известно на собственном неоднократном опыте...
'Или обойдёмся своими силами. Ненавижу быть кому-нибудь должной...'
Четыре 'маршевых двигателя'. Плоскостной компенсатор давления, под крыльями. Рули поворота, высоты, крена. Всё это внезапно 'нарисовалось' в голове шпионки с той же чёткостью, как минутой ранее 'линия смерти' с космических высот.
'Фиона же мне сама говорила, что сенсирезонаторы могут управлять эктоустройствами напрямую, минуя обычные приводы. Накой мне сдалась вся эта погорелая электрика? Попробуем порулить волшебными машинками Базила... та-ак... а, главное, воздух в округе мне подвластен, почти как в нашем с Полом шарике...'
Джина самодовольно усмехнулась, поймав обалделый взгляд Майка. Тот обнаружил, что теперь влияет на полёт машины не больше, чем на вращение Земли. Но внезапно утечка воздуха прекратилась, а 'Валькирия', вроде как, падать не собирается.
'Так. Теперь точно не грохнемся'
...Ощущение было приятным до эйфории. Даже круче, чем при первом использовании Силы, в полёте на джипе в центральный офис. Сейчас шпионка ощущала полуторастотонную стрелу из стали и титана чем-то вроде своей личной сверхзвуковой 'метлы', невиданной для старомодных ведьм из сказок...
'Не упадём, но... если снова пальнут?! От очень сильного луча 'Aldan' не спасает, как и любое экто, вроде как...'
Решение пришло мгновенно. Уменьшить 'видимый борт', и 'прикрыться'. Первый пункт Джина выполнила сразу же, развернув самолёт вертикально, носом вверх. Логичней было бы подставить под обстрел из космоса хвост, но это было как-то 'неправильно', да и просто неудобно, пришлось бы висеть на ремнях. Почему-то она знала точно, что время до повторного выстрела с чёрных небес у неё есть. И что ей суждено выжить, и победить в этой дикой волшебной схватке с неведомым пока врагом. Страх отступил, дав место весёлому и злому чувству собственного всесилия. Из школьных, подростковых воспоминаний вдруг пришла музыка. Яростная, слитная. И 'точно в тему' момента...
'Fly to live, do or die... Чёрт. Какой же это кайф, повелевать стихиями и тоннами железа! Live to fly, fly to live... ACES HIGH!'
...Память услужливо выдала очередную подсказку. Дышне-Ведено, хутор у дьявола в заднице, в Большой Чечне. Крутой поворот горной дороги. Чадящий подбитый зелёный грузовик 'урусов'. Неудачный выстрел гранатомётчика — и засада разом обернулась тяжёлым боем. 'Уходим, уходим!' Гортанные команды Хамбиева. Тяжкий, закопченный и грязный Т-72 сдаёт назад, прикрывая собой уцелевшую пехоту русских и подставив под гранаты непрошибаемый зелёный лоб. Умелый и опытный экипаж вовсю огрызается осколочными снарядами и пулемётным огнём, мешая с землёй тогдашних 'подопечных' Джины... Ещё одна 'кума' бессмысленно взрывается на лобовой броне, отброшенная динамической защитой, кубиками которой прикрыт этот проклятый танк...
'ДИНАМИЧЕСКАЯ ЗАЩИТА. Клин вышибают клином, взрыв давят взрывом! Лазер... прикрыться огнём, плазмой! Провалиться вниз, набрать побольше воздуха, смять его в огненное облако!'
Лишённая воздушной опоры, 'Лорелея' камнем полетела к земле, к россыпи каменистых островков Северной Канады. От наступившей невесомости у Джины на мгновение перехватило дыхание. Словно в детстве, на качелях, в верхней точке доступного ребёнку маленького 'полёта'. Послушный директрисе воздух сейчас мягко обтекал корпус самолёта, сбиваясь в плотный 'комок', закрывающий машину от смертоносного луча из космоса. Этот 'пузырь' стал видимым, сначала багровым клубком, а потом и бело-жёлтым косматым огнём, в сотне метров от носа бомбардировщика.
'В дурном сне бы эти русские танкисты не могли вообразить, что, спасая себя и пехоту, спасли жизнь и своему главному врагу. Через шестнадцать лет, в другом, сломанном мире...'
И новая молния с небес пришла! Ударила, сделав огненный шар слепящее-голубоватым, будто ядерная вспышка... и бессильно в нём увязла. Лица Джины и Майка словно обдало жаром, они синхронно прищурились. Разведчица победно усмехнулась.
Из 'основного салона', наскоро переделанного бомбоотсека, тем временем, раздавались вопли и ругань. Сила тяжести в самолёте внезапно 'нормализовалась', и Джине показалось, что она теперь в окнах кабины наблюдает какой-то дурацкий аэрокосмический боевик. Впрочем, 'чувство воздуха' никуда не пропало, она по-прежнему была властна над волшебными двигателями и рулями 'Лорелеи'.
'Базил умку чекановскую врубил. Ну и правильно, сейчас не до секретов. Всё действительно важное у меня в голове. И у Пола тоже. А в головы людям 'Aldan' пока ходу нет, спасибо маме Фионе'
-Что это было?! Молния? — Появившийся в кабине, вопреки приказу пристегнуться, Баз был бледен, как смерть.
Правая рука айтишника висела плетью. Острый осколок кости порвал мышцы и кожу, кровь часто-часто капала на пластик порожка.
-Yebolightning! — Окончательно взбеленилась Джина, — Врача сюда, подавитель не включать, Баз сядь и заткнись, пока не перевяжут! Луч это был, лазер. Из космоса по нам бахнули. Интересно, кто?! Поймаю, живьём шкуру сдеру! Джен, неси аптечку, сказала же! Где ты там?!
-Диспел не работает, — Отрешённо заметил лётчик, — И всё остальное тоже. Но декомпрессии нет, и мы летим, а не падаем. Что это за облако по курсу?!!
-У меня всё под контролем, — Сосредоточенно глядя вперёд, сообщила Джина, останавливая падение самолёта в пятистах метрах над серо-голубой гладью океана.
Пострадавшая рука Базила сама собой приподнялась. Теперь она была окружена странным, синевато-искрящимся сиянием. Уже через несколько секунд кость 'убралась' внутрь, как в сказке 'спаялись' края раны...
-'Aldan' работает, — Компьютерщик явно не чувствовал никакой боли, — А лазерный луч, кстати, тоже нехилая молния в среде... проводящий канал, перенос заряда... потому всё и погорело, и наши контроллеры экто тоже, там же обычная электроника...
-Что случилось? — Голос Фионы Сильвертрейл донёсся ниоткуда, и не дожидаясь очевидного ответа, 'глава ковена США и Канады' взволнованно зачастила. — Вас обстреляла лазером космическая станция, а на ней две минуты назад погиб Гэри Бернстайн, и мы потеряли связь...
'Я знала!'
-Тётя Фи! — Главе ЦРУ сейчас явно было не до формализма и хороших манер, — Слушай внимательно! Пришли мне сюда эту свою фею-лейтенанта, Фернандес! Немедленно. Пять минут ей на полёт!
-Да, конечно. — Фиона явно не была настроена спорить.
'Ну, вот заодно и погляжу на кубиночку в деле. Нет худа без добра'.
* * *
Активизация подавителя экто на внутренний объём станции TR-1 проекта Smart Universe не было поводом для тревоги. Диспеллер мог включаться и выключаться космонавтами-исследователями сообразно своим задачам, в числе которых вполне могли быть и проверки тонких квантовых эффектов на воспроизводимость в отсутствие возможности обмена информацией между информационными контурами моделей, или 'слоями сумрака', как аллегорически их назвала Нелли Чиркова, одна из ведущих исследователей экто и большая любительница разнообразной фантастики.
Тревожный сигнал вспыхнул на панели старшей смены операторов Центра Слежения лишь после того, как 'Алдан' зафиксировал событие М-перехода, распад контура сознания одного из обитателей злополучной станции. То есть, попросту, его гибель. Это было серьёзнейшим происшествием, с высшим приоритетом. Так как помещения объекта были недоступны для прямого наблюдения, а любая связь с ним, как экто, так и аварийная, по радио, отсутствовали, оператрисса сделала то, что и любой сотрудник 'органов', дежурящий за 'пультом', в случае срабатывания охранной сигнализации. То есть, 'сняла трубку' и оповестила 'дежурную часть'. В роли таковой выступала создательница и начальница Объединённой Системы Центров 'Алдана', Лариса Железнова. Та немедленно, не вставая с кровати (выспаться проектировщице так и не удалось), не обращая внимания на сонное ворчание супруга, прямо в интерфейсе умклайдета подключила к аварийной конференции несколько человек. В том числе Алана Маска, в 'хозяйстве' которого случилась катастрофа, и старшую фею по Северной Америке, Фиону Сильвертрейл, так как погибший учёный был гражданином США. А также 'шефа' всех космических программ группы Чекана, Шанталь Роузи. Секунду поколебавшись, Лара добавила к 'чату' и 'неформальную дежурную по Вселенной', которой в этот момент, судя по расписанию, выданному ей 'пятнадцатью Первыми' ещё днём, 'на всякий пожарный', была Наталья Ратникова.
Впрочем, череда странных событий продолжалась. Лариса обнаружила, что умклайдеты Хизер Митчелл и Эрика Коштоянца, уцелевших астронавтов, равно как и бортовая эктосистема TR-1 активны, но работают в жёстком автономном режиме, с 'локально-админским' запретом на вмешательство в их деятельность, и с приоритетным удержанием 'модели опыта' в пространстве рядом со станцией. Который, почему-то, вполне себе продолжался, судя по термоядерной реакции в подконтрольном станции 'сегменте' пространства. 'Заблокировать' его воздействием со стороны было невозможно. На 'полный диспел по объёму' 'Алдану' просто не хватало внешнего вещества.
