— Договариваться. Андерсон — умный мужик. С ним можно говорить. Хотя... Сарена он искренне ненавидит.
Гаррус усмехнулся.
— Я имел ввиду — сейчас.
— Свалить со станции, пока Удина будет выедать мозги Совету и пытаться получить ответы на свои вопросы. — я быстро пересекла гостиную и зашла в спальню. — Если я окажусь на Цитадели, когда посол разрулит вопрос с кораблем, боюсь, мне опять вручат "Нормандию", и ее придётся принять.
Раскрыв бокс, я вытащила комплект белья, красную футболку, черные штаны и толстовку того же жизнерадостного цвета.
— Это — плохо?
Гаррус привалился спиной к стене и с интересом наблюдал, как я одеваюсь.
— Сейчас — да! Мне не нужен фрегат с экипажем кадровых военных Альянса ни на Илосе, ни, тем более, на Мнемозине!
— Альянс не оценит, если ты не сообщишь им об этой планете и разбитом Жнеце.
Я отмахнулась.
— В свете будущих событий — это не так важно. Только будут лишние политические маневры и дополнительная головная боль Спаратусу. О разбитом Жнеце сообщать Альянсу — это надо быть идиотом. Да Удина же Спаратусу или все мозги выест, или доведет до того, что посла просто тихо и аккуратно уберут. Ты себе представляешь, какая волна возмущений поднимется и куча требований появится?
— Весьма смутно. — усмехнулся турианец.
— Проблема даже не в Альянсе, а в Цербере. Ни на мгновение не сомневаюсь, что Призрак попытается наложить лапу на артефакты. А так — не знает и не пристает с неприличными идеями.
— Здраво. Полагаешь, у нас такого нет? — Гаррус хмыкнул.
— Есть, но ваши отморозки свято блюдут заповедь "Не вставай на пути государства".
— Верно. — Гаррус подошел, обнял со спины. — Тебя это не напрягает?
— О чем ты?
— О необходимости сделать выбор.
— Я сделала свой выбор в тот момент, когда решила спасти Найлуса, а не Дженкинса. Когда я впустила вас в свою душу, выбор был закреплен окончательно. — Гаррус чуть слышно вздохнул, когда я обхватила руками его предплечья. — Ты никогда не пойдешь против Иерархии. Найлус — тоже. Он никогда не бросил бы Сарена в той заднице, в которую тот влез. Обязательно попытался его спасти, и с большой долей вероятности оба бы погибли. Если допускать в круг общения не-людей, как это сделала я, с Альянсом придется попрощаться. И, тем более, с Цербером.
— Тебя... этот выбор...
— Нет, ничуть. — ответила я на так и не сформулированный вопрос. — От человека во мне только внешность, которую я могу изменить за минуту, и не самые приятные воспоминания из своих перерождений.
— Мне жаль.
— Знаешь... мне тоже. — я запрокинула голову, встречая взгляд нереально ярких кристально-голубых глаз. — Это в чем-то обидно. У человечества огромный потенциал, который губится не менее огромными пороками. Ладно... философия — это хорошо, но сейчас не своевременно.
Гаррус меня понял правильно и с неудовольствием разжал объятья и чуть отошел. Ходил он абсолютно бесшумно, словно огромный кот: в квартире ни один из турианцев не носил обувь, от природы в ней не нуждаясь. Плотные подушечки и шершавые костяные пластины на стопе позволяли легко и комфортно обходится без обуви. Если не было никого чужого, в своем доме турианцы ходили босыми. Ко мне парни привыкли и себя не утруждали. Даже Сарен.
Развернув интерфейс, я тронула кнопку запрограммированного вызова. Найлус ответил практически мгновенно: экран развернулся и показал мне знакомое до последнего пятнышка на темном багровом хитине лицо.
— Корабль готов к старту? — без приветствий спросила я.
Зеленые глаза резко сузились, турианец напрягся.
— Установка двигательного массива и основные работы завершены. Остались мелкие доработки, настройки и калибровка оборудования.
— Сколько требуется времени?
— Часов шесть, если не считать тестовый вылет.
— Проблемы? — в зону видимости камеры вошел Сарен.
— Только что я говорила с послом.
Сарен медленно кивнул. Ему не требовалось ничего пояснять или рассказывать.
— Я потороплю техников. — сказал и исчез.
— Что-то требуется забрать из квартиры?
Найлус покачал головой.
— Мы прилетим перед вылетом.
В ответ — понимающий кивок и легкая усмешка.
Я завершила звонок, хмуро глядя на собранного и напряженного Гарруса.
— Так и будешь прятаться от посла? — в голубых глазах на мгновение промелькнула ирония.
— Вот чего я меньше всего сейчас хочу, так это объясняться с Удиной, почему я улетаю на турианском корабле в неизвестном направлении, оставляя "Нормандию" без дела в доках! И куда это я лечу в такой компании.
— В таком случае, предлагаю прогуляться по станции. Если у тебя нет никаких особых дел.
— У меня — никаких. — в памяти всплыло незавершенное дело. — Хотя... Вчера я кое-что узнала. Стоит проверить.
Я кратко пересказала Гаррусу ситуацию с девчонкой и ее сестрой.
— Это — нередкий случай. Ты права, стоит предупредить Челлика, если это он.
— А если нет?
— Полагаю, для него не составит труда узнать, кому передать информацию. — улыбнулся Гаррус.
Перед выходом мы пробежались по квартире, наводя порядок: снять белье с кровати и скинуть в автоматическую стирку, сложить раскиданные вещи, прибраться на кухне и убрать продукты в криокамеру, забрать свое оружие и запечатать арсенал. Только ящики со спиртным так и остались стоять вдоль стены, ожидая нашего возвращения. Их мы не трогали: все равно девать некуда, да и портиться нечему.
Пока Гаррус обувался и застегивал замки на своих высокотехнологичных гриндерах, я закрыла огромные окна ставнями и отключила освещение.
— Мы сюда не скоро вернемся. — тихо пробормотал парень, хмуро глядя в погруженную в сумрак гостиную.
— Но мы вернемся. — я протянула ему массивный пистолет. — Идем?
Короткий кивок. Пистолет с едва слышным шипением присосался к захватам на бедре, Гаррус подхватил длинный нож с пола, подбросил на ладони, крутанул, едва заметно усмехнулся и вложил в ножны, скрытые в голенище высоких ботинок среди множества массивных замков и прочих декоративных наворотов.
Гаррус Вакариан медленно, но верно изменялся, все дальше и дальше отходя от канонного образа вежливого законопослушного борца с преступностью. Неуверенный в себе стеснительный молодой парень, которого я впервые увидела на вершине лестницы перед Залом Совета, менялся стремительно, стоило только ему ощутить поддержку и понять, что его примут в любой его ипостаси независимо от того, насколько она соответствует нормам общества. Проявилась его когда-то подавленная авантюрность и рискованность, азартность и тяга к приключениям под влиянием склонного к сомнительным шуткам ехидного и расчетливого Найлуса расцвела буйным цветом. Стеснительность практически истаяла, хоть и прорывалась порой, особенно когда его слишком активно хвалили. Острее проявилась жесткость. Статус Спектра словно сорвал невидимые запоры и ограничения, в которые Гаррус сам себя загнал, чтобы соответствовать занимаемой должности и чужим ожиданиям. Одно не менялось: тяга к справедливости. Она просто обрела некоторую завершенность, странно сплавившись с жестокостью и хладнокровием.
Я улыбнулась. Омега содрогнется от нашего Архангела...
Гаррус вопросительно моргнул, чуть склонив голову влево. Я покачала головой, улыбаясь еще шире.
— Найлус и тебя заразил своей трепетной любовью к холодному оружию?
Гаррус хищно усмехнулся.
— Он более чем доступно пояснил, насколько уязвимы биотики, и как сильно демаскирует яркое свечение омни-клинка. — турианец подхватил с вешалки черную короткую куртку с длинными рукавами. — Мечи и ножи из современного оружейного сплава легко прорубают и прорезают легкую броню. Материал брони практически не держит удар таких клинков. Только хай-класс, и то, пока не столкнется с клинком, по которому пустили биотику. Среднюю пробивает, если не попадать лезвием на броневые пластины.
— А тяжелую?
Он чуть растопырил мандибулы и ехидно протянул:
— У тяжелой брони есть несколько уязвимых мест. Надо просто их знать.
— Полагаю, ты их знаешь.
— Я? Не слишком хорошо. А вот Найлус — знает. Практически для всех модификаций брони. — Гаррус фыркнул. — Штурмовик, что с него взять. Любит он ближний бой.
Тихо пискнула система безопасности, сообщая, что коды приняты, и квартира будет автоматически переведена под охрану. Гаррус надел куртку, чуть повел плечами, натянул привычные мне перчатки без пальцев.
— Вид у тебя ну совсем не как у действующего Спектра и бывшего следователя СБЦ.
Гаррус ухмыльнулся.
— Знаю. — чуть помрачнел. — Отец не одобрял такой мой вид.
— Зря. Тебе идет.
В ответ — легкая улыбка, проявившаяся в дернувшихся мандибулах, и волна облегчения вперемешку с радостью. Да-да, Гаррус. Мы тебя примем любым. Не стоит гнуть себя ради не пойми каких заморочек, на которые нам всем глубоко плевать.
Дверь за нами закрылась, замок загорелся алыми полосами: квартира переходила в режим консервации на время длительного отсутствия жильцов.
Выйдя из дома, мы медленно пошли к терминалу такси, никуда не спеша. Времени еще достаточно. Гаррус вызывал кар. Пока мы ждали прибытия ближайшего свободного флаера, парень активировал инструментрон, выбрал номер из списка контактов и отправил запрос на голосовую связь. Абонент ответил с небольшой задержкой:
— Слушаю.
— Ты сейчас занят?
На парковку причалило такси и гостеприимно подняло купол. Мы сели в машину.
— Немного.
— Надо встретится.
Короткая пауза, и ответ:
— Подходи к забегаловке Такки.
— Минут через двадцать будем.
— Жду.
Аэрокар такси послушно переключился на ручной режим и взлетел в воздух.
Забегаловка Такки — небольшое кафе, расположенное в глубине нашего лепестка станции. Обычное, ничем не примечательное заведение, каких десятки на каждый квартал. Отчего Челлик выбрал именно его? Сложно сказать. Еще больше меня удивляло, что Гаррус о нем вообще знал. Как бы то ни было, такси высадило нас у терминала в полквартале от точки назначения.
Я впервые оказалась в таком районе. Это не ставшим привычным блестящий и ухоженный Президиум, утопающий в зелени парков, это не респектабельный жилой район, в котором располагалась квартира Найлуса. Передо мной раскинулся огромный мегаполис с далеким голубым небом, сквозь которое не было видно ни космоса, ни соседних лепестков — слишком уж близко к центру лепестка мы находились. Здесь не было ни деревьев, ни парков. Только высотные здания, ровные полосы пешеходных дорог, толпа спешащих по делам разумных и редкие патрульные двойки бойцов Исполнительного отдела СБЦ.
Челлик обнаружился у входа в кафе. Следователь изображал бухого в дым, и сейчас обнимался со столбом, скользя мутным взором по спешащим по своим делам разумным. Выглядел он довольно колоритно: потасканная спецовка техника ярко-оранжевого цвета с темными синими полосами, на голове — забавная шапочка того же жизнерадостного цвета. Высокие форменные ботинки с массивными подошвами, предназначенными для передвижения в условиях невесомости, сейчас определенно затрудняли передвижение. Челлик пару раз попытался сдвинуться с места, но длинные ноги запутывались, и он чуть не навернулся, едва успев вновь схватиться за спасительный столб. И все это — настолько естественно, что даже мысли не возникало, что этот турианец абсолютно трезв и сосредоточен.
— Восхитительно! — едва слышно пробормотала я.
Гаррус усмехнулся и, подхватив меня под локоть, пошел по тротуару так, чтобы оказаться возле собирающего в кучу конечности друга. Челлик наш маневр оценил правильно: стоило только поравняться, как "пьяный техник" наконец-то отлепился от столба, сделал неуверенный шаг, другой, вновь споткнулся, взмахнул руками в тщетной попытке удержать равновесие и завалился на Гарруса, чуть не повалив нас на землю. Гаррус на ногах удержался, громко выругался, костеря всяких бухих идиотов, подхватил под руки вяло сопротивляющегося соплеменника, утвердил на ногах.
— Сп-псиб. — пробулькал Челлик, моргая расфокусированными зелеными глазами, словно попавшая на яркий свет сова.
— Осторожнее надо! — буркнул Гаррус.
— П-мги, дрг. — Челлик проглатывал гласные, чуть слышно порыкивая. — До ткси...
Гаррус вздохнул, как-то беспомощно посмотрел на меня, на заинтересованно поглядывающий за представлением народ, а потом обреченно взмахнул рукой и потащил пьяного в хлам сородича к далекой стоянке такси. Из толпы раздались смешки и ехидные советы, подсказывающие, куда стоит девать такого сородича и что с ним сделать. Со стороны ситуация выглядела забавно: бухой мужик чуть не сбил на землю молодого и, главное, вооруженного парня, а тот, матерясь, тащит это невменяемое тело к такси. Расовая солидарность, что ж поделать... турианцы и саларианцы ей славятся, так что подобная помощь никого особо не удивила. Так, позабавила.
Челлик, зараза, играл невменяемого пьяного до тех пор, пока его не сгрузили на переднее сидение, купол кабины не опустился, отрезая нас от любопытных взглядов, а кар не взлетел. В то же мгновение, как кар оторвался от земли и вознесся к транспортному потоку, мутный взгляд обрел ясность и жесткость, турианец подобрался, выпрямился, хмуро глядя то на Гарруса, то на меня.
— Куда лететь? — иронично спросил Гаррус.
— Без разницы. Что ты хотел? — жесткий низкий голос звучал сухо и недовольно.
— Вам знакома Рита? Официантка из "Сверхновой". — спросила я.
Челлик перевел на меня взгляд, помрачнел и кивнул.
— На счет сестры подходила?
Значит, мы и правда не ошиблись.
— Нет. Я слышала ее разговор с Дораном. Стоит поговорить с ней. Ее излишняя разговорчивость и настойчивость подставят Дженну так же надежно, как и слух о работе на СБЦ.
Челлик вздохнул.
— Сколько раз уже говорил. Без толку. Только еще хуже стало. Придется снимать Дженну с работы.
— На нее многое завязано?
— К сожалению — да. Девочка очень талантлива и хочет работать с нами. — Челлик устало повел плечом. — Я ее нашел, когда она самостоятельно пыталась проследить за торговцем красным песком. Чудо, что ее не заметили.
— Иными словами, вы начали с ней работать, чтобы... она сама не лезла?
Следователь кивнул.
— Она жаждет справедливости. Юная еще, идеалистичная. — ироничный взгляд на усмехнувшегося Гарруса. — Да-да, тебя напоминает. Жаль, сестра у нее слишком уж заботливая.
— Мы можем помочь? — спросил Гаррус.
Челлик поморщился.
— Тебя, Вакариан, каждый варрен в Нижнем Городе знает.
— Зато меня не знают. И я могу поговорить с Ритой.
— Вряд ли это поможет.
— Ну... смотря КАК говорить. — усмехнулась я.
Челлик задумался, пристально всматриваясь в мое лицо умными жесткими зелеными глазами. Меня он узнал, хоть и не сразу, быстро связав человеческую девчонку и хорошо знакомого ему Вакариана с последними сплетнями, гуляющими по СБЦ.
— Что вы можете сделать, Спектр?
— Небольшое внушение. Ничего сверхсложного. Сделала бы сразу, если бы знала, что все настолько запущенно.
В ответ — тяжелый и усталый вздох.
