Глава 91. Мгновение.
Прибыв к месту боя, первое, что я увидел — это вспышку молнии. Ломаная линия ударила с небес на землю, взрывом разрушив целое здание и образовав на его месте неплохой кратер, в центре которого валялся... Иккаку.
Лысый офицер Одиннадцатого отряда, лишившийся большей части своей униформы и вооруженный лишь своим банкаем, с трудом поднимался из ямы, опираясь на свое оружие.
В небе над ним стоял Волантес в своей форме ресурексиона. Сейчас он был немного похож на себя прошлого — того полудракона, каким был раньше — но лишь немного. На деле же там находился человек, облаченный в сложные костяные латы со шлемом в виде головы дракона. Вооруженный длинным копьем с крестообразным наконечником, вокруг которого искрились молнии.
Да, смотрится пафосно, признаю, особенно на фоне сильно потрепанного противника, но не уверен, что все здесь однозначно.
Пусть Волантес и выглядел лучше, чем Иккаку, но доспехи местами сильно потрескались, часть откололась, да и кровоподтеки видны. Так что едва стоящий и хохочущий, как безумец, Мадараме не слишком от него отличался.
Синигами все же встал и поднял одной рукой свою 'секиру', — без понятия, как это называется, — и выкрикнул что-то провокационное противнику. Волантес ощущался несколько напряженно, видать, волнуется о Баррагане и хочет поспешить на помощь, но не может оставить свой поединок.
Вот дракон вновь концентрирует молнию в своем копье и атакует тем же приемом, которым некогда он изжарил меня, обрушивая на противника всю свою мощь. Да, жалко Иккаку, но вмешиваться я не стану, что бы ни случилось.
— О? Интересно, — сказал я, увидев, что произошло дальше.
А произошло то, что офицер под этим ударом каким-то образом выжил, даже почти не обгорев. Волантес тоже удивился и пропустил момент, когда Иккаку выпустил из рук свой банкай и сблизился, а затем начал бить арранкара голыми руками.
— Ясненько, — хмыкнул я, посмотрев на оставленное оружие. Его банкай — это два топора, прикованные цепями к третьему, превосходящему их по размерам, ну, технически. Вот Мадараме и воткнул другой конец своего оружия в землю, создав что-то вроде громоотвода. Потому, когда молния ударила в него, то прошла по оружию в землю.
Не без вреда, но Иккаку все же пережил данную атаку и, сблизившись, начал использовать хакуда. Он явно не мастер, как я или Шаолинь, но достаточно силен, чтобы его кулаки лупили Волантеса. Тот сам потерял свое копье от такого неожиданного удара, но вместо того, чтобы пытаться его подобрать, начал отвечать врагу тем же.
— Да, эти двое друг друга стоят, — вздохнул я, решив не мешать происходящему.
Пускай развлекаются.
Лучше посмотреть, как там дела у остальных, а дела эти двоякие.
Старк против Киораку-сана и Укитаке-сана, точнее, уже только против Киораку-сана, так как капитан Тринадцатого отряда уже сражаться не может. Пока я решал проблемы с Шаолинь, мой друг уже справился с одним противником и сейчас активно теснил другого.
Все же наши бои принесли пользу, и он знает, как сближаться и разрывать дистанцию. У Примеры отличный потенциал, но врожденная лень и приобретенные комплексы не дают ему развиваться. Я сделал для него все, что мог, и рад, что мои усилия не остались напрасными и у него есть реальные шансы победить.
За него я не волнуюсь, он достаточно силен, чтобы выдержать все это, плюс ему помогает Лилинет, потому не пропадет. К тому же он знает о способностях противника и особенно того, что умеет Киораку-сан. Его сила очень опасна и неприятна, но я о ней хорошо осведомлен. Все же в прошлом я был омницукидо, да и дружил с капитаном восьмого отряда, а потому многое узнал о его силе. Именно поэтому Койот уничтожил все здания вокруг и держится в воздухе, не позволяя кому-то быть выше себя. Он аккуратен, ведь теперь знает все правила игр. Не зря мы их так упорно изучали, но Лилинет понравилось, как мы корячились над этой глупостью. Я разве что о банкае ничего не знаю, но слышал, что, как и Шикай, он может быть обращен против него самого, если, конечно, знать его 'правила'. А потому он не будет его использовать там, где есть зрители, чтобы не давать никому возможности их понять. По крайней мере, я надеюсь на это.
Одного противника вынес, так что и со вторым должен справиться.
Тия против Тоширо.
У Тии проблемы, причем существенные.
Она вморожена в лед.
Ее противник Тоширо, и на его счет я во время подготовки ребят упирал как можно сильнее. Его занпакто — самый неприятный и неудобный, и я несколько раз настаивал на осторожности. Странно, что Тия так встряла. Она внимательнее всех слушала меня и просто не могла так глупо подставиться.
— 'Может, ей было неприятно сражаться с ребенком?'
Возможно. Она добрая, детей любит, а потому драться с Тоширо ей было некомфортно, вот и подставилась. Хотя все равно странно.
Ладно, потом узнаю. Лучше поспешить и вытащить ее из этой передряги, а то сама явно не сможет.
Косоку!
По пути бросил взгляд на то, как там остальные.
А вот все остальные уже выведены из игры.
Фракционы Тии валяются на земле слегка обгоревшие, но живые, а рядом лежат остатки того, что раньше было Айоном. Видать, призвав эту тварь, они неплохо прошли по противникам и привлекли внимание... Главнокомандующего, но тот поступил с ними милосердно и не испепелил, а лишь слегка поджарил.
Офицеров же синигами лишних почти не осталось.
— 'Йоко жива...' — мысленно выдохнул я.
Я боялся, что моя маленькая Ученица может погибнуть, но она жива. Без сознания и ранена — видать, даже ее новая техника не помогла против чертовой химеры, но медики уже утащили ее вместе с остальными. Кира сейчас лечит Рангику, у которой самая тяжелая рана, но не умрет, я надеюсь.
Что можно сказать по итогу?
Ну, сейчас у нас некий период стагнации и неопределенности.
Старк побеждает, Барраган проиграл, Тия в тяжелом положении, Волантес долго не продержится, а все нумеросы уже улетели. Так что по итогу останусь я, может, Тия и Старк, а там не ясно, что будет.
И это все наши силы.
У Готея дела обстоят получше.
В стороне еще остается капитан Комамура, который сторожит столбы, после того как всех офицеров вынесли, да и Главнокомандующий все еще тут.
— 'Плохо, мы в меньшинстве, — покачал я головой. — Долго он еще будет прохлаждаться?'
Вопрос без ответа, ибо наш босс непредсказуем.
Я уже было приближался к моей цели, как меня остановил голос:
— Куроки Карасумару, — произнес Главнокомандующий. — Ты вернулся.
— Да.
М-да. Теперь к Тии не пройти. Старик уже обратил на меня свое внимание, и если я резко уйду, он может пойти следом и тогда нам с Харрибел будет очень плохо. Даже с моим банкаем у меня шансов против Главнокомандующего нет. И он сейчас явно не в настроении.
Его явно не радует моя победа над Шаолинь, но ее смерти он не чувствует. Я отнес ее подальше, где она не пострадает, и говорить об этом, конечно, не буду.
— Меня печалит мысль, что придется оборвать жизнь такому, как ты, — вздохнул он. — Ты должен был быть одним из тех, на ком в будущем держался бы Готей.
— Судьба распорядилась иначе, — пожал я плечами. — Вы слишком заигрались в политику, Главнокомандующий. Позволили благородным домам забыть, что они нужны нам намного меньше, чем мы им. Позволили им запустить свои щупальца во внутренние дела Готея... Нет, позволяли это столетиями, пока они не обнаглели настолько, что не побоялись убить офицера омницукидо. Честно говоря, кровопускание, что устроил Айзен, только на пользу: эти зажравшиеся чинуши от аристократии, наконец-то, вспомнят свое место.
В проблемах Руконгая старик по большей части не виноват. Разве что в равнодушии к ним, но этот грех можно приписать каждому первому капитану... Но вот то, что он позволил аристократии потерять страх перед нами — всецело его вина. Их потери не были такими большими, чтобы они решили пойти за моей головой... если бы только они не верили в свою неуязвимость.
— Может и так, — не стал он спорить, чем удивил меня.
Видать, и сам думал о многом, и кое-какие вещи переосмыслил для себя. Хорошо. Быть может, если он переживет эту войну, никто больше не повторит мою судьбу.
— Так или иначе, ваша сторона в бедственном положении, — голос Главнокомандующего стал угрожающим. — Ваша смерть — вопрос времени.
— Если такова судьба, я ее приму, — фыркнул я, подняв меч. — Но это не значит, что я так легко сдамся.
— Твоя гордость Главы Эспады впечатляет. Остаешься со своими людьми, даже понимая, что все кончено.
— Ну-у-у-у, — сказал я, и мои ленты на плечах начали шевелиться, будто подхватили какой-то ветерок, — все может измениться в любой миг...
В подтверждение моих слов небо... разверзлось...
* * *
Ямамото смотрел на юношу, что стоял перед ним, и мрачно вздохнул.
Вот он и прибыл в полной своей силе и в чистом ее воплощении.
Если раньше Куроки Карасумару ощущался мутным стеклом или водоемом застывшей воды, то сейчас он кристально чист и просто сияет силой. Сейчас ощущая полную мощь этого молодого человека, Генрюсай понимал, какой человек потерян для Готея. Он видит потенциал, видит, чего он мог бы достичь, но все эти возможности — в прошлом.
Даже если эта война закончится, они останутся живы и сумеют прийти к пониманию, пути их навсегда разойдутся.
Карасумару уже никогда не вернется в Готей, он останется со своими людьми, с теми, кто ему доверяет и кто полагается на него. Он теперь Пустой и никогда не откажется от таких же, как он.
— 'Он одолел ее'...
Традиция, существующая испокон веков, когда Ученик превосходит своего Учителя и поднимается на ту ступень, на какую наставнику было никогда не ступить. Сейчас Карасумару сделал это: благодаря этой битве он и стал намного сильнее и еще опаснее, чем раньше.
— 'Его победа была ожидаема', — вздохнул он.
Да, не нужно быть пророком, чтобы понимать это.
Капитан Сой Фон хороша, она отлично подготовилась, но ее противник — глава Эспады, Зеро Эспада. И если Примера одолел одного его ученика и сейчас теснит второго, то тот, кто стоит над ним, обязан быть еще опаснее.
Главнокомандующий уважал решение подчиненной решить свои проблемы в одиночку, и она приложила немало сил для этого, но всего подготовленного оказалось недостаточно. Ожидаемый исход.
Эта война принесла немало удивительных вещей.
Ямамото уже и не помнил, когда в последний раз видел нечто подобное.
Пустые, знающие традиции войны, мальчишка-колдун побеждающий тысячелетнего воина, ученик, превосходящий учителя, а также...
— 'Джуширо получит выговор за свою беспечность, — покачал головой старик. — Взял и проиграл, сражаясь вместе с Шунсуем. Нехорошо. Он жив, пусть уже и не может сражаться, но будет потом отчитан за такую глупость'.
Некрасиво выходит, но ничего не поделаешь. Этот Примера очень силен.
Шунсуй пока держится и явно ищет способ незаметно проиграть, чтобы спокойно пропустить всю войну. Этот лентяй только и ищет повода ничего не делать, но Ямамото внимательно следит, чтобы ученик не отлынивал от своих обязанностей.
У него все еще есть шанс победить, но только если его действительно прижмет, так что поживем — увидим.
Капитан Хицугая приятно удивил его. Он вмуровал своего противника в лед и обездвижил, да так, что самостоятельно ей не выбраться. Неплохо, пусть он пока еще не победил, но теперь главное — не дать ее освободить. Именно поэтому Ямамото и завел разговор с Карасумару, давая тому понять, чтобы не делал резких движений. Он быстр, но если попытается влезть, куда не нужно, лидер Готея тоже вступит в бой, а этого юнец не хочет, понимая, что не сможет победить.
И когда Главнокомандующий был уже уверен, что ситуация в целом развивается положительно, случилось это.
Небо разорвалось, и открылся провал во тьму.
Гигантская Гарганта нависла над всем полем битвы, и оттуда ощутимо повеяло холодом Хуэко Мундо.
А затем там показался небольшой силуэт...
Какой-то подросток, платиновый блондин с веснушками и каким-то странным выражением лица явился из дыры и что-то промычал.
А затем вместе с ним на свет вылезло и это.
Серо-голубое тело колоссальных размеров, с гигантским глазом посередине. Эта, просто необъятная туша даже толком вылезти в реальность не могла, будто там, во тьме дыры, она бесконечна, и от нее исходила весьма пугающая реацу.
Следом это взяло и просто смело огненную технику Старика Ямы — словно свечку задуло, освободив предателей.
— Как уже сказано всем вам, — прозвучал спокойный голос Айзена, — все может измениться в любой миг...
Трое синигами вышли из огня и предстали перед врагами.
Блондин неожиданно закричал и что-то сделал, а затем ледяная колонна раскололась, и та женщина освободилась из плена.
Генрюсай нахмурился. Ситуация действительно резко изменилась. К врагу пришло подкрепление, запечатанные предатели освободились, боевой дух противников резко повысился.
Старик крепче стиснул в руках свою трость.
Теперь все будет иначе и...
— А не против, если мы тоже примем участие в этой вечеринке? — неожиданно прозвучал голос откуда-то сверху. — Давно не виделись, Айзен!
Подняв головы, синигами и арранкары увидели группу людей, нависшей над ними.
На поле боя пришли Вайзарды...
Глава 92. Подмога.
— Давно не виделись, Айзен! — прозвучало над головой.
Он не стал поднимать голову сразу, а лишь улыбнулся. Да, все идет, как нужно. Именно потому, что они прибыли, он и вышел из своей 'тюрьмы'. Ведь теперь ситуация меняется и нужно самому лично мониторить обстановку.
Айзен осмотрел настоящее поле боя.
Да, для Эспады ситуация складывается не лучшим образом.
Все нумеросы проиграли или выбыли из битвы, а также пал и Барраган. К удивлению самого Айзена, проиграл он не кому-то из синигами, а Сэйто Такеру.
— 'Как и ожидалось, когда его силы смогли блокировать Респиру, поражение Баррагана было предрешено. Стиль этого мага заключается как раз в использовании слабостей чужого сердца и разума, а старый пустой слишком привык к легким победам, и его дух затупился, — усмехнулся про себя Владыка Лас Ночес. — Но то, что маг сумел пережить свою победу, несколько превосходит мои расчеты'.
Следом его взгляд переместился на оставшихся членов Эспады.
Старк неплохо себя показывает. Все же решение привлечь на свою сторону Караса было правильным. Его 'сын' сумел раскрыть потенциал Примеры, направить его огромную мощь в нужное русло и дать ему мотивацию со смыслом жизни. Действительно, половина успеха ученика — это его учитель. Карас очень хорошо повлиял на Эспаду, и, будь у них больше времени, текущий результат битвы был бы лучше.
Тия слегка разочаровала, но он понимал, в чем причина. Она попалась в ледяную тюрьму исключительно из-за нестабильных эмоций. Тресс желает отомстить и очень раздражена из-за того, что ей не дают этого сделать.
