— Внутрь дома ни в коем случае не заходите — как бы Вас не приглашали, Ипполит Степанович и что бы ни обещали! Ждите меня во дворе…
— Понял, — внимательно слушает, непроизвольно потянувшись руками к району «самого заветного», — ни за что не войду!
Смотрю через забор на резные наличники:
— Из коего окна услышите мой голос — подберитесь к нему поближе.
Склоняет голову, слегка повернувшись ухом и вполголоса:
— Зачем?
— Если мой разговор с этими «безъяйцевыми» станет не совсем конструктивным…
Сожалея, что вовремя не озаботился о железных трусах на замке — наподобие тех, в коих главный герой американской комедии «Голый пистолет-2» — мылся в тюремной бане, смело роняя мыло, я кое-какие меры предосторожности всё же предпринял. Забрав новенький портфель, протянул Ипполиту Степановичу саквояжник с щётками и раскрыв его, показал содержимое:
— …Здесь ручная бомба Рдултовского. Ещё старая, с «квадратным» корпусом — но фантастически убойная вещь! Умеете пользоваться? Вроде ж, служили?
Долго рассказывать — откуда она у меня, скажем так — досталась совершенно случайно и почти даром.
Испуганно отпрянул:
— Да, я… Нет, не умею! Я ж говорил — я в кавалерии служил, в гусарах… Да и то — при штабе гусарского полка писарем!
Смотрю в его бесстыжие глаза:
— Понятно… «Гусар», одним словом!
Раскрыв, наскоро объясняю:
— Вообще-то, довольно геморрное занятие привести её в боевую готовность — особенно если весь «на измене», как сейчас… Я бы изобретателю этого дерьма — самолично яйца вырвал! Но здесь уже всё готово: отжимаете рычал, сдвигаете кольцо и… Бросаете в окно!
Тот, в нешуточном шоке:
— Зачем? Там же — Вы?!
Положа руку на «предмет» моей особой гордости, я, даже как-то заискивающе:
— Мне, без них всё одно — жизнь не мила!
Озадачено, чешет «репу»:
— А как я узнаю, что разговор стал «не совсем конструктивным»?
Срываюсь с резьбы:
— По моему визгу! Вас что, Гусар? Только вчера от мамкиной сиськи отняли?!
* * *
Перекрестившись, стучусь специально предназначенным для этого железным кольцом. Загафкала, по голосу видать — здоровущая псина и, спустя несколько минут — из створок ворот высунулась характерно безволосо-бабья харя бывшего мужика, неопределённого возраста и по-бабьи же визгливо нас приветствовала:
— Мир вам!
При виде его, меня пробило на «бояр-анимэ»:
— Здрав и ты буде, «голубок белый»! Проводи-ка меня, будь так добр, до вашего «кормчего». У меня назначено.
Тот, глядя с недовольством, можно даже сказать — с превеликой брезгливостью, словно лишь своим присутствием мы могли осквернить его:
— Ну, коль «назначено» — заходите, жеребчики.
Если забыл уведомить: себе подобных эти физически-моральные уроды называли «белыми голубями», а нас — нормальных мужиков, они обзывали «жеребцами». А позволить себя уговорить отрезать себе хер с яйцами — на их сленге означало «обелиться».
Дебилы, пилиять!
Иду вслед за высоко-здоровущей, но бабьей фигурой (с отложениями жира не вокруг талии — как у нормального мужика, а на бёдрах) кастрата и, проходя мимо надрывающегося в хриплом лае здоровущего лохматого кобеля на цепи, решил схохмить:
— А этого что не «обелите»? Тоже — Божья тварь, как никак.
Видать не утратив вместе с яйцами чувства юмора, тот:
— Так, согласие «обелиться» всяк кобель должен дать! А что он там лает — не поймём: может ты, добр человек — по-собачьи разумеешь?
Ладно, будем считать у нас — с первым виденным вживую скопцом: ничья — «один-один» и благоразумно промолчим. Наши «кобелиные причиндалы» целее будут.
Официально приказав Гусару бдеть во дворе, двумя перстами перекрестив лоб, что произвело благоприятное впечатление на «консьержа», захожу в дом. Здесь нас поджидал уже другой скопец — сухенький, сморщенный и идеально лысенький старичок с добрыми глазами, сказавший практически нормальным голосом — а не пропищавший как мышь, подобно встретившему нас у врат «консьержу»:
— Ты к «Кормчему», милок?
— Ну, а к кому ещё? До вашей «Богородицы» мне дела нет.
— Тогда следуй за мной след в след и поменьше по сторонам зыркай.
Однако, как в такой ситуации не «зыркать»? Стараюсь смотреть только под ноги, но нет-нет — да и оглядываюсь по сторонам…
Ну, что ж надо отдать скопцам должное — опрятненько, весьма и весьма опрятненько.
Пока в сопровождении «белого», но старого «голубя» шёл через лабиринт комнат, повстречал пару укутанных по брови в платки баб — без всяких признаков сисек на положенном им месте. У скопцов «обелялись» и женщины, для этого им отрезали груди, половые губы и клитор. Правда за неимением соответствующей технологии, до удаления «главного» — дело не доходило и, стало быть — иметь секас и рожать, бабы-скопчихи вполне могли.
Конечно, если находился «жеребчик» согласный на такую залезть. Меня лично — даже палкой бы не загнали.
Встретилась по пути и пара совсем молодых скопцов — «подрастающее поколение», так сказать.
Откель они, спросите?
Век, или даже полтора века назад — в скопцы часто заманивали не совсем честными способами: посулами дать денег в кредит, искусственно загоняя в долговую кабалу, обещаниями выкупить из крепостной неволи… Это — кроме религиозной составляющей, конечно. Нередко было и насильственное «обращение» — в основном малолетних родственников или взятых из приютов сирот.
Насколько мне известно — ныне эти методы далеко в прошлом, хотя на себе проверять так ли это — почему-то не хочется.
Современные российские евнухи размножались тоже не почкованием, а вполне «традиционно». К этому времени, они отточили поразительную способность воздействовать на людей словом, зачастую применяя знакомую мне по моему времени технологию «промывки мозгов». Главы общин широко использовали молодых, привлекательных девушек для привлечения в общину парней. Образовавшейся семье, «кормчие» помогали материально, способствовали обзаведением жильём, своим делом и, так далее. Поступившей в секту молодой паре, не сразу отчекрыживали органы — отвечающие за репродуктивную деятельность, а сперва дав воспроизвестись в паре экземпляров.
Кажется так, но не совсем уверен — поэтому боюсь-трясусь больше, чем когда в первый раз попал к нижегородскому мафиози по прозвищу Ксавер. Тот, в конце концов — стал мне очень хорошим деловым партнёром, может и эти последуют его примеру?
Слегка паникую:
«Что за мысли? …Неужели вербально научились воздействовать? Неужели, начинает действовать?!».
Грандиозным усилием воли беру себя в руки.
* * *
Наконец, вхожу в большую «светлицу» — посреди которой стоит большой, покрытый скатертью стол с сияющими медными боками пузатым тульским самоваром, фарфоровыми тарелочками, блюдечками, серебряными ложечками и всем прочим, положенным находиться при самоваре. За столом сидит шестеро… Эээ… Граждан «среднего» пола, скажем так.
Как и у встреченного первым «консьержа» — какие-то древне-старомодные, но чисто-опрятные сюртуки, одутловато-рыхловатые лица без признаков усов и бород, гладкая кожа подозрительно мертвенно-желтоватого цвета. Ни лоска на волосах, ни блеска в глазах — всё как будто безжизненно.
Почему? Всего лишь от лишения возможности совокупляться? Кастрированный кот моего соседа, такого впечатления не производил.
Хотя…
Должно быть — им каких-то витаминов или питательных веществ не хватает. Ведь, скопцы не только не «шалят» с бабами, иль положим — спиртного не употребляют, но и мяса не едят.
Византийский стратег Нарсес, тоже такого впечатления не производил. По описанию современника, он:
«…Был низкого роста, сухощав. Будучи уже стариком 78 лет, Нарсес всё же обладал крепким здоровьем и был настолько силён физически, что вёл за собой солдат и лично принимал участие в сражении».
Захожу, слегка кланяюсь висящим в углу копчённым иконам, затем присутствующим и, нарочито громко:
— Здравствуйте, добрые люди!
Чтоб услышал Гусар, понял — где я нахожусь и, в случае чего — не оплошал с гранатой.
Но больше надеюсь, что эти люди — действительно добрые и, обойдёмся без проверки изобретения вредителя Рдултовского на работоспособность…
Рисунок 42. Ритуальное чаепитие сектантов-скопцов.
При виде меня встают и тоже — поклонившись женоподобным телом, один из них — самый старший по возрасту, одетый более «притязательно» и, с уверенно-повелительным взглядом:
— И тебе не хворать, добр человек.
Я так понимаю, это и есть — «кормчий» этого «корабля». По голосу — вроде мужик, как мужик, но… Протягивает руку, пожимаю её… Целая гамма чувств: кожа мягка, вяла и холодна — но в тоже время тонка и подвижна и, кажется — в любой момент готова сползти с костей.
БББРРРР!!!
Понимающе улыбнувшись, как будто прочитав мои чувства на лице, старший скопец делает приглашающий жест:
— Садись, почаевничай с нами…
«ХУ…ЮШКИ!!!».
Как знаю из «послезнания» — все их «радения» именно с «чаепития» и начинаются. Кроме того, ими широко применяются всевозможные одурманивающие вещества на основе растительных ядов. Чайку попил и, наутро вместо хера меж ног — очнулся с отчекрыженной «погремушкой» в нагрудном кармане парадного френча.
Нет, уж!
Да к тому же, от горячего чая — могут усы отвалиться. Вот, хохма была бы, как в «Бриллиантовой руке»:
« — У Вас ус отклеился.
— Спасибо!».
Категорически-жёстко заявляю:
— Извините, уважаемые — но я сюда послан не чаи с вами гонять, а вести переговоры…
Смотрят на меня как-то по-особенному. Ведь, если забыл сказать: я одет и «накрашен» так, что глядя на меня каждый скажет:
«Это — адъютант».
И не просто «адъютант», а:
«Адъютант Его Высокопревосходительства»!
Шик и лоск, короче и портфель из крокодильей кожи. Ну и во взгляде — гордость высокопоставленного холуя своим могущественным хозяином, доверившим такое важное задание — куда же без неё.
Дружно уставились на мой аглицкий портфель — как на новые ворота, а я ещё больше нагоняю жути:
— …Переговоры на ВЫСШЕМ(!!!) уровне.
Кормчий¸ почему-то нервно подмигивая:
— Садись тогда, в ногах правды нет…
Опасливо кошусь на предложенную мне табуретку: приходилось читать, что сей незатейливый предмет у них — с откидывающимся «люком». Сидишь, беседуешь с скопцами об догматах и постулатах веры и, ни о чем не подозреваешь…
Вдруг, люк открывается и, «бжжжик»!
И ты уже не мужик, а… Хм, гкхм… Что-то непонятное — вроде этих.
Снизу — «чик» специальным ножичком и, ты уже один из них. Конечно, попсиховал сперва, побесился, погрозился подать на них в суд — где впаяют по пятнадцать суток за хулиганство, и…
Свыкся!
Вполне возможно, всё это — «городские легенды», вполне даже возможно.
Но проверять на себе — почему-то не хочется.
Так же, безапелляционно:
— Мне от вас не «правда» нужна — своей хватает порезанной на удобные куски на гвозде у «толчка», а договор о сотрудничестве с Советской Властью. С партией большевиков.
После довольно затянувшейся паузы, старший евнух — не будь дурак, довольно подозрительно молвил:
— Для решения каких-то возникших вопросов — любая власть обычно вызывает к себе, а не посылает для переговоров какого-то…
«Побегал глазами», но не нашёлся с кем или чем меня можно сравнить.
Я этот «ход» заранее просчитал, поэтому повысив голос — довольно грубо объяснил, кто здесь хозяин:
— Если бы у Советской Власти или Коммунистической партии, к вам были бы какие-то «вопросы» — ваш «корабль» уже бы давно «плыл» Великим северным морским путём, по пути «обеляя» и без того белых медведей, моржей, пингвинов и прочих ластоногих…
Убавляю звук до громкого шёпота:
— …Но у власти к общине «белых голубей» — предложение государственной важности!
Того, аж на пот прошибло:
— И мандат у Вас соответствующий имеется?
Надо же: на «Вы» заговорил — должно быть из интеллигенции. Насмешливо:
— Конечно, имеется — как же «нам» без «мандата»!
Медленно-торжественно достаю из кармана новенького — с иголочки френча, «краснокожий» документ и, раскрыв — подношу под жёлтый с нездоровой синевой нос. Надев на тот довольно продвинутые очки в золочённой, а может быть — в золотой оправе, читает:
— «Хрущёв Никита Сергеевич»…
Сказать по правде, да!
В гриме, я немного напоминаю молодого «Кукурузника», подсевшего на здоровое питание. Накладные усы убери — вылитый он. Рожа, правда — не такая самодовольно-глупая.
— …«Всероссийская Особая Комиссия по борьбе с коррупцией при Совете Народных Комиссаров СССР».
Опережая могущий появиться вопрос:
— Не слышали про такую? И правильно делали: эта Комиссия — тайная и создана по личному указанию Владимира Ильича. Царство ему Небесное…
Двумя перстами крещусь на иконы, боковым зрением замечая, что глаза у скопцов — становятся больше блюдечек под чай на столе.
— …Объяви про неё — так все казнокрады по щелям разбегутся, не выловишь и краденных денежных средств с них не вытащишь!
Молчат, проклятые.
Якобы теряя терпение:
— Тебе эти названия ничего не скажут. Ты печати смотри-проверяй, да подписи читай!
— «Крупская Надежда Константиновна»…
— Тебе рассказать, кто это?
— Жен… Вдова самого Ленина…
Насмешливо на него глядя, прячу обратно документ и, многозначительно подняв палец к потолку — чешу по ушам дальше:
— «Вдова»… Ха! Сразу видно — провинция. Пока Троцкий да Зиновьев (по-вашему — «жеребцы», с коим определением в данный момент вполне согласен) меж собой грызутся-лягаются, да на весь мир ржут — она, почитай всей Россией правит! Ты не верь тому — что в газетах пишут, верь тому — что в народе говорят.
Действительно, кто в народном понимании должен править после кончины царя, если нет взрослого царевича?
Правильно — царица!
А не эти два еврея, которые здесь — ваще не при делах.
В народе ходили слухи-сплетни, что после смерти Ленина — всем в стране заправляет «Акулька-дурочка». Так прозвали Крупскую и, должен заметить — не без должного основания.
