Град ударов! Сосульки забарабанили по статуе, и раздался пронзительный визг одной из горгулий. Из завесы огня и пара вынырнула Шеффилд, помчалась зигзагом к Шарлотте, думая о том, что давно надо было ее прибить и вообще устранить всех конкурентов. Хватило бы и дочери Джозефа, случись чего. Чуть поодаль сильфида сражалась с горгульями, яростно, когтями, крыльями, зубами и хвостом. Призванные Шеффилд создания кружились, орали, кидались чем-то и все старались повредить драконице крылья.

Мощная волна воздуха ударила в грудь Шеффилд, отбросила спиной о статую, роняя на мостовую.

Повинуясь воле Шарлотты, волна смела весь снег и лед со двора, крыш, деревьев, слепила из них прочнейшую стену, закрывшую дворец и возможную помощь. Шеффилд выругалась, не теряя впрочем, надежды. Кто-нибудь да сообразит прожечь дыру, прийти на помощь.

Но пока что — только она стоит между Джозефом и его врагами!

Гиш размахивал палочкой, призывая новых Валькирий вместо уничтоженных, Монморанси била водой, а Беатрис просто резала всех, до кого дотягивалась. Втроем они быстро очистили ворота и окрестности от стражи, успевая убивать вражеских магов быстрее, чем те произносили заклинания, и, наконец-то, действуя как одна команда. В Гише сразу проснулась робкая надежда, что совместный бой позволит девушкам помириться, а уж гибель Джозефа так вообще сделает всех сердечными друзьями.

— Быстрее! — крикнул он. — Нужно помочь Шарлотте!

Из дворца, запечатанного ледовой стеной, пока что никто еще не вырвался, и это вселяло надежду. Растерянность, слабость, страх, нежелание придворных вмешиваться, в сущности, причины были неважны. Главное, что они давали время, помогали победе над Джозефом.

Агент тайной полиции, ведший наблюдение за Гишем, не рискнул вмешаться. Отправил напарника за помощью, но пока та прибыла, все было уже закончено. Приказ на уничтожение "заведения" Скаррона тем более запоздал.

Шеффилд и Шарлотта бились молча, и фамильяр короля Галлии сразу ощутила разницу, если сравнивать с той же Кирхе. Шарлотта не уступала в мощи мисс Цербст, но при этом имела намного больше опыта, благо "дядя Джозеф" отправлял ее на смертельные задания с десяти лет. Но Шеффилд не собиралась отступать, и кидалась в новые атаки, выигрывая время, ища слабины в защите Шарлотты. Та била в ответ сжатым воздухом, давила и душила, обрушивала мощь магии и атаковала по площадям.

Рядом с хрипом, стонами и взрыкиваниями, сражались сильфида и горгульи, и магессы приходили на помощь своим, а звери атаковали магесс, и все это сплеталось в единый клубок, в котором не было места посторонним.

— Ладно! — Шеффилд метнула вперед какой-то шарик, взорвавшийся вспышкой огня.

Шарлотта ударила Ветром, отбрасывая пламя в сторону, но то лишь вспыхнуло ярче, разрослось с урчанием и треском. Шарлотта невольно прикрыла глаза рукой, и Шеффилд не упустила шанс. Ловко вынырнула сбоку, удар ногой по посоху, и Шарлотта выставила блок, отлетела в сторону. Шеффилд метнулась следом, подбила опорную ногу, тут же попыталась достать клинком, но Шарлотта отшатнулась, упала, избежав удара в сердце. Ударилась локтем о камни, спиной, затылком, посох отлетел в сторону, и Шеффилд не сдержала возгласа удовлетворения.

— Ага! Теперь ты моя!

Но пронзить ее клинком Шеффилд не успела, вместо этого метнувшаяся на помощь Ирукуку ударила головой сверху вниз. Шеффилд ловко отпрыгнула, сильфида сильно ударилась носом о мостовую и затрясла обиженно головой. Шарлотта уже вставала, поднимая посох, и все, в сущности, вернулось в начальное состояние. За исключением того, что теперь Шеффилд было некуда прятаться и отскакивать.

— Ты проиграла! — крикнула Шарлотта. — Как и твой хозяин!

— Джозеф — король Галлии! — парировала Шеффилд. — Значит и твой король!

— Он отравил мою мать!

— Хотел бы отравить — так отравил бы!

Шеффилд напряженно прислушивалась, но нет, никто не спешил на помощь и не потрясал оружием. Впрочем, она использовала еще не все возможности, ведь пускай, у нее нет магии, но магические вещи ей подвластны любые! Но дальнейшему развитию драки помешал выстрел, звук от которого оказался неожиданно громким.

— Джозеф! — Шеффилд, забыв обо всем, рванула к статуе, поворачиваясь спиной к Шарлотте.

Слова Шеффилд о том, что они проиграли, эхом отдавались в голове Джозефа. Сводили с ума. Почти не осознавая, что он делает, король Галлии схватил пистоль, лежащий на коленях, и прострелил голову, чтобы выкинуть оттуда мысли о том, что он проиграл. Опять. Проиграл. Опять проиграл Филчу.

— Джозеф, — Шеффилд почти упала на труп короля Галлии, но сделать уже ничего было нельзя.

Никто и ничто не смогли бы помочь Джозефу, так как он выстрелил себе в висок, желая изгнать мысли, и пуля в буквальном смысле разворотила голову и разбросала мозги, забрызгав плиты, снег и основание статуи. Шеффилд прижала к себе тело любимого, укоряя и упрекая горячечным шепотом.

— Ну, зачем, зачем, зачем ты сделал это? — повторяла она. — Мы могли сражаться, Галлия еще не повержена, могли убежать куда-нибудь далеко, на острова, там мы бы жили счастливо, никого вокруг, зачем? Зачем? Зачем?

Она ощутила взгляд, подняла заплаканное лицо. Шарлотта смотрела на нее, задумчиво и пристально, без злобы, но с укором. Сверху, через плечо статуи заглядывала сильфида, дожевывавшая последнюю горгулью.

— Он умер, — констатировала Шарлотта, — теперь я — королева Галлии.

Шеффилд внезапно ощутила, что в груди разгорается злость и ярость. Шарлотта, разумеется, не собиралась никого уязвлять или подначивать, она констатировала факт и собиралась предложить Шеффилд сдаться. Тем более что ее сила, как фамильяра, должна была вскоре иссякнуть, без подпитки от Джозефа.

Но внезапно все получилось совсем иначе. Предупреждающе взревела Ирукуку.

— Она дымится! — удивленно закричала подбежавшая Беатрис.

Одежда на Шеффилд и вправду дымилась, и оттуда выскользнул последний камень Огня, активированный силой "Разума Бога" и злостью фамильяра. Шеффилд внезапно улыбнулась, взяла камень, проплавляющий гранитную плиту, голыми руками и крепко сжала их. Вонь обгорающей кожи и мяса ударила волной, заставив Шарлотту и Беатрис, подбежавших Гиша и Шеффилд отшатнуться.

— Сурово, — пробормотала Беатрис, дергая себя за косу.

Шеффилд обгорала, продолжая прижиматься к Джозефу, что-то шепча ему. Что именно не было слышно за треском одежды, камней, грохота обвалившейся статуи, так как постамент расплавился. Четверка смотрела на происходящее, как будто загипнотизированная зрелищем, и только жар под ногами и крики Ирукуку вывели их из ступора.

— Бежим!! — заорал Гиш, и они побежали.

— Так все, теперь можно вернуться домой! — воскликнула приободрившая сама себя Беатрис. — Клятва выполнена, Джозеф убит!

— Но не мной, — тут же сказал Гиш.

Слишком быстро сказал, и Беатрис прищурилась.

— Ты не хочешь возвращаться в свое княжество? Может, ты и меня не любишь?

— Эээ, — растерялся Гиш, не зная, что ответить.

— Он любит меня, и мы будем жить в Тристейне, — заявила Монморанси.

Гиш устало вздохнул, надежды на примирение не оправдались. Но все же, к его удивлению, Беатрис и Маргарита не стали собачиться, просто фыркнули друг на друга и отвернулись.

— Ну да, хотя бы с Джозефом теперь покончено, — сказал самому себе Гиш.

Над дворцом вставал столб пара, скрывая происходящее.

— Как-то слишком быстро, — продолжал размышлять вслух Гиш.

— А ты как думал? — бросила приземлившаяся рядом Шарлотта. — Это не книги, а жизнь, здесь все по-другому! Раз-два, и схватка закончена!

— Ну, с Шеффилд же не получилось раз-два?

— Нам повезло, что дядя застрелился, — мрачно ответила Шарлотта, — и что Шеффилд решила спасти его тело, а не ринулась в новую атаку! Атакуй она в полную силу, все бы там остались, расплавленные.

— А... почему ты спустилась? — спросила Маргарита.

— Все, огонь дальше не идет, видимо, весь заряд потрачен на преодоление моей ледовой стены и защиты дворца. Городу ничего не угрожает, дворец, конечно, частично расплавлен, да и, — Шарлотта махнула рукой, не зная как выразить то, что здания не жалко, и она все равно собиралась снести его.

Слишком много неприятных воспоминаний. Слишком много всего.

— Нам повезло, — сказала Шарлотта, — не будем забывать об этом.

Если бы Джозеф вернулся с разбитыми войсками, если бы в этот момент Шарлотта и друзья отсутствовали во дворце. В общем, много если совпало, чтобы она смогла выполнить свой долг. То, что ей не пришлось убивать дядю, радовало и печалило одновременно. Убить, отомстить и не занимать престол Галлии, сославшись на убийство, таков был нехитрый план.

Но теперь придется, обещание дано, и Альбиону, и Германии.

— Что теперь? — спросил Гиш. — Занимаем дворец или что?

— Просто ждем, — ответила Шарлотта. — Войска остальных стран скоро будут здесь. Но все же перезапечатать дворец не помешает, ты прав!

— Нет, ну не пиздец ли, а? — риторически вопрошал небеса Борисов, разглядывая оплавленный каменный круг. — Сколько драк, интриг, сбора войск, чтобы потом трах-бах, за один день все закончилось?!

— Вспомни всех погибших, — сказала Матильда, — разве победа далась легко?

— Это да, не поспоришь, — ответил Борисов.

Слишком сильное оружие внезапно повернулось против самого же Джозефа. Было в этом что-то от кармического воздействия, а учитывая, как умер король Галлии, так вдвойне.

— Что теперь? — спросила Матильда, как спрашивал Гиш пару часов назад.

— Теперь? — Борисов еще раз посмотрел на небеса. — Быстрая оккупация Лютеции и разоружение всех, пока не опомнились. Потом быстрая коронация Шарлотты, приведение всех к присяге и бегом из Галлии, обратно, разгребать проблемы, накопившиеся за это время. Ну и пока наши армии не сожрали все припасы, и тут не начался голод, после которого горожане возьмут вилы и пойдут в атаку.

— Ужас какой! Вроде тишина такая.

— Джозеф был слишком харизматичен, умел и могущественен, — усмехнулся Борисов, — так что пока никто не верит в его смерть, а кто верит — тех Шарлотта ловко во дворце заперла, и правильно сделала. Чуть попозже начнутся волнения, так что надо успеть взять контроль, и мы его возьмем! Идем, работы еще много!

Глава 29

коронация Шарлотты, бракосочетание и вообще, первый день новой весны

Реймс шумел и волновался. Небольшой городок к северо-востоку от Лютеции в дни коронации нового правителя Галлии расцветал и увеличивал население вдвое, а то и втрое за счет приезжих. Все дело было в кафедральном соборе Реймса, первый камень, в основание которого заложил один из учеников Бримира. Сам Основатель не проповедовал, не вводил новую религию, поэтому было бы неверно называть его учеников апостолами. Но все же, Бримир столько сделал для людей и Халкегинии, что приравнивание его к богу и возведение церквей было лишь делом времени.

Поэтому собор в Реймсе был старейшим в Галлии и в силу этого использовался в церемонии коронации. Лютеция была основана тысячелетием позже, исходя из стратегических соображений (Галлии тогда не было и в помине). И хотя парочка древнейших хроник несла в себе намеки, что короли того времени, пытались перетащить собор к себе или выдать свои церкви за древнейшие, времена те давно прошли.

Каждая коронация, разумеется, превращалась в событие, которое потом обсуждали годами (по крайней мере, в Реймсе), и с которого местные торговцы зарабатывали на те же года вперед. Обычно коронации сопутствовал ворох наград и раздачи земель и титулов, либо как результата докоронационной торговли между группами, продвигающими своих кандидатов, либо как выражения поддержки новым королем или королевой своей команды. Бывали и династии, когда корона мирно переходила от отца к сыну или к дочери, и тогда Реймс просто наслаждался церемонией и раздачей подарков. Благодаря мирности перехода церемония получалась особо пышной и запоминающейся.

Всякое бывало в истории, даже сожжение Реймса, когда в третьем тысячелетии от Основателя, Хлюдвиг, легендарный король, заложивший основы того, что потом стало Галлией, объединял мечом земли вокруг Лютеции. Даже собор тогда пострадал, но Хлюдвиг его полностью отремонтировал, не рискнув перестраивать. И нынешний вариант, когда войска соседних стран находились на территории Галлии, а в соборе происходила коронация, тоже пару раз случался. Об этом уже, конечно, никто не помнил, даже в уцелевших хрониках остались лишь смутные намеки.

Но все равно, Шарлотта нервничала.

Ей казалось, что после такого ее будут все ненавидеть, как ставленницу захватчиков. Будут обвинять, что она продалась, что отдает богатства Галлии Германии, ну и так далее, вплоть до переворота и свержения. Войска — то уйдут, а жители Галлии, крестьяне, рабочие, купцы, дворяне, маги останутся. Не просто останутся, а будут активно работать, как работали на короля Джозефа, которому приносили присягу верности словами и делами. Шарлотта с ужасом представляла, как она в их глазах будет выглядеть погубительницей Джозефа, и какая ужасная месть может за этим последовать.

Но все равно, Шарлотта не собиралась отступать, потому что дала слово.

— Я рад, что наша встреча вызвана таким радостным поводом, — первым нарушил молчание Папа Ромалии.

— Я тоже, Ваше Святейшество, — ответил скупо Борисов.

— Думаю, собор в Реймсе подойдет не хуже собора Основателя в Роме, — спокойно продолжил Витторио, давая понять, что помнит соглашение и не собирается плести интриг и словесных кружев вокруг договоренности.

Борисов пожал плечами, мол, ему все равно, и Папа улыбнулся.

— Разумеется, никакой пышной церемонии. Отдельную буллу о случившемся я издам, но держите ее в тайне, оябун. Я же правильно понимаю, что вам и самому не нужна публичность?

— Нет, — моргнул Борисов, — только чтобы все было официально.

— Со стороны остальных... желающих бракосочетаться претензий не будет?

— Нет, все согласны, а пышную церемонию и прочие празднества устроим уже на Альбионе, повод есть, победа над Галлией — просто чудо.

— Основатель благоволит вам, — усмехнулся Папа, — да и всем нам, если вспомнить, что случилось.

— Лучше не будем вспоминать, — в тон ему ответил Борисов.

Витторио кивнул понимающе. Это он, Папа, держался в стороне, а Филч был там, в самой гуще невероятного сражения с Джозефом.

— На церемонии нужны свидетели и открытые двери собора, но думаю у вас, оябун, найдется достаточно верных вам людей, чтобы обеспечить только нужных свидетелей.

Борисов поклонился, ответил коротко

— Да, Ваше Святейшество, найдется.

— Церемонию проведу я сам, — продолжил Витторио, — чтобы никто не смог придраться.

— Придирки потом меня уже не волнуют, — ответил Борисов.

Папа не стал уточнять, в конце концов, из этого можно потом сделать неплохую историю. Сила Церкви очищает от проклятий, помогает соединиться влюбленным сердцам и так далее, Филч не будет против, при правильной подаче истории она поможет и в решении эльфийского вопроса. Папа, правда, не мог представить себе проклятие, для которого надо официально жениться сразу на пятерых, но соглашение было заключено, и Филч выполнил свою часть.