В каноне Наруто победил только за счет тактики и трюков, а против Неджи это могло и не сработать. В любом случае, лучше не рисковать. Милый кавайный няш Неджи на данный момент эталонный психованный придурок, которому может хватить ума нанести Наруто смертельную травму. С ним, конечно, должны были в клане провести профилактическую беседу, но дуракам закон не писан, а если писан, то не читан, а если читан, то не понят, а если понят, то не так. Лучше поберечься. Мне дополнительное мелирование раньше времени не нужно. Оно мне не идет.
Крабы отпадали сразу — они, во-первых, были слишком медленными и неповоротливыми, а во-вторых они бы не победили Неджи — они бы его просто убили. Когда ты громадина, закованная в прочнейший панцирь и вооруженная острейшими клешнями, то все вокруг кажутся слишком хлипкими. Стукнешь легонько, а противник в кровавую лепешку.
К тому же, когда Наруто спросил их о возможности призыва на Арене в битве с другим генином, крабы напрямую не отказали, но просили не вызывать, поскольку это его испытание, а не их. Впрочем, блондину такая идея тоже не нравилась — он считал, что это будет нечестно. Узумаки тревожило не то, что это будет несправедливо по отношению к Неджи — этот засранец и не такого заслужил за Хинату, скорее Наруто думал, что такие действия бросят тень на него в глазах других. Покажут его слабаком, который сжульничал и так победил. А блондин хотел победить сам, своей силой, навыками и умом, а не клановым призывом. Была у него такая идея-фикс, с которой мне еще долго бороться. Наруто если вбивал себе в голову представление о чем-то, то пытался следовать этим непонятным фантазиям до конца. Местами было смешно, а местами очень грустно.
Сколько копий было сломано в попытках его переубедить...
"А вот настоящий Ниндзя должен выглядеть круто! Так! И вот так!"
"Ага, как клоун". — подытожил я словесный портрет дурака с суицидальными наклонностями.
Мелкий тогда сильно обиделся.
"А вот Сакура-чан на самом деле такая-то..." — Заговорил он как-то в другой раз. И запел ей дифирамбы, не имеющие отношения к реальности.
"Я никогда не встречал описываемую тобой девочку. Но по характеру она похожа на Хинату".
Не уверен, что он меня тогда вообще услышал.
"А вот появиться в последний момент и всех спасти — это круто".
"Нет, это признак непрофессионализма. Ты не должен подвергать клиента и друзей опасности".
И так, блин, до бесконечности и с ослиным упрямством. Хотя, надо признать, по отношению ко мне оно было сильно меньше. Меня и мое мнение он ценил и был готов хотя бы учитывать и принимать к сведению. А на мнение большинства остальных людей плевал с монумента Хокаге. Порой буквально.
Кстати, чакру Лиса Наруто не собирался использовать, потому что пока слабо представлял, как он может ею воспользоваться. Все же он ее ощущал в основном в кошмарах, а в реальности — один раз она управляла им, а с призывами — двух удачных опытов не достаточно. Тем более, когда страшно так, что душа в пятки улепетывает.
Наруто уже задумывался о том, чтобы попытаться вызвать рыжую чакру осознанно, но мне удавалось его убедить повременить с этим. Риск оказаться в Госпитале слишком велик, по крайней мере без страховки или еще чего в таком духе. Да и экспериментировать перед самым экзаменом — не лучшая идея.
Кстати сказать, если крабы попросили обойтись без них, то жабы просто тупо отказали без всяких объяснений. Я худею от такого призыва, чтоб не сказать сильней!
Оставшиеся дни месяца, данного участникам на подготовку, пока я работал и тренировал Наруто, мы жутко выматывались, даже несмотря на то, что Джирайя самоустранился от обучения. Но мы эпизодически находили время на короткое общение с друзьями, а я еще и с Анко.
У нее на меня не всегда время находилось, но в такие дни она обязательно заглядывала на ужин, оставаясь на ночь. Не ради того, чтобы заняться этим самым, а просто чтобы вместе поспать. С этими, чертовыми экзаменами мы с ней, как два импотента: можно и даже время иногда есть, но не хочется. Сил только доползти до кровати. В общем, практиковали платоническую, или как ее еще называют: "идеальную" любовь.
Устав от бесконечных тренировок, мы с мелким выкроили для себя половину дня. Он к сенсею и своим друзьям, я — к любимой.
Пытаясь выбросить из головы мысли о том, что Коноха доживает свои последние спокойные деньки, я разрешил вытащить себя на прогулку.
Как затишье перед бурей, погода радовала штилем и легкой, едва ощутимой, сыростью предвещающей скорые летние ливни. Может это гены клана, но погоду я мог предсказывать в пределах недели и достаточно точно.
Бесцельное шатаясь по парку с Митараши я заметил знакомую серую с оранжевым куртку. Рядом с Наруто стоял подросший Конохамару, но с ним не было никого похожего на сопливого очкарика и рыжую девочку со странной прической.
Сам мелкий Сарутоби по-прежнему носил стремный шлем, но теперь из него торчал пучок каштановых волос, а на лбу красовались очки, похожие на те, что таскал сам Наруто.
В мозгу что-то щелкнуло, я вспомнил дурной филлер про красный клевер и статуи-роботов. Не спуская глаз с детворы, спросил:
— Анко, что ты знаешь про красный клевер?
— Хм. Ты имеешь в виду детское поверье, что четырехлистный темно-красный клевер из Акагахары исполняет желания?
— Наверно, да.
— Никогда бы не подумала, что ты настолько безрассуден был в детстве! — дернула меня Анко, так что пришлось обернуться к ней. В глазах девушки я отчетливо видел тревогу и страх и не понимал их причины, пока не услышал это:
— Акигахара — один из заброшенных испытательных и тренировочных полигонов. Когда я была ученицей в Академии, там проводился наш собственный экзамен на звание чуунина. Не командный, одиночный. Некоторые генины туда лезли чтобы похвастать, как они побывали на полянке с Буддой и клевером. Сейчас этот полигон закрыли совсем, потому что он даже для джонина слишком опасен. Туда добавляли все новые и новые экспериментальные разработки и трофеи и в какой-то момент перестарались. То ли не смогли правильно все синхронизировать, то ли забыли как выключать. А многие ловушки там автономные и многоразовые. Говорят, что еще там полно старых устройств со всех стран. Их до сих пор изучают. Есть даже самодвижущиеся куклы, похожие на марионеток из Суны. Таких в самой Стране Ветра больше не делают. Ими управляет что-то внутри статуи на полянке с красным клевером. Может это слухи, но я слышала, что в ней бьется что-то, как живое сердце.
Видимо припомнив то как я восстанавливал память в Каменистом, Анко боялась, что меня понесет в Акигахару и ее не сложно понять.
— Ничего себе, — икнул я. — И эту статую до сих пор не разбили и не разобрали?
— Наверное, испортить не хотят, — пожала плечами Анко. — Я сама туда лезть боюсь и сейчас бы ни за что не пошла, хотя мне предлагали помочь ученым за кругленькую сумму.
Извинившись, я рванул следом за Наруто и Конохамару. Опасаясь, что внучек Третьего решил добыть этот клевер именно сейчас.
Наруто завел Коно в глубь парка, на полянку без лавочек и, на мою радость, разговор зашел совсем не о клевере, хотя тоже интересный.
— Хочу чтобы ты научил меня печати запечатывания Зла! — заявил "друг" Наруто.
Удивившись, я чуть не сверзся с ветки. Наглость Конохамару поражала! Я и до этого знал, что внучек Третьего не особо приятный парень, но чтобы настолько...
Наруто, будто мысли мои прочитал; спросил, откуда Коно о ней знает и кто рассказал. Выяснилось, что Хирузен с Асумой разговаривал о всяком разном не закрывшись барьером. Да и смысла в этом не было, ведь находились они все в клановом квартале. Конохамару даже прятаться не нужно было, хотя тот рассказывал, что узнать про печать ему помогли только супер-пупер шинобские навыки.
— Не могу. У меня тренировки, времени мало, — отпирался мелкий от роли сенсея.
По-хорошему, в это время Наруто уже должен был быть у Рея на внеплановых занятиях. Каруйи всерьез беспокоился за своего ученика, а потому предложил свою помощь; они с Наруто выдумывали нестандартное применение уже изученных печатей, чтобы использовать в бою. Наруто выдавал идею, а Рей или отвергал ее или помогал оптимизировать.
Узумаки даже показывал внучку Третьего на часы, но тот продолжал клянчить, игнорируя намеки.
Кстати часы — тоже мой подарок, на какой-то из прошедших праздников. Мелкий их берег, как зеницу ока и на тренировках обязательно запечатывал. А потом ему приходилось их подводить, потому что за время проведенное в печати они отставали ровно на столько времени, на сколько были запечатаны.
Могу сказать, что этот подарок уже давно окупился и приносит чистую прибыль — мне почти не приходится больше ждать или искать Наруто.
— Ты ничего в фуиндзютсу не понимаешь. — тем временем растолковывал Наруто. — Мне много всего придется объяснять, а у меня столько времени нет. Я к учителю опаздываю. И еще мне взрослые запретили.
— Ирука-сенсей запретил? Он тебе не папка и не дед, не слушай.
Наруто насупился:
— Может он мне и не отец, но плохого не посоветует.
— Да брось, — отмахнулся Коно, — ничего страшного не случится. Я никому не расскажу. Научи!
— Нет.
— Так значит?! — вскинулся внучек Хирузена. — Значит ты мне не друг?!
— Друг. — без особого энтузиазма отозвался Узумаки.
— Тогда научи!!! — громко и противно проорал Коно, даже зажмурившись и покраснев.
Мне захотелось нарвать пучок веток и этим веником Конохамару по жопе отхлестать. Раздражающий пацан, как только с ним Эбису справляется?!
Задумавшись о нелегкой доле учителя Конохамару, чуть не пропустил развязку препирательств мальчишек.
Довольно долго мальчишки препирались, но первым не выдержал Сарутоби.
— Да что ты заладил "Нет" да "нет"?! Научи и все!
— Ладно, — внезапно согласился Наруто, состроив подозрительно равнодушную мину. — Что равноценное я получу взамен?
Коно растерянно похлопал глазами и обошел Наруто по кругу, словно койот волка, настороженно рассматривая.
— Ты точно Наруто? Наруто так никогда бы не сказал. Ты подделка! — полез Коно доставать кунай и запутавшись в синем шарфе навернулся ничком в траву. Наруто кинулся его поднять, но чуть не получил острие в нос.
То ли Конохамару хотелось поймать шпиона-перевертыша самому, то ли еще что, но взрослых он не позвал на помощь, а напал. Мелкий быстро скрутил Коно и теперь шипел, как змеи Анко:
— Я не друг, потому что не хочу нарушать правила?! Я не Наруто, потому что хочу получить за свою ценную технику что-то такое же ценное?! Коно, ты совсем оборзел! — и передразнил. — "Научи прямо сейчас и за просто так!" Не буду!
Невольно хихикнул. Блондин нахватался чужих манер и фраз, впитал как губка мою манеру шипеть, когда злюсь, фразочки Хидики, презрительный взгляд Хоноки и многое другое.
Думаю, это у него скоро выветрится, когда поблекнут впечатления от Каменистого побережья. Помнится, когда я сам был ребенком, испытывал что-то подобное, но только к киношным и книжным персонажам, а не живым людям. Поначалу интересно быть как бы другим, а потом забывается все и возвращаются собственные "повадки".
Коно верещал, как резанный и обещал всевозможные кары, даже дедулей своим грозил.
— Ты хочешь чтобы я помогал тебе, а мне ты помогать не хочешь. Это не дружба, а ... — задумался Узумаки.
— И ладно! — поджав губы, процедил Конохамару. — Обойдусь без таких, — как оскорбление выплюнул, — друзей!
Удостоверившись, что разговор закончен и внучек Третьего умчался прочь, я тихо ушел, так и не показавшись Наруто.
Узумаки пришел когда основательно стемнело, долго молчал, печально вздыхая, пока я его не спросил "что случилось?". Он рассказал, что поругался с Конохамару.
— Пф, было б о чем жалеть, — потрепал мелкого по волосам и понял, что запутался.
— Тебе б подстричься.
— Ну, постриги, а мне нормально, — отвернулся мелкий лицом к спинке дивана. — Конохамару придурок.
Еще одним приветом из беспризорного прошлого была стрижка Наруто. В парикмахерской он появлялся всего два раза. Первый раз с Хирузеном, а второй раз сам и после этого стригся самостоятельно и , естественно, как попало и чем попало. Но при всем при этом самодельная прическа Наруто очень даже шла.
— Скоро так обрастешь, что волосы в хвост можно будет собрать. — полез я в коробочку с иголками и нитками, где хранил ножницы, — чеши в ванную, чтобы по всей квартире волосы не собирать.
Но мелкий внезапно уперся и накинув капюшон закрыл голову руками.
— Я передумал. Не хочу.
Опешив, я осторожно принялся выяснять в чем причина и нарвался на бессвязный рассказ. Мелкий напомнил мне, что Узумаки с Каменистого теперь носят фамилию Умино, рассказал, что ему хочется такую же прическу, как у меня, что Конохамару не понимает как важна семья.
— Конохамару просто дурак. — зацепился я за последний рассказ. — Не ценит то, что у него есть. А подстричься все таки стоит, потому что с непривычки длинные волосы будут тебе мешаться.
— Ладно. — неуверенно согласился Наруто. — А может как Иго меня подстрижешь?
— Не, так стричь только Забуза умеет. — пошутил я. — Давай-ка лучше сделаем прическу как у Четвертого?
— Давай! — загорелся мелкий. — Все подумают, что я на самом деле сын Желтой Молнии. Это будет прикольно!
Эх ты, — принялся за работу, — иногда я поражаюсь твоей проницательности, а иногда слепоте к очевидному. Как только Третий помрет, я расскажу тебе, Наруто, кто твой отец.
Вечером того же дня в госпитале сообщили, что Шин здоров. Он, конечно, еще некоторое время будет сидеть на лекарствах, но вскоре и они ему не понадобятся. Так что нечего занимать койко-место и время персонала. Отправить его и Карин в Каменистое решили через два дня, с шиноби-курьером, которому я доверил запечатанные кровью и чакрой свитки Узумаки с "начинкой" из переписанных клонами книг и контракт, который определит судьбу Каменистого побережья на долгие годы.
Он почти не отличался от того, что Акийоши и Ютака составляли сами с сотрудниками Компании Гато и который я вместе с докладами отдал на подпись Данзо.
По меркам моего прежнего мира, я думаю, контракт мог бы считаться достаточно странным.
Это был международный договор по созданию проекта Великий путь Гармонии Востока, и в нем было четыре стороны, которые брали на себя определенные обязательства и получали за это определенные привилегии.
От имени Страны Огня подписался сам Дайме, который гарантировал стороне, известной как Инвесторы (компания Гато и примкнувшие к ней предприниматели рангом поменьше) значительные привилегии и помощь в создании нового торгового пути. Там среди прочего было льготное налогообложения, уничтожение внутренних таможенных барьеров, оказание помощи и всевозможное содействие, и даже ремонт и поддержание в порядке дорог. Пошлину на определенные виды товаров мог устанавливать только Дайме (на самом деле, понятно, министры от его имени) и никто более. Ни один феодал или город не имели права что-то требовать с тех торговцев, кто будет пользоваться этим маршрутом.
