Мертвое солнце

На это я не нашел, что ответить, и покорно стал отжиматься...

* * *

Я полз на обед. Полз в прямом смысле этого слова. После отжиманий, качаний пресса и подтягиваний мастер, выделив мне две минуты на отдых и подозвав ближайшего сильфа, который несколькими движениями (магия — великая сила!..) высушил и вычистил мне одежду, отдал обратно мой посох, а сам вооружился длинным деревянным шестом, окованным на концах железом... и остальным гладиаторам предстала интересная сцена со мной и тренером в главных ролях: "Бешеная блоха на раскаленной сковородке". Под градом ударов, которыми меня щедро награждали, я не успевал не то, что атаковать, я даже защититься не мог! Вот и скакал молодым горным козлом по всему полю, нагруженный бесполезным балластом в виде страшно мешающегося посоха, безуспешно пытаясь увернуться и матерясь во весь голос. Я на такое не подписывался! Да за все годы, что я ходил в секцию и клуб, я столько не тренировался, как сегодня!

После того, как меня превратили в качественную отбивную, слегка запыхавшийся Лиир, злорадно ухмыляясь, начал объяснять, как правильно сражаться при помощи посохов. Из его речи выяснилось, что и опостылевший мне дрын я держу неправильно, и двигаться толком не умею, и гибкость у меня, как у каменной колонны, и вообще, моим учителем был криворукий, слепой, безногий ветеран Столетней войны, прошедший ее от самого начала до победного конца.

— У меня был хороший учитель! — Возмутился я, усаживаясь на землю — ноги наотрез отказывались меня держать. Вот это я понимаю — тренировка "на износ"... Жуть!

— Дилетант! — припечатал мастер. — Он не научил тебя даже основам. Как вы вообще в своем мире живете?

— Хорошо и весело! — Огрызнулся я. Неправда! Учитель научил меня очень многому! Самое главное — он научил меня верить в себя. А все остальное — приложится.

— Да? — Скептически вздернутая бровь и насмешливая улыбка. — Тогда у вас очень спокойный мир.

Не могу не согласиться.

Когда оба солнышка стояли в зените, где-то в стороне оглушительно задребезжал колокол. Я, по приказу мастера, как раз завернулся в фигуру, сразу после того, как ее показал Лиир, прозванную мной "мечта мазохиста" (для развития гибкости, как он сказал. Ага-ага!). Разумеется, звук колокола нарушил концентрацию, и я, запутавшись в собственных ногах, полетел на землю, крепко приложившись лбом. Опять... К концу дня я с такими темпами пущу корни! А что? И так весь день с землей обнимаюсь...

— Это что такое? — Выдохнул я, пытаясь распутаться. Ноги поддаваться моим усилиям отказывались, протестующе ноя от усталости и боли, но я не прекращал попыток вернуть их на законные места.

— Сигнал на обед, — Лиир отложил шест в сторону, прислонив его к какому-то замудренному и жуткому даже на вид тренажеру, и устремился к длинному низкому зданию, к которому уже подтягивались остальные. Не останавливаясь, бросил мне через плечо: — Не опаздывай, а то твою порцию съедят. — И ушел.

Я заскрежетал зубами. Да мне даже встать затруднительно! Может, не идти? Но громкое урчание в животе тут же прогнало эту мысль. Кряхтя и постанывая, я, с огромным трудом заставив себя встать, пошел к местной точке общепита.

Здание, оказавшееся почти родной на вид столовой, было просторным и светлым, с широкими окнами, на которых висели тяжелые плотные шторы. Внутри стояло большое количество столов на десять человек каждый, из-за чего столовая походила на наше кафе. Вокруг них были расставлены стулья с высокими спинками. Запах жареного мяса, витающий в воздухе, сводил с ума.

Гладиаторы устроились за сдвинутыми вместе четырьмя столами, наяривая так, что за ушами трещало. А столов-то гораздо больше... Интересно, почему?..

Я сглотнул, а живот издал очередное выразительное бурчание.

— Эй, Раалэс! Иди сюда! — Я повернул голову на звук и увидел машущего мне рукой близнеца, рядом с которым стоял пустой стул. Подойдя поближе, я увидел, что стол заставлен тарелками с жареным мясом подозрительно зеленоватого цвета, чугунками с какой-то кашей, большими глиняными кувшинами, а сбоку пристроилась большая миска с картошкой, посыпанной укропом... по крайней мере, приправа походила на укроп. Ого! Я думал, что рабов кормят по минимуму, а тут еды хватит на целый банкет!

— Садись! — Близнец похлопал ладонью по сиденью. Я плюхнулся на стул и первым делом притянул к себе нетронутую — интересно, почему? — картошку. Все. Я ем. Меня не трогать!

Мням... Картошечка оказалась рассыпчатой, солоноватой и очень-очень вкусной! Вот только "укропом" прикидывалась какая-то другая пряная травка, похожая по вкусу на базилик. Тоже неплохо. Базилик я с детства люблю и готов класть его в любые блюда.

Утолив первый голод, я протянул руку к мясу, решив, что травить рабов некачественной едой повар бы не стал, и замер. На меня пристально глядели все собравшиеся за столом. И стояла такая тишина...

— Что? — Вскинул брови я. Та-а-ак... что я натворил на этот раз?

— Кхм... Парень, — протянул гном таким басом, что у меня заложило уши. Вот это голос! Ему бы в опере петь! На Земле бы за обладателя подобного голоса передрались все оперные театры... — А как ты вообще это ешь?

— В смысле? — Не понял я. Подцепил вилкой — за столом использовали привычные мне приборы — лежащую с краю маленькую картофелину, поднес ее к лицу и понюхал. Картошка как картошка. Пожал плечами и отправил ее в рот под исполненными благоговейного ужаса взглядами гладиаторов. Разве что эльфы глядели не столько с ужасом, сколько с интересом исследователей, препарирующих лягушку.

— Это же такая горькая гадость, что ее есть невозможно! Но полезная... Гаартохела здорово укрепляет мышцы и кости. Вот нас и заставляют ей питаться по приказу хозяйки.

— Да? — Удивился я. — Странно... Никакой горечи я не заметил. На вкус как обычная картошка. Правда, немного пересолена, но ничего страшного.

Ответом мне стал стук упавших столовых приборов, отвисшие челюсти и идеально круглые глаза у сидящих за столом людей, сильфов и отдельно взятого гнома. Эльфы же только ухмылялись. Они что, тоже картошку любят? Не думаю — иначе бы уже ее съели...

— Ты это серьезно? — Выдохнул пришедший в себя раньше других гном. Остальные же молчали, внимательно прислушиваясь к нашему разговору.

Я кивнул и все-таки откусил кусок мяса. Фу! Какая гадость! Жесткое, как подметка, кислое и противное! С трудом прожевав, я отложил мясо в сторону и налег на картошку. Совсем другое дело!

Глядя на меня, мужики тихо хихикали. Ну да, согласен, парень, который отказывается от вкусного, по их меркам, мяса и жует какую-то пакость, выглядит странно. А мне наплевать! Я есть хочу. И оправдываться за свои вкусовые пристрастия не собираюсь!..

В кувшинах оказался морс, похожий на клюквенный, прохладный, густой и сладкий. Вкуснятина!

Когда я, сыто икая, откинулся на спинку стула, то живот у меня торчал, как шарик, и здорово мешал двигаться. Ну конечно! Огромная миска картошки и полкувшина морса — многовато за один раз на одного некрупного меня.

Пока я осоловело мигал, пытаясь поднять свою тушку со стула (надо пройтись, чтобы все улеглось, а то на послеобеденной тренировке я буду ползать со скоростью улитки), гладиаторы, переглянувшись, стали задавать мне вопросы.

— Скажи, парень... — начал гном.

— Раалэс, — автоматически поправил я. Странно, новым именем пользуюсь меньше суток, а оно уже стало мне более родным, чем данное родителями. Как бы вообще с такими темпами старое имя не забыть!

— Что? — Не понял гном.

— Меня зовут Раалэс, — повторил я, переведя взгляд на гнома. Вот кто полностью оправдал мои ожидания! Невысокий, но невероятно широкий в плечах, с густой черной бородой, больше похожей на спутанный моток проволоки (интересно, а как он ее расчесывает?), и иссиня-черной шевелюрой, стянутой на макушке в задорный хвост, здорово напоминающий верхушку пальмы.

Я мысленно хихикнул, глядя на этот парикмахерский шедевр. Такой хвостик носила Настя в детстве. Помню, я долго над ней хихикал, обнаружив те ее фотографии... А такая прическа у солидного бородатого гнома вызывала у меня приступ неконтролируемой веселости. С трудом удержав выползающую на лицо улыбку, я состроил самую серьезную физиономию.

Тем временем гном, почесав подбородок, задал следующий вопрос:

— Откуда ты родом, па... Раалэс? Каково твое полное имя?

— Я из Питера, — хмыкнул я, зная, что сейчас последует куча вопросов. Вряд ли в этом мире существует город с таким названием...

— Откуда? — Не понял гном. — Это где такое поселение расположено? — В его голосе слышалось пренебрежение. Ну да, если вспомнить стандартных фэнтезийных гномов, то они ценили исключительно свои города в горах, снисходительно относясь ко всем остальным. А мне попался именно такой гном. Ох, не нравится мне это...

— Я из другого мира, — решил сразу сказать правду я. Ого! Какие круглые глаза могут быть у изумленного гнома! А как низко отвисают челюсти у шокированных сильфов! Ха, а у эльфов, оказываются, эмоции выражают уши! Они так забавно дергаются... и развешиваются...

Единственные, кто сохранял невозмутимое выражение лица — близнецы, Элли и мастер Лиир. Они одни хладнокровно продолжали жевать, только глаза поблескивали, да уголки губ дергались в намеке на улыбки. Остальные же больше походили на растерянных детей, чем на воинов-гладиаторов. Ну никакой дисциплины...

"Так, стоп! Мстислав, приди в себя!" — Я помотал головой. Что на меня нашло? Практически всем присутствующим я по возрасту гожусь в сыновья, а то и во внуки. По крайней мере, Лииру точно. А изображаю из себя умудренного старца, хотя и сам не лучше был, когда понял, что очутился в другом мире. Может, среди рабов не принято скрывать свои эмоции?

Краем глаза я заметил, как Элли улыбнулся мне и кивнул. Ну что ж, с этим разобрались. И как раз вовремя: гном пришел в себя и продолжил своеобразный допрос.

— А как ты оказался в нашем мире? — Поинтересовался он. Судя по всему, гном оказался наиболее морально устойчивым, раз был способен задавать вопросы, остальные же, образно выражаясь, "выпали в осадок", пытаясь обработать поступающую информацию. Да-а-а... подвисли ребята. Ну ничего, не смертельно — сами очухаются.

— А я знаю? — Я пожал плечами и стал придирчиво выбирать себе кусок мяса, пытаясь выбрать наименее зеленый. Картошка картошкой, но я никогда не был вегетарианцем. — Меня утащило из собственной квартиры...

— Откуда? — Не понял гном.

— Из собственного дома, — поправился я. — А как очнулся, меня поставили перед фактом моего рабства, избили и засунули в казарму. Не самые приятные впечатления, должен сказать.

— Знаю, — кивнул гном. — Многие попали сюда примерно так же.

— Здесь есть другие, прибывшие из иных миров? — Удивился я. Если это так, то, может быть, я смогу узнать у них, как попасть домой.

— Нет, таких больше нет, — помотал головой гном. — Тут ты уникален. Наш мир закрыт от проникновения извне, поэтому непонятно, как ты сюда попал.

— Может, потому, что изначально какой-то криворукий, красноволосый, тощий урод (на этих словах многие закашлялись, а Элли с близнецами открыто заржали. Ох, не любят здесь мага... как его там? Лихи... Лехее... нет, Линсахеете, точно! Дурацкое имя...) пытался вызвать демона, а, где-то напортачив, выдернул меня? По крайней мере, хозяйка сначала приняла меня за демона.

Ага, кажется, во-о-он тот кусок мяса будет как раз! Перетащив ломоть на тарелку, я принялся разрезать его на кусочки.

— Может быть, — задумчиво прогудел гном и снова задал вопрос: — Как твое полное имя?

Приплыли тапочки к дивану... Может, вчера у меня просто что-то случилось с голосом, и сегодня я спокойно смогу представиться? Ага, сейчас! При попытке назвать свое имя голосовые связки снова парализовало, и я мог только беззвучно, изображая из себя рыбу на берегу, открывать рот. Я гневно уставился на близнеца, сидящего рядом со мной (кажется, это Рэни). Под моим взглядом он покраснел и заерзал, отводя взгляд. Я оскалился. Правильно, бойся меня! Я злобный русский одиннадцатиклассник, а это страшно!

— Раалэс? — Напомнил о себе гном.

— У него спроси, — мотнул я головой в сторону уже красного, как рак, парня и вцепился в мясо. Да что же оно такое гадкое? Его что, в уксусной кислоте вымачивали? Кислятина несусветная. Какая мерзость...

— Рэни? — От интонаций в голосе гнома я чуть не подавился. Таким голосом только признания выбивать! Любой сознается в чем угодно, вплоть до убийства любимой бабушки, лишь бы оказаться подальше. А гном-то непрост, непрост...

Парень поднял глаза и почти неслышно сказал:

— Мы дали ему новое имя, старое звучало слишком непривычно и подозрительно. А про имя рода забыли...

— Бестолочи, — так ласково сказал гном, что парня передернуло, и посмотрел на меня. — Ну что ж, Раалэс без рода, я Гроуд Надр из клана Свитка. — И гном, привстав, поклонился.

Поступок гнома словно прорвал плотину — все тут же зашумели и стали представляться мне. Я же изо всех сил старался не запутаться в просто зубодробительных именах сильфов (одно имя Арриллирранас чего стоит!) и певучих и скользких именованиях эльфов (благо, мне было позволено называть их сокращенными именами). Хорошо, у двух незнакомых мне людей оказались самые простые имена: Нуб и Вей. Услышав их, я с трудом удержался от хихиканья.

Оба человека были сильно похожи друг на друга: высоченные, метра под два ростом, метр в плечах, невыразительные лица и цепкие, пристально меня оглядывающие темные глаза.

— Так, хватит! — Лиир хлопнул ладонью по столу, и тут же наступила тишина. — Время отдыха закончилось. Всем на тренировку!

Гладиаторы заворчали, но покорно стали вставать из-за стола. Я поежился. У меня до сих пор все болело, и я с ужасом представлял себе грядущие мучения. По всей видимости, мастер заметил мои страдания, так как сказал:

— Раалэс, иди за Эллисааном, скажи ему, что я хочу, чтобы он проверил твои навыки в стрельбе.

Где-то с полминуты я соображал, куда же меня послали, но потом до меня дошло, и я, пискнув что-то благодарное, поковылял из столовой — искать Элли.

* * *

Я лежал на своей койке в казарме, глядя в потолок и слушая сонное дыхание рабов.

...Всю вторую половину дня Элли, узнав о просьбе-приказе Лиира, гонял меня в искусстве стрельбы из лука. И оказалось, что тренер из него даже более беспощадный, чем из мастера.

Сначала он заставил меня рассказать все, что я знаю о стрельбе из лука, а потом, скептически похмыкав, вручил мне специальную перчатку, отвел меня на другой конец поля-долины, повернул в сторону мишеней (я их даже не видел с такого расстояния) и, вручив мне огромный, ростом с самого меня, лук, который до этого держал в руке, а на спину, для совсем уж счастья, повесив мне на спину полный колчан (меня тут же согнуло под его тяжестью, и только упертый в землю лук позволил мне не упасть), приказал:

— Стреляй!

— Издеваешься? — Возмущенно зашипел я. — Да я даже не вижу, куда стрелять!