| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
К этому моменту десантники, поддержанные танкетками и атаками с воздуха (во второй половине вчерашнего дня на это были перенацелены оба крыла штурмовиков Поликарпов Р-5) расширили плацдарм за Романгордо на юг и до Алмараца на север. Теперь он превышал в длину девять километров, и на воздушный мост к нему работали все бомбардировочные и военно-транспортные эскадрильи ВВС Мадридского фронта — по целям работали только фронтовые ударные крылья и эскадрильи устаревших истребителей вроде применявшихся С-3/13 "Ньюпор-Испано НА.52" или "Кертисс-Испано" Р.6Е "Хок" 2-го крыла 21-го ИАП.
В 14.30, после массированного авиаудара (были задействованы все четыре ближнебомбардировочных крыла) по Талавере и позициям фашистов в районе шоссе, ударные корпуса, поддержанные танками и артиллерией, перешли в наступление и быстро прорвали фронт франкистских частей. В открытый прорыв были введены автоброневой батальон "имени Мучеников Бадахоса", 12-я Интернациональная бригада на грузовиках и автобусах (бронетранспортеров хватило только первым ротам пехотных батальонов и разведроте), усиленная "крейсерской" танковой ротой батальона "Карл Маркс" (22 танка БТ-5).
Одновременно звенья военно-транспортных самолетов, закончившие, наконец, переброску на плацдарм легкопехотной бригады, высадили вдоль шоссе несколько тактических парашютных и посадочных десантов, а освободившиеся от несвойственных им обязанностей доставщиков посылок (парашютно-десантных контейнеров с боевыми и продовольственными припасами, снаряжением и разобранным тяжелым оружием) бомбардировщики СБ нанесли удар по аэродромам, на которых базировались остатки франкистских ВВС, с начала наступления потерявших 53% истребителей и 77% бомбардировщиков.
Но в дальнейшем продвижении ударных частей к Навалморал-де-ла-Мата и за него к португальской границе мы уже не участвовали — в районе Толедо итальянские части оправились от воздушного удара и перешли в наступление на занявших северобережную часть города республиканцев. Набравшиеся боевого опыта части каталонских анархистов, реорганизованные бешеным напором Буэенавентуры Дуррути, решившего, что "Париж стоит мессы", а победа над Франко стоит временного отказа от анархистских догм, стояли насмерть, но итальянцы дрались как римляне, и к вечеру им удалось захватить железнодорожный мост и подавить сопротивление республиканцев на северном конце шоссейного моста, хотя тот по-прежнему просматривался и, соответственно, простреливался насквозь из прилегающих зданий — понятно, что ночью, когда это не будет иметь значения (осветительных ракет в войсках по-прежнему было совершенно недостаточно), итальянцы начнут переброску войск на северный берег.
Наше крыло нанесло удар по Толедо и окрестностям, уделив особое внимание подходящим с юга дорогам, все обочины которых были усыпаны горелым железом — следами нашего предыдущего визита. На этот раз мишеней было значительно меньше, но пару грузовых колонн — небольших, машин на десять-пятнадцать — мы все же нашли. И батарею 75-мм пушек.
Второй налет на Толедо был более массированным — кроме нашего крыла в нем участвовало 2-е крыло "Бритв" (их эмблемой была большая опасная бритва, рассекающая пополам змею с головой Гитлера в эсэсовской фуражке и со свастикой вместо погремушки на хвосте; эмблема 4-го крыла выглядела как черная древнекритская двулезвийная секира-лабрис, обведенная серебряным кантом) и три эскадрильи "Катюш".
Благодаря тому, что аэродром располагался относительно близко к городам — тридцать восемь километров до Толедо и ровно сорок до Талаверы — мы смогли за день сделать пять вылетов. Пятый был действительно "фронтовым" — мы обработали скопившиеся в районе мостов фашистские подразделения и позиции итальянских средств поддержки. Артиллерийские и минометные батареи КДВ, выявленные наземными наблюдателями и авиаразведкой, мы стерли буквально в порошок (я добавила на счет две 105-мм гаубицы), но и сами потеряли две машины — номер "13" оказался действительно несчастливым для Анны Лефковиц, а моей ведомой Кристине Бутфе удалось дотянуть свою "28" до республиканцев и выпрыгнуть с парашютом, но её бортстрелок, швейцарец Морис Пиньо, во время прыжка ударился об оперение самолета и сломал обе ноги. Чему-то итальянцы все же научились, например, что интенсивный ружейно-пулеметный огонь пехоты может быть довольно эффективен против низколетящих самолетов.
На следующий день мы сделали ещё пять вылетов к Толедо. Запертые на юге итальянцы упорно стремились срезать протянувшийся уже почти к самой границе выступ республиканского фронта. Итальянский авианосец "Кристофоро Коломбо" как раз перебросил Франко 120 истребителей "FIAT CR.32" и экспериментальную группу из шести бипланов "FIAT CR.42" и трех монопланов "FIAT G.50" — командование "Реджиа Аэронавтика" предписало компании проверить свои самолеты во фронтовых условиях, как проверяют их немцы — и всех пилотов-перегонщиков, невзирая на их возражения (первоначальный, периода августа-октября, энтузиазм по поводу фронтовых надбавок и выслуги под ударами русских истребителей рассеялся очень быстро), записали в ряды франкистских ВВС и бросили в бой.
Командование республиканских ВВС и руководство машиностроительного концерна "ФПГ Изарра" со своей стороны увидели здесь прекрасный повод для проверки первых истребителей "Чато" и "Моска" усовершенствованной модели — к тому времени на опытном заводе в Барселоне как раз закончилась сборка первых машин предсерийной партии. 12 С-2 "Супер Моска" и 8 С-1 "Супер Чато" (преимущественное внимание, оказываемое монопланам, вызывалось тем, что они, по опыту боев, казались более перспективными) поступили на вооружение 2-го крыла 15-го ИАП, получившего статус "экспериментального" полка. Кроме испанских переделок, в полку испытывались в боевых условиях трофейные машины, захваченные у франкистов, и плоды различных мелкосерийных сделок — 6 бельгийских "Авионс Фэйри Фокс VI", 7 французских "Блерио-SPAD S.510", 4 британских "Глостер Гладиатор Мк.I", 3 американских "Грумман F3F-1" — и так далее, и тому подобное...
Русские предоставили правительству Испанской Республики лицензию на истребитель И-16 5-й модификации — с открытой кабиной и двумя пулеметами ШКАС (по 900 патронов) в центроплане вне диска винта, предусмотрена подвеска до 200 кг бомб. Организованная на заводе "Испано Авиасьон" совместная русско-испанская инженерно-конструкторская группа (под руководством самого Поликарпова, откомандированного в Испанию с целью максимального сокращения временного разрыва между потребностями пилотов и реализацией их в металле) не только внедрила этот аппарат, но и внесла в него улучшения: крыльевые ШКАСы были заменены 13,37-мм "Хиссо" (планировалось переделать по этому образцу и все остальные машины), ещё два 13,37-мм пулемета с синхронизатором были установлены над двигателем (боезапас — по 750 патронов на ствол), а для компенсации возросшего веса кабину пилота прикрыли сдвижным козырьком (фактически, это было возвращение к предлагавшемуся Поликарповым ещё в 1934 году И-16 тип 4, только с усиленным вооружением...) — благодаря этому и мерам по облегчению самолета (некоторые элементы конструкции, выполнявшиеся из дерева, были заменены на металлические, дававшие по сравнению с равнопрочными деревянными 40% экономию веса) скорость С-2 по сравнению с базовым И-16 удалось не только сохранить, но даже и увеличить — до 455 км/ч на высоте в 2,9 тысячи метров.
Аналогичные улучшения (вооружение из 4 крыльевых ШКАС дополнено двумя синхронизированными крупнокалиберными пулеметами с боезапасом в 650 патронов на ствол, облагороженная аэродинамика) были предприняты и в отношении И-15 тип 1, превратившегося таким образом в С-1. Также в ближайших планах "Чато-группы" истребительного отдела КБ треста "Испано Авиасьон" было создание модели "Курносого" с убирающимся шасси, ещё более усиленным ствольным вооружением (предполагалось установить вместо синхронных пулеметов 20-мм пушки, а четыре ШКАСа в крыльях заменить двумя или даже четырьмя "Хиссо") и постоянным креплением для подвески до 500 кг бомб — после того, как С-1 окончательно устареет в качестве истребителя (а этого, судя по всему, оставалось уже не долго ждать — маневренность маневренностью, но с каждым годом превосходство монопланов в скорости все растет, и когда оно перевалит определенный порог, любая попытка сразиться с ними станет априори бессмысленной), подобное тяжелое вооружение сделает из него превосходный штурмовик.
Планами "Моска-группы" предусматривалась дальнейшая замена деревянных и фанерных элементов металлом и усиление вооружения — предполагалось иметь две 20-мм пушки в корнях крыльев и два пристрелочных ШКАС над мотором в "промежуточном" варианте и четыре 20-мм пушки в "окончательном" (цельнометаллическом).
И все три дня — со следующего дня после прорыва обороны Карибского Корпуса под Талаверой и до самого нового года — над Толедо кипело истребительное сражение. Фашисты бросили против республиканских ВВС все, что у них только было — в надежде притянуть все резервы и аннигилировать их одной непрерывной атакой. Итальянцы и немцы подбрасывали истребители как дрова в топку, платя двумя своими машинами за один республиканский истребитель, но не собираясь прекращать это безумие. Стратегия была предельно ясна: без господства в воздухе любое наступление обречено, и фашисты собирались этого господства добиться — любой ценой!
В первый же день боя мы потеряли три машины, но все успели дотянуть до своих. Второй день был ещё хуже — натиск франкистских истребителей был настолько интенсивен, что иной раз не спасало даже истребительное прикрытие в соотношении 1:1, а огонь с земли стал уже по-настоящему опасен. Самопальные зенитно-пулеметные установки, собранные из четырех немецких станковых MG-08 (итальянские станковые пулеметы, обладая целым рядом конструктивных недостатков, для установок ПВО не подходили категорически), торчали, казалось, на каждом чердаке. Мы потеряли пять самолетов, причем "34" Роксаны ДиФилиппо сгорел в воздухе. Ни она, ни её стрелок не выбрались.
За три дня крыло потеряло десять машин из тридцати девяти имевшихся, и ещё семь зарезали механики на аэродроме — их починка требовала минимум фронтовых мастерских, а то и авиазавода. Оставшиеся двадцать две машины сделали за день шесть вылетов — и к вечеру их осталось девятнадцать. Потери — пятьдесят с лишним процентов, а ведь согласно любым учебникам часть, имеющая 30% потери, считается полностью небоеспособной.
31 декабря 1936 года стало последним днем сражения за Толедо. Суммарные потери ВВС мятежников с 23 декабря составили 252 истребителя (147 FIAT CR.32, 48 "Арадо Ar-68", 56 "Хейнкель Не.51" и один из экспериментальных "Мессершмиттов") и 119 бомбардировщиков. Потери республиканцев также были довольно велики: 98 истребителей (47 И-15, 32 И-16, 15 "Боинг-Испано Р-26", 2 "Ньюпор-Испано НА.52" и по одному "Авиа В.534" и "Девуатин D.501"), 53 бомбардировщика и штурмовика, 11 бортов военно-транспортной авиации. Но положение ВВС ИНА не считалось ни катастрофическим, ни даже тяжелым — 32% истребителей и 29% ударных самолетов были вполне уместной платой за практически полную ликвидацию ВВС противника (уничтожение 79% истребителей и 86% бомбардировщиков трудно назвать иначе, как катастрофой). Лично я испытываю глубокое отвращение к термину "допустимые потери", но штабистам он очень импонирует — ещё бы, ведь они-то в эти проценты попадают крайне редко...
Командование республиканской армии и руководство республики также было вполне довольно результатами "Рождественского наступления". Силы мятежников были разделены, и теперь они могли поддерживать сообщение только через территорию Португалии. Оно, конечно, препятствие небольшое, но все же открыто перебрасывать чужие войска через свою территорию Салазар позволить не может — вне зависимости от того, какие чувства он лично и его хозяева-кукловоды в Лондоне испытывают к Франко и Испанской Республике. Потери наиболее боеспособных частей франкистов — иностранных полков, марокканцев, африканских и карибских бригад, итальянских, ирландских и немецких частей — таковы, что на приведение их в порядок потребуется не менее месяца. Потери в тяжелом вооружении — артиллерии, бронетехнике — и автотранспорте просто катастрофические (с 23 по 31 декабря мятежники потеряли разбитыми и захваченными более 600 орудий и минометов, 183 единицы бронетехники, потери в автотранспорте вообще исчислению не поддаются, но приблизительно их можно оценить в две с половиной тысячи единиц — плюс-минус 5%).
Однако у медали имелась и оборотная сторона. Газеты всего мира бились в истерике. "Русская угроза на Пиренеях", "Заря Мировой Революции", "Станет ли Средиземное море русским озером?"... Это — для интеллектуалов. А для обывателя... "Русские коммунисты вырезают священников и насилуют монахинь: сообщение нашего корреспондента из Толедо". "При взятии Талаверы большевики убили сотни женщин и детей". "Епископ Толедо заколот штыками на паперти собора". И так далее, и тому подобное. Если до этого буржуазная печать ещё соблюдала хотя бы какие-то приличия, то теперь маски были сброшены: успех "Рождественского наступления" окончательно показал всем, кто по какую сторону фронта находится.
ГЛАВА 3 "ЯНВАРЬ 1937"
1. ВТОРОГО ЯНВАРЯ
Второго января нас отвели с фронта и направили на переформирование в район Барселоны — поскольку авиатехнику, пикирующие бомбардировщики Сикорский ПББ "Бучон", мы должны были получать прямо с завода "Испано-Сюиза", недавно вошедшего в состав треста "Испано Авиасьон", а перегонять самолеты к фронту или хотя бы в Альбасете было некому: всех хоть сколько-нибудь квалифицированных пилотов забрали в ВВС или ВСФ, а доверять неквалифицированному новехонький дорогущий самолет всеж-таки жалко...
Свои "Бреге" мы сдали в Альбасете. После переделки в мастерских авиабазы в учебные машины с двойным управлением они будут направлены в авиашколы ВВС и ВСФ Республики. Нас разместили гораздо лучше, чем в прошлый раз, накормили просто великолепно (о гарбансосах проклятых не было и помину), а после ужина на всех набросились полторы дюжины лучших портных и трое лучших сапожников Альбасете. Весь следующий день был посвящен блаженному безделью, а утром мы получили по комплекту новенькой, с иголочки, парадной униформы. Однобортный приталенный темно-синий китель с открытым воротником и четырьмя плиссированными карманами, белой рубашкой и узким черным галстуком, того же темно-синего цвета юбка до середины колена. Над правым нагрудным карманом квалификационная нашивка ВВС, на петлицах, не ромбовидных, как на полевых кителях, а вытянутых по вертикали прямоугольных с косым верхним краем, с голубым полем и алым кантом — крылатый пропеллер и два кубика. На рукавах у самого плеча — дугообразные серо-зеленые нашивки с вышитой белым надписью по-испански "Интернациональные Силы" и алой звездочкой чуть выше в зеленом овале-медальоне, под ними красовались квадраты черного бархата с шитой серебром прыгающей пантерой и металлическими буквами FG под ней. На рогатой пилотке с голубой кисточкой, перевитой алыми нитями — красная звездочка Интербригад. К мундиру прилагались потрясающие черные лаковые лодочки и две пары шелковых чулок. Увидев их, я чуть не расплакалась. Этот знак внимания, такой личный и вместе с тем значительный... Ведь здесь сейчас таких не найдешь, это везли из Парижа, специально для того, чтобы порадовать нас...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
