Ещё один ученик. Часть 1, ламповая.

Вдруг стрельба прекратилась. У нее что, кончились патроны?

Да не верю.

Все оказалось проще. Девушка стояла над окопами в на той стороне десятиметрового пяточка. Заметив мой взгляд она только улыбнулась и медленно пошла вперед, театрально медленно заряжая боевой ствол.

Я поднял пистолет, вопросительно смотря на нее. Я все понимаю, но он заряжен боевыми. С десяти метров... Нужно быть Хаято Фуриндзи, чтобы выжить. При всем уважении к ее мастерству...

Девять метров дистанции. Ни звука, ни следа в земле — если бы не глаза, сказал бы, что тут никого нет.

— Стреляй. — спокойный насмешливый голос.

Ну, не мне перечить мастеру.

Обычная стойка, обе руки на оружии, целик с мушкой на одной линии, дыхание ровное, палец лежит на спусковом крючке. Ничем не отличается от тира, только цель — живая девушка, которая становится все ближе.

Выстрел. В позиции, из которой невозможно промахнутся.

Ничего. Девушка сместилась чуть ниже и правее — и все.

Она что, уворачивается от пуль?

Восемь метров.

Выстрел. Выстрел. Выстрел. Голова, грудь, грудь.

Теперь ушла влево.

Я стреляю, она идет, меняя положение тела — и будто нет пуль.

Пять метров. Выстрел, выстрел, выстрел. Ноги, живот, грудь.

Да что за хрень?

Три метра.

Рывок — одной рукой мне подбивают правую, сбивая ее сторону — и в тот же миг проворачивают ее за спину, швыряя на колени.

Секунда — и мой же пистолет прижат к моему затылку, а я не могу даже дернутся, не сломав себе руки.

— Смотрел 'Эквилибрум', Акира-кун? — а голос все такой же спокойно-насмешливый, будто и не стреляли в нее с десяти метров.

— Да, Косака-сама. — к чему это она?

— Я ставила ребятам хореографию. — да ладно? Как режиссер ее уговорил? — Не поверишь, но эти критиканы решили, что такой стиль невозможен.

Девушка фыркнула, и в этот миг в голову врезалось что-то тяжелое, отправляя меня на землю.

Получать рукоятью пистолета по голове оказалось и правда больно.

Когда я встал, мастер оказалась уже за второй линией окопов.

Так, как я понимаю, местами мы поменялись. Конечно, если я не попал с пяти метров, то отсюда точно не попаду, но попытка не пытка.

Сверкнуло фиолетовым кимоно справа. Выстрел. Земляной фонтанчик взвился рядом с девушкой.

Я согнулся от боли, на миг разучившись дышать — резиновая пуля ударила точно в солнечное сплетение.

Понятно. Значит, все-таки пытка.

Палец дрожит на спусковом крючке, территория мысленно поделена на пять равных секторов обстрела.

Оглушительная тишина. Ни шороха, ни единой неестественной тени. Такое чувство, что я тут один.

Нарочито демонстративный отблеск фиолетового слева. Удивительно близко, в третьей линии — а туда нет ни одного непрямого перехода, я уже все обползал. И как только пробралась?

Выстрел. Мимо, сложится от пули живот. Продышаться, снова к прицелу.

Очередь из боевой автоматики, нырнуть в окоп, поднять пистолет и выстрелить на звук, высунутся, ещё раз согнутся от двух попаданий, выстрелить...

Спустя примерно полчаса такой возни, когда я уже отстрелял три полных магазина без единого попадания, наставнице надоела эта возня и она вынырнула из окопа в метре от меня, тут же заломав руки за спину.

Получить по голове и пинок в спину, скатится вниз, не вставая нырнуть в окоп и налево. Отхватить три попадания по ногам, понять намёк, рвануться вправо, переползти через проход, выстрелить, промахнутся, получить пулю в живот, снова направо...

Это будет долгий, очень долгий день.

Система обучения Косака-сама оказалась интересной. Сначала сенсей на своём примере показывала, что и как надо делать, а после этого мы менялись ролями, и я пытался это повторить. Ни минуты на разговоры или теорию — только практика, максимально приближённая к боевой обстановке. Что заметил и усвоил, то и повторил. А если начал повторять или действовать неправильно, то пуля в солнечное сплетение ясно на это укажет.

Девушка иногда специально замедлялась, детально показывая какой-нибудь особенно важный по её мнению элемент, но в целом меня ничем не ограничивала — отбивайся как можешь. А если не знаешь, что делать — повторяй.

Её стиль боя же... По сути, это вообще не было стилем боя. Она просто пропадала в никуда, появляясь в самом неожиданном месте, не обращая внимания при этом внимания на летящие в неё пули. Впрочем, в ближнем бою все становилось интереснее — за всю тренировку я не помню ни единого прямого удара, кроме как добивающего по затылку. Увести мой пистолет в сторону, вывести свой в упор, проскользнуть под руками, швырнуть через бедро, пинком сбить прицел — все, что угодно, лишь бы сделать свой выстрел.

Нужно ли говорить, что меня хватало максимум на секунду сопротивления, после которого я оказывался либо на коленях, либо заново учится дышать?

Да, в основе её движений лежали определённые позы, которые я спустя пару часов даже смог различить. Толку от это не было, в моем исполнении они приводили только к очереди резиновых пуль в грудь.

Похоже, это такой личный способ Косаки-сама говорить 'рано'.

Но все заканчивается, рано или поздно, и финальную точку в тренировке сенсей поставила, прицельной очередью выгнав меня из окопов в оружейную.

— Пистолеты сам почистишь. — и ни следа земли на кимоно, будто и не носилась по окопам минуту назад. И где она вообще прячет запасные магазины? В такой одежде же ни карманов, ни разгрузки не предусмотрено.

Хотя если быть честным, в такой одежде вообще ничего кроме красоты не предусмотрено.

— Хай, Косака-сенсей. — она, не обращая внимания на мой поклон, ушла.

Ччерт, как же тело то болит. Каждое попадание пусть и резиновыми, но пулями оставило компактный такой синячок, размером с ноготь. Очень и очень болезненно отдающийся при прикосновении.

Но несмотря на дикую усталость я был доволен. Как оказалось, в додзе учат не только даться, но ещё и стрелять. И как учат! Я до сегодняшнего дня прицельную стрельбу из-за спины считал невозможной, что там говорить про неуязвимость от пуль.

А навыки скрытности? Да до последней секунды она не издавала ни единого звука и не излучала эмоций, только глаза показывали, что сенсей рядом. И не излучала не как Акисаме, который их просто закрывает, а буквально прятала — их просто не было. Вообще.

Никогда не думал, откуда у меня эта способность к усиленной эмпатии, но с этими монстрами она каждый раз оказывается бесполезна.

Что, в общем то, не удивительно.

Эх. Но нужно не только почистить, а ещё смазать и положить как было — к боеприпасам и в футляр, иначе я сам метр такого отношения к оружию не прощу. А Косака-сенсей просто пристрелит к чертям по принципу Дарвина.

Наконец все было почищено, смазано и уложено, окружённая закрыта, а, пошатываясь, вышел на ужин.

И впервые за все время не почувствовал ни малейшего давления или угрозы. Даже Фуриндзи-сама смотрел достаточно добродушно.

— Акира-кун, твой испытательный срок закончен. Отныне ты полноправный ученик, и можешь рассчитывать на помощь и поддержку от каждого мастера додзе. — старик хоть и улыбался, но его голос все так же наполнял собой помещение.

Лицо расплылось в невольной улыбке.

— Благодарю, Фуриндзи-сама. — уважительный тон, поклон, лицо в пол. И. Да пошли оно. Иногда можно и забить на этикет. Я, черт возьми, сделал это. — ЙАХУ!

Радостное восклицание вырвалось само собой.

Никакого неодобрения за несдержанность, я, впрочем не заметил.

— Поздравляю, Акира-кун. — Мия, открыто улыбаясь, протянула мне пиалу с какой-то прозрачной жидкостью.

Пиалы с такой же жидкостью были у всех мастеров в комнате.

— Кампай! — одновременный крик семи человек, и напиток летит в желудок, тут же заставляя закашляться и чуть не рухнуть на стол.

Это же чистый спирт!

Уважительно посмотрев на белую бутылку в центре стола, отодвинул пиалу. Акисаме тут же воспользовался этим, долив до краев.

— Акира-кун, до нас дошли слухи, что ты выпить любишь. Не стесняйся, сегодня можешь сколько угодно. — чистый спирт? Да они издеваются.

— Я... Не хочу, Акисамэ-сенсей. — мужчина тепло улыбнулся.

— Надо, Акира-кун. Надо. — пиалу пододвинули прямо к лицу.

Мия и Кеничи, ничего не понимая, удивленно смотрели на происходящее — им то выпить никто не предлагал.

Ладно. Приказ есть приказ.

Поднять пиалу, сморщится, проглотить.

Тёплая жидкость обожгла внутренности и горло, чуть не отправив меня на стол в приступе кашля.

— Ну чего ты так стесняешься, Акира-кун? Мия-тян, пожалуйста, дай кувшин побольше. — вот черт. Черт. Чееееерт.

Акисаме перелил всю бутылку в кувшин, который принесла Мия.

Все присутствующие в комнате смотрели удивительно ехидно, будто предвкушая шоу.

— Прошу, Акира-кун. До дна! — уже чуть не смеющийся мастер протянул мне полный пол-литровый кувшин чистого спирта.

И даже закуски нет.

Судя по взглядам, придётся пить.

Глотка и внутренности горела, порывы кашля сопровождали каждый глоток, и Акисаме пришлось буквально вливать в меня остаток жидкости.

Я рухнул на пол.

— Больше не будешь пить, Акира-кун? — это уже спросил старейшина.

— Никх...гда, Фриндзи-сма. — на этой фразе меня начало покивать сознание.

Ко мне подскочил мастер-китаец, развернув руку и вколов что-то из шприца. Жидкость противным холодком пронеслась по руке.

— Умереть не умрет, но запомнит на всю жизнь.

— Тогда когда проснётся, таблетки от похмелья или воду ему не давать.

Горло раздирал кашель, голова кружилась, а мир постепенно мрачнел.

А когда я очнулся то понял, что лучше бы так и валялся.

Я лежал в своей комнате, на дворе уже рассвело. Голову разрывала мигрень, как после нокаута от Апачая, и она вдобавок жутко кружилась. Даже птичье пение бесило, а равномерные звуки от разбиваемых кем-то на полигоне статуй будто били кувалдой.

— В школу, Акира-кун! — дверь распахнулась, с грохотом ударив по стене.

В комнату влетела Мия, уже одетая в школьную форму. Сзади с сочувствием смотрел Кеничи

— Мия, солнышко, дай пожалуйста таблетку от головы. — она с сочувствием вздохнула.

— Прости, Акира-кун, дедушка запретил. — ну чего она так громко говорит? — И оденься уже.

Точно. Я же в трусах стою перед девушкой.

Как ни странно, эта мысль смущения не вызвала.

Ах да, это же моя спальня. Чего они ещё ожидали? Да и не в том я состоянии, чтобы...

К горлу подкатил комок, и я согнулся над заботливо поставленным рядом ведром.

Чтоб я ещё хоть раз, хоть когда-нибудь, выпил хоть что-нибудь алкогольное.

— Хорошо... Я. Сейчас. — они кивнули и вышли.

Даже просто одеться в таком состоянии оказалось сложно. При малейшем движении голову разрывала мигрень, так что передвигаться приходилось очень маленькими шажочками.

Наконец я оделся, засунул в карман ручку и карандаш и пошатываясь, держась за стенку, вышел.

Ну хоть разбудили, и то хорошо.

Как ни странно, перспектива прогула казалась куда менее неприятной, чем поход в школу в таком состоянии. И нужно зайти в аптеку за таблетками...

— Акира-кун, Ма-сан просил передать, что бы ты не тратил деньги на покупку лекарств — его препарат их все равно нейтрализует. — ну вашу ж мать.

Ладно. Умыться, почистить зубы... Стоп. Где вода? Почему в кране нет воды? Кто её выпил?

Мия только покачала головой.

Понятно. Попью я только когда куплю бутылку, а сейчас все закрыто... Так что ещё час минимум я без воды. Хоть кровь собственную пей.

К писчим принадлежностям принадлежностям присоединилась щетка с пастой. В школьном туалете почищу.

Ребята уже ушли по своим делам, так что к станции метро я шёл один. И как на зло рядом оказалось много людей, невыносимо громко обсуждающих свои дела. А ведь ещё и поезд грохочет...

Будь проклят тот момент, когда я потянулся за бутылкой.

* * *

Кое-как добравшись до школы и приведя себя в относительный порядок в туалете, я вошёл в класс. Ну, как привёл — глаза багровые от полопавшихся сосудов, зрачки широченные, волосы стоят так, будто на них вылили лака, не помогла даже вода. Картина: начинающий наркоман после вписки.

Кое-как дополз до парты, зажав локтями уши.

— И как это понимать? — Каори, пришедшая минут через пять, чуть не сорвалась на крик.

— Тииишеее, пожалуйста. — шум от класса будто разрывал голову, и даже её удивительно приятный голос ничуть не облегчал положение.

— Наркотики или алкоголь? — черт. Ну не в том я состоянии, чтобы ещё и от неё допросы терпеть.

Ладно. Срываться на неё — последнее дело.

— Пол-литра чистого спирта... И препарат для усиления похмелья. Мастера... Учили не пить. — понимаю, что звучит как бред, но никакой убедительной лжи придумать не получается. — Чтоб я ещё... Хоть раз... Хоть что-нибудь... Хоть когда-нибудь...

Девушка вздохнула и схватила меня за воротник.

— Послушай, Акира-кун. Я не буду сейчас говорить, что это выглядит так будто ты всю ночь шлялся по подворотням и напивался как последняя свинья. Я не буду говорить, что это выглядит так, будто ты соврал мне на счёт додзе, и продолжаешь врать сейчас. — обычно, когда человек злится, он повышает голос. Каори наоборот, говорила все тише. — Ты мой друг, и я тебе доверяю, неважно, как все выглядит со стороны. Просто посмотри мне в глаза, и скажи что я ошибаюсь, и вчера ты действительно пил в последний раз в своей жизни. Я поверю. Возможно, в последний раз. — в её глазах поблескивала странная влага.

Не 'что ты мне не врал', а что 'не будешь больше пить'. Ну с какого неба спускаются такие ангелы?

— Да, Каори. Я действительно не вру. — пост-эффекты похмелья заставляли себя чувствовать очень плохо. Но даже они были ничем рядом с тем дичайшим чувством вины, которое вдруг навалилось.

— Хорошо. Тогда доставай тетрадь, урок начнётся через пару минут. — она улыбнулась, будто и не было всей этой сцены.

Я вздохнул, и понял, что прижимаю её к себе.

— Као... Спасибо. Просто... Оставайся такой же, ладно? — мда. Даже сидя её голова где-то на уровне плеча.

И почему-то даже несмотря на то, что головная боль никуда не делась, сидеть так было удивительно приятно.

Прозвенел звонок, и руки пришлось разжать.

Мы постарались разойтись взглядами, уж очень смущающей была ситуация.

Уроки шли, мне постепенно становилось легче, и к концу дня даже перестала болеть голова. Впрочем, от одного воспоминании об алкоголе к горлу подкатывал ком. Хотя... После такого и тот кто на героине сидел бы бросил.

— Каори, у тебя же выступление двадцать четвертого? — после сегодняшнего мы как-то незаметно перешли на просто имена без суффиксов.

— Угу. — девушка поникла.

— Волнуешься? — странно, на самом деле. Учитывая, КАК она играла в парке, она уже должна быть известна минимум на уровне региона. Тем не менее, ни одного выступления я не нашел, хотя специально прошелся по открытым спискам участников всех токийских конкурсов скрипачей за последние пять лет.

— Да не то, чтобы... — так. Что-то она уводит тему.