Полный набор 1 Великая Миссия

Пока мы оба в хорошем настроении — на "урок фехтования" человек не обиделся — можно попробовать расспросить о какой-нибудь из странностей, вот хотя бы об этой серебристой шкатулке, что он повернул в мою сторону.

— Дим, а что это такое у тебя?

— Фотоаппарат, — отвечает он.

Да, исчерпывающий ответ, мне сразу стало всё понятно. Хорошо, хоть удивления на лице не изображает, как вчера — мол, до чего же бестолковая эльфийка, все знают, а она нет. Явно ждёт следующего вопроса, что тоже неплохо, значит, против самих расспросов ничего не имеет.

— А что такое фотоаппарат? — задаю я вопрос, на который он явно рассчитывает.

— Трудно объяснить тому, кто никогда не сталкивался, легче показать, — говорит человек и поворачивает шкатулку ко мне другой стороной.

Вижу магический, но совсем не магический кристалл, а в нём я, сидящая на этой поляне. Ва'Дим нажал что-то сбоку шкатулки, и изображение в кристалле сменилось — там опять я, но уже идущая и сгибающаяся под грузом вещей. Ещё одно нажатие, и в кристалле поляна, где мы зарыли клад, потом я хороню друзей, опять я за обедом, шаман чёрных орков, снова мёртвые орки... Человек опять что-то нажал и вернул первое изображение, увеличивая его, вот в кристалле только я, без поляны, только моё лицо, глаз.

— Фотоаппарат — это немагический артефакт, предназначенный для получения изображений находящихся в поле зрения объектов и сохранения этих изображений, — объясняет человек.

А варвар-то не так прост, надо же какую формулировку завернул, и чувствуется, что слова не вызубренные, а вполне употребляемые, не вызывают они у него запинки. Точно княжеского рода, и похоже настоящего из настоящего княжества, а не деревни из нескольких землянок именующей себя таковым как у варваров в основном принято. И образование получал не у себя на севере.

— Откуда он у тебя?

— Купил, — просто отвечает он.

— Наверное, очень дорогой?

— Нет, у нас любой может себе позволить подобный, кто похуже, кто получше, но любой.

— Но у северных варваров ничего такого просто не может быть! — удивлённо говорю я и даже не замечаю, что назвала человека северным варваром.

— А вот скажи мне, Эледриэль, кто тебе успел сказать, что я варвар, да ещё и северный? Я сам не говорил, Дрейк вроде тоже.

— А разве нет? — удивляюсь я (ну не оправдываться же теперь?).

— Ну, сам я себя таковым точно не считаю, — говорит Ва'Дим, — хотя и должен признать, что все без исключения соседи нас почему-то за северных варваров и держат. Но открою тебе страшную тайну: северные варвары, они ведь тоже — разными бывают, одни, как гномы, в рогатых шлемах, бородатые и с топорами бегают, а другие вот такими артефактами полуголых эльфиек фотографируют.

Вот опять, каждый честный ответ человека объясняет, в лучшем случае, какую-то мелочь и тут же поднимает множество других вопросов, о которых до этого и не подозревала. Как, например, ещё одна загадка, связанная с Ва'Димом, необъяснимая сама по себе, но объясняющая другую странность. Теперь понятно, почему он так спокойно воспринял подарок — мифриловое оружие и даже пытался отказаться от некоторых вещей просто потому, что сомневался в их нужности. Да у него посуда и некоторые другие вещи из сырого мифрила! Кому только такое могло прийти в голову? У них там, на севере, что, мифрил девать некуда?! У них там на каждом углу по мифриловой шахте?

Про шахту я, пожалуй, загнула. Это я просто удивлена нерациональному использованию металла. Ведь все, и гномы, и эльфы, и люди, и даже орки, знают, что мифрил добывают из слитков, которые находят в тайниках древних. Древние алхимики были величайшими магами, говорят, они умели превращать в мифрил обыкновенную глину, а современные не чета им, только золото из олова и могут, да и то по такой цене, что намыть песка дешевле будет. Ещё ходят упорные слухи, что гномы научились получать мифрил из драгоценных камней. Выдумки, наверное, но в любом случае цену такая добыча точно не уменьшит. А вообще сырой мифрил, не обработанный магией, слишком мягкий металл, чтоб использовать его иначе, чем сырьё. Заметив мою заинтересованность, человек охотно показал все предметы из алюминия, как он его называет. Это были всякие мелочи, которые прекрасно можно было сделать из чего угодно другого. И ведь это не ювелирика и предметы роскоши, нет, самые обычные бытовые изделия, часто грубо изготовленные. Ва'Дим даже порылся в своих вещах и подарил мне какую-то монету из всё того же сырого мифрила, очень похожую на монету древних, какими они описываются в книгах о жизни до Великих Войн.

Глава 19

Дим. Попаданец.

А фотоаппаратом я ушастую удивил, даже не самим фактом — подозреваю, что у них тут нечто подобное, работающее на магии, имеется — но тем, что любой северный варвар может себе позволить иметь такую штуковину. Будет знать, как обзываться! И ведь ни слова не соврал, даже про полуголых эльфиек. Интересно, о чём будет спрашивать Эль в следующий раз? Или может действительно хватит мне только пассивно собирать информацию? Ведь какой бы глупый, с её точки зрения, вопрос я ни задал, всё равно сильнее уже не удивлю, будет ещё одна странность, не более. Выглядеть странным в этом смысле даже удобно — если уж всё равно не получается не выделяться, то лучше всего выделиться именно в таком виде. Скорее, будут посмеиваться, чем попытаются убить.

Собрались и пошли дальше мы, наверное, уже ближе к полудню, всё, как с самого начала и договаривались, идём себе, никуда не спешим. Остатки недоеденного мяса нёс я, всё честно, эльфийка охотится и готовит, я таскаю, ну и ем, разумеется. Вообще-то с сохранностью продуктов тут маги совсем неплохо устроились, несложное заклинание, и сырое мясо, завёрнутое в обыкновенные листья, может храниться месяцами, оставаясь свежим. Жареное тоже. На привал остановились часа за два до темноты и место на этот раз выбрали на берегу небольшой речушки.

У Эль после знакомства с фотоаппаратом фотофобии не возникло, не позирует, конечно (ещё не умеет), но и не возражает, когда я время от времени направляю в её сторону свой "артефакт". А я этому только рад — не нравятся мне девушки, которые не любят фотографироваться, особенно если это красивые девушки, особенно если притворяются, что не любят.

— Скажи, Эледриэль, а по чьим землям мы сейчас идём? — начинаю спрашивать на этот раз я.

— А ты что, не знаешь? — не так чтоб очень, но всё же удивляется ушастая.

— Так я то время, что в ваших краях нахожусь, всё больше по лесам путешествую, к населённым пунктам не выхожу, политической ситуации не представляю и даже не знаю, как далеко уже успел зайти, — выстроил я может и нескладное, но зато правдивое предложение.

— Это нейтральные земли, — отвечает эльфийка, — или земли чёрных орков, тут всё зависит от того, с какой стороны посмотреть. Все государства, граничащие с этими лесами, договорились считать эти земли нейтральными, а чёрные орки, которые ни с кем не договаривались и с которыми невозможно договориться, считают эти леса своими охотничьими угодьями. Они вообще степные жители и постоянно в лесах не живут, а только перекочёвывают сюда в охотничий сезон, до него, кстати, ещё месяца три, и мы не ожидали тут их встретить. Всё остальное время, кроме всем известной орочьей охоты, эти леса вполне безопасны.

— Были, — вставляю я.

— Что? — спрашивает она.

— Были безопасны, на меня со спутниками также эти ваши чёрные орки напали, и тоже только я один и спасся.

— Они не наши, — тут же заявляет Эль.

— Ваши или нет, но всё равно напали, — говорю я ей.

— Не представляю, что могло заставить их изменить своим обычаям, чёрные орки хоть и дикие, но полностью предсказуемые, — рассуждает эльфийка.

— Кстати, — спрашиваю у эльфийка, — если орки степные кочевники, то где же их кони? Те, что напали на меня, были пешими, и те, которые на тебя, тоже.

— Наверное, в степи и оставили, не тащить же лошадей в лес, — ответила она.

— А что за земли вокруг? — продолжаю спрашивать я.

— К югу орочьи степи, вот как раз на их границе с лесом племена чёрных орков и живут, а ещё дальше на юг уже степные государства зелёных орков. Ещё южнее побережье южных морей, населённое в основном людьми. На севере людские королевства, гномьи горы и несколько эльфийских рощ, а ещё дальше княжества северных варваров и северные моря, — рассказывает, косясь на меня, ушастая.

— А где же им ещё быть, как не на севере, — соглашаюсь я, при этом опять ни слова не соврав.

— С запада мы пришли, а на востоке, куда теперь идём, людские королевства. Дальше Проклятые земли и гномьи горы, а если их обойти, опять людские королевства. Потом море, за которым опять люди и эльфийские леса. Там, кстати, орочьи степи заканчиваются и идут южные моря.

— Южные моря — это хорошо, — говорю я, — давно мечтал там побывать.

— В тех морях пираты имеются, тоже южные, — отвечает эльфийка.

— Да, — соглашаюсь я, — пираты, особенно южные, вещь не самая приятная.

В общем, урок местной географии на этом и закончился. С одной стороны, вроде как и получил общее представление (очень общее), а с другой, без карты все эти слова практически ничего не значили. Полученное мною образование требовало увидеть всё описанное на бумаге, иначе я информацию такого рода просто не воспринимал.

Проснулся не от эльфийского пения, значит, урок фехтования ожидается нормальный. Но в любом случае я на сегодня запланировал банный день, не просто так ведь у речки остановились. Это ушастой хорошо — у неё магия, а мне мыться хоть иногда нужно, тем более находясь в женском обществе. Переодеваюсь в плавки, вылезаю из палатки и с разбегу прямо в воду.

— Дрейк, ко мне! — зову к себе сенбернара.

Дрейк с удовольствием прыгает в речку, мы с ним шумно плещемся, Эль, как кошка, за нами наблюдает, но присоединяться не собирается, а жаль. Потом я вышел на берег за мылом, не знаю, насколько этот продукт тут распространён, поэтому буду экономить и мыло расходовать по минимуму только на себя и стирку, а псу придётся обойтись. Ведь сенбернару, по-хорошему, всего куска мыла может не хватить, а их у меня только два и оба уже начатые. Ушастая на мыло никак не прореагировала — хороший признак, значит, тут оно должно быть. И ещё я надеюсь, что та гадость, что у нас в мыло для запаха добавляют, не окажется для эльфийского носа похуже немытого человеческого тела.

Просыхаю, пока ем. Мясо на завтрак опять очень вкусное. Интересно, эльфийке нравится готовить или она справедливо предполагает, что завтрак в моём исполнении ей не понравится куда больше, чем необходимость выполнять такую работу? Тут она совершенно права — мне и самому моя готовка не нравится, только Дрейк её ест с удовольствием.

Урок фехтования, как я и предполагал, оказался вполне нормальным. Эль показывала движения и связки, я честно пытался повторить, иногда даже получалось. А вот попытки опробовать на практике не получались совсем, зато я зарабатывал очередной удар палкой. Не являюсь великим экспертом в вопросах боя на мечах, но у меня сложилось впечатление, что и Эль далеко не ниндзя, несмотря на всё её превосходство. Так что, может, когда-нибудь я её и догоню.

Хитрая эльфийка купаться пошла после тренировки. Как я сам об этом не подумал? Отошла вверх по течению, не так уж и далеко, разделась и залезла в воду. Интересно, у эльфов просто нет слишком строгих табу на наготу, или они на людей не очень распространяются, или просто Эль не считает, что у человека достаточно острое зрение? Или о такой штуке, как зум, никогда не слышала? Конечно, не слышала. С чего бы мне ей об этом рассказывать? А ведь у меня ещё и зеркалка есть! Но есть у меня откуда-то подозрения, что будь она против моего подглядывания издалека, то ничего у меня и не получилось бы. Или это я всё понавыдумывал себе в оправдание?

Глава 20

Дим. Попаданец.

Уже пару часов идём по лесной тропе, нам такие тропы не раз попадались, но тогда лес был реже, а теперь решили не продираться через кусты, а воспользоваться этим достижением местной цивилизации. Эль впереди, я за ней, а Дрейк — как в его собачью голову взбредёт, и вес сумок ему не помеха. А ушастая чем-то встревожена, лук вон наготове держит, по сторонам чаще, чем обычно, посматривает, видимо, опасается местных робингудов. Оно и понятно — где тропа, там и разбойники, ещё одно непременное достижение прогресса.

Ну вот, так и есть, только вышли на чуть расширяющееся место, а нас уже ждут. Комитет по встрече состоял из двух явных бомжей, такие же заросшие, такие же оборванные (даже куда больше, чем те, что мне приходилось видеть), такие же вонючие (как мы их заранее по запаху не обнаружили?) и такие же наглые, когда чувствуют себя в безопасности. Правда, эти бомжи из редкой, крупногабаритной разновидности, а такие всегда наглые. У одного в руках ржавый меч (у негро-орков мечи и то были поприличнее были), у другого вообще просто дубина.

— А ну стоять! — орёт бомж-аристократ — это тот, что с мечом. — Мешки и оружие на землю, и собаку придержите — если кинется, и её, и вас прибьём! А ты, эльфийское отродье, даже не думай с луком дёргаться, у нас в лесу десяток приятелей вас на прицеле держат. Вмиг стрелами истыкают, и пикнуть не успеете!

Насчёт десятка сообщников он явно врёт, не может быть у двух оборванцев группа поддержки из десяти лучников. Но кто-то, наверное, есть, а нам и двоих хватит. В связи с чем план такой: кладём на землю вещи, потом оружие и дожидаемся выхода сообщников. Патронов, конечно, жалко, их у меня всего две обоймы осталось, но в данной ситуации это самый безопасный способ. Эльфийка тоже какие-то планы строит, вон как ушами водит, а я и не подозревал, что она умеет ими шевелить. Не успел я додумать до конца свой план "А", а он уже летит к чертям. Эль резко выпускает две стрелы куда-то в кусты, прислушивается секунду и стреляет ещё раз. Даже не представлял, что стрелять из лука можно так быстро, причём в таком неудобном положении с грузом вещей за спиной. В любом случае эльфийкин план "Б" тоже хорош.

— Десять приятелей, говоришь? Человек.

В голосе Эледриэль столько презрения, что аж мурашки по коже. Это она так ко всем людям относится или только к этим конкретным индивидам? Эти ладно, о них я и сам без презрения думать не могу, а вот если ко всем, то плохо.

— Тогда мне удалось уложить десятерых всего тремя стрелами, — продолжает она. — Неплохо для эльфийского отродья?

Предводитель бомжей, видимо, не от большого ума (преступники вообще редко бывают умными, а уж те, которые разбойники — только в сказках про Робин Гуда), с криком бросается на ушастую, его напарник на меня. Первый сразу падает со стрелой в горле, второго я тоже успел бы застрелить из арбалета, если бы Эль не сделала этого раньше меня. Всё произошло так быстро, что Дрейк только несколько раз гавкнуть успел, да и то в самом начале.

В кустах нашлись два мёртвых сообщника, один с одной стрелой, другой с двумя, даже добивать не пришлось — всё же эльфийка стреляла, а не кто-то другой. У обоих были грубые луки, я такие в детстве делал, как фильм про индейцев или того же Робин Гуда покажут (обычно весь двор и делал). Вот у разбойников и были точно такие, простейшие луки, только побольше детских. Так что Эль не сильно и рисковала, успей они выстрелить, не факт, что попали бы, а уж наши кольчуги точно бы не пробили. А я вот думаю, если ушастая смогла на слух определить количество и местонахождение сидящих в кустах разбойников, на слух же выстрелить и попасть, то как она их заранее не услышала? Или услышала, пересчитала, оценила и по каким-то только ей ведомым причинам поступила так, как поступила? Передо мной, например, покрасоваться? Или это я уже на неё наговариваю? Делать ей больше нечего, кроме как пускать мне пыль в глаза таким рискованным способом, да и Дрейк разбойников тоже не услышал. Правда, он у меня пёс городской и на людей, пока они не проявят явных враждебных намерений, реагировать вообще не приучен.