За поворотом, за углом (Поверь мне)

Олег замялся:

— Он не знает об этом. Ему не нужно знать.

Катя промолчала. Олег, заподозрив немой укор, воинственно спросил:

— Вы с ним заодно?

Девушка внимательно посмотрела на него:

— Твой отец сердит на тебя неспроста: видно, ты не очень послушный.

— Ха, а вы считаете, он хороший отец? — пылко, но с горечью воскликнул Олег.

— То, что он воспитывает тебя в одиночку, заслуживает, как минимум, уважения.

— Лучше бы он оставил меня одного, там, где я жил раньше. И я бы ему не мешал, и он мне, — Олег подобрал с земли прутик и раздергал его на мелкие части. — Ну ты и фрукт! — поразилась Катя. — С ума сойти!

— Почему? — недоумевал Олег. — Я умею готовить и стирать, даже немного шить. Бабушка меня всему научила. Могу прожить сам. А он помогал бы как прежде: заезжал иногда...

— В голове не укладывается, что ты говоришь, — девушка не верила своим ушам. — Вы что, какое-то время жили отдельно?

— Мы всегда были порознь: он в Москве, а я с бабушкой. И только когда ее не стало, в декабре, после похорон, я переехал к нему...

У Кати вертелась на языке тысяча вопросов, спровоцированных этой дикой для нее историей взаимоотношений родных людей, но она предпочла перевести тему разговора в другое русло.

— А где же ты жил раньше?

— В городе Алексин Тульской области, — неохотно сообщил Олег.

— Так мы почти земляки! Я родом из Тулы, — горячо сказала девушка.

Мальчик с сомнением воззрился на нее.

— Чем докажете? — азартно спросил он.

— Не очень ты вежлив. Зачем мне обманывать?

— Потому что взрослые часто врут, — с вызовом ответил Олег.

— Так же, как дети, из которых они выросли. Ты был когда-нибудь в Туле?

— Несколько раз.

— Как тебе наш Кремль? В музее самоваров бывал?

Олег кивнул:

— Ага! А еще наш класс возили в Ясную Поляну. Но мне больше всего понравился музей оружия. Там такие классные сабли, кортики, столько пистолетов, ружей старинных! Есть нож разведчика — вот это вещь! Можно колоть, резать, а потом хоп! — перевернуть, — он ковбойским жестом перекинул в руке воображаемое оружие, — и выстрелить. А враг и не прочухается, чем это его, потому что там встроен глушитель.

Вместо ассоциаций с родным городом его слова неожиданно вернули Катю к невеселым думам, побудившим идти в парк. Она непроизвольно поморщилась.

— Вы сегодня какая-то не такая, — заключил наблюдательный Олег. — Грустная очень.

— Да, неприятности. Волнуюсь за одного человека, как бы с ним чего не случилось, — призналась девушка. — Ты извини, Олег, мне пора, много дел.

— Вы завтра сюда придете?

— Не знаю. Как получится.

— А давайте я позвоню вам завтра днем, и если вы соберетесь в парк, мы с Чернышом тоже придем к этому часу.

Катя не возражала, и мальчик записал ее телефонный номер в старенький, потрепанный блокнот, хранимый во внутреннем кармашке куртки-пуховичка. Напоследок Олег решил продемонстрировать Кате новые премудрости, освоенные его подопечным.

— Черныш, алле ап! — скомандовал он. Пес послушно поднялся на задних лапах вслед за кусочком сахара, оказавшись едва ли не выше дрессировщика. — Хорошо. Теперь лежать!

Повинуясь движению руки Олега, в которой была зажата очередная порция лакомства, Черныш опустился на землю. Мальчик воспользовался еще одним кусочком сахара, заманив доверчивого пса в ошейник-цепь, и быстро застегнул на нем замок-карабин.

— Пока он будет пытаться сорвать с себя ошейник, вы уже скроетесь из виду, — пообещал Олег.

— Ты умница, — оценила его находчивость Катя. Ей предстояло завершить маршрут через парк до автобусной остановки, на которой они обычно сходили по пути с работы к дому, и тем самым снять или укрепить подозрения...

IV

Катя вернулась домой, снедаемая противоречивыми чувствами.

— Где ты ходишь? Не хватало только тебя потерять, — неласково встретила ее Ксюша.

— Есть новости? — вопросом на вопрос отозвалась Катя.

— Суббота. Из отдела кадров никого на месте нет. А в гараже ребята не в курсе, — огорчил ее Костя.

— Ясно, — помрачнела Катя и удалилась в свою комнату. Села за рабочий стол, намереваясь заняться диссертацией. Но сконцентрироваться, как и настроиться на позитивный лад, не удалось. Осознав, что набивает одну и ту же фразу несколько раз подряд, она скомкала испорченные листы бумаги и захлопнула пишущую машинку.

Костя с Ксюшей ушли в кино, и Катя осталась наедине с тишиной пустой квартиры и бесконечными, хриплыми стонами далеких телефонных проводов. Она почти отчаялась, когда сквозь хруст и шелест ей почудилось в трубке слабое "аллё".

— Маргарита Анатольевна! Боже, как я рада вас слышать! — вскричала Катя. — Рома у вас?

— Роман в командировке, — голос матери Романа был ровен и певуч.

— Как в командировке? — опешила девушка. — Он не говорил, что куда-то собирается.

— Его начальника вчера срочно вызвали в другой город, и Роман повез его на машине.

— Ах, вот как, — протянула Катя, — а я в толк не возьму, что стряслось. Мы ждали его всю ночь, опасались несчастья. Уж были готовы обратиться в милицию. У вас ведь телефон не отвечал.

— Фруша раскокала аппарат, смахнула его с трельяжа, — лениво и как-то устало объяснила мать Романа. — Пришлось сегодня новый купить.

— А я, представляете, когда сейчас набрала ваш номер, подумала, что не туда попала: на линии что-то странно застрекотало.

— Это определитель номера. Мне посоветовали взять телефон с такой функцией. Удобно: сразу понятно, кто тебе звонит.

— Действительно удобно, — машинально повторила Катя. — А на сколько дней Рома уехал?

— На неделю, а возможно, и дольше. Сказал, они останутся там до тех пор, пока руководство не решит все вопросы. Кстати, буквально перед вами, Катя, я переговорила с ним. Они только добрались до пункта назначения, разместились в гостинице.

— Такая долгая дорога! — ахнула Катя. — Ну, ничего, самое главное, с ним все в порядке. А неделя — не так уж много, время пролетит незаметно.

— Для кого как, — упрекнула потенциальная свекровь. — Лично мне и один день тяжело провести без моего дорогого мальчика.

— Да, конечно, — промямлила девушка, смутившись. — Но он ведь у нас большой мальчик, сильный и самостоятельный.

Маргарита Анатольевна молчала, и Катя, ощутив неловкость, поспешила с ней распрощаться.

— Чудеса! Где это видано, чтобы людей отправляли в командировку под выходные? — возмущалась Ксюша, когда Катя передала ей содержание беседы с матерью Романа. — И почему он не сообщил тебе? В конце концов, даже по пути, делал ведь где-то остановки — мог позвонить, зная, каково тебе в этой ситуации. Ну, пускай нарвется на меня, я ему все выскажу, что думаю. Свинтус! И что за семейка такая! Кошка полоумная телефоны сбрасывает на пол, матушка ревнивая язвит на каждом шагу — вырастила эгоиста на твою шею.

— Перестань, Ксюша. Ты не объективна, — оборвала ее Катя. — В жизни всякое случается. Просто у нас всех выдались неудачные дни — неблагоприятное стечение обстоятельств. Ромка не из прихоти уехал, мучается наверняка, но что поделаешь? Позвонит, узнаем, как все было, в подробностях.

Первый звонок за прошедшие три дня раздался следующим утром. Катя выходила из ванной, когда Ксюша поманила ее пальцем и хитро сказала:

— Тебя. Мужчина. И заметь, не Ромашка.

Заинтригованная Катя взяла из ее рук телефонную трубку:

— Олег?! Откуда... Ах, ну да... Привет. Да, пожалуй, смогу... В двенадцать. Договорились.

Ксюша открыто ухмылялась:

— Студент подготовительного отделения?

— До чего проницательно! — подыграла ей Катя.

— Да знаю я все, — мстительно выдала Ксюша, — конспираторы никудышные. Твой юный друг с ходу сдал подпольные клички ваших сообщников.

Девушки пересеклись взглядами и тотчас прыснули со смеху.

— Значит, встречаешься с сыном того грубияна. Нормальный ход... для завоевания сердца одинокого мужчины, — продолжала подшучивать Ксюша.

— Скажешь тоже! Больно надо, — фыркнула Катя.

— Тогда это он, с помощью мальчишки, подбирает к тебе ключик.

— И тут мимо, Ксюша. Я не в его вкусе. И вообще, о чем речь: мы с ним и двух минут не можем провести рядом, чтобы не поругаться. Только закоренелый мазохист способен найти в таких отношениях что-то романтическое.

— Не стану напоминать избитую поговорку...

— И правильно сделаешь, — опередила Катя. — Антипатия и ненависть — разные вещи.

По лицу Ксюши было видно, что слова подруги ее ни капельки не убедили. Она недоверчиво изогнула брови, однако не стала развивать тему дальше. Вместо этого, указывая на притаившуюся в углу между шкафом и креслом Магду, подружка наябедничала:

— Слушай, отодвигала сегодня кресло, оттуда выпала какая-то гадость. Я хочу выбросить, а твоя ужасная собака сцапала ее и не отдает. Попробуй ты — она больше тебе доверяет, чем нам.

Катя заглянула за шкаф. Магда, бдительно следя за ней, приподняла морду. Меж собачьих лап лежал растерзанный, чудом сохраняющий форму желтый резиновый мячик. Стоило Кате протянуть руку, как Магда зажала его зубами и утробно заворчала.

Словно предчувствуя уготованную мячику участь, Магда не разлучалась с ним ни на минуту. На прогулку она отправилась, удерживая его в пасти.

— Оно и к лучшему. Наиграется, он ей надоест. Там и выкину в мусорку, — размышляла Катя, дожидаясь, пока Магда вынесет дурацкую поноску из квартиры, и решила подыскать ей в магазине похожую игрушку — взамен измочаленного оригинала.

На звук хлопнувшей двери из соседней угловой квартиры высунулась старушка.

— Здрасте, Марья Семеновна, — привычно улыбнулась ей Катя.

Старушка не ответила. Злобно посмотрев на Катю, она юркнула назад и брякнула изнутри цепочкой. Это было странно и не вязалось с обычным поведением любезной, добросердечной и общительной женщины.

— Может, не узнала, — не обиделась Катя, поскольку и раньше замечала, что старушка слаба на ухо и подслеповата.

Но сейчас девушка ошибалась...

ГЛАВА 8

I

Дерзкий враг ускользал из-под самого носа Черныша. Пес неистово вертелся, тянулся вслед за нахальной добычей, но та непременно оказывалась более ловкой и резвой.

Иногда он решал перехитрить ее: застывал на месте, будто потеряв к погоне всякий интерес, отворачивался. Коварный противник останавливался, трепеща, но не терял бдительности. Сколько бы Черныш не бросался в надежде застать его врасплох, своенравный диковинный зверь отскакивал, недосягаемый и неуязвимый.

Наконец, Черныша утомила забава. Он сел и, высунув язык, наблюдал за тем, как добыча мечется туда-сюда меж его широко расставленных лап. В собачьей голове зрел план мести.

Следующее движение пса было тщательно рассчитано и выверено: он с размаху плюхнулся передними лапами точно на бестию-противника и с наслаждением куснул его. Густая шерсть уберегла горе-охотника от серьезных повреждений — ведь все это время он боролся с собственным хвостом...

Катя, свидетельница уморительной сценки, покатывалась со смеху.

— Олег, ты его этому научил? Вот шут гороховый!

— И, правда, чудик! Честное слово, он сам придумал так делать, — отнекивался хохочущий Олег.

— Судя по тому, как он в один прием прикончил мячик, — Катя мыском сапога поддела остатки желтой игрушки — кучку продырявленных лоскутков резины, — твой друг запросто мог сейчас укоротить себе хвост.

— Да уж, хватка и зубы у него будь здоров!

Черныш, пристыженный фиаско с охотничьим трофеем и звонким хихиканьем Олега и Кати, смотрел на них исподлобья. На шее у него висел темно-красный ошейник, но, казалось, его это не беспокоило.

— Теперь он не выглядит бездомным, и на него не станут устраивать облавы, как на других бродячих собак, — паренек был доволен. — Я понял, отчего ему не нравился прежний ошейник — его пугало, как гремит железо. А этот я сшил ему из лямок своего первого школьного ранца, он получился легким и свободным.

Катя в очередной раз про себя восхитилась находчивостью и хозяйственностью мальчика, он все больше напоминал ей деловитого и обстоятельного некрасовского мужичка c ноготок.

— Вчера рукодельничал? Отец не удивился, что это ты мастеришь?

— Там делов-то на полчаса! Он ничего и не заметил.

— Вы так и не помирились?

— Бесполезно — его не переубедишь. Он ведь боится собак, — откровенничал Олег, — хотя и держит это в тайне. Бабушка рассказывала, что в детстве его напугала одна дворняжка. С тех пор он их всех не переносит на дух и обходит за версту.

В голосе Олега слышалось презрение. Оберегая впечатлительного мальчика, бабушка умолчала о кровавых подробностях того случая: о том, что взбесившаяся собака порвала вены на запястье Владимира, о том, как его отцу пришлось задушить обезумевшее животное на глазах сына, чтобы спасти от смертельной опасности. Не зная этого, Олег считал поведение взрослого Владимира обыкновенной трусостью.

— И все-таки нехорошо, что ты обманываешь, — Катю покоробили жестокие, холодные нотки в интонации мальчика. — Рано или поздно он узнает. А если ты столкнешься с ним здесь сегодня?

— Нет, ему сейчас не до меня, — уверенно заявил Олег. — Домашние дела: второй день генеральной уборкой занимается.

— А ты что же, филонишь?

— В моей комнате полный порядок, — отчитался Олег, — а помощница у него есть. Меня, наоборот, отправили гулять, чтобы не крутился под ногами.

По тому, как тихо мальчик произнес последние слова и сердито надулся, девушка догадалась, что за бравадой он прячет обиду.

— Не переживай. Все у вас со временем наладится, — сочувствуя ему, сказала Катя.

— Вряд ли, — подросток нахохлился сильнее. — Разве можно ждать чего-нибудь хорошего, если у тебя скоро появится мачеха?

II

Олег тревожился не без причины. Елена Николаевна, знакомая Владимира, зачастила к ним в гости, а в эти выходные и вовсе принялась хозяйничать по дому. И хотя ни разу в присутствии мальчика она не повысила голоса, а держалась ласково и ровно, даже когда он специально ее провоцировал, Олег, подозревая неестественность в таком поведении, убедил себя, что, поселившись у них, она быстро превратится в злую и придирчивую мачеху.

Спроси Олег отца о планах напрямик, он волновался бы меньше: старший Дремлев был далек от намерений о женитьбе. Благополучно разрешив, как он считал, проблемы с сыном, упрочив в семье немногословный мир, ощущал удовлетворение от личной жизни и пока не желал в ней серьезных перемен. Но поскольку они больше не обсуждали эту тему, каждый представлял будущее по-своему. Существовала и третья точка зрения, женская. Однако напрасный труд — предсказывать судьбы людей по их стремлениям...

Владимир приподнялся на постели, чтобы затушить сигарету в стоящей на полу пепельнице. Голова и рука Елены, обнимающей его обнаженный торс, соскользнули к кромке одеяла, накинутого поверх бедер Дремлева.

— Как хорошо, — со стоном сказала она. — Давай снова, а?

— Предлагаешь вторично пройтись по комнате с пылесосом? — полным невинности голосом вопросил Владимир.