Книга 1. Каракал

— Ты меня дернула за юбку, чтобы удержать и в следующий миг я осталась на причале, но стояла среди толпы в одних рейтузах.

Небольшая пауза и сестры закатились чистым, как журчание лесного ручейка, смехом. Жизнь продолжалась, не смотря на все, что с ними случилось. И как они проживут ее, зависит от них самих. Уж ходить с постной миной на лице точно не стоит. За ними хоть и малочисленный, но Клан. Что они скажут? Как им-то жить, если они увидят, что даже представители правящей семьи руки опустили? Нет, так быть не должно.

'Блин, какие же они хорошенькие. Особенно когда смеются. Еще чуть-чуть и придется сдаваться. Штирлиц как никогда был близок к провалу. Бред несу? Да. Так легче спасать свой разум от этих чаровниц' — изгалялся над собой Матвей.

— Так вот, — отсмеявшись, продолжила Хэльда, положив на плечи парня свои ладошки. — У нашего мужа тело именно тренированное. Посмотри на его широкую грудь и потрогай эти плечи, — попыталась продавить она дельтовидные мышцы. — Они словно гранит. Голову даю на отсечение, лук он точно держал в руках. Что-то я сомневаюсь, что идиотам дают в руки лук. Только вот мозолей на ладонях от меча не вижу.

'Какой быстрый и самое главное правильный анализ. Браво Хэль, но ты немного ошиблась. Лук — это второстепенное, а главное — это спирометрия семь с лишним единиц и долгие погружения и заплывы на время и дальность'.

— Хорошо, — согласилась с ней эльфийка. — Даже если это и так. Что это меняет?

— А то, что с нашим мужем возможно только временное помешательство, допустим в результате травмы или еще чего, и когда-нибудь он снова станет нормальным.

— Он человек Хэль, — грустно улыбнулась Альтива. — И даже если предположить, что он действительно станет нормальным, мы не сможем от него родить нормальных детей. Мы вообще никаких детей от него родить не сможем, разве только мертвых, и род Хаэрсов все равно прервется.

— Вот только не надо опять наводить тоску, — сморщилась берката. — У нас еще брат есть. И то, что он мертв, доподлинно не известно. Нужно верить сестричка, просто верить и молиться Небесному Гончару. Если и веру потеряем — пиши пропало. А там что-нибудь да изменится. Ты поняла? — серьезно закончила она.

— Да поняла, поняла, — крутанув сальто, эльфийка соскочила с постели. — Вот демоны! — причмокнула она, подойдя к мужу и сестре вплотную. — Он действительно красавчик. Да и волосы у него, оказывается, есть, только очень короткие. И, по-моему, седые.

— Отрастут — увидим, — отмахнулась Хэльда, встав рядом с Аль перед парнем.

Матвей все так же таращился на девушек, а вот удерживать маску умственно отсталого становилось все труднее и труднее.

'Да, жены мои красавицы — теперь уже он причмокнул, как до этого Альтива. Правда про себя. — Даже та, с рожками. Они ей даже идут. Кстати, дружище ты следи за моей мимикой, если можешь, конечно. Хотя, девки — кровь с молоком, можно и по-настоящему слюни распустить. И дураком притворяться не надо. Как говорится при виде красивых женщин все мужики немного становятся дураками. Но все же'.

— Слушай, — отвлек его от собственных мыслей голос беркаты, которая обращалась к сестре. — Давай лучше попробуем узнать его имя. Может он действительно просто потерял в свое время память, а с такими, я слышала нужно очень много говорить. Малыш, — присела она на корточки и заглянула в серые глаза. — Скажи, как тебя зовут? Я Хэльда, — ткнула себя в грудь третьего размера берката.

'Что же делать, что же делать? — заметались мысли Матвея, словно мышь, которую застал в темном чулане внезапно включенный свет. — Спалюсь ведь. А если так?'.

Малыш глупо улыбнулся, втянул в себя тягучую слюну, засунул в правую ноздрю указательный палец, а потом еще и громко испортил воздух.

'Все, пути отрезаны, мосты разрушены, рельсы взорваны, — как то невесело подумал парень. — После этого я, даже если захочу, не останусь. Всю жизнь буду со стыда сгорать'.

— Н-да, — встала, поморщившись Хэльда. — Первая попытка оказалась неудачной.

— Слышишь сестренка, может мне, конечно, это показалось, но у меня создалось впечатление, что он сделал это специально, — вдруг сказала Альтива.

Она стояла со скрещенными на груди руками, склонив на бок голову, и внимательно следила за парнем.

'Красавицы, да еще и умницы, — Матвей еще глубже засунул в нос палец. — Эх, если бы не обстоятельства. О таких женах можно только мечтать'.

— Да брось Аль, — отмахнулась сестра. — Зачем ему это?

— Вот я и думаю, — склонив голову в другую сторону, еще пристальнее посмотрела она в серо-стальные глаза парня. — Зачем?

'Палево не заканчивается, а еще дальше засунув палец, наверное пощекочу пятки Соратнику. Если они у него есть, конечно', — в очередной раз подумал тот.

Ситуацию спасла открывшаяся дверь, в которую зашел эльф с белоснежными волосами.

— Грессы, — с достоинством склонил он голову. — Тревожный маяк из Холмграда. На Трехзубом зафиксированы эманации Прорыва. Я лично беседовал с Барестом Томкару, по его словам тварей много. Тамошние Главы требуют по три десятка воинов при двух магах. От Дагаронов на перевал уходят Вагард и Банията. Это не считая тех, кто несет там службу согласно очередности.

Голос эльфа был малоэмоционален и докладывал он так, словно это были выдержки из какого-то обычного отчета.

— Гранд Боя и потенциальный гранд Вязи? — удивилась Хэльда.

— Похоже, это действительно не рядовой прорыв, — поддержала ее Альтива и обратилась к эльфу. — Нанзиэт, готовь наших воинов и магов. Мы тоже идем, — затем переглянулась с сестрой и добавила. — Вместе с нашим мужем.

Если эльф и был удивлен, то виду не подал, а лишь кивнул.

— Слушаюсь грессы, — и вышел из комнаты.

'Как там говорил небезызвестный Попандопуло? — внимательно вслушиваясь в разговор девушек и мужчины, подумал Матвей. — Чует мое сердце, что мы накануне грандиозного шухера? По-видимому, так и есть. Ну что ж, под этот шумок и смажем лыжи. Разведка произведена, первоначальные данные получены. Пора на раздачу способностей. То есть к Источнику'.

Отступление первое

'Ширхх, ширхх, ширхх'.

Сильная рука статного краснокожего молодого мужчины, примостившегося в удобном анатомическом кресле, выверенными движениями водила оселком по одной из рубящих кромок огромной двулезвийной секиры. Периодически он прерывался, подносил лезвие поближе к глазам и пристально его рассматривал, пытаясь найти изъян. Затем пробовал заточку грубым ногтем, снимая с него тонкую стружку. В задумчивости чесал небольшие рожки на лбу, теребил клиновидную бородку, заплетенную в косичку и скрепленную золотым кольцом на конце, хмурил густые брови, а потом, покачав головой, возвращался к прерванному занятию.

'Ширхх, ширхх, ширхх'.

Кроме него в комнате, с огромным, во всю стену окном, открытым настежь в это теплое утро, находились еще две личности. Две девушки, если быть точнее, а может и женщины, по одному внешнему виду определить их возраст было просто невозможно.

Одна из них была полной копией увлеченного правкой лезвия своего оружия мужчины. Те же глаза, тот же цвет кожи и волос, даже общие черты лица схожи, как две капли воды. Ну, разве что рожки на лбу были меньшего размера, да бородки не было. Зато ресницы были пушистее, губы полнее и чувствительнее, а само лицо — изящнее. Впрочем, изящным было не только лицо. С грацией хищной, но сытой кошки, она развалилась на небольшом диванчике, словно демонстрируя свои выпуклости в нужных местах, да плавные изгибы идеального тела. Благо это тело было обряжено в облегающий охотничий костюм темно-коричневого цвета, сшитого из Парвасского бархата.

Про вторую представительницу прекрасного пола можно было сказать все то же самое, что и про первую. Отличия были в необычайно светлой коже, белых, словно снежные шапки Тохос-Гребня, волосах, заостренных ушах, отсутствие рожек, да огромных в половину лица голубых глазах, какие часто бывают у снежных эльфов. И если первая девица лениво посматривала на игру солнечных зайчиков, что отбрасывала гладь пруда, находившегося за окном. То вторая, беззвучно шевеля губами, увлеченно плела перед собой магическую вязь, сделав ее для простоты работы видимой.

Одного брошенного взгляда на этих разумных было достаточно, чтобы быть уверенным в их родстве. Ну а про то, что женская часть этой небольшой компании была еще и довольно симпатичной, и упоминать не стоит.

— Бят, — покосившись в сторону беловолосой прелестницы, проговорила красавица, что нежилась на диване. — Я, конечно, понимаю, что ты Дока, почти Гранд Вязи, но все же заниматься практикой нужно на полигоне или в лаборатории. Ваг скажи ей, а? — с надеждой на поддержку посмотрела она на мужчину.

Однако тот лишь усмехнулся, придирчиво оглядел заточку секиры, удовлетворенно кивнул, зачехлил боевую часть и аккуратно отложил оружие в сторону. Потом дотянулся до невысокого столика и взял с него большую чашку с остывшим цикром.

— Совсем холодный, — покачал он головой. — Крист, подогрей?

Теперь уже усмехнулась девушка, но все же встала. Подошла к мужчине, на мгновение охватила ладошками чашку, шепнула пару слов и вот уже от темной поверхности налитого в нее напитка заструились струйки пара.

— Я ему об опасности плетения Вязи вне полигона, — она снова пошла к облюбованному ей дивану, но ложиться не стала, а села, вытянув перед собой ноги, и раскинув руки по спинке. — А он мне: 'Крист, подогрей', — подражая голосу, передразнила она его.

— Мы хоть делом занимаемся, — наконец, ответила на ее нападки Банията. — А ты дурью Криста маешься с самого утра. И вообще, я плету Вязь без заполнения энергией. Могла бы и знать, Мастер.

— К демонам, — отмахнулась Криста. — Я сбежала к братику отдохнуть, а не делами заниматься.

— Примерная жена, мать четырех прекрасных ребятишек, — осуждающе покачала головой эльфийка. — А ведет себя, как девчонка.

— Поэтому и сбежала, что мать четырех разбойников, — смешно скривила та свое личико. — Пусть Имелда помучается, у нее лучше получается воспитывать этих оболтусов. Как зыркнет своими золотыми глазищами, те по струночке ходить начинают. А я слишком мягкая и нежная, — томно, с придыханием закончила она, после чего в комнате раздался разноголосый смех.

— Бят, — вдруг испуганно спросила Криста. — На комнате Вага 'Полог' висит?

— Да не волнуйся, — ухмыльнулась та. — Никто тебя не услышит. Мягкая и нежная, — вздернув брови и тряхнув белоснежной гривой волос, сказала она. — Скажешь тоже. Кто своему первому жениху чуть причиндалы не отрезал?

— Ха, — улыбнулась девушка, вспоминая былое, — весело тогда было. Когда мой стилет прикоснулся к паху этого недоразумения, у него лицо белее твоего стало сестренка, — и, зло сверкнув глазами, добавила. — И так ему и надо. Тоже мне демон-искуситель, тычет свои губешки куда не следует.

— Он все же был одним из сыновей Главы клана Скамма, — пытаясь сдержать улыбку, покачала головой снежная эльфийка. — А это Великоградский Клан.

— Пфр, ну и что, — фыркнула ее сестра и начала загибать пальцы. — Во-первых, Великоград — столица неофициальная, наш Холмград ничем не хуже, а то и лучше. Тут можно пить цикр вприкуску с горным воздухом. Во-вторых, клан Скамма не выделяется среди других ни богатством, ни родовитостью, ни числом воинов и магов. Ни еще чем-либо. Все держится на наемниках, а сами они торгаши. В-третьих... — девушка задумалась, а потом, вскочив с кресла, эмоционально махнула рукой и возмущенно воскликнула. — Да разве их стоит сравнивать с Дагарон?

Вагард и Банията недоуменно переглянулись, пытаясь понять, что так возбудило их старшую сестру, а она меж тем продолжила.

— Самый молодой Гранд Боя где? — пальчик с острым аккуратным ноготком вперился в Вага. — У Дагарон. Этих старых пердунов — Грандов-наставников, наверное, зависть душила, когда они бумаги и золотую фибулу братишке вручали. Дальше. Потенциальный Гранд Вязи где? У Дагарон, — теперь пальчик сверлил дырку в Банияте.

Криста победно осмотрела своих родственников и опустилась на диван.

— И чтобы я покинула такую семью? И вообще, у Женера Орсата все дети дебелые. Плюс ко всему прочему он человек.

— Поэтому вы с Имелдой и провернули свою аферу, женив на себе Лоджера, — скорее утверждая, чем спрашивая, расплылся в улыбке Вагард.

— А кому от этого плохо? — пожала Криста плечами. — Семья мужа пусть и младшая, но нашего Клана. Ко всему прочему, очень древняя. Четыре дитя и все с искрой, ни одного пустышки. Ой, — девушка испуганно закрыла рот ладошкой, посмотрев сначала на сестру, а потом умоляющим взглядом на брата. — Прости Ваг, я полная дура.

— Брось Криста, — отмахнулся тот, встал и подошёл к дивану, чтобы нежно прижать сестру к своей широкой груди. — Последний раз я комплексовал по этому поводу ровно десять лет назад, когда оканчивал школу Егерей.

— Да дура она, дура, — с другой стороны к Кристе подсела Банията и взлохматила ей челку. — Седьмой десяток идет, а ведешь себя словно нецелованая малолетка.

— Кстати, — поняв, что прощена, старшая в данный момент в этой комнате сестра резко повернулась к своей младшей родственнице, — по поводу возраста. Кому сегодня пятьдесят стукнуло? Не подскажешь?

Бята попыталась ускользнуть на свое место, но у нее ничего не получилось.

— Сидеть! — схватила ее за руку Криста. — Вот кто не целованный из нас двоих, так это ты. Когда? Я спрашиваю когда, мне посчастливится потискать племянников?

— Отстань, — все же вырвалась из ее рук девушка и, нахмурившись, отошла к окну.

— Криста, Криста, — укоризненно покачал головой Вагард. — Ты сегодня действительно превзошла саму себя по количеству сказанных глупостей.

— А что я? — попыталась возмутиться та, но вдруг что-то поняв, распахнула глаза. — Да ла-а-а-дно! Сколько лет-то прошло с тех пор?

— Десять, — послышалось от окна.

* * *

— Отец, матушки, — за всю троицу поприветствовал родителей Вагард, едва они зашли в обеденный зал.

— А вот и именинница, — добродушно улыбнулся Глава семьи. — Будем считать, что все в сборе.

— Ну как я могла не догадаться! — воскликнула одна из присутствующих в зале женщин со светло-лиловой кожей, зелеными, коротко подстриженными по последней моде волосами, острыми ушами и большими глазами, цвета чистейшего, без примесей золота. — Они прятались у Вагарда. А ну стоять! — одернула она девочку-беркату возрастом лет десяти, что попыталась сбежать, пока ее мама отвлеклась.

— Ну, мама Имелда, — законючила девчушка, вызвав у многочисленной родни, в коем-то веке собравшейся за одним столом, чистые светлые улыбки. — Я, правда не специально. Просто так получилось.

— Что-то мне не нравится это 'так получилось', — закатив глаза и покачав головой, направилась к своей сестре Криста.

— Покрутись, — посмотрела на девочку Имелда. — Покажи маме Кристе, какое красивое у тебя платьице.

Пигалица опустила глаза в пол, но ослушаться мать не смогла. Отошла от стола, уперла ладошки в бока и закружилась. Юбки платья, спадавшие до пола и до этого момента частично скрывавшие свои недостатки, взметнулись и стали похожи на самые натуральные лохмотья. В принципе таковыми они и являлись и поэтому своим трепыханием вызвали у собравшихся в большом обеденном зале особняка правящей семьи клана Дагарон родственников новую волну веселья.