Отчим

-Я тебе уже говорил — не надо так, — сказал он, а Вальке ответил: — Будем. Хотя бы ненадолго.

-С ума сойти! — хихикнул тот. — Это я буду сводным братом собственной мачехи? Вот ржака!

-Иди вещи собирай, ржака, — улыбнулся Валера. — Домой поедем...

Я прижалась к нему, он меня обнял. Неделя. Целая неделя, и будет больше, и не случалось пока больше приступов... Может, это со временем проходит? Ведь даже нервы восстанавливаются! Ну и пусть он почти вдвое старше, зачем думать об этом сейчас? Может, Валера меня переживет, мало ли, я под машину попаду...

-Соколов, да вы к нам зачастили, — посмотрела на него дама из отдела регистрации всякого гражданского состояния. — Сперва вы разводитесь, тут же женитесь, потом усыновление, снова развод, а теперь опять женитьба!

-Неисповедимы пути господни, — улыбнулся он в ответ, а дама уткнулась в документы и подняла на нас неверящий взгляд:

-То есть получается, вы развелись с Тихоновой и женитесь снова на Тихоновой?

-Это дочь старшей Тихоновой, — не без иронии ответил Валера. — Я выбрал более современную модель.

Я не обиделась. Чувство юмора у него, оказывается, было, пусть и странное.

-И усыновили Валерия, который приходится братом младшей Тихоновой... вы издеваетесь, что ли?!

-Никоим образом. Просто совпадение, — заверил он.

-Ох, распишитесь уже, Валерий и Валерия, тут, тут и вот здесь. Пошлину оплатили? Ну и все. Живите счастливо!

В глазах читалось 'и как можно дальше отсюда!'

-Пойдем, — сказал мне муж. — Нам еще так много нужно успеть...

Эпилог

Мы медленно шли по парку в Коломенском, любовались яблоневым садом, красной вишней... Валька с воплями играл в догонялки с Санькой и Шуркой (я решила не прерывать семейной традиции, хотя в ЗАГСе меня явно сочли ненормальной). Он только что досдал экзамены в школе и рвался в медицинский. Может, и сумеет, я же смогла в итоге, пусть и с третьего раза, попасть на вожделенную биохимию! Было тяжело, особенно когда накануне сессии я поняла, что беременна. Об аборте я даже думать не думала, третьего раза Валера мог просто не пережить. Он и так уже дважды бывал в реанимации: когда Вальку сбила машина (спасибо, отделался переломом руки) и когда что-то случилось на работе, он подробностей не рассказывал, мне Семен Петрович шепнул. Никуда не делись приступы, это не лечилось, и я помню, с каким ужасом думала о появлении ребенка — ведь это постоянный крик, я же помнила Вальку младенцем! Повезло — близнецы оказались на редкость спокойными, вдобавок Валька каким-то образом затыкал их лучше меня (хотя и я затыкала Вальку лучше мамы), так что обошлось.

Им почти уже десять, они нахальная школота, как обзывается Валька, хотя души в племянниках не чает, а отец балует их сверх меры. Мы давно съехали из той студии, теперь у нас трешка в хорошем зеленом районе: мы с Валерой в одной комнате, близнецы в другой, Валька в третьей (кажется, у него наметился роман с прелестницей из десятого класса), и съезжать от нас он отказывается наотрез, хотя мы и предлагали. Говорит, кто ж тогда детей воспитывать будет? Не вы же, трудоголики! А надо будет, сам заработаю на жилье...

Говорят, трудно ужиться с человеком вдвое старше, другой формации, другого воспитания. Пусть говорят. Если любишь, простишь все.

-Я, знаешь, иду и думаю, куда бы третьего впихнуть, не к Вальке же, — задумчиво произнес Валера. Он почти не изменился за десять лет, разве что поседел немного. — Это я так намекаю.

-Можешь не намекать, третий месяц уже, — ответила я, потому что сама размышляла, как бы сказать мужу, что...

Мы переглянулись и прыснули со смеху, как малолетки.

-Ну точно, Вальку пора отселять, — весело сказал он. — Пускай освобождает место, большой уже!

-Пап, ты б еще сказал — плодится и размножается! — услышал тот.

-И тебя не минует чаша сия, — ласково улыбнулся Валера. — Валька? Что ты скис?

-Уже не миновала... — ответил тот мрачно.

-Оля? Или Лена?

-Вы ее не знаете, — мрачно сказал брат. — Не из моей школы. На художественном конкурсе, помните, я в Питер ездил? Вот там встретились, и... И все. Меня замкнуло, а она пуганая какая-то, тронешь — шарахается. Как мы с тобой, Лерка, наверно, поэтому я и... Что делать-то? Она, пока предки не догадались, собралась...

-Нет! — в один голос сказали мы, а я продолжила: — Ты с ней так, просто шуры-муры крутил? Или что?

-Или что, — ответил мой уже совсем взрослый брат и вдруг заплакал. — Пап, Лерка, ну дурак я... Вы сейчас спросите — а точно ли твой...

-Я такого вопроса никогда не задам, — ответил Валера и обнял Вальку, который был уже на полголовы выше него. — Ты сам-то как думаешь?

-Я был первым, — уверенно ответил брат, шмыгая носом. — Вряд ли Настена по другим сразу пошла.

-Ну, значит, тебе придется потесниться, — сказала я. — А то все по двое, он один шикует! И не реви! Скажи этой своей Настене, пусть говорит — в Москву поступать едет. А там видно будет.

-Вот и до внуков дожил, — философски заметил Валера, — помирать не страшно.

-Когда внуков вырастишь, тогда и говори так, — сказала я и вдруг осеклась.

Навстречу нам по аллее двигалась внушительная пара: представительный военный (не разбираюсь в родах войск) с уймой нашивок на груди под руку с... мамой. Она сильно расплылась, должно быть, от хорошей жизни, держала под мышкой декоративного песика и явно была счастлива. Пока не увидела нас с Валерой, Вальку и близнецов, носившихся взапуски с нашими лабрадором и ротвейлером.

Я не злорадствую, нет. Мы вежливо поздоровались и разошлись.

Но я до сих пор думаю: кто из нас счастливее? У меня сейчас все то же, что было у нее и даже больше: муж, квартира (которую он сразу записал на меня, просто на всякий случай), двое детей и еще один в перспективе, брат, возможно, невестка с ребенком, две собаки и кошка... У нее — этот вот полковник, а что еще — не знаю.

-Валька! — раздалось вдруг позади. — Погоди!

Муж вздрогнул и остановился.

-Валька, так ты живой? — это давешний полковник, бросив маму, догонял нас, пыхтя от одышки.

-Михаил Семеныч? — неверяще выговорил Валера, а я нащупала в кармане таблетки. — Вы? Вот так встреча...

-А сказали, ты 'двухсотый', — тот выдохнул. — Валька...

-Чего? — отозвался брат, пропустивший начало представления, опомнился и сказал: — Ой, простите...

-Сын?

-Да, — ответил Валера. — Вот жена. И еще вон те двое носятся.

-Валька... — полковник коротко обнял его. — Умница. Живи дальше... за всех.

-Еще парочку я, пожалуй, осилю, — задумчиво ответил тот.

-Ты да, я — нет, — напомнила я о себе, не выдержала и помахала рукой: — Привет, мама! С внуками познакомиться не хочешь?

Полковник как-то изменился в лице, нахмурился, и Валера коротко объяснил ему диспозицию.

-Ах вон оно что, — ответил тот и тоже махнул рукой. — Ну, здравия желаю! Звони, если что! Надо будет встретиться...

И удалился молодецким шагом в другую сторону. А мы — в третью, потому что близнецы полезли в фонтан, и их ругательски ругал охранник, надо было выручать...

-Ну и гам... — пробормотал Валера.

-Таблетку?

-Не надо. Поцелуй вот сюда, — он указал на висок. — Это как пуля. Раз — и все прошло.

-Так ты не спал тогда? — сообразила я и поняла, что краснею, хотя казалось бы, столько лет вместе!

-Нет, — улыбнулся он. — Я думал о тебе. И о том, что у меня все-таки есть смысл в жизни. А ты?

-А я боялась.

-Меня?

-Нет. Признаться себе самой, что я тебя люблю.

Мы молчали.

-Интересно, сколько людей остались несчастными только потому, что побоялись вовремя сказать правильное слово? — задумчиво спросил муж.

-Не знаю, но наверняка очень много, — ответила я. — Нам повезло.

-Да, но...

-Пап, Лерка! — Валька бежал к нам, размахивая руками. В левой был зажат телефон. — Настена едет! Ее из дома не выпускали и телефон отобрали, а она, дурища, к соседям через балкон перелезла, ну как мы тогда, я ей рассказывал, — и смылась, пешком полгорода прошла, на вокзале ей дали позвонить... А я ей билет на 'Сапсан' заказал! Я поеду встречать!

-Я же говорил, — сказал мне муж и нашарил в кармане ключи. — Вместе поедем.

-Ага. За внуками, которые мне племянники, — не удержалась я.

-Какая разница?! — хором ответили мужчины.