Аутист

-Как и вышло у меня, — глухо ответствовал Снейп. Рипли участливо положила ему руку на левое предплечье, сделав вид, что не заметила его невольной попытки отпрянуть.

-Видишь ли, чем гештальт больше, тем сложнее его закрыть, тем настойчивей он требует действий для своего завершения, и психика, защищаясь, вынуждена создавать иллюзии, находить подтверждения того, что всё идет по плану. Мощный гештальт настаивает на том, чтобы все твои силы, всё твоё внимание, все эмоции были брошены на его завершение. Так возникают гештальт-ловушки. И люди очень часто совершают нелепые и даже чудовищные поступки, пытаясь накормить этого вечно голодного монстра.

-Я постепенно прихожу к мысли, что наше магическое сообщество совершает большую ошибку, всеми силами дистанцируясь от достижений магловской науки, — сказал Снейп. — Но... что уж теперь говорить. Тот, каким я был десять лет назад, мог бы и не послушать вас, сочтя все эти рассуждения пустыми бреднями. Я и сейчас до конца не могу признать ваши методы познания и терапии однозначно научными, но, к моему удивлению, они работают, а я не привык закрывать глаза на факты, даже если они меня не устраивают. Жизнь не прощает подобной избирательной слепоты.

-Так, может, пришло время оставить прошлое прошлому?

-Не выходит, — Снейп развёл руками. — Оно никуда не уходит и при малейшем невнимании к своей персоне жестоко кусает.

-В тебе живёт лишь тот волк, которого ты кормишь, — очень серьёзно сказала Рипли. Снейп дёрнулся, лицо его исказилось в гримасе давнего, застарелого страдания.

-Я не волк! — яростно прошипел он, сбрасывая руку девушки со своего предплечья. — Не волк, ясно вам?! Люпин не укусил меня тогда, только поцарапал! Я не волк! Я человек!

-Тише, тише, — девушка порывисто поднялась и обняла его, прижав растрёпанной на ветру головой к своей груди и успокаивающе поглаживая по спине. — Конечно, ты человек, вот он, весь целиком, сидит тут передо мной. Две руки, две ноги, голова — довольно умная, хочу заметить, голова, — и нос с горбинкой, а у волков нос не такой, он у них пимпочкой... И хвоста у тебя нет, иначе ты бы не смог сидеть на стуле. Верно?

-Могу снять штаны, чтоб вы убедились! — огрызнулся Снейп, уже не так активно вырываясь из железной хватки её рук.

-О, я, разумеется, не против увидеть тебя без штанов, но делать это прямо на террасе будет несколько неуместным, ты не находишь?

-Отпусти меня, — очень тихо попросил Снейп, и Рипли отстранилась. Он выглядел совсем больным, и какая-то безнадёжность читалась во взгляде его чёрных глаз, слишком рано очерченных веточками-морщинками.

-Сдаётся мне, мистер самоотверженность, ты так и не вышел из подросткового возраста, — вздохнула она, снова садясь рядом. — Подросткам свойственно стремление к саморазрушению, к этому подталкивает их гормональная буря и природное стремление к психологическому отделению от родителей. Но ты как-то ухитрился застрять в этой фазе и в авторитетных взрослых по-прежнему видишь родительскую тень, которой надо беспрекословно подчиняться. Но дух подросткового противоречия всё время подталкивает тебя к бунту.

-Вы точно не легиллимент, мисс Рипли? — угрюмо спросил Снейп, снова дистанцируясь от девушки — хотя бы даже подчёркнуто вежливым обращением.

-Я даже не знаю, что это такое, — легко откликнулась она.

-Неважно, — усмехнулся он. — Не всё ж вам пугать меня незнакомыми терминами!

-Не прибедняйся ты не из пугливых, — улыбнулась Рипли, но тут же вновь посерьёзнела: — а зверинец свой прореди, Северус. Все твои несбывшиеся ожидания, все обещания, которые дал ты сам и которые давали тебе, да позабыли выполнить, все давние обиды, до сих пор растравляющие душу... Все они грызут тебя изнутри, а ты кормишь их и кормишь. Так они тебя всего съедят.

-Не успеют, — мрачно напророчил Снейп. — Сколько там той жизни осталось...

Он явно имел в виду, что ему не пережить второе пришествие Волдеморта, но Рипли не слишком сильна была в новейшей истории Магической Британии, а потому тему не поддержала:

-Сколько бы её ни было, она у тебя есть, Северус. И конечность любого жизненного пути — это не повод проживать эту самую жизнь в бессмысленных страданиях. Укроти своих саблезубых бурундучков, или кто там у тебя, раз уж ты так настроен против волков.

-Жуки-древоточцы, я полагаю. В некоторых отношениях я бревно бревном.

-Надеюсь, не в том, о котором я в первую очередь подумала, — хмыкнула Рипли. Снейп чуть было не предложил проверить — ради красного словца, из одной только язвительности, — но вовремя спохватился, что с неё станется так и сделать.

-Мне пора, — сказал он. — Надо убедиться, что в моё отсутствие факультет не развалился и школа устояла.

-Что ей сделается! — отмахнулась девушка. — Стояла без тебя столько лет — и ещё простоит.

-Директор считает по-другому.

-Сочувствую. Вот с деспотичным начальством я никогда не умела находить общий язык. Хорошо, что мне повезло с коллективом!

Они дошли вместе до проходной, и девушка притормозила.

-Приходи ко мне вечером, — просто сказала она. — Расскажешь мне про палочки, кошек и вообще про вашу магию. Пока доктор Робертсон в командировке, составим для него внятную программу действий, а то он не согласится.

-Не уверен, что смогу вырваться, — осторожно ответил Снейп.

-Ой, ну не посадят же тебя на цепь в твоей школе! А посадят, так дай весточку. Как ты там говорил? Сову пришлёшь? Вот, шли сову или ещё кого... Но я всё-таки рассчитываю сегодня на твоё внимание. Жаль, что у вас там телефонов нет.

-Хорошо, — решился он. — В восемь вечера я буду ждать вас возле клиники. Удобно?

-Вполне, — улыбнулась она.

В школу Северус возвращался в смешанных чувствах. Мучили сомнения, как дальше работать с Гарри. Смущало подчёркнутое внимание мисс Рипли. Бередили душу растревоженные воспоминания. Но — он не мог не отметить, что тяжесть, давившая на сердце столько лет, стала немного меньше. Привычная резкая боль, которой отзывались воспоминания о Лили, утихла, точно рана наконец-то зарубцевалась. Теперь подруга давно прошедшего детства отзывалась в мыслях не вечной неизбывной виной, а светлой печалью и сожалениями о давно прошедшей юности. Боясь в очередной раз предать в мыслях память первой подруги, Снейп всё же понимал, что наконец-то принял для себя окончательно: в той давней истории он сделал для примирения всё, что мог. И не его вина, что Лили оказалась принципиальнее или упрямее... Или он действительно оказался ей не нужен. Ведь бывает так, что даже самый драгоценный камень проигрывает в сравнении с простым куском угля, всё дело в эмоциональной склонности.

-Ты выглядишь усталым, Северус, — поприветствовал его Дамблдор, почему-то опустив привычное "мой мальчик".

-Трудный день, — отозвался Снейп. — И неделя. И вообще, сложностей хватает.

-Что-то с Гарри? — встревожился тот.

-И с ним в том числе. Стоит ускорить претворение в жизнь вашей идеи со Слагхорном, Альбус. Боюсь, я вынужден буду теперь отлучаться чаще и на большее время. Да, и сегодня вечером я опять отлучусь, у нас будет врачебный консилиум. Видимо, я вынужден буду посвятить в секрет существования магического мира некоторых маглов, директор. Иного выходя я не вижу.

-Да что такого произошло, Северус?! — вскричал теперь уже действительно не на шутку обеспокоенный волшебник.

-У Поттера произошёл магический выброс. И Гарри хочет волшебную палочку.

Глава 8. Вопрос доверия

Вечером, как и условились, Снейп встретил мисс Рипли у клиники. Сумерки и густые заросли надёжно скрыли людей от посторонних взглядов; убедившись, что не привлечёт ничьего внимания, Северус вежливо, но твёрдо привлёк к себе свою спутницу и аппарировал.

-Внезапно, — только и сказала Рипли, обнаружив, что перенеслись они прямёхонько в её небольшую прихожую.

-Вы хотели прогуляться? — Северус поднял одну бровь.

-Ох, нет, я совершенно вымотана. Признаться, я с ужасом предвкушала пеший поход от парка до дома.

-Что ни делается — всё к лучшему, — блеснул он знанием прописных истин.

-Действительно... Прости, Северус, но если я немедленно не приму душ, то точно кого-нибудь покусаю, а кроме тебя, здесь ни единой живой души!

Пока девушка с наслаждением плескалась, Северус прошёл на кухню, достал уменьшенную корзинку с припасами и сноровисто накрыл на стол. Снял с еды чары стазиса, без труда разобрался с устройством плиты (в магловском прошлом есть свои плюсы, усмехнулся он сам себе и тут же забыл об этом), поставил чайник. К возвращению освежившейся Рипли под толстым матерчатым колпаком медленно доходил чай с травяным сбором.

-Северус, ты волшебник! — Рипли всплеснула руками и первая же засмеялась невольному каламбуру. — Ну да, двусмысленно звучит. Но ведь это чудо какое-то! С доставкой на дом.

Некоторое время они молча ели. Рипли отказалась от алкоголя (поколебавшись, Снейп последовал её примеру и убрал небольшую — на два бокала — бутылочку огневиски обратно), а вот чашку травяного чая приняла с удовольствием. Зельевар упрямо смотрел только в тарелку, делая вид, что не замечает внимательных взглядов хозяйки, то и дело бросаемых на него.

-Ты изменился, Северус, — Рипли первой рискнула нарушить тишину. — Не могу сказать, как, но ощущаешься по-другому.

-Я пытаюсь понять, — неохотно ответил он, отодвигая тарелку.

-Что именно?

Он одарил её пронзительным взглядом. Странная ситуация. Нелепая. Чужой дом, чужая женщина, еда — тут он мысленно усмехнулся — можно сказать, тоже чужая. Мир за тёмным стеклом внезапно отодвинулся на неимоверное расстояние. Ничего больше не имело значения: только жёлтый круг лампы, тонкий запах мяты, мешающийся с ароматом чёрного чая, тёплые бока пузатой чашки между ладонями, тихое — на грани слышимости — тиканье часов... Двое людей в крохотной кухне застыли в безвременье, будущее и прошлое слились в единой сверкающей точке, готовясь родить единственно пригодное для жизни настоящее. Слова, сказанные сейчас, больше не имели никакого значения, весы замерли в равновесии, и можно было не держать спину, не контролировать выражение лица, не пасти мысли твёрдой рукой, приучая себя думать по графику, жить по указке и чувствовать, повинуясь чужой воле.

-Себя, — просто ответил он. Откинулся на спинку стула, прикрыл глаза. Точно тугая пружина лопнула внутри; слова лезли наружу, путаясь и мешаясь друг дружке, хотелось кричать, метаться и биться о стекло подобно безмозглым ночным мотылькам.

Доктор научил меня, что не надо причинять себе боль. Если больно внутри, надо говорить.

"Спасибо тебе, Гарри".

-Мне кажется, что впервые за много лет я остался в одиночестве. Прежде... Я всё время жил с оглядкой на кого-то. Во имя кого-то, в память о ком-то, ради кого-то. Ради всеобщего блага, в конце концов.

-А сейчас все эти советчики разбежались? — рискнула уточнить Рипли, когда пауза затянулась.

-Меня устроит, даже если они просто заткнулись. Столько лет прожив в хоре их голосов, я понимаю теперь, что не знаю сам себя. Мне хочется прочувствовать это одиночество. Попробовать его на вкус. Понять, где заканчиваюсь я и начинается весь остальной мир. Хотя, — он криво ухмыльнулся, — в одном добром деле им не откажешь. Если бы не воля одного светлого волшебника, я бы к Гарри и близко не подошёл, не говоря уже о прочем.

-У вас магия делится на тёмную и светлую? — уточнила девушка. — Как в сказках?

-Очень условно, — Северус чувствовал, что вступает на зыбкую почву. Как объяснить ей фундаментальные различия, если само магическое сообщество до сих пор не пришло к единому мнению на этот счёт, а многие отрицают сам принцип деления? — Теоретически часть магических практик отнесена к тёмным искусствам, есть непростительные заклинания, есть заклинания, применение которых тёмными волшебниками считается невозможным. А на практике: непростительными вовсю пользуются авроры (это кто-то вроде ваших полицейских), простейшими бытовыми заклинаниями можно убить или помучить, а разница между величайшим светлым волшебником столетия и последним тёмным лордом в том, что светлый выступал за концепцию всеобщего блага, а лорд больше приветствовал блага индивидуальные. Плюс расхождения в сепарации магического сообщества: тёмный лорд, будучи сам полукровкой, воспитанным в магловском приюте и крепко обиженным на упомянутого великого светлого, выступал за чистокровную аристократию, а чистокровный светлый вещал о необходимости скорейшей интеграции с маглокровками. А нетерпимости хватало у обоих.

-Всеобщее благо — очень опасная доктрина, — заметила Рипли. — В самой сути его сокрыто непреодолимое противоречие: благо не может быть всеобщим, а потому оно — недостижимо. Посуди сам: родители Гарри и убивший их тёмный волшебник — какое у них может быть общее благо? Складывая векторы с противоположным знаком, мы получим в ответе ноль.

-Зато оно — очень удобный аргумент в дискуссиях.

-Несомненно. Человек, положивший всеобщее благо в основу своей концепции мировоззрения, либо крайне недалёк и наивен, либо наоборот — расчётливый и безжалостный манипулятор, прекрасно осознающий, что цели ему не достичь никогда, а потому сосредоточивший все свои усилия на процессе. И пока облапошенные сподвижники ждут обещанного благоденствия, он спокойно обстряпывает собственные делишки, в случае чего объясняя свои не совсем благовидные поступки той самой светлой целью.

-Вы точно не знакомы с Альбусом Дамблдором? — риторически уточнил Снейп.

-Разумеется, нет, — отмахнулась девушка. — Это общий алгоритм, чтобы рассуждать о нём, не обязательно иметь личное знакомство с его апологетами. Недоступная морковка, привязанная перед мордой осла, влечёт его вперёд, в то время как хитрый хозяин взваливает на животное всё новую и новую ношу. Пока либо хозяин не смилостивится и не покормит скотину, либо осёл не сдохнет.

-Я никогда не смотрел на вещи под таким углом, — признал Северус.

-Когда у тебя что-то просят под залог всеобщего блага, очень трудно отказать. Сразу чувствуешь, будто вступаешь в конфронтацию со всем остальным миром, а это нелегко. Простая, но очень эффективная психологическая ловушка. Повезёт, если в какой-то момент сможешь сделать паузу и задуматься: ну ладно, общее благо — оно где-то там, далеко, там же, где светлое будущее. А сейчас-то что? И зачастую обнаруживаешь, что пока ты вкалываешь во имя призрачной мечты, твои противники живут в шоколаде, да ещё и посмеиваются над наивным простаком.

-Да, — уронил Северус. — Вы правы. Перейдя на якобы светлую сторону, я получил клеймо предателя и преступника, ворох обязанностей и ни одного выполненного обещания... Тёмный Лорд хотя бы дал мне возможность учиться и стать Мастером.

-Добро и зло — это такая штука... Мутная, — Рипли сделала неопределённый жест. — В мире вообще редко встречаются резкие контрасты, всё больше полутона. А если учесть, что историю пишут победители...

-Мне плевать и на тех, и на других, — немного более резко, чем собирался, сказал Северус. — Я их всех видел с изнанки и знаю, кто чего стоит. Подонков и порядочных людей хватало с обеих сторон. И от тёмных, и от светлых мне нужно было только одно: чтобы жила девушка, которую я любил. Ни та, ни другая сторона своих обещаний мне не сдержали. Если бы я знал... Если бы я только знал, что она...