Восход Сатурна (Мв-3)

-.. вам, Аня, предстоит особо ответственная задача — тем временем говорил Кириллов — официально вы будете на должности главного делопроизводителя в/ч номер... Ну чтобы у вас бумаги слишком много времени не отнимали, мы вам еще помощниц в штат дадим.

Помощницы, надо полагать, в звании сержантов госбезопасности? Симпатичные хоть, или крокодилов пришлют?

-..как говорил товарищ Сталин, "враг тайный много опаснее врага явного". Ну а во времена будущие говорили — "избавь нас боже от таких друзей, а с врагами справимся и сами".

Ага, Борька и "друг Буш". Или в НКВД боятся, что мне какая-нибудь "Боннэр" попадется? Вспомнилось про нее — потому что информация про нее у Саныча тоже нашлась, ну как сорока, все из инета тащил, за каким чертом? Что-то там от вдовушки Сахаровской, где она распространяется, как гордится, что всегда была врагом правящего режима и боролась с ним, тайно и явно, как могла. Хотя воевала она, на поезде госпитальном, честно — но и тут подгадила, "не за Сталина, не за Родину, просто выхода не было другого". Мне же эта пред-новодворская запомнилась тем, что еще тогда, в девяностом, у меня вышла из-за нее вышла драка с мордобоем, из-за которой я чуть из училища не вылетел — но обошлось.

За честь той недостойной женщины я не вступался — как раз наоборот. Торжество демократии — и вот, в компании одной, кто-то стал распространяться про эту самую, и про ее "подвиг". Кто помнит сейчас, про "самолетное" дело семьдесят третьего, когда банда каких-то сволочей, желая удрать на "свободный" Запад, заговор составила, самолет пассажирский в Пулково захватить — оружием запаслись, взрывчаткой, готовы были на все, "лучше умрем, чем будем жить в совдепии". Но КГБ не спало, повязали всех в аэропорту — в конце восьмидесятых книга вышла в серии "Чекисты", где про все это подробно рассказывалось. Так Боннэр (чего я тогда не знал) оказывается активно защищала этих бедных-несчастных — и манифест их за бугор передала, чтобы там волну поднять.

Так я спросил, сначала мирно — в самолете том сколько посторонних было, людей наших, наверное и женщины, дети тоже? Кому-то свободы захотелось — моя воля, гнал бы я их туда поганой метлой, если сами выбрали. Но людьми непричастными, зачем рисковать? А если бы среди них ты сам был, или твои родные, твои друзья?

А тот сразу в крик. Дескать, свобода того стоит, эти герои хотели свободы для всех, на своем примере, не было у них выхода другого, за свободу надо воевать, а на войне всегда жертвы, каждый счастлив должен быть в борьбе этой свою жизнь отдать, а не просто на пенсии подохнуть, ну если он не тупая имперская военщина с чугунными мозгами и устаревшим патриотическим мышлением "мы-они". Или ты просто испугался, морячок, в штаны наложил от мысли, что летишь вот так, и тебя? И с такой армией мы еще кому-то грозили?

Ну я ему — в морду. Двадцать лет, кровь горячая — а головы холодной еще нет. В милиции мне популярно объяснили, как я неправ — у нас демократия сейчас, перестройка, Боннэр эта в героях и в самые верха вхожа, так что для тебя же лучше оформить как простую "хулиганку", выпили, повздорили. За "политику" ты точно из училища своего вылетишь — а так, с кем не бывает? Прочти — и подпиши.

Так состоялось столкновение М.П.Лазарева с реальностью. Нет я и раньше знал, что не все в жизни так, как на плакатах. Но — идея сама была свята. А если теперь оказывается, что сволочь гордится за то что сделала, а закон ее защищает, это как?!

Я тогда подписал. Очень не хотелось — быть отлученным от моря. Будущее, по примеру отца и деда, казалось мне ясным и прекрасным, не хотелось его ломать. Подписал — хотя сам после себя презирал. Таким вот был — максималистом.

Но не забыл ничего, и не простил. При мне всю информацию Кирилову передали, особо отметив. Надеюсь, здесь эту предтечу новодворской упрячут в солнечный Магадан, пока у нее там все зубы не выпадут. Ну это теперь не мне — а Тем Кому Надо решать.

Так что, напрасно товарищи беспокоятся. Прививку от демократии мне жизнь уже сделала — выработав стойкий иммунитет.

-..прошу отнестись с предельной серьезностью. Вокруг нас не только свои, не одни друзья. Конвой PQ-19 придет в Мурманск через два дня — и большая часть его не разгрузится там, а пойдет в Архангельск. С ним прибудут журналисты, о которых я предупреждал. Конечно, мы предложим им четко регламентированную программу — но вряд ли сможем не пускать их ни в какие другие места. Так что абсолютно реально и появление их в Молотовске. Учтите, что сейчас мы ни в коей мере не заинтересованы в ссоре с союзниками, тем более с США — это и вас касается, Михаил Петрович, и всей вашей команды; знаю о вашем отношении к ним, и даже разделяю — но настоятельно прошу быть сдержанными. В то же время нам известно минимум о троих офицерах военно-морской разведки США, включенных в состав делегации. И не надо быть провидцем, чтобы понять, что именно вызвало их интерес. Так что о маскирующих мероприятиях стоит подумать уже сейчас. Как и о работе с личным составом.

Этого только не хватало — еще и шпионов! Что там у нас было предусмотрено, "дымовая завеса", ремонт после тяжелой аварии на подводной лодке с единым двигателем. За нас играет еще то, что никто не будет всерьез рассматривать версию "мы из будущего", в разведке, как и в полиции, здравомыслящие люди сидят, и версии сверхъестественные привыкли отвергать с порога. Как и атомный реактор и боеголовки на корабле — которых нет пока даже в проекте у гениев из "Манхеттена". А значит, искать шпионы будут среди версий реальных и объяснимых — пока и если не получат самых прямых улик. А также если уровень болтовни не превысит закритическую массу.

Но вот тут "мониторинг" настроений и разговоров будет очень кстати. Причем именно с Аниным опытом собирать информацию "на косвенных" и по крохам — а также делать выводы. Тогда — Кириллов прав!

-..и в завершение, жилищный вопрос. Прошу!

А это когда успели сделать? Дверь в соседнюю квартиру, причем насколько я представляю, выходящую в другой подъезд. Комнат две — но по меркам этого времени, неслыханная роскошь, когда подавляющее большинство в городе живет в условиях "система коридорная". Это, надо полагать, Анечкины апартаменты — вроде и отдельные, и в то же время и нет.

-Так что, заселяйтесь! И к вам это относится, Михаил Петрович — если пожелаете. А то непорядок, когда дома нет на берегу. Ну что ж, теперь я, с вашего позволения, откланяюсь — оставлю вас пообщаться наедине. Думаю, есть у вас о чем поговорить. Например о том, что в будущем нашем, каким бы оно не было, остались такие же наши, советские люди. А вы, Аня помните — теперь товарищ контр-адмирал, ваш непосредственный начальник.

Уходит. И о чем я буду разговаривать, с этим чудом в перьях?

Капитан Василий Гаврилов. Правый берег р.Нева, напротив 8й ГРЭС.

Ну, разворошили мы муравейник! Причем с обоих сторон.

Что у фрицев сейчас творится, представляю (целый полк в расход). Но ведь и наши, мое личное впечатление, такого успеха не ждали!

Недаром ведь задача была поставлена — максимум и минимум. На войне это все же случается нечасто. То есть, информацию свежую получить от пленных, к будущей операции "Искра", это уже хорошо. Ну а если удастся еще и за тот берег зацепиться, да не где-нибудь, а в господствующем пункте, так это просто идеально!

Но вот уверенности, что получится — не было. Сколько с обоими "пятачками" возились, сколько крови нашей это стоило? А тут вдруг — заказывали, получите?

Однако же за полтора года воевать наши научились (клювом не хлопали). Надеюсь, что и наша доля в том есть — победный Боевой Устав. Время, говорите, пока еще в широкую практику введут — а вы учтите, что чтобы написать его, надо опыт собрать, обобщить, проанализировать, сколько времени на это ушло бы, которое мы предкам сэкономили? А цену этого опыта — что Уставы кровью пишут?

Ну и "Искра" все ж была уже почти готова. Так что войска в резерве, запас снарядов — все было уже в наличии. И расстояние сравнительно небольшое, и ветка железнодорожная, прямо вдоль нашего берега. И понтонные парки, рядом совсем, у Невского пятачка. И переправочные средства.

А еще связь — двадцать первого века. Так что на КП очень быстро поняли, что происходит — слушая наших буквально "в прямом эфире". Бригада морской пехоты, и стрелковый полк, только в первом броске — лодки по берегу к воде, на руках, бегом! Артиллерия, в готовность! К батарее стовосьмидесятимиллиметровых железнодорожных — добавить еще; у них задача особая — давить дальнобойным и точным огнем фрицевские тяжелые батареи. А по пехоте, по окопам, отлично работают новые минометы, сто шестьдесят миллиметров — тем более что для них боеприпасов, хоть залейся, в Ленинграде делают, корпус чугунного литья, дешевый, летят эти полсотни кило на пять километров, всю полосу прибрежную на том берегу простреливают насквозь, тем более что там не так много мест сухих, сплошное болото.

В штабе нормальная рабочая атмосфера ограниченного дурдома. Бегают, орут, телефоны надрывают. И в то же время — делают дело. Еще один подошедший полк — на тот берег. Пополнить запасы, пока немцы не спохватились (благо что и складывать есть где — подвалы ГРЭС капитальные, их даже наши шестнадцатидюймовые снаряды раздолбать не могли). Везти теперь не пехоту, которой там пока достаточно — а и средства усиления: станкачи, пэтээровцев, минометчиков (миномет восемьдесят два хорошо в лодку влезает). И саперов — налаживать переправу. Трос натянули, там берег пологий, здесь откос крутой подорвали и танком обкатали, теперь сваи бьют.

Танки уже подошли — 152я бригада. Как водится по штату, "сборная солянка", рота на КВ, рота на Т-34, рота на Т-60 (однородного состава, шестьдесят пять Т-34, будут по штату лишь после Курска в нашей истории, как здесь, не знаю). Ждут, пока для них будет готов мост — "шестидесятки" можно на понтонах перебросить, а даже Т-34 так не получится, и буксировать нечем, и перевернется понтон при высадке танка, если берег топкий. Саперы стараются, себя не жалея. Течение быстрое — понтоны крепят на якорях. До рассвета, если получится перебросить КВ, фрицам останавливать их будет нечем: нет у них тут развитой ПТО, по размокшим дорогам трудно быстро перебросить их танки, с узкими гусеницами, фаустпатронов еще нет — а наши уже научились взаимодействию танков и штурмовых групп, не идеально конечно, но все же — и учатся быстро, кто остается живым.

Эх, рискнул я все же — вчера, еще при подготовке, рассказал и показал морпехам наши ПНВ и УКВ-рации с сигнатурами, сейчас же распорядился, своей властью, передать им несколько штук, исключительно командирам штурмовых групп. Результат отличный — судя по "прямому эфиру". Морпехи успешно зачищают берег — слева от ГРЭС, до немецкого укрепрайона в Пыльной Мельнице (это примерно там, где в конце века через Неву будет мост), и справа, уверенно продвигаясь к "пятачку" — оживающие огневые точки фрицев умело давя огнем, или забрасывая гранатами, а по серьезным целям, или выдвижению организованных подразделений, обнаруженных в ночи, вызывают огонь тяжелых минометов. Обстановка развивается стремительно, меняясь в нашу пользу — разобралось ли в ней немецкое командование? Пока активного противодействия нет, не считая иногда пробуждающихся отдельных батарей, или даже единичных орудий. И давить их пока что у наших артиллеристов, засекающих цели звукометрией, получается вполне.

Прибыли зенитки — в дополнение к уже имеющимся. Но прежде тут был пустой берег — теперь же придется защищать Переправу. Авианаводчик с рацией, от истребителей прибыл тоже. Зенитно-пулеметную роту грузят уже, отправляют на ту сторону.

На том берегу разгорелся нешуточный бой. Морпехи, успешно продвигающиеся вправо, вдоль Невы, были встречены контратакой фрицев из Пятой горнострелковой, держащей "пятачок". Командиры штурмгрупп успели радировать — и минометы ударили на отсечение, не давая фрицам подводить резервы к месту боя; больше помочь ничем не могли, опасаясь задеть своих. В ночи сходились врукопашную, стреляли в упор, дрались штыками, лопатками, ножами. Но сильнее был тот, у кого было больше ярости, желания победить. И наверное, тот наш фильм, показанный морпехам, сыграл решающую роль. Горные стрелки тоже были вояки не из последних, не чета обычной пехоте. Но против морпехов, в эту ночь ставших берсеркерами, они выстоять не могли.

И наши с "пятачка", видя бой совсем рядом, вышли из окопов, ударили в спину фрицам. Это оказалось последней каплей — немцы побежали. Их догоняли — и не брали в плен. Свежему полку, переброшенному на тот берег, осталось лишь занять оборону. Берег напротив был наш — от будущего моста, на километр левее ГРЭС, до бывшего "пятачка", и в глубину до торфяных болот.

Успеют ли сегодня завершить переправу?

Пока фрицы не знают еще, что ГРЭС наша! Так как их узел связи достался нам — вместе с командиром батальона, который эту "крепость" держал. И доложить наверх — он не успел.

Сутки не спал. Но нельзя. Надо ситуацией воспользоваться — на все сто.

Вспомнить еще раз, что успел прочесть у Саныча. Какие у фрицев войска, где стоят, укрепления, коммуникации? Правда, там все относилось к началу "Искры", январь сорок третьего. Но не должно было сильно измениться — не было причин.

И допросить "в прямом эфире" пленных. Сюда везти их нельзя — а вдруг на ГРЭС снова из штаба фрицевского позвонят?

Говоров Л.А. На ленинградском фронте. Л., 1970 (альт-история)

Прорыв блокады Ленинграда (будущая операция "Искра") был практически полностью подготовлен в ноябре 1942 года. Но природа внесла свои коррективы.

Немецко-фашистские захватчики не хотели уходить с ленинградской земли. Район Синявино — Мга — берег Невы, "бутылочное горло", отделяющее Ленинград от всей страны, была превращена ими в сплошной укрепленный район. На протяжении всего сорок второго года Красная Армия пыталась разорвать кольцо блокады. Легче было сделать это со стороны Волховского фронта — там не требовалось преодолевать такую значительную водную преграду, какой являлась река Нева, проще было сосредоточить значительные силы, организовать снабжение. Но знал это и враг — и потому, там у него были самые сильные оборонительные рубежи, опирающиеся на Синявинские высоты, господствующие над плоской и открытой равниной.

Оттого новый план предусматривал нанесение главного удара оттуда, где нас меньше ждали — от Ленинграда. Такие попытки тоже делались — мы помним героизм защитников "Невского пятачка", где земля обильно полита нашей кровью. Но несмотря на неудачу, наш плацдарм на левом берегу сковал значительные силы немцев. Что облегчало задачу, наступать на достаточно широком фронте, через Неву, по льду.

В отличие от страшной зимы 41/42 года, следующая выдалась поздней и мягкой. В конце ноября, хотя ночью температура падала ниже ноля, до ледостава было еще не близко. Возникшую оперативную паузу надо было использовать для лучшей подготовки наступления — сбора информации о противнике, тактических улучшениях позиций.

Левый берег Невы на том участке довольно высокий и крутой. Подъем на него техники был связан с большими трудностями. Ландшафт представлял из себя прибрежную полосу, шириной от полукилометра до четырех километров, за которой лежали торфяные болота, не замерзающие даже зимой — проход техники и значительного количества войск возможен был лишь в нескольких узких дефиле. Важнейшим опорным пунктом фашистов было здание 8 ГРЭС, господствующее над местностью, окруженное земляными валами, соединенное узкоколейкой с железнодорожной линией возле Мги. К тому же это место было единственным, где берег был срыт, и подходил бы для входа на него техники.