Восход Сатурна (Мв-3)

Что я распорядился "пираньям" с ПНВ и УКВ-рациями сопровождать морпехов, полностью себя оправдало, расширение плацдарма на север и на юг прошло быстро и с минимальными потерями. Но теперь они, (и "пираньи", и морпехи) нужные мне здесь были разбросаны по всему плацдарму — вернее, по его дальним границам, вблизи Арбузова на юге, и у Пыльной Мельницы на севере. Выдергивать их оттуда, чтобы сдавали позиции подошедшей пехоте? А если немцы контратакуют? 268я дивизия только начала разгружать свои передовые (штурмовые) батальоны на этом берегу. Сколько времени займет — по траншеям до Арбузова, и назад?

А ведь еще, головная боль, смена участков! А то пока, батальоны морской бригады и 136 дивизии перемешаны по всему фронту! А выдвинется еще и 268я — ну пусть Симоняк разбирается, я пока еще не генерал!

Короче, под рукой в немедленной готовности оказался один батальон моряков, и один стрелковый. У немцев же полк с артиллерией. За нас однако было, что мы могли вызвать огонь с правого берега, как и "филинов" с напалмом. А также то, что артиллерия и пехота у немцев стояли даже не рядом — а где-то в километре друг от друга, разделенные к тому же насыпью железной дороги. И конечно же, внезапность. И обещанные танки — пусть легкие, но при отсутствии у противника противотанковой обороны...

Но — времени мало. А немцы уже стреляют. Как раз, по звук, из-за болота. Отдельными орудиями, вслепую — темно ведь, и корректировки у них нет, несколько групп наши уже уничтожили, обнаружив в ПНВ и попустив поближе. Так ведь немцы тоже не дураки, вопрос зададут, а куда это корректировщики пропали? "Наши" фрицы, что в подвале ГРЭС сидят, уже трижды по телефону докладывали, "русские высадили мелкие подразделения слева и справа, ведется перестрелка". Это очень нам помогло, что при захвате ГРЭС на ней стрельбы почти что и не было — а шум боя явно шел и севернее, и южнее, да и не очень интенсивный, быстро наши зачистили траншеи, настоящая драка шла у Мельницы и Арбузова — ну а обстрел нашей артиллерией и в прошлые ночи был. Вот только кончится эта лажа в самое ближайшее время. Тот же полк поднимут по тревоге, если уже не подняли — и начнется настоящий бой.

Нас трое — акул. И шестеро "пираний". ПНВ и рации у всех. Хорошо хоть патроны к "винторезам" и ПБ экономить не надо — получили мы буквально позавчера первую партию, сделанную чуть ли не штучно, специально для нас. Гильзы латунные, а не привычные нам, стальные с лаком — но по пристрелке, нормальные патроны..

Так что, принимаю решение. Выдвинуться разведгруппой, в бой не вступать, найти противника, провести корректировку. Правый берег подтвердил — "катюши" готовы, а если нужно, то и морские 180мм тоже. Вдевятером легко пройдем незамеченными, а если что, уйдем через болота, они промерзли достаточно. Обстановка похожа на Печенгу, точно так же, фронта сплошного пока нет. Справимся.

А вы, когда танки подойдут, давайте за нами. Как за головным дозором.

Идем. Темно — хоть глаз выколи. Это если без ПНВ. Нам видно — а что у немцев нет, это их проблемы.

И не иначе, бог наше дело хранит. А христианский, или бог войны Перун — без разницы. Сначала мы колонну фрицевскую увидели вовремя — топают по насыпи строем, нам навстречу. Мы тихо-мирно отошли в болото, пропуская мимо — а затем связались с нашими по УКВ, предупредили. Нам ответили что знают, и ждут — поскольку орднунг, был звонок из фрицевского штаба, что посылают на усиление. Вот и кончается секретность — сейчас начнется драка. И наддали ходу — чтоб до того успеть. Невдубстрой (простите, пока еще номерной поселок) обошли по болоту же. Хотя руки чесались поохотится на тыловых — но живите, гансики, пока морпехи не подойдут.

Фрицевский лагерь находился там, где мы и ожидали. Слева от насыпи, в том самом лесном треугольнике — ну, здесь мест удобных не так уж и много, не полезут же немчики в болото, ревматизм наживать. И похоже, лагерь этот тоже когда-то был поселком торфозаготовителей. Что было нам на руку — капитальных подвалов и бетонных блиндажей там нет. Как мы нашли — обижаете! Фрицы хоть и светомаскировку блюли — но вблизи все же видно, и печки топят, дымом пахнет, пищей — и слышно хорошо. По их понятиям, тыл за рекой, и нет партизан в прифронтовой полосе. Беспечные..

Нет, конечно, посты, патрули, секреты присутствовали. Так нам внутрь и не надо. Расположились метрах в шестистах. Какой эллипс рассеивания у "Катюши"? — так, чтобы под него не попасть. И — на связь. Сначала наши, как положено, из гаубицы пристрелочной, сто двадцать два. Мы — поправку. Умеем — и дома учили, поскольку реально, корректировка артогня, это частая довольно задача спецназа, и практика хорошая совсем недавно была, в Заполярье. Третий снаряд уже лег хорошо — мы подтвердили. Фрицы забегали там, конечно — поздно уже.

Господи помилуй! Читал в мемуарах кого-то из наших, близко видевших залп "катюши" — "весь воздух наполнен летящим раскаленным железом". Полное ощущение, что так и есть — немногим "Граду" уступит, ну так массированной работы "Градов" на таком расстоянии никто из живых и не видел, наверное. Каково было фрицам — ей-богу, почти их жаль. Если нам, в канаве вдали лежа, и то впечатление ну очень сильное!

Когда отгремело, там почти никто не шевелился. Смотрели через ПНВ, оценили число выживших в полсотни примерно — и то, многие точно, ранены, контужены, обожжены. "Грады" бы конечно, сработали лучше — слышал, что на Даманском после их работы даже трупов не находили, только земля, как сквозь сито просеянная, и в ней то осколок затвора попадется, то подметки клочок.

Радио от наших — скоро будем. А фрицы где, что к вам? В порядке. Без стрельбы?

После уже мы узнали — была там, картина маслом. Втягиваются фрицы в "подкову", а на них со всех сторон стволы, пулеметы с валов, и танки мимо здания ГРЭС, успели все ж наши "шестидесятки" доставить, против пехоты достаточно. Нет, боевой батальон наверняка бы дернулся, они лишь после Сталинграда понятливыми стали — но это, как выяснилось, были тыловые — сборная солянка из ездовых, поваров, писарей и черт знает кого еще, собрали спешно и погнали затыкать прорыв. Ну что с вами делать — хенде хох, оружие наземь, старший сюда (на телефоне посидит, надо ж доложиться, что все в порядке), а прочих на наш берег, обратными рейсами паромов, будете после Ленинград, вами же порушенный, восстанавливать, пока как новый не станет.

А вот каким местом фрицевский комдив Сто Семидесятой думал? Мог ведь не ездовых, послать, а батальон из того же полка Девяносто Шестой. Сор из избы выносить не захотел? А рядовые поплатились.

С рабочим поселком номер шесть (будущая платформа Невдубстрой) тоже вышло очень хорошо. Все ж недооценивал я предков — сводная штурмовая группа его без выстрелов взяла, ну почти. Передала пленных подошедшим сзади — и рванула догонять моряков. Так это что, общее наступление выходит, а не рейд?

Наши подходят. Тю! — ротный наш, Валька Гаврилов, командир? Ну, здравия желаю, тащ капитан! Не капитан, а подполковник — после расскажу, а сейчас, доложить обстановку!

А как наши "танчики" артиллеристов фрицевских гоняли? Конечно, гаубица калибром сто пятьдесят, это штука серьезная, прямое попадание даже для Т-72 мало не показалось бы, а тем более для КВ. Но вот попробуйте эту тяжеленную дуру быстро развернуть и навести, по очень маленькой и верткой цели? А ведь и морпехи не зевают, ну и мы поучаствовали, снайперским огнем — прежде всего, по офицерам, и тем кто геройствовать пытался. Драпанули фрицы в болото, а им навстречу.. Это кто придумал, напрямик идти? А, проводник из местных, тропу знает — и с ними двое "пираний", с левого фланга; успели все ж морячки от Арбузова почти к началу спектакля. Короче, часть пушек в лом, остальные наши, вместе с боекомплектом и артиллеристами, у кого ума хватило вовремя руки поднять (и повезло, что их заметили).

Ну, пошла пьянка — азарт! Среди моряков тоже артиллеристы нашлись, фрицевские гаубицы развернули, фрицев припахали — покажите, как наводить, заряжать. Куда богатство все деть, даже взрывать жалко — не только пушки, но и тягачи полугусеничные, приборы артразведки, прочее ценное барахло; даже мастерская передвижная на шасси "Опеля", как кунг, нам в целости досталась!

Одну "шестидесятку" прямым разнесло — хоронить было некого. Еще три близкими разрывами повредило. А так потери небольшие. Хотя морпехам хватило для полного обозления — я заметил, что если фрицев в плен брали, то исключительно пехота.

А что-то пехоты у нас стало больше? Ох, е — если фрицы сообразят и дефиле пристреляют.. Мы же счас все тут вокруг на уши поставили — а штабы совсем рядом..

Дальше — драка была уже настоящая. В охране штабов была зенитная рота, девять двадцатимиллиметровых автоматов, и еще дот бетонный возле насыпи, вот провозились, людей потеряли наверное столько же, как во всем деле до того. Дот подорвали, подобравшись вплотную, "вьетнамской кочергой" — а после еще и еще, чего гранат жалеть? Если уж ни "Рыси", ни "Шмеля" нет. Мы, как нормальные герои, рванули в обход — и успели как раз вовремя, отработать ночными снайперами по группе каких-то важных фрицев, очень спешивших покинуть опасное место. Был ли там генерал Сто Семидесятой — не знаю.

А сзади гремели наши гаубицы — бывшие фрицевские. Стреляли куда-то в направлении Мги. По насыпи шли танки — и не легкие "шестидесятки", а КВ, успели значит наши, с переправой? И спешила пехота, на юг, на Мгу. А мне больше всего хотелось уснуть, прямо сейчас. Небо на востоке уже светлело — начинался рассвет. Еще один день войны — сколько их осталось?

Говоров Л.А. На ленинградском фронте. Л., 1970 (альт-история)

Воевать по-суворовски — не числом, а умением!

Необычайно удачная ночная "разведка боем", в ходе которой были нанесены тяжелые потери 96 пехотной дивизии противника, уничтожена и частично захвачена одна из его артиллерийских группировок, а также разгромлен штаб 170 пехотной дивизии, имела далеко идущие последствия.

Не только штабы, но и войска поверили в свою силу, в успех — и пошли вперед. В результате, вместо обороны на рубежах "сверх-пятачка", получилось встречное сражение на пространстве Келколово-Синявино-Мга.

Приняв решение наступать, мы уже не могли колебаться. К четырем часам утра переправа была готова. К рассвету 24 ноября на левом берегу уже находились (считая с переброшенным на лодках и паромах, начиная с ночи), три стрелковые дивизии (86я, 136я, 268я), три стрелковые бригады (102я, 142я 48я морская), три танковые бригады (61я, 152я, 220я). Причем сводная штурмовая группа уже находилась в районе Келколово — поселок шесть, вместе с частью сил 61 и 152 тбр и двумя батальонами 48й морской бригады, 86сд и 220 тбр закончили переправу и частично уже находились на марше к рабочему поселку шесть, 45 гвард дивизия переправлялась.

Нам благоприятствовали следующие обстоятельства:

-обнаруженное противником движение авангарда 102 сбр по направлению к Синявину было принято за подготовку нашего главного удара. В то же время угроза Мге явно была недооценена.

-в ночном бою у Келколово принимали участи только легкие танки 61й бригады. В то же время переправа и выдвижение КВ и Т-34 прошло для противника незамеченным, никаких срочных мер по усилению ПТО им не было предпринято.

-даже в 10 часов утра противник еще считал 8 ГРЭС в своих руках. А наши войска — десантом, высаженным с паромов, выше и ниже. Соответственно, наши действия первоначально были приняты за диверсионный рейд с последующим прорывом к своим — или встречным ударом Волховского фронта. Размах нашей операции был полностью осознан немцами не раньше упомянутых десяти утра (когда бой за Мгу уже подходил к концу).

-в ночном бою, как выяснилось, были убиты командир и начальник штаба 170 пд. И в первые часы у немцев на мгинском участке не оказалось единоличного и ответственного командира (в этом свете, решение атаковать Мгу еще в сумерках оказалось полностью оправданным).

-исключительно удачным было решение придать каждому танку отделение пехоты (из штурмового батальона 136 сд). Пехота не только своевременно замечала угрозу, компенсируя плохую видимость из танка, но и успешно подавляла огнем расчеты орудий противника, включая 88мм зенитки, а также не подпускала к танку гранатометчиков, в то же время огонь танка срывал попытки вражеской пехоты атаковать организованно и разбивал пулеметные точки противника. Фактически это тактика штурмовых групп, с включением в них бронетехники — показавшая высокую эффективность при действии в населенном пункте. Следует также отметить, что лучший результат дает тесное взаимодействие в "тройке" — три танка, три отделения; можно было предположить, что эта тактика также будет действенна на лесистой местности, с ограниченным обзором.

Во второй половине война эта тактика станет обычной для Советской Армии. Однако в сорок втором штурм Мги был первым известным мне случаем ее применения.

Нам достались значительные запасы военного снаряжения, продовольствия, боеприпасов. Ценным трофеем были также четырнадцать 88мм зениток, захваченных в исправности — и тут же поставленных на прямую наводку на опасных направлениях ожидаемой немецкой контратаки.

Следует отметить также большую роль 61й танковой бригады, игравшей роль "мобильного кулака". Легкие танки имели удовлетворительную подвижность и проходимость по торфяникам вне дорог (в условиях низкой температуры), в то же время их вооружение и броня были достаточны для действий против пехоты при отсутствии ПТО.

Немецкое командование сумело правильно оценить обстановку лишь к десяти-одиннадцати часам, когда Мга была уже практически наша, а 45 гв.д и 102 сбр при поддержке 220 тбр начали наступление в направлении Синявино. Активные действия, предпринятые противником:

— атакой 5 гсд от Арбузово вдоль берега "отрезать" наш плацдарм, с последующим уничтожением в окружении наших высаженных войск. Это решение, правильное при первоначально оцененной обстановке (8 ГРЭС у немцев, наш десант ниже по течению, ограниченными силами), совершенно не соответствовало действительности (5 гсд понесла потери в ночном бою, у нас же на плацдарме была свежая 268 сд, с очень хорошей артиллерийской поддержкой с правого берега, есть переправа а значит возможность подкреплений). Все же утром 24го в этом был определенный смысл, продолжение же атак 25го и 26го безусловно были ошибкой немцев, приведших лишь к огромным потерям в 5 гсд, потерявшей в итоге возможность к любым наступательным действиям.

— 96 пд (без одного полка) выдвигалась к Келколову и Мге с запада, однако же 24го, подойдя лишь к 14 часам, атаковать не стала, ограничившись разведкой наших позиций. Что также было ошибкой, т.к. в ночь на 25е нами были захвачены и взорваны железнодорожные мосты через Мгу.(направления от Ивановской и от Ульяновки). Дальнейшие события 25го сводились к попыткам немцев форсировать р.Мгу, отбиваемых с большими для них потерями.

— с полудня начались авианалеты противника на переправу и плацдарм. Однако здесь нам благоприятствовало, что наши аэродромы находились ближе, наша авиация имела численный перевес. Также, в районе переправы с нашего берега, и на 8 ГРЭС уже были развернуты два зенитно-артиллерийских полка (37 — 85 мм). В результате 24го над плацдармом и переправой было сбито одиннадцать немецких самолетов, наши потери — три истребителя, переправа получила легкие повреждения, устраненные за полтора часа. 25го погода была нелетная для немцев (низкая облачность).