| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вот хоть газеты почитаю, что там пишут нового? Что тут у нас, 'Русский инвалид', это что-то вроде 'Красной звезды' в будущем, 'Новое время' с правительственными сообщениями и объявлениями банков, 'Петербургские ведомости' — наиболее официальная, и более легкий 'Петербургский дневник', где понемногу обо всем. С него и начну, профессор Преображенский десять лет спустя недаром советовал не читать за обедом серьезной прессы, ну и я серьезных читать не буду.
... Англичанин Оллет изобрел телеграфон, который позволяет автоматически заносить и воспроизводить телефонный разговор и передавать целые речи. При помощи его телефонная передача может происходить и в отсутствие вызванного по телефону лица: речь автоматически записывается телеграфоном... — интересно, что бы это значило, прообраз автоответчика что ли?
... В цирке Чинезелли состоялся прощальный бенефис господина Нормана с его пятью слонами. Затем выступила семья Кремо из Шарлеруа — одиннадцать акробатов выполняли головоломные трюки под куполом цирка. Госпожа Чинезелли исполнила 'живые картины с дрессированными лошадками'. Сестры Павэль из Парижа pas de deux плясали на неоседланном жеребце...— да, пожалуй цирк сейчас наиболее демократичный вид зрелищ...
... Вчера вечером группа бастующих фармацевтов в 50 чел. обходила все аптеки и принуждала прекратить работу. Из всех аптек фармацевты ушли. Остались только хозяева. Публике отказывают в лекарстве, некоторые аптеки совсем закрылись...— вот же революционеры хреновы, ведь не знают, что творят!
Да, весело живет народ! А вот и уголовная хроника:
... Предотвращена попытка ограбления городского банка в Петергофе. Взломщики оказали вооруженное сопротивление, но благодаря мужественным действиям полиции злоумышленники обезврежены, один из чинов полиции ранен в правую руку...
О, а это вот интересно:
... Ужасные преступления в Царском Селе! На окраине города, в Софии, на территории стройки казарм Артиллерийской школы найдены два мужских трупа, один из которых с многочисленными ранами, что позволяет предположить об истязаниях, которым подвергся несчастный. В то же время в ближайшем пригороде, в деревне Гуммолосары, что в трех верстах от этого места в доме крестьянина Несмеянова обнаружен труп хозяина дома, его сестры и неизвестного мужчины. В доме так же обнаружена живой мать хозяина дома Несмеянова Анна, но в виду помутнения рассудка ничего разумного сказать она не может. Есть основания считать, что сии ужасные преступления как то связаны между собой. Чины полиции от общения отказываются, не давая никаких пояснений. Особую пикантность придает тот факт, что на месте преступлений замечен помощник начальника петербургского охранного отделения полковник Герарди...
И все что ли? Интересно, что там делает жандармерия, или я что-то недопонимаю? Отложив газету, я задумался, как этот может коснуться меня.
Надо быть очень наивным, рассчитывая на то, что обо мне никто не вспомнит, расследуя это дело. Здесь у сыска, конечно, не такие возможности, как в будущем, но хлеб свой они явно едят не зря. Мою связь с этим кругом трудно не заметить. Наверняка попытаются встретиться со мной. По большому счету, предъявить мне ничего не могут, но, думаю попытаются заболтать, разговорить, надеясь на мою молодость, вынудить меня рассказать все, ссылаясь на необходимость добиться истины и обещая, что мне это ничем не грозит. Это все понятно, к этому я готов. Но жандармерия, тем более в таком чине, это серьезно. Нет, я не паникую, мои дела к политике никакого отношения не имеют. Тогда что же? Понятно, что Подгозов — Митрич явно связан с бомбистами, но дальше то что? Ну убили его, ну приехал следователь. Или в Царском так положено, чтобы целый помощник начальника петербургского охранного отделения лично занимался таким делом? Информации у меня мало, да и честно сказать, беспокоится рано, это я так, на всякий случай. Проблемы буду решать по мере их поступления.
Сегодня должен приехать Федор, может он что доложит, хотя, что он может знать, так, на уровне слухов.
* * *
* * *
*
На ужин сегодня я приглашен к Ширвашидзе. Они определились с особняком и переехали несколько дней назад. Теперь вот приглашают на званный ужин. Это еще не празднование новоселья, так, ужин в кругу друзей, как сказал Прокопий Левонович, 'будут только свои, так, посидим немного, вспомним Тифлис, выпьем немного Мукузани (сухое красное грузинское вино, его производят с 1888 года, делается из винограда сорта Саперави, В отличие от других вин, производящихся из того же сорта винограда, долго выдерживается в дубовых бочках — минимум три года), тягучее Саперави (сухое красное грузинское вино, крепость 10-12 градусов, долго созревает и долго сохраняет качество, Идеальным считается в возрасте 10-12 лет, когда оно заметно мужает и твердеет, становится густым и тягучим), споем Хасанбегури (грузинская народная боевая песня).
Честно сказать, идти не хотелось. Да, детские годы корнет провел в Грузии, но нельзя сказать, что я проникся духом этого бесспорно чудесного края. А тот факт, что апогеем моей службы в армии XXI века были события именно в Грузии, и не думаю, что местное население по итогам этих событий испытывает ко мне братскую любовь и искреннюю благодарность, что, впрочем абсолютно взаимно, вносит определенный дискомфорт в мое настроение на этом 'междусобойчике'. Но идти надо, не знаю, как насчет Мэри, но старый князь Ширвашидзе не давал мне повода отклонить его приглашение.
И вот я в съемном экипаже подъезжаю к новому дому князя, по адресу Большая аллея, 12, Каменного острова (остров в дельте Невы в центре Санкт-Петербурга. С 1765 году в собственности императорской фамилии, подарен наследнику престола цесаревичу Павлу Петровичу. С этого времени это место все больше притягивает представителей светского общества. Считается очень престижным иметь тут дачи и особняки). Этой землей владели первый канцлер империи Головкин, его сменщик Бестужев-Рюмин, с начала XIХ века, после постройки дворца наследника престола, будущего императора Павла Первого и немногим позже летнего театра, становится что то вроде Рублевки XXI века, пристанищем элиты, статусным знаком принадлежности к высшему кругу. Вотчина лейб-гвардии Конного полка, расквартированного здесь.
А домик так ничего, миленький. Двухэтажный коттедж, с верандой, террасой и круглой башней слева от входа, которая является особой его отличительной чертой. Если я что-то понимаю, это модерн. Во всяком случае, видны характерные для этого архитектурного стиля асимметрия, изломанные линии крыши и некоторые другие детали. В основном постройка деревянная, к ней прилегает упомянутое одноэтажное строение что то вроде башенки, имеющее полукруглый портал, цокольная часть облицована бутовой плитой. Обычно в таких коттеджах первый этаж занимают гостиные, общие залы, кухни, другие хозяйственные помещения. Второй этаж, как правило, отдан кабинету и апартаментам хозяев, гостевым комнатам.
У входа меня встречал молодец в черкеске с галунами в лохматой папахе. Как и положено, кинжал на поясе. У, как зыркает то глазами. Этот бравый бородатый молодец выполнял, я так понял, роль дворецкого. Скинув ему на руки шинель и отдав фуражку, я осмотрелся. Небольшой холл, пара кушеток, зеркало в полный рост. Гардеробная с вешалками, отгороженная от остального пространства небольшой стойкой. Кстати, гости уже присутствую, судя шубе и пары шинелей на вешалках.
Хм, вроде как принято гостей встречать хозяевам, а они пока не показываются. И что бы это значило?
— Тэбэ туда, — молвил этот абрек позади меня.
Меня это, мягко сказать, покоробило. Встреча эта непонятная, к тому же память о прошлой, вернее будущей жизни XXI веке, не добавлял любви к представителю 'маленького, но гордого народа'. Да и само обращение. Можно, конечно списать на слабое знание русского языка, можно не обратить внимания. Но это все с точки зрения человека XXI века, нравы тогда были более демократичные, вернее будут. Но сейчас не XXI век, здесь такое не оставляют без внимания.
— Место знай свое, бичо (с грузинского — мальчик. Так в это время называли мелких слуг), не стой за спиной, не люблю это. Твое место у порога! — сквозь зубы проговорил я, не поворачивая головы.
— Я нэ слуга, — прорычал он, кладя на кинжал у пояса, — я охранник!
В это время в холл вышел князь Ширвашидзе и стал свидетелем этой сцены.
— Гурам, ар шеидзлеба (груз. нельзя)!— прикрикнул он на своего человека.
— Ну почему же, батоно (груз.господин. Уважительное обращение к старшим) Прокопий, я вижу слуги у Вас хотят показать зубы? Уверяю Вас, я могу указать ему место, вырвав при этом эти зубы.
— Ра гагикете шен исети (груз.что я тебе такого сделал)? — как то даже обижено произнес привратник, обращаясь ко мне. Я проигнорировал его вопрос, хотя и понял, что он сказал.
— Прошу простить его, князь, — Прокопий Леванович был не на шутку расстроен, — Гурам еще не знаком с правилами этикета, он наш дальний родственник, приехал только вчера помогать нам по хозяйству!— и обращаясь к соотечественнику:
— Эс ра арис? Ес укве метисметиа (груз.что это такое? это уже слишком)!— стал выговаривать он своему человеку. Тот в ответ что то резко ответил ему и вышел из зала.
— Еще раз прошу извинить, Александр, уверяю, это больше не повторится, я приму меры! — вновь обратился ко мне Ширвашидзе.
На шум в холл вышли остальные приглашенные гости,. Из знакомых, герой японской войны полковник Николай Баратов (Н.Н.Баратошвили,1865-1932г.г.,полковник,участник русско-японской войны, в последствии генерал-лейтенант), сосед по Царскому Селу, гусар ротмистр Эрдели — адъютант великого князя Николая Николаевича, молодой штабс-ротмистр Георгий Эристов в форме лейб — гвардии уланского полка. Я был, так сказать, шапочно знаком с ним. И очень похожий на него штабс-капитан в форме лейб-гвардии конной артиллерии. С ними вышла Мэри и еще женщина средних лет.
— Что такое, князь, с кем это Вы воюете здесь? — улыбаясь спросил полковник Баратов, протягивая мне руку. Я хорошо его знал, он был дружен с отцом, хотя и был значительно моложе его.
— Что Вы, Николай Николаевич, только лишь указал черни на его место. В любом случае, прошу простить меня, если невольно оторвал Вас от беседы.
— Очень рад видеть тебя, Александр! — подойдя ко мне, обнял он меня, — извини, не мог проводить в последний путь Николая, я только два дня, как прибыл из Манчжурии. Прими мои искренние соболезнования, Николай был моим другом, старшим братом. Это большая потеря для всех нас.
— Спасибо, Николай Николаевич, я тронут Вашими словами!
— Вай мэ, Сандро, как ты вырос, мальчик мой, — подошедшая женщина приобняла меня за плечи, — дай посмотрю на тебя! Какой ты красивый стал!
Как я понял, это была супруга Прокопия Левоновича, Нина Григорьевна. В последний раз я видел ее лет пятнадцать назад, поэтому не сразу узнал.
— Здравствуйте, тетя Нино, очень рад Вас видеть, Вы так хорошо выглядите, что я подумал, 'кто эта молодая девушка рядом с Мэри?'
— Ай, какой ты хитрый, обманываешь бедную женщину. Мы, родители, всю свою красоту стараемся передавать своим детям, ведь в них наше счастье, нам мало, что остается, разве только их любовь к нам.
— Видно господь столь щедро одарил Вас, что отдавая красоту детям, она не убывает у Вас. Вы остаетесь такой же красавицей, как и раньше!
— Спасибо, Сандро, мне очень приятны твои слова. Но увы, увы, годы не остановить. А ты стал настоящим мужчиной, наверно ужасный ловелас и дамский угодник, так меня, старую, комплиментами осыпал, я и забыла обо всем, держу тебя на пороге!
— Да, Нино, позволь Александру уже проходить к столу, хинкали (грузинские пельмени) поедим, сациви (соус и блюдо из курицы с этим соусом), вино немного выпьем. Тифлис наш вспомним, посидим немного! — старый князь взял меня за локоть, — позволь представить Александра Эристави, из рода Гурийских, — подвел он меня к артиллеристу, на груди которого выделялись Станиславы двух степеней и Анна (ордена). Буквально на днях вернулся с Манчжурии, герой! — А это наш Сандро, тоже герой, как видишь, — представил меня и показывая на орден у меня на груди.
Я кивнул ему, пожимая руку.
— А вот и наш Гигоша, брат Александра, — подвел он меня к статному улану, — ты должен его знать. Дай бог, скоро станет нашим родственником, на днях объявим о помолвке, — и тепло посмотрел на Мэри, которая тоже подошла к нам и встала вплотную к Георгию.
Теперь мне стала понятна та холодность, проявленная Мэри при нашей встрече. Нельзя сказать, что это меня сильно расстроило. Юношеская влюбленность молодого корнета наверное прошла, судя по тому, что после нашего 'слияния' он и не вспоминал ее. Ну а мне, старому цинику, и вовсе расстраиваться не из-за чего. Но было, конечно не очень приятно. Сказали бы сразу, чего темнить?
— О, это хорошая новость, поздравляю Вас, Вы очень красивая пара! — осталось сказать мне, пожимая руку штабс — ротмистру и улыбаясь Мэри.
— Что это мы у порога, прошу к столу, дорогие, там и будем дальше говорить! — приглашает к столу князь Шервашидзе, показывая рукой в сторону зала.
Обед, да и сама обстановка за столом несколько сгладили мое первое негативное впечатление о встрече. За столом в большом зале собрались на самом деле родственники и близкие друзья. В молчанку никто не играл, было довольно шумно. Длинные тосты с поэтическими метафорами, возвышенные сравнения, высокопарные фразы о величии Грузии и людях, ее населяющих. Словом, все, как и должно быть на кавказском застолье. Это вначале захватило даже и меня. Никто не сидел со скучающим лицом, вяло ковыряя вилкой в тарелках. Ну вот могут они показать свое радушие, это не отнять. Я вспомнил немного позабытые сценки из детской жизни в Тифлисе, наполненные ни с чем не сравнимым местным колоритом, этот город, где кажется, будто множество культур смешались в какой-то не мысленный коктейль, создав свою культуру, культуру старого Тифлиса, с его южным очарованием. Поговорил, так сказать, ни о чём в привычном для представителей грузинского благородного сословия высокопарном стиле. Женщины, ради приличия, несколько минут поприсутствовали за столом, но потом оставили нас, изредка помогая и руководя слугами при смене блюд и подносу вина. Не принято на кавказском застолье присутствие женщин. Мэри старалась не приближаться ко мне, деля свое внимание между отцом и женихом.
Но всему приходит конец, так и здесь. По мере того, что все реже стала проходить смена кувшинов с вином на столе, а выпитое все больше оседать в желудках, а точнее в головах присутствующих, некоторые из них, мягко говоря, стали больше хмуриться, изредка бросая на меня взгляды исподлобья. Если вначале, соблюдая приличия, говорили только на русском, то постепенно за столом стала слышна только грузинская речь. Я, конечно, почти все понимал, детство провел там, но все же постепенно стал чувствовать себя несколько чужим здесь. А когда после очередного диалога через меня между молодым Эристави и каким-то родственником, присутствующим за столом, его мне представили, но я не запомнил имени, я демонстративно поморщился, выражая свое неудовольствие. Увидев мою реакцию, этот родственник обратился ко мне:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
