| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это неслыханно! — барон Фредерикс аж поболел от негодования, — вот оно! вот оно то, о чем я и говорил! Бунтовщикам и смутьянам все сходит с рук, а истинные герои получают наказания! — зло оскалившись, выдохнул он, лицо у него покраснело, стрелки усов, щегольски раскинутые в стороны, задрожали, — я этого так не оставлю, это уже переходит все границы!
Я молчал. Молчали и присутствующие генералы, ставшие свидетелями гнева сановника. Немного успокоившись, он обратился ко мне:
— Не беспокойся, Александр, отправляйся к себе на здешнюю квартиру. В Петербург не выезжать, ждать моего указания! В ближайшее время тебе будет назначена высочайшая аудиенция, — что-то решив про себя и злорадно улыбнувшись, сказал он мне. Затем повернулся он к генералу Рауху, — Георгий Оттонович, прошу извинить меня за вмешательство в Вашу епархию и попытку распоряжаться Вашим подчиненным. Случай, и впрямь вопиющий, простите меня, сами понимаете ...
— Владимир Борисович, я полностью согласен с Вами ..., как Вам будет угодно, — мой командир вытянулся в струнку, все своим видом выражая полное понимание ситуации. Еще бы был не согласен, кроме героя — спасителя, посягатель на жизнь помазанника божьего также из его полка, его же подчиненный. И как все может повернуться для него самого без такого союзника и заступника в лице царского приближенного — тот еще вопрос! Георгий Оттонович был очень осторожным человеком и тонко чувствовал, когда можно проявлять свои амбиции, а когда нужно просто довериться более старшему и опытному неожиданному покровителю, — Корнет, извольте убыть в свою квартиру на Кадетском и ждите дальнейших указаний!
Ну а я, что — офицер исполнительный, получил приказ — выполняй. Приказ начальника — закон для подчиненного, приказ должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок! Отдав честь и лихо развернувшись через левое плечо, четко печатая шаг, я вышел из кабинета, чтобы проследовать в свое жилище на Кадетском.
* * *
* * *
*
Женщина, стоявшая у окна была очень взволнована. Лицо ее, все в красных пятнах, и в то же время какое-то бледное, напоминало застывшую маску. Обхватив свои плечи руками, она смотрела на раскинувшийся за стеклом парк и тяжело дышала.
— Ники, мне страшно! Я просто не знаю, чего нам еще ждать ... — тут ее голос задрожал, — тогда на Крещение, теперь сегодня ... Это уже не случайность, как ты уверял меня тогда.
(В день Крещения в 1905г., 6 января, Государь со свитой, духовенством и митрополитом, вышел из Зимнего Дворца и отправился к беседке, устроенной на Неве, где происходило водосвятие. Началась торжественная служба, и был дан с Петропавловской крепости орудийный салют выстрелами. Неожиданно для всех в это время — как на павильон, так и на фасад Зимнего дворца посыпались крупные картечные пули. Один снаряд оказался боевым. В беседке потом насчитали пять пуль, одна просвистела буквально рядом с Государем. Николай II и члены императорской семьи отделались легким испугом. Получили ранения, правда, не очень серьезные, городовой по фамилии Романов и управляющий Морским министерством Федор Авелан. Командир того орудийного расчета, который произвел выстрел, позже покончил с собой)
Государь встал с кресла и, подошел к жене.
— Аликс, дорогая, ну пожалуйста, успокойся, — осторожно прикоснулся к ней, поглаживая по плечу, — все уже закончилось, я уверен, это просто ...
— Это не просто, ты же сам понимаешь это! Все, как в завещании императора Павла Петровича, как сказано в том пророчестве монаха. Неужели, это правда, неужели все это предстоит нам?
(Монах Авель (в миру Василий Васильев, 1757-1841г.г.,православный монах, предсказавший ряд исторических событий XVIII и последующих веков, в том числе даты и обстоятельства смерти российских самодержцев, начиная с Екатерины II, общественные потрясения и войны. 12 марта 1901 года царственная чета, сгогласно завещанию императора Павла I вскрыла письмо с пометкой:"Вскрыть Потомку нашему в столетний день моей кончины", который он оставил. Достоверно узнать, что написал в послании Павел, пересказывая пророчества Авеля, невозможно, но вернулась императорская чета к придворным сильно взволнованная. Александра — бледна, Николай, напротив, красен, как вареный рак. Ни слова не говоря, монархи прошли мимо притихших придворных и удалились к себе, а вечером гатчинский истопник по секрету рассказал, что государь сжег в камине какие-то старинные бумаги)
— Аликс, я прошу тебя, успокойся, — повторил он и крепче обнял жену, — все в руках божьих. Ты же знаешь, до 18-го года нам нечего бояться!
— Я не знаю, я просто не знаю, Ники. Ты же сам понимаешь, что все это правда, что все говорит об этом! И мы ничего не можем с этим сделать! Как это страшно! Как страшно знать это...
— Прошу тебя, Аликс! — государь продолжал успокаивать супругу, — это наш крест, Господь испытывает нас! Все будет хорошо, он не оставит ..., будь сильной! — он прижал к себе супругу, — я люблю тебя! ...
— Да, Ники, да, я тоже люблю тебя. Я справлюсь, мне уже лучше. Ты прав, это наш крест! — императрица отстранилась от мужа, отняла от лица платок, и как то отрешенно: — но дети ..., наши дети ..., — и спустя минуту тихо и с какой-то тоской в голосе: — все хорошо, Ники, все хорошо, мне уже лучше!
Царственные супруги молчали, прижавшись друг к другу. Потом императрица отстранилась от мужа, нервно теребя в руках кружевной платок. Она смотрела в окно на парк с начинающими зеленеть деревьями. День клонился к закату, по дорожкам, примыкающим ко дворцу, патрулировали казаки Конвоя и чины Дворцовой полиции в штатском.
— Ники, это же гвардия,— почти прошептала она, — еlite, лучшие из лучших ..., она замолчала, — он же еще просто мальчик ... когда же он успел прикоснуться к этой скверне? И кому тогда верить, на кого надеяться, Ники?
— Мы разберемся, Аликс, разберемся. Виновные будут наказаны, — он снова накрыл ее ладонь своей, — все будет хорошо, расследование идет. Герарди докладывает, что офицер этот до этого случая ничем себя не проявлял, в полк вышел в прошлом году, сам из семьи землевладельцев Херсонской губернии, отец — отставной ротмистр Изюмского гусарского полка, воспитывал сына один. Рыдзевский к вечеру подготовит подробный доклад ...
— Опять этот Рыдзевский! Ты же обещал мне, что примешь решение по нему. Эта сreatura Мирского (Пётр Дмиитриевич Святопоолк-Миирский 1857-1914 г.г.генерал-адъютант, министр внутренних дел Российской империи 1904 -1905 г.г., уволен после событий января 1905 года. Сторонник либерализации политической жизни), это они довели страну до такого. Как ты не понимаешь, что именно сейчас необходима твердость и решительность, а всякие politesse к этим говорунам только развращают народ, что ведет к смуте ...
— Да, согласен, он явно не справляется с ответственностью, возложенной на него. В ближайшее время он будет отправлен в отставку. Это уже решено! Владимир Борисович (барон Фредерикс,министр двора и уделов) настоятельно рекомендует расширить полномочия генерал-майора Трепова Дмитрия Фёдоровича (Дмитрий Фёдорович Треепов 1855-1906г.г — генерал-майор Свиты, 11 января 1905 г. назначен Санкт-Петербургским генерал-губернатором с широкими полномочиями. В мае 1905 г. назначен товарищем министра внутренних дел, заведующим полицией и командующим отдельным корпусом жандармов, с оставлением в должности Санкт-Петербургского генерала-губернатора). На посту генерал-губернатора столицы весьма решительно проявил себя, вмиг утихомирил бунтовщиков, при этом не пролив ни капли крови. Я, сознаюсь, поначалу был несколько смущен его shocking (немецк.шокирующий) приказом 'Патронов не жалеть!' (11 января 1905 г.,только вступив в должность Санкт-Петербургского генерал-губернатора,для предотвращения беспорядков издал Приказ по Санкт-Петербургскому гарнизону, где значились эти слова.Объяснял их тем, что '...Иначе поступить, по совести, не могу. Войск перестали бояться, и они стали сами киснуть. Завтра же, вероятно, придется стрелять. А до сих пор я крови не проливал. Единственный способ отвратить это несчастие и состоит в этой фразе'. Он оказался прав, толпа побоялась войск после этого энергичного приказа, и ни одного выстрела за этот день дано не было). Да, именно он будет главой отдельного корпуса, это уже решено!
— Вот и правильно, нам нужны именно такие люди, решительные и преданные mann des geschäfts (немецк.человек дела). Надо избавляться, Ники, — она резко повернулась к супругу, — от этих liberalis, мечтающих о democracy. Народ наш ожидает твёрдого и авторитетного правления и с верою уповает на силу и истину самодержавной власти, — и немного помолчав, уже более спокойно, — а этот юноша, офицер, что спас нас, кто он?
— Корнет Белогорьев. Сын покойного князя Николая Александровича Белогорьева, друга молодости Рара, генерал — адъютанта, моего поверенного в Северо-Американских Штатах. Помнишь эту shocking story, с его убийством месяц с небольшим тому?
— Да, да, мы говорили об этом, этот ужасный случай ..., но какая достойная семья, и какой отважный юноша!
— Да, отличился 9 января, был ранен, я награждал его. Потом, мне докладывали полковник Герарди и генерал Врангель, участвовал в поимке опаснейших бандитов...
— Рaradox! Двое юношей, оба корнеты лейб-гвардии, один бесстрашный patriot, готовый жертвовать своей жизнью, а второй — клятвоотступник. Ну почему так? Какой paradox! — повторила она как то устало, помолчала несколько секунд, и вдруг встрепенулась: — Ники, es ist ein heldг (немец. этот герой), поистине Самсон, (ветхозаветный герой, прославившийся своими подвигами в борьбе с филистимлянами. Подвиги Самсона описаны в Книге Судей Ветхого Завета), побеждающий врагов! Ники, он достоин награды, такие люди — это unterstützung des throns(немец.опора трона), ты должен отметить его, такие люди нужны нам ...
— Конечно, дорогая, я понимаю это. Он обязательно будет отмечен ...
— Я хочу видеть его. Думаю demnächst (нем.в ближайшее время) надо пригласить его на ужин и там поблагодарить privately, в неофициальной обстановке.
— Sans aucun doute (франц.несомненно), сейчас все успокоимся, а вот в светлую субботу (первая суббота после пасхи) распоряжусь, юноша будет приглашен к нам.
— Да, Ники, это будет правильно ..., она с любовью посмотрела на мужа, — пойду я, ужасно разболелась голова после всего этого. Я люблю тебя, Ники! Ты прав, это наш крест, мы должны вынести это. Господь дает испытания по силам нашим, и он не оставит нас.
— Да, дорогая, он не оставит нас. Иди отдохни, ты переволновалась, все будет хорошо, — он приобнял супругу и поддерживая, довел ее до дверей.
Император и самодержец Всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский, государь земель и областей различных, и прочая, прочая, прочая ... со срытым вздохом вернулся в кресло, вставил папиросу в любимый пенковый мундштук, инкрустированный золотом — подарок сослуживцев по Преображенскому полку, где он начинал военную службу и глубоко затянулся.
— Бросить бы все, взять ружье и махнуть в Зверинец в Гатчине (место императорской охоты), побродить по берегу Колпанки (река в районе Гатчинского дворца), подышать свежим воздухом, насладиться чистым небом, пострелять фазанов, может еще что попадется, на худой край и вороны сойдут!
Правитель огромной империи, а в сущности простой человек в мундире полковника лейб-гвардии Преображенского полка затушил в хрустальной пепельнице докуренную до половины папиросу, тяжело вздохнул, — нет, прав был Papa, прав, это каторга, сущая каторга, быть 'хозяином земли русской' (ответ российского императора Николая II на вопрос о роде занятий во время всероссийской переписи в 1897г.).
Налил себе стопку любимой сливовицы (алкогольный напиток крепостью от 45 до 72%, получаемый путем перегонки из сброженного сливового сока) из погребов дядюшки Николя (великий князь Николай Николаевич младший, двоюродный дядя царя), резким движением опрокинул ее в рот, затаил дыхание, пока жгучая волна не прошла по телу. Подождал немного, налил и так же махом опрокинул вторую, крякнул от удовольствия, занюхал сухариком из вазы на столе, захрустел им. — Ох, как же тяжело! Каторга, как есть каторга!
* * *
* * *
*
Утро, как и предписывалось, молодой князь встретил в съемной квартире на Кадетском, аккурат через дорогу от родного Кирасирского полка. Но игнорируя указание шефа жандармов объявившего герою — спасителю то ли трое, то ли четверо суток домашнего ареста, решил не отказываться от традиционной пробежки с последующей разминкой, которая, в связи с появлением массы свободного времени, была растянута почти на час. Ну а после — как всегда, водные процедуры, плотный завтрак. А вот потом дело застопорилось. Ну абсолютно нечем было заняться. Перефразируя поэта:
... сижу ПОД АРЕСТОМ, в темнице сырой
Вскормленный в СВОБОДЕ орел молодой ...
Чем бы заняться? Пытался читать буквально на днях изданный 'Поединок' Куприна. В свое время, в школе, как обычно, проходил, но не читал, а здесь, вот решил восполнить, так сказать пробел. Автор — будущий классик, отставной поручик, пишет подробно, со знанием дела, 'с полным погружением в обстановку'. Здесь эта повесть вызвала целую полемику. Одни утверждали, что все это ложь и злостная клевета на армию, другие признавали правдоподобность, правда, отмечая при этом, что краски уж слишком сгущены. Были и те, которые утверждали, что все так оно и есть, а действительность даже более мрачная. Так получилось, что в прошлой — будущей жизни мне не пришлось 'тянуть лямку' в гарнизонах, сравнивать не могу, но описано здесь уж очень тягостно. Со своей службой в этом времени, даже сравнивать невозможно. Мы же — не просто и не только 'баловни судьбы'. Здесь вся атмосфера совсем иная, контингент иной, а это и определяет, так сказать, бытие. Описываемое у автора нищенское существование офицеров, предосудительные связи с полковыми дамами, беспросветная скукота, ежедневное пьянство, а главное вся серость жизни офицеров армейского пехотного полка, дислоцирующего в глухом местечке в Польше, где '...единственным развлечением было ходить на станцию железной дороги, встречать и провожать пассажирские поезда...' — даже представить что то подобное здесь — невозможно.
Вначале втянулся, но примерно к 20-й странице яркое описание безнадеги в повседневной жизни коллег-офицеров в отдаленных гарнизонах напрочь испортило настроение, бросил. Побродил без цели по квартире, попинал грушу.
Домашние, видя мое пасмурное настроение, носа с кухни не показывают, но видно, прям распирает их от любопытства. Уже наслышаны о вчерашнем, но с расспросами не лезут, хотя Федор в двух словах и объяснил им все.
Петька принес свежие газеты. Так, ну и что там нового? Вот кто бы сомневался, вчерашнее происшествие — на первых полосах! Смысл всех публикаций один, все сводится к тому, что '... Вся прогрессивная общественность возмущена подлым посягательством на жизнь помазанника...' и так далее.
Сугубо официальный 'Правительственный вестник', несмотря на понедельник (газета, ежедневный, кроме понедельников и иных послепраздничных дней, официальный орган печати, издавался в 1869-1917 гг. Публиковала распоряжения и сообщения правительства, отчёты о заседаниях Совета министров и Государственного совета, внутренние и зарубежные известия, статьи и рецензии на книги, биржевой указатель, метеосводки и другие материалы), вышла с экстренным выпуском: '...взрыв негодования в стране всеобщий и неудержимый. Можно сказать, что нет города, селения, общества или учреждения, от которых не поступило бы какого-нибудь заявления ужаса и омерзения по поводу совершившегося преступления. Адресы, письма, телеграммы уже считаются сотнями ...'
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
