Мы пили каф. Я варю не так, но этот вариант мне понравился. Город просыпался, я тоже. Местная живность уже начала осваивать территорию: по развалинам шмыгала какая-то мелочь. Очень хотелось пошарить по подземелью, но я боялся: технология взрыва старая, не облучиться бы. Способ очистки организма от этой дряни мне известен (в теории, ага), но для него нужно очень много воды. Чистой воды. А с ней здесь проблемы.

— Айрен, давай вернёмся в город, — вдруг сказала Джела. Я от неожиданности поперхнулся кафом, откашлялся и выдавил — Зачем?

— Надо похоронить мастера. Неправильно оставлять его так.

Я мысленно прикинул наш продовольственный запас... в обрез... ладно, поохочусь, если что... и согласно кивнул:

— Давай.

И мы пошли.

В пещере всё было по-старому, за исключением пыли — её сдуло взрывной волной. Мы не стали переносить останки, просто сложили вокруг них костёр. Поджечь его решилась Джела — и правильно, они с мастером на одной стороне.

На одной стороне... Иногда мне кажется, что я ещё живу в Эпоху Орденов, когда со сторонами было и разнообразнее, и проще. Соответственно, проще отношения. Ну, не поделили пару строк из Кодекса — так это не повод стулья ломать! Республика, Империя, Независимые миры, криминальные и полу-криминальные кланы, фронтерцы и первопроходцы, просто люди, живущие сами по себе — и сектор мандалориан где-то за углом. К сожалению, сейчас всё иначе.

Строго говоря, Республика нарвалась сама. Палпатин спровоцировал? А вы не провоцируйтесь! Если естественное желание отделиться и жить самим по себе воспринимается чуть ли не как потрясение основ — именно потрясением оно и окажется. Разойдясь же мирно, можно мирно и сойтись, проблем то!

В итоге имеем, что имеем. Ради удержания разбегающихся миров создаётся армия, которой закономерно надоедает демократический бардак: между войнами он приемлем, во время — нет, и переворот она проводит с чувством глубокого удовлетворения. А где переворот, там и недовольные. Которых надо нейтрализовать. Любым способом.

Можно сколько угодно смеяться над шутками Судьбы, но ребельский Альянс в нынешнем виде создали... Палпатин с моим начальством! С благой, разумеется, целью: собрать всех оппонентов в одном месте и разом прикончить. Ага, щаззз! Судьба (или Сила, кому как) не любит ни Полных Побед, ни Окончательных Решений. И в этом я с ней согласен: иначе эволюции кирдык. Но начальству ни о моей осведомлённости, ни о моём мнении знать не обязательно... или спокойно не проживу. С учётом нашего с предшественником тандема, угробить меня сложновато — но вечно в бегах быть не хочется. Тем более, нынешнее положение меня устраивает... главное, чтоб вспоминали пореже.

Костёр горел, Джела смотрела на огонь, а мыслями была где-то далеко. Мне вдруг подумалось, что и мастер жил в эпоху, когда мир разделился строго на Чёрное и Белое — на раката и всех остальных. Наверное, он смог бы понять нынешнее время... или за века его мировоззрение изменилось? Жаль, что призрак так быстро ушёл. Исчезли мотивация и подпитка... и всё равно — жаль. Об эпохе Раката так мало известно!

Угум... кто про что, а Най про археологию. Даже на похоронах.

64.

Огонь забирал то, что оставалось от старого джедая. Джела подумала, что ему было легко уходить — его битва закончена. А они остались — со своей войной, надеждами и такими разными представлениями о справедливом мироустройстве.

Она была взволнована тем, что, пусть немного, но прикоснулась к тем временам, в которых начиналась эта невероятная по своему идеализму попытка изменить представление разумных созданий о ценности жизни. Ценности любой жизни. Теперь она представляла, с чего все это начиналось. Как нужно было верить, хотеть, любить, чтобы развернуть развитие большей части галактики от войны и саморазрушения к миру и справедливости. Да-да, мир был не всеобъемлющий, справедливость была не абсолютной, стоит только вспомнить бесконечные войны Харууна, но все же попытка удалась. Многие сотни лет спокойного существования десятков тысяч миров того стоят. Ох, понять бы еще — почему случилось так, что все это закончилось таким сокрушительным поражением. Хотя... Орден разгромлен, да, но остались носители его идеи, а значит, о поражении можно говорить с определением "временное". По крайней мере, она будет думать именно так.

Костер догорел, и они с Айреном в молчании вышли на площадь. Джела вспомнила их вчерашнее совместное деяние. Пожалуй, это будет одним из её лучших воспоминаний. Одиночество было привычным способом её существования. Всё и всегда она предпочитала делать одна, ни на кого не полагаясь. И только вчера впервые ощутила радость настоящего сотрудничества.

— Айрен, а как оказалось, что ты стал форсъюзером? — Джела слегка улыбнулась, — Но если мой вопрос вдруг затрагивает страшные тайны твоего прошлого, то я не настаиваю на ответе.

65.

— Да какие там тайны! — я улыбнулся, подивившись нашему невольному со-мыслию: старый мастер наводил схожие ассоциации, пусть и с разных сторон. — Я сын корускантского профессора. Мой отец и знаменитый Марк Ланди были коллегами. Только Ланди изучал культуру ситов, а мой отец культуру раката. Они не могли не пересечься, и о последних днях Марка я знаю буквально из вторых рук. Как он обнаружил местоположение ситского голокрона, как его лекциями обеспокоился орден, как рыцари пытались воспрепятствовать извлечению артефакта... в общем, Ланди был арестован джедаями и умер в тюрьме, в боксе для умалишённых, — я сделал паузу. — Это была одна из отцовских "страшных сказок на ночь". Чтоб я не терял бдительности. Отец вовремя заметил мои способности и сумел их распознать. Разумеется, после такой истории с коллегой о моём поступлении в храм не могло быть и речи!

Так вот, о раката. Это тоже "сказка на ночь", но не страшная, а интересная. Бесконечная Империя... завораживала. Я с восторгом слушал всё, что мне рассказывали, и уже в десять лет решил: буду археологом!

— А как же это? — Джела коснулась моей нашивки пилота.

— Это... знаешь, это тоже раката! — Джела вскинула брови, — Не удивляйся, сейчас объясню. Однажды на Лехон, бывшую столицу сгинувшей империи, прибыл Реван. Ага, тот самый, победитель мандалорцев и отступник ордена. Он застал лишь обломки, да и пробыл недолго... но этого рассказа хватило, чтобы я им "заболел". Лорд стал моим наваждением, я даже стихи о нём писал. И твёрдо решил: темой моей диссертацией будет Реван!

Дальше просто. В университет я поступил не по возрасту рано — с такими-то "сказками"! — и от юношеского максимализма ещё не избавился. Мысль, что всю жизнь проторчу по библиотекам и хранилищам, угнетала. А как же экспедиции, храмы, пирамиды?! Нужна была полевая подготовка, но где её взять? Реван был неплохим пилотом и великим форсъюзером, последнее мне не грозило: орден уничтожен, в полуобученные гвардейцы не хотелось. А вот пилотом... Так я и поступил в Академию.

Отец был недоволен, если честно. Но я приехал и объяснил: отучусь, отлетаю пару сроков — и в аспирантуру! Он поворчал, но согласился.

Дальнейшее скрывать от Джелы смысла не было. Как она сказала... "Коллективное бессознательное"?

— А потом... потом случилось занятное. Ты скажешь, что это Воля Силы, я — что шутка Судьбы. Однажды меня занесло на Лехон. В удовольствии полазить по храму я себе не отказал — и без добычи не остался.

Я нашёл голокрон. Ситский. У него было своеобразное условие открытия, — Джела недоуменно посмотрела на меня. — Ах, да, ты не знаешь! Голокроны открываются не всегда и не всем. Какие-то настроены на уровень Силы, какие-то на её сторону, джедайские — на уровень знаний, чтоб не повредить ученику, и так далее, и так далее. Мой был настроен на тёмного археолога.

Так я познакомился с предшественником. Он тоже был археологом, жил в Эпоху Орденов, и однажды ему показалось небесполезным передать свои знания последователю, — я улыбнулся. — Голокрон отдал их и исчез. Об инициации я никому не рассказывал. Сохрани и ты мой секрет, ладно?

66.

Слушая Айрена, Джела думала о том, что он пытается, может быть интуитивно, найти новый способ взаимоотношений с Силой, свободный от крайностей как темной, так и светлой стороны. Может быть, в такой многовариантности отношений жизни и Силы и нуждается Галактика: чем сложнее устроена система, тем она жизнеспособнее. Но, обеспечивая себе свободу от определенных догм, ты гарантированно получаешь и определенную долю одиночества. Это путь по тонкому лезвию, который не одобряют те, кто предпочитает твердую почву ясных и согласованных идей.

"Опять её тянет философствовать: место, что ли, такое?!" — с досадой подумала Джела. Она взглянула на Айрена:

— Спасибо, что ответил на мой вопрос, я не слишком на это рассчитывала. Ты совсем по-другому чувствуешь и воспринимаешь все, что связано с Силой. И мне так интересно учиться понимать тебя. Только жаль, что это продлится недолго...

За свои секреты можешь быть спокоен — это я могу тебе обещать. Но, ты знаешь, — Джела улыбнулась, — даже если бы я и решилась кому-нибудь поведать о них, вряд ли бы меня восприняли всерьез: голокроны, древние лорды, бесконечные империи и эпохи орденов — все это для большинства обитателей галактики воспринимается как сказка.

Джела вдруг насторожилась: где-то на грани слышимости появился звук, который они не надеялись здесь услышать. Звук работающих двигателей шаттла.

— Айрен?!

67.

Ох...хатт!!! Пару дней назад я мечтал об их появлении, но сейчас нам каждый гость — незваный! Охотники это или военные, Джелу надо прятать.

— Бери вещи, беги в пещеру и не высовывайся! Если я улечу, жди здесь, через сутки-двое вернусь. Кто бы это ни был, тебя здесь нет! — и, видя, что она ещё в замешательстве, прокричал:

— Давай! — Джела кивнула, подхватила ранцы и бросилась прочь. А я остался на площади, как памятник самому себе.

Шаттл вынырнул из-за деревьев, клюнул носом и пошёл на посадку. На его борту красовалась привычная "шестерёнка". Не охотники, уже хорошо. Мой знакомый егерь как-то пошутил, что из всех зверей в джунглях он больше всего опасается человека... шутки в его шутке было мало. Решили поискать пропавших и отклонились от маршрута?

Из кабины выпрыгнул незнакомый лейтенант, подбежал и сходу доложил:

— Капитан Най, мне приказано доставить Вас на базу. Срочно! Вас требуют по спецсвязи.

Яс-сно! По спецсвязи меня может "требовать" только непосредственное начальство. Вот на базе и засуетились. Сообщить требующему, что его офицер был послан куда-то с какой-то арестанткой и пропал, самоубийц не нашлось. Наверняка соврали, что я на раскопках. Запустили план "Поиск", проверили развалины... нашли.

— Вольно, лейтенант! Я готов лететь, — а про конвоира и задержанную ни слова. Не поставили в известность? Логично, если я "на раскопках".

Джела наверняка наблюдает. Надеюсь, она поймёт, что всё в порядке: лейтенант мне козыряет, лишних вопросов не задаёт, в поисках спутников не оглядывается. Я тоже не оглядываюсь — нельзя. Лишь посылаю мимолётный импульс: "Жди!"

68.

"Пустой город — словно сон, от которого не можешь проснуться. Что же это за место такое, никак мне не уйти из него! Как будто очерчен магический круг, за который меня не пускают. И Делфа не прибежит, не тронет за плечо, чтобы освободить от сонной зачарованности. Но, может быть, вернется Айрен..."

После того, как он улетел, Джела вышла на площадь и утомленно присела на один из ранцев. Усталость наваливалась на неё, а вместе с ней — острое чувство потери. Айрен... Она вспомнила, как впервые увидела его в реальности Силы: полыхающее пламя. Огонь, который может уничтожить, но и — согреть.

"Меня он согрел, но кто же знал, что будет так больно. Этот холод внутри... Я так свыклась с ним, что уже перестала замечать, как он влияет на мои отношения со всеми, кто мог стать близким мне и не стал. Я знаю, почему он появился. Когда слишком много приходиться терять, то из неведомых глубин сознания появляется некий защитный инстинкт, избавляющий тебя от убийственных переживаний. Потому что терять — больно. Ты спасаешься от боли, обрывая все привязанности, что формируются вокруг тебя, оставляя лишь необходимый минимум, а потом выясняется, что вместе с этим из жизни уходят тепло и радость. И часть жизненных смыслов заодно. Да, есть еще долг, честь, семья, верность. Но полностью покрыть пространство твоего личного бытия они не могут. И холод души не поможет обрести покой. Потому что покой — это не отсутствие эмоций, это — их равновесие".

И в том, что именно Айрен вернул в её ощущения теплоту и радость, Джеле виделась некая шутка... Судьбы или Силы — кому что больше подходит.

"Когда же я спала в последний раз? Мне бы нужно всего пару часов. А потом я проснусь и буду ждать".

Что-то ей подсказывало, что ожидание долго не продлиться.

69.

На космодроме базы меня встречает майор Гланн. Лично. Лицо у коменданта растерянное: переобщался с начальством, наверняка. Начальство производит на неподготовленных неизгладимое впечатление, когда хочет. Когда не хочет, впрочем, тоже. "Прошу в кабинет" — выпаливает майор... чего они все так торопятся?!

— Вызов срочный? — интересуюсь, уже зная ответ.

— Да. Капитан... я... — Гланн наконец решается — я... сообщил Лорду Вейдеру, что Вы на раскопках. О крушении...

— ...он не осведомлён. Вы правы, майор. Лорду Вейдеру незачем вникать в нюансы гарнизонной службы.

Комендант переводит дух и почти заталкивает меня в блок спецсвязи. Ага, согласно неписаному воинскому уставу: "подальше от начальства и его фаворитов...". Об арестантке и конвоире опять же — ни слова! Не удивлюсь, если они и базу данных успели подчистить. Была Джела, и нет её!

Массивная призрачная фигура производит впечатление. Как всегда. Привычно вытягиваюсь, привычно же себя сканируя: резерв на минимуме, следов предшественника не наблюдается, в голове археология и немножко про полёты... норма.

— Капитан Най, вы мне нужны.

— Так точно, Лорд Вейдер! Разрешите законсервировать раскопки? — он дёргает головой, ему явно не до археологии, поэтому быстро договариваю:

— Есть интересные результаты. Очень!

— Три дня на всё! — связь обрывается.

Фффуххх! Три дня — это вечность! Раскопки я уже закрыл. Не потому, что такой предусмотрительный (обычно я изрядный разгвоздяй), а из-за дохлого генератора: вдруг в моё отсутствие вырубится? Сначала в храм забрать вещи, потом в город за Джелой, и на первую же нейтральную планету... что у нас там по дороге — Ардор? Два пня, три бревна, рынок, шахта и космопорт. Годится.

70.

Джела проснулась и не сразу поняла, где находится: над ней нависали ветви могучего дерева, которое они нашли накануне. Она не захотела оставаться ни в пещере, ни на площади, но уходить далеко было нельзя. Поэтому она перебралась сюда — ей нужно было вырваться хотя бы за пределы внутренней стены, чтобы не чувствовать себя в западне.