Проклятый бард

На большой площади перед ратушей из белого камня, синева с которой медленно сходила под нежным напором нежно-лилового рассвета было пусто.

Стража громыхала пиками и мечами где-то на улицах, лучами сходящихся к центру города. Окна ратуши закрыты ставнями, как и окна близстоящих домов. Тень крыш медленно сдвигалась по фасаду, мир неспешно наливался светом нового дня.

Внутри же закручивается, желая вырваться на свободу, воронка.

Мальчишки, разбудить которых оказалось до странности легко, сидят верхом, держа на поводу еще пару лошадей. Непонимающие, растерянные, настороженные и невыспавшиеся, тем не менее, они быстро и послушно собрались, едва я коснулся обоих, неслышно спустились следом за мной в зал и на улицу.

Странно, но покинуть эту гостиницу оказалось очень легко. В призрачном мареве раннего утра нам встретился лишь сонный конюх, да пара поваров.

И мостовые были пустынны. Пара зеленщиков по прохладе куда-то тащили свои короба, та какая-то темная личность брела вдоль улицы, старательно сливаясь со стенами. Богатые, праздные районы еще спали. Ну а деловитые рабочие трущобы? Вряд ли, но что нам до них...

Я успокаивающе качнул рукой, улыбнувшись мальчикам. Все будет в порядке, позже все объясню. Крысята, закутанные по самые глаза, дружно кивнули в ответ.

Время...

Глубоко вдохнул, взглянул на небо. Глубокая темная синь отступала, съедая звезды.

Под ногами загудел ту-дуаре. Вскинув руки, пяткой начал отсчитывать ритм.

Тихо, очень тихо загудела поверхность, вибрация прошила тело, вплетаясь в водоворот внутри. Династия умерла и Проклятье умирало, уходило следом за ним. Зато рождалось новое.

Я потянулся, выгнулся, фиксируя взгляд на Утренней звезде.

Вдох.

Это не песня, не мелодия в прямом смысле слова. Это голый ритм, барабаны, что по традиции играют, когда катафалк Династии скользит, влекомый дюжиной аристо, меж рядов солдат в склеп.

Это приглушенное рыдание, когда слезы безудержно льются по лицу. Это окончательное прощание, развертывающееся волной и уходящее в бесконечность, это Проклятие Династии, уходящее в землю между ударов по ревущей поверхности.

Это ту-дуаре, несущий весть.

Это придворный бард, отпускающий нити.

Это смерть, это война, это мир, это бесконечность, это равновесие.

Я уже не контролирую это.

Я кричу.

Я отпускаю. Силу, проклятье, звучание.

Проклятье уходит.

Проклятье ищет.

Проклятье найдет. Наследника, носителя, династию...

Ту-дуаре гудит, и сотни их отзываются в безупречном резонансе. Уплотнившийся воздух вокруг меня дрожит, дрожат ставни на окнах местной ратуши.

И я вижу, как лопаются стекла на площади где стоит столичный ту-дуаре.

Ритм достигает крещендо, под ногами взрыкивает деревянный круг, принимая последний удар стихии, резонируя всеми своими бесконечно далекими собратьями.

И воцаряется тишина.

Пошатываясь, спустился с помоста, перелез через ограду, взобрался на лошадь.

Проморгался, огляделся.

По прежнему пусто, по прежнему — пусто. Только ученики выглядят испуганными. Сидят верхом, парой, как обычно, но Ришли вцепился в поводья пальцами до бела, Лирши прижимается к нему, мелко вздрагивая.

— Все в порядке. Династия умерла, да здравствует новая. Нам пора ехать, пока, — я махнул рукой в сторону надвигающегося по одной из широких улиц шума, натянул камзол яркой стороной, — стража не явилась. Я расскажу, свидетелями чего вы только что были. Вперед!

Неимоверная усталость тяжелым палантином лежала на плечах, но впервые после общения с большим ту-дуаре ничего не болело и еще странная, звонкая нервно дрожащая легкость наполняла изнутри. Исчезло постоянное, многолетнее давление Проклятья, подтачивающее тело изнутри. Исчезла дергающаяся нить связи, пропал поводок.

В голове тучами роились мысли, заботы, мелодии. Хотелось петь и немного танцевать.

Странно, но так, похоже, ощущалась свобода. Для меня, видимо, покой не предусмотрен.

Для меня — свобода и куча проблем.

Миновать стражу, пробраться трущобами до калитки контрабандистов, выбраться из Тавлеи, перейти границу...

Учить крысят!

Ну что же, справимся, да придворный бард, масочник Нис?

Справимся.

Я усмехнулся, сворачивая в темный проулок и потянул за собой мальчишек.

Я всегда справляюсь.

Нас ждала долгая-долгая дорога до Раваны.

И на этом конец)

Декабрь 2019 — январь 2020, Алексеева Яна