Лабиринт

Глазки Чирка беспокойно забегали из стороны в сторону.

— А что во-вторых?

— Во-вторых? — Владимир Александрович оторвал взгляд от мобильных телефонов, потер подушечками пальцев лоб. — Во-вторых, я хочу вас отпустить живыми и здоровыми для того, чтобы вы, вернувшись домой, рассказали всем обо мне, о моём городе и о моём народе. Поэтому сейчас мы поедем с вами на экскурсию, а завтра я покажу вам место, где откроется вход в лабиринт, и вы сможете покинуть Эйму.

Чирк с Аникеевым переглянулись.

Литсянин вышел из-за стола. Виляя хвостом, он подошел к толстяку, преклонил перед ним колено.

— Владимир Александрович! Если вы действительно покажете нам вход в лабиринт, я всем расскажу о вас и о вашем городе. Я буду помнить вас и Павловск всю свою жизнь. Обещаю!

— Встань с колен, малыш, — Владимир Александрович поставил Чирка на ноги. — Вы часть своей работы выполнили, доставили мне то, что я хотел. А я уж тоже вас не подведу...

Глава 8. Экскурсия по Павловску

Белый пол в центре помещения раздвинулся в разные стороны. Откуда-то снизу поднялся похожий на каплю летательный аппарат. В длину он был метров десять и в ширину — не меньше семи метров. Увидев эту "каплю", Аникеев и Чирк удивленно переглянулись. Хозяин белого кабинета был абсолютно спокоен. В блестящем корпусе аппарата появился овальный вход, от которого к дивану протянулась дорожка.

— Прошу вас, друзья мои, — Павлов встал из-за стола и прошел по дорожке.

Иван с Чирком последовали за ним и вскоре оказались в просторном, светлом чреве летательного аппарата. Когда глаза Ивана немного привыкли к яркому свету, он увидел, как из пола летательного аппарата, как грибы, вырастают округлые кресла: одно большое, второе — поменьше и третье — совсем маленькое, предназначенное явно для Чирка. За пультом управления "капли" сидел человек в белых одеждах. Когда Владимир Александрович и его гости расселись по местам, голова человека за пультом повернулась на сто восемьдесят градусов, вслед за головой развернулось тело с креслом пилота. Этот человек, как две капли воды был похож на Павлова, только он не был толстым.

— Что, испугались? — пилот улыбнулся, протянул руку для рукопожатия сначала Чирку. Литсянин понюхал протянутую руку, после чего робко пожал её. Потом пилот протянул руку Аникееву. Иван пожал ему руку, отметив про себя, что кожа двойника Павлова холодная, как у покойника, а рука тверда, как камень. — Я — Альберт. Владимир вам уже обо мне рассказывал?

— Да, — Чирк вертел головой, переводя взгляд с Павлова на Альберта. — Но почему вы так похожи?

— Потому, что мы здесь представляем власть, — ответил Владимир Александрович. — За годы своего существования город разросся, народу в нем живет много. Вот мы когда-то и решили, что должны быть похожи, чтобы народ знал нас в лицо. Чтобы и мне, и Альберту все кланялись при встрече. Правда, тогда я стройнее был. А ведь когда-то нас бы и моя мама не отличила друг от друга.

Аппарат стал подниматься вверх. В иллюминаторах мелькали открывающиеся и закрывающиеся перекрытия, потом "капля" зависла в воздухе над светящимися белыми огнями хоромами Павлова.

— Ну, вы даете! — усмехнулся Аникеев.

— Ну, а как ты хотел? — Владимир Александрович рассмеялся, после чего нагнулся вперед вместе с креслом, в котором сидел. — Это не мы даем, а он дает!

Палец Павлова уперся в спину Альберта. Тот обернулся лишь одной головой, улыбнулся.

— Может, ещё выпьете что-нибудь?

Откуда-то из задней части "капли" выехал столик на колесах, на котором стояла бутылка с розовой жидкостью в окружении двух обычных бокалов и одного маленького. Рядом с бутылкой стояла большая тарелка с салатом такого же розового цвета. По краям столика стояли тарелки, а рядом с ними на салфетках лежали вилки и ложки.

Владимир Александрович разлил по бокалам розовую жидкость, наложил в тарелки розовой массы. Чокнувшись, они залпом выпили напиток, который по крепости не уступал самогону, закусили салатом. Салат был очень вкусный. На Земле Аникеев ничего подобного не пробовал.

— Какой же ты всё-таки молодец, Альберт, — щеки Павлова покрылись румянцем. — Всё предусмотрел!

— Так не в первый же раз, — Альберт опять обернулся лишь одной головой, улыбнулся. — Сколько раз уже гостей встречаем!

"Капля" плавно начала движение. Она парила над светящимся разноцветными огнями городом. Сверху, снизу, слева и справа периодически пролетали другие летательные аппараты. Когда "капля" пролетала мимо них, они зависали в воздухе и подавали световые сигналы, будто приветствуя Павлова.

— А что, вход в лабиринт часто открывается? — спросил Аникеев.

— Да, — ответил Владимир Александрович, наполняя бокалы и накладывая в тарелки салат. — Постоянно... Люди приходят через лабиринт и уходят . Хотя, некоторых я оставляю у себя.

— Кого оставляете? — спросил Чирк.

— В основном, женщин и мужчин. Мне они нужны для производства потомства. Я выбираю только тех, от кого возможно здоровое потомство, остальных отправляю назад в лабиринт. Люди мне нужны для того, чтобы на них могли жениться мои внуки, правнуки, праправнуки. Чтобы не было смешения крови и не рождались уроды, понимаете?

Аникеев пристально посмотрел на Павлова.

— Праправнуки? Но вы не такой уж старый! Как такое возможно?

— Альберт спроектировал и построил машину, которая делает из детей взрослых. Когда рождается ребенок, его нужно на год поместить в эту машину. Через год из неё выходит взрослый человек со знаниями математики, физики, химии, астрономии и прочих наук. Альберт и меня прогнал через эту машину, чтобы восполнить мои пробелы в знаниях. Мне понадобилась всего неделя.

— Его машина обработала по укороченной программе, — подал голос Альберт. — Если бы он учился по полной программе, он бы сошел с ума. На таких, как он машина знаний не рассчитана.

— Ладно, не будем об этом! — оборвал его Павлов. — Зато я построил коммунизм в отдельно взятом городе, в городе-государстве. У меня все жители образованные, хотят-работают, не хотят — не работают. Каждый занимается тем, чем хочет, чем может. Всё зависит от того, к чему тянет человека. У нас бесплатное образование, бесплатная медицина, бесплатные развлечения, бесплатная еда, которая доступна абсолютно всем. И люди не сидят без дела. У нас есть законы, согласно которым тем, кто работает, достается всё самое лучшее. Тем же, кто бездельничает, достается худшее. У нас все идейно подкованные, каждый хочет сделать что-то для Павловска. У вас есть сейчас нечто такое?

— Нет, — ответил Аникеев.

— А у нас есть, — Чирк сморщил свое маленькое личико, выпив розового самогона. — Только бесплатно никто лечить и учить не будет.

— А люди, попадающие к вам со стороны, соглашаются остаться здесь? — спросил Иван, разлив жидкость из бутылки по бокалам. — Ведь у них остались где-то там семьи, дети...

— Я понял тебя, — Павлов откинулся в кресле, сложил руки на своем большом животе. -Лабиринт поставляет нам тысячи женщин и мужчин в год. Подправив им мозги, мы получаем идеальных жен и мужей. Уходить от нас никто по понятным причинам не хочет... Потом, уровень медицины у нас высокий. Из любого человека мы можем сделать произведение искусства. У нас совсем нет стариков, и никто не умирает от старости. Погибают, в основном, в ходе военных действий или от несчастных случаев, когда даже наша медицина бессильна.

Чирк тоненько присвистнул.

— Да-а, — задумчиво произнес Аникеев.

— Бывает, что из лабиринта выходят совсем непонятные существа, которые рано или поздно приходят к стенам нашего города, — продолжал Владимир Александрович. — Для них есть только два пути: или в цирк, или в зоопарк. Это те крайние случаи, когда контакт с ними невозможен по причине того, что они...

— Неразумные, — подсказал Альберт.

— Да, — Павлов кивнул головой. — А вот, кстати, под нами цирк. Альбертик, друг мой сердешный, давай в цирк залетим!

— Как скажешь, — механический человек направил "каплю" вниз, к огромному круглому строению с несколькими большими входами.

Цирк очень напоминал цирк на Земле, но был больше раз в сто и был заполнен не зрителями, а всевозможными летательными аппаратами. На арене инопланетные существа прыгали через горящий обруч, плясали, выли под дудочку дрессировщика. Всё было, как в любом цирке на Земле, но не было ни львов, ни тигров, ни собачек. Вместо них были животные разных форм и размеров, о существовании которых раньше Аникеев даже не догадывался. Даже гимнасты и клоуны здесь были инопланетянами. Конферансье тоже был инопланетянином с большими глазами и бледной кожей. У него было четыре пары рук.

— Ну, полетели дальше? — спросил Владимир Александрович, когда шоу подошло к концу.

— Ага! — Чирк кивнул головой.

— Наливай, — Аникеев протянул пустой бокал.

— Вези меня, дружище, в зоопарк, — Павлов хлопнул своего искусственного товарища по плечу.

"Капля" вылетела из цирка и соединилась с потоком летящих по небу летательных аппаратов. Внутри каплеобразного летательного аппарата продолжалась пьянка, сопровождаемая громким смехом, шутками-прибаутками.

Зоопарк представлял из себя огромнейший ангар, заставленный клетками разных размеров. По ангару летали аппараты, останавливаясь у клеток. Альберт тоже направлял "каплю" то к одной, то к другой клетке, давая возможность Аникееву и Чирку рассмотреть их содержимое. В зоопарке, как и в цирке, было представлено много всевозможных животных. Мечущиеся по клеткам существа — покрытые слизью, шипами, рогами, шерстью, с зубами и без зубов, разных окрасов и размеров — показались Ивану пугающе уродливыми. Про себя он поблагодарил Бога за то, что Всемогущий не населил подобными тварями Землю. Иначе на Земле жить было бы невозможно. Страшно было бы пойти в лес за ягодами или за грибами. На дачу тоже ездить было бы крайне опасно, если знаешь, что где-то в траве прячется крыса с зубами, как у акулы, а где-то на дереве сидит птица, которая способна разбить тебе череп одним ударом клюва. Эта птица с легкостью может унести тебя в свое гнездо, где её птенцы будут отрывать от тебя куски мяса и заглатывать их, а ты будешь ещё живой. Также тяжело было бы жить с мыслью, что где-то в лесах живет хомячок размером со слона, резцы которого в длину превышает твой рост, а метровые когти на лапах могут проткнуть тебя насквозь в мгновение ока.

Голова Альберта снова крутанулась назад.

— На нижнем уровне есть террариум...

— Чего-то меня уже мутит от ваших животных, — признался Иван. — Может, чего-нибудь другое посмотрим?

Владимир Александрович и Альберт посмотрели сначала на Аникеева, потом на Чирка. Литсян крепко спал, сладко посапывая в своем креслице, обняв пустую бутылку из-под розового самогона. Во сне он шевелил усами и что-то тихо бормотал.

— Ладно, поехали дальше, — скомандовал Павлов.

Капля выплыла из зоопарка и понеслась дальше. За вечер Владимир Александрович показал Ивану рудники, металлургический завод, машиностроительный завод, библиотеку, в которой почему-то не было ни одного человека, зато по высоченным стеллажам носились роботы.

— Я люблю книги, — тихо сказал тогда Павлов Ивану. — Я даже книгу про своё детство в Советском Союзе написал. Книга до сих пор пользуется популярностью, её все читают.

— Кажется, я понимаю, почему её все читают, — Аникеев не смог скрыть улыбки.

— Я уже понял, что ты не дурак.

Посетив фабрику по превращению младенцев в людей, хлебозавод и ткацкую фабрику, они прилетели в театр, который был круглым, как цирк, но по краям его стояли огромные статуи, которые двигались, словно зазывая людей на спектакль.

Внутри огромнейшего театра зал был заполнен не зрителями, а все теми же летательными аппаратами. На большой сцене пятиметровые гиганты играли с завидным мастерством.

— Ты мне изменила! — громогласно кричал актер в летном костюме.

Женщина с большой грудью, из одежды на которой были только стринги, лежала на кровати с великаном, кожа которого была синего цвета. На голове его был парик, похожий на паклю.

— Да что ты, дорогой? Это же мой брат Василий. Ты не помнишь его? Он в детстве синюхой переболел. А врачи тогда плохо лечили. Это было ещё до сотворения Павловска.

Летательные аппараты в зале начали мигать красными огнями. Наверное, эти огни заменяли аплодисменты.

— Ты врёшь! — закричал великан в костюме лётчика. — Пока я летал по вселенной, ты спала с этим... импарийцем!

Зал снова зажегся красными огнями.

— Нет! — закричала грудастая женщина. — Ему стало холодно, вот он и прилег рядом со мной...

— Умрите вы оба! — ревнивый супруг выхватил из кармана блестящую трубку, из которой в разные стороны стали рассеиваться разноцветные лучи. Большая кровать превратилась в огненную стену.

Летательные аппараты замигали красными огнями. Опустился занавес.

— Это мой любимый момент, — тихо сказал Павлов. — Спектакль-то поставлен по моей пьесе.

— Все говорят на русском. Это у вас...

— Язык богов, — Владимир Александрович улыбнулся. — Всеми признанный язык. Не на языке племени Юшту им говорить, да?

— Я бы тоже сделал так, — Иван зевнул. — Заставил бы всех говорить по-русски.

— Поехали во дворец! — Павлов хлопнул Альберта по спине. — Мы спать хотим!

Глава 9. Прощай, Чирк

Когда "капля" снова оказалась в покоях Владимира Александровича, Аникеев разбудил Чирка. Втроем они прошли в "спальню" — просторное помещение, в котором стояли три белых капсулы. Две были большими, а третья — маленькая. Она предназначалась для Чирка. Крышки капсул открылись, словно приглашая лечь в них.

Аникеев, сам не зная почему, испугался. Чирк тоже начал беспокойно нюхать воздух, хвост его в тот момент спрятался между ног.

— Да не бойтесь, друзья! — Павлов залез в самую большую капсулу. — Кровати на Земле и на Литсе просто ничто по сравнению с нашими установками для сна. Залазьте сюда и спите. Это безопасно.

Только после того, как крышка капсулы Владимира Александровича закрылась, Чирк с Иваном залезли в установки, предназначенные для них. Едва крышка капсулы Аникеева закрылась, он погрузился в глубокий и спокойный сон, из которого его вывело позвякивание колокольчиков. Сначала оно было еле слышным, потом усилилось. Как только Иван открыл глаза, крышка установки для сна открылась, он вылез из неё.

У выхода из спальни он увидел Чирка и Павлова, стоящих перед зеркалом.

— С добрым утром, Ваня, — Павлов улыбнулся широкой улыбкой. — Я тут Чирку показал, где вход в лабиринт должен открыться.

— И вам доброго утречка, — ответил Аникеев, потягиваясь. Выпрыгнув из капсулы, он подошел к зеркалу, уставился на своё изображение. — И где тут лабиринт? Я пока что вижу только свою давно небритую рожу. И ваши лица.

Владимир Александрович упер руки в покатые бока, покачал головой.

— Ваня! Смотри внимательнее!

Он ткнул пальцем в зеркало. Тут же на гладкой поверхности появился план города со всеми зданиями и сооружениями.

— Ся! — вырвался у Чирка возглас удивления.