Неудачная реинкарнация-3. Андроид

— Вот в этом главная опасность! — подняла ладони Кошка Мэй. — Киборг — но другой! А какой? Сломанный, да? Пусть сломанный. Ты знаешь, кого завтра убьет сломанный киборг? Я — нет. Но я знаю, что киборг остается киборгом! В убийствах видит смысл жизни и в них же ищет наслаждение!

— А вдруг — действительно воин справедливости? — совсем тихо сказала Робкая Весна и покраснела.

— Вера в справедливость — для детей вера! — усмехнулась Кошка Мэй. — Нет одной для всех справедливости! У господарей она своя, у белхалаш своя. У родителей одна, у их детей уже другая. Пусть даже твой киборг — воин справедливости, представим невозможное. Что тогда натворит киборг во имя всеобщей справедливости? Кровью полмира зальет, другую половину обратит в прах? Нет, Робкая Весна, Крылатой принцессе с боевым киборгом не по пути! Идем на встречу с госпожой Тан, вновь испытаем свою удачу!

Робкая Весна упрямо наклонила голову. Кошка Мэй уставилась на нее тяжело и недовольно.

— Пусть Робкая Весна сама решит, — с неожиданной мягкостью сказал мастер Чень. — Мы уйдем, нам еще бабушке Нико вечный приют искать. А Робкая Весна пусть сама решит, что с киборгом делать. Как решит — так и будет. И даже нам необязательно потом докладывать.

Урод Чень дружески тронул ее за грудь, кивнул недовольной Кошке Мэй, и вскоре Робкая Весна осталась напротив киборга одна. С пульсаром в руке. Подняла оружие — и опустила. Нельзя убивать тех, с кем сражался к плечу плечо, нельзя, и всё! Но и Кошка Мэй права. Хитрая Кошка разложила по полочкам убийственные размышления, сама ушла, Робкую Весну мучиться выбором оставила, когда выбора и нет!

Пилотесса подошла к лежащему телу. Вспомнила, как ее подбросило от приказа чудовища, содрогнулась... и решилась. Снова подняла пульсар. Если бить — то выше нашейной брони. Прямо под третий глаз, чтоб наверняка... Киборг еле заметно вздохнул — и открыл затуманенные болью глаза. Он явно не мог пошевелиться. Просто лежал, смотрел на нее, на пульсар в ее руке — и все понимал...

-=-=-

Он открыл затуманенные болью глаза. Увидел мутную фигуру в знакомой позиции угрозы. Правильно стояла фигура, рукой не достать, но можно же катнуться и врезать с ноги? Так и сделал, больше на автомате, чем что-то соображая. Пистолет взлетел высоко, повертелся в воздухе и шлепнулся в траву.

— Ай, фак-кин багер! Больно!

Он тряхнул головой, окончательно прогоняя дурь обморока, пришел в себя и осторожно сел. Июния рядом баюкала кисть и тихо скулила.

— Ну а ты меня за что решила убить? — на всякий случай осведомился он.

После приступа химической ломки состояние было паршивым, хотелось лечь и умереть. Он знал, что надо сопротивляться, и тогда ломка пройдет быстрее, но как же не хотелось! Может, поэтому глянул на девушку, как на источник мучений. В смысле, так, как будто собирался убить ее наиболее болезненным способом. Неудивительно, что Июния мгновенно забыла про боль в руке и поползла от него на заднице подальше. Что было удивительно — а чего это она испугалась ТАК сильно? Вроде бы он ее еще ни разу не убивал... Он склонил голову, исследовал девицу и для проверки добавил в голос кровожадности:

— Будешь молчать — кадык вырву!

Июния съежилась, в глазах плеснул ужас. Он даже немного устыдился собственного поведения. Ему-то развлечение, а каково ей? Она же мнит себя бессмертной! А бессмертные перед угрозой гибели испытывают такой ужас, что нормальному смертному и не представить. Как бы не рехнулась со страха. Он с тихим недоумением проследил, как она дрожащими руками вытаскивает... ну, наверно, брехальник с расширенными функциями, судя по обращению — и тычет какой-то запрос... блин, точно запрос!

— Ты дура? — злобно осведомился он. — Или уже не убегаешь? Тебя же по сигналу позиционируют на раз!

— У женщин нет кадыка! — звенящим от слез голосом сообщила Июния и ткнула ему в лицо брехальником, чем немало его озадачила. Она что, спорит с маньяком при поддержке интернета или что у них тут? Дурдом...

— Сделаю! — серьезно пообещал он. — Глотку вырву и камень заколочу!

Он слегка шевельнулся, и Июния продемонстрировала поразительный фокус — вдруг стала вдвое меньше.

— Ну ладно, — снисходительно отступил он. — Давай я сам начну, а ты продолжишь. Когда я выключился, мы вроде вполне ладили. Значит, что-то произошло, пока я валялся. И что? Поступила новая информация, однозначно. Тебе кто-то позвонил? Или сама позвонила? Выходит, так, других объяснений нет. Значит, позвонила... странно, конечно, почему тебя еще не свинтили после звонка, ну да ладно, разберемся... позвонила, и тебе что-то про меня наговорили. А иначе никак. То есть — у тебя есть выход на... на кого? На носителя информации по андроидам. Иначе никак. Но побежала ты не мои проблемы решать, а свои собственные, то есть за бессмертием... значит, носитель информации по андроидам и по бессмертию — одно и то же лицо? Семья Медесэн, что ли? Или как она у вас называется?

— Ротберги, — пискнула Июния. — Семья Ротбергов.

— М-да? — умеренно удивился он. — Аж сами Ротберги? Хорошо, что не Абрамовичи... Надо полагать, враги семейству Олехверовых? И что ты отдала за бессмертие? Семью, что ли, предала?

Июния снова сжалась от страха. Он только покачал головой. Надо же, ляпнул не думая и попал. Стреляем метко, но не целясь...

— Так почему тебя не повязали после звонка?

— Системы связи принадлежат старым русским. Мы сами за собой не следим.

Он не особо удивился ответу. Что-то подобное предполагалось. Жутковатый мирок, значит, наверняка в нем обосновалась группа лиц, стоящих над государством. Иначе любителям коверкать людей в андроидов сразу отшибли бы ручонки... Значит, старые русские, да? И девочка, получается, не сама по себе, а в жерновах интриги мощных кланов... которые ее и поломают, когда надобность в дурочке отпадет.

— Пистолетик не трогай, — рассеянно заметил он.

Июния отдернула руку от оружия и покраснела.

— Ну и чего такого жуткого наговорили про меня, что решилась на убийство напарника? — как бы невзначай поинтересовался он.

— Вы не люди, — выдавила девушка и побледнела.

Он задумчиво осмотрел себя. Потом перевел вопросительный взгляд на Июнию. Девушка заморгала, глаза подозрительно заблестели.

— Сверхслух — который, кстати, не наблюдается — не настолько опасное качество, за которое стоит убивать, — заметил он. — Суперзрение — которое тоже не наблюдается — тем более. Хорошая реакция, сила — всего лишь профессиональные качества. У меня они ненамного выше, чем у хорошо подготовленного бойца. Тогда в чем опасность?

— Андроиды легко убивают. Им без разницы, что старый русский, что полицейский, что обычный траш. У вас что-то в голове по-другому работает!

— Даже так? — нехорошо прищурился он. — А сама с пистолетом против напарника в беспамятстве — это, значит, норма?

— Это другое! — запальчиво возразила Июния, даже бояться от волнения забыла. — Я из старых русских! Никому нельзя, нам можно! И то я полчаса не могла решиться! А ты... ты охранников покалечил не задумываясь! Моих родителей нокаутировал, а потребовалось бы, так и убил бы, я видела! Я еще тогда почуяла! Но решила, что ты шпион от Тимчуков, а ты... ты убийца! Знала бы заранее, ни за что бы с тобой не пошла! Но мне только сейчас объяснили!

Он призадумался. Какой-то странный смысл вырисовывался во всем этом девчачьем бреде...

— А что, обычные... траши, да? Надо полагать, кто-то вроде мужиков... и что, они старых русских неспособны убить? — недоверчиво поинтересовался он.

Июния презрительно улыбнулась. Он снова поразился, как легко у девицы меняется состояние. То белая от страха, то красная от смущения, а теперь вот сияет высокомерием — и все за считанные минуты! Что-то неладное с психикой? Или гормональный сбой? Но смотрится мило. Непосредственно, искренне, со всей силой чувств...

— Траши — это... маргиналы, неудачники... отбросы, вот. Все, кто внизу — траши. И они не то что убить — нахамить не осмелятся! Уделаются от страха! Ни старому русскому, ни внусоскам, ни даже полицейскому! И это — нормально! Нижестоящие в социальной иерархии на вышестоящих зубы не скалят, это обусловлено биологической природой человека! А андроиды... вам все равно, кого убивать! Вы не люди!

И девушка снова задрожала. Он прикинул, стоить ли пугнуть посильнее, вдруг сумеет позеленеть от страха, и с сожалением отказался от идеи. Июния пока что требовалась с действующей функцией речи.

— Таблетки прими! — посоветовал он, припомнив кое-что.

Девушка с трудом осознала, что от нее требуется, и полезла в карман. И даже поблагодарила потом. Явно не в себе старая русская.

— И как же вы с андроидами управляетесь, если мы такие страшные? — мрачно осведомился он.

Мирок чем дальше, тем больше ему не нравился. Ну что это за мерзость, в самом-то деле, если человеческими — в его понимании — качествами обладают разве что андроиды, за что их боятся и ненавидят?

— Андроиды редко выходят из повиновения, — лязгая зубами, сообщила Июния. — Ты — редкое исключение, траш... брак, да. Вас же дрессируют. И если что, можно всегда выкл...

Июния осеклась и уставилась на него остекленевшим взглядом.

— Ну-ну? — хмуро подбодрил он.

— У вас панель управления есть! — пискнула девушка. — Там центры удовольствия и боли можно стимулировать, вас так дрессируют...

— И там же кнопка выключения, да?

Девушка беспомощно моргнула.

— Она дистанционно управляется, — прошептала она. — Тебя сразу выключили, как только из дворца ушел. Такой порядок. А ты ходишь, дерешься...

Он мрачно уставился на панораму гор. М-да. Панель управления, значит. Совсем как на Арктуре. Ну, почему он не выключился, оно понятно, йогина высшего уровня выключить не так-то просто. Большинством процессов в организме он управлять когда-то умел, и никуда это умение не делось, если верить бредням Берена о двойственности человеческой природы. Понятен теперь ужас Июнии. Он в ее глазах — сорвавшийся с цепи бешеный пес в непосредственной близости от ее нежного горла. Еще и пугал именно горлом, придурок... И понятно, почему он до сих пор жив, "кнопка выключения" наверняка должна парализовать какие-то отделы мозга, а таким воздействиям хороший йогин умеет противостоять. Вот что действительно непонятно, это как дальше жить. Как, ради чего и, кстати, сколько.

— Сколько живет андроид? — резко бросил он.

Июния подпрыгнула от неожиданности.

— Сколько — живет — андроид? — более мягким тоном повторил он. — И шевели языком, пока не вырвал!

— Не знаю!

Он задумчиво уставился на упрямую девицу. Что бы ей такого сделать, чтоб осознала серьезность намерений?

— Хочешь, включу рабочую программу? — ласково предложил он. — Этак на полчасика, а? Думаю, полчаса общения со взбесившейся секс-игрушкой тебе хватит!

— Год! — прохрипела Июния. — Через год вам убивают память, частичная амнезия, делают профилактический осмотр, дрессируют при необходимости, и можно эксплуатировать еще год. И капсулы питания на год рассчитаны... Больше ничего не знаю, честно!

— Где честность и где старые русские? — проворчал он. — Ладно. Проваливай, принцесса.

Девушка непонимающе хлопнула ресницами.

— Иди отсюда, чего непонятного?!

Июния подскочила, словно укушенная муравьем в одно место.

— Пистолетик не забудь! — бросил он ей в спину, отвернулся и погрузился в мрачные раздумья.

Следовало прямо тут, не сходя с места, решить, ради чего жить в этом гадком мире, как и, кстати, сколько. И, самое главное, каким образом. Взбесившихся андроидов, надо полагать, тут ловят всеми силами государства, а он еще и старым русским успел морду начистить... Панель управления, значит, и перезагрузка раз в год? Хорошая перспектива, м-да...

7

— Вот же сука! — тоскливо сказал комбат, скинул шлем и утер обильный пот. — Вот же...

Зампотех хмыкнул без особого сочувствия. Батальон ВнуСэС как развернули по тревоге с утра, так и не сворачивали, несмотря на жару, и у офицеров были основания считать одну из принцесс Олехверовых не только сучкой, но и... вот так, вот этак, три раза и всем батальоном в очередь! У офицеров — были, а конкретно у зампотеха — не так чтобы очень. А все почему? Потому что, имея техническое образование, вовремя позаботился о собственных мелких, но приятных удобствах. И пока комбат парился снаружи в броне, зампотех сидел "на обслуживании техники" в личном закуточке штабного броневика, и из-под кожуха запасной радиостанции на него незаметно дул вмонтированный туда загодя небольшой кондиционер. Что б и не посидеть? Офицер сидит — служба идет, выслуга копится, зарплата капает! Тем более что сидеть удобно, кресло-то из тех, что предназначены для операторов машин разминирования, максимум комфорта.

— Вот же сука! — прохрипел комбат и безуспешно передвинулся в жидкую тень от сосенки.

Зампотех кивнул, сунул руку в ящичек, зловеще мигающий предупредительными надписями, достал кружечку кофе, не спеша отхлебнул и запустил удаленную проверку систем экзоскелетов. Жара, как бы не засбоила электроника, модификация далеко не пустынная, а классическая "среднесибирская". Впрочем, на морозе электроника тоже сбоила, не часто, но всегда жутко не вовремя... во время плановой проверки, например. Идет недовольная комиссия, а боец на одной ноге стоит. Потому что вторая выделывает в воздухе непонятные кренделя, м-да. Вони было... Но то проверка, посмеялись и забыли, а на боевой операции лучше бы обойтись без смеха...

— А-тринадцать! — укоризненно сказал зампотех по внутренней связи. — Почему желтым моргаешь? Снова в воде лежишь?

— Никак нет, стою! — бодро отозвался боец.

— Ну-ну... бегом к штабу, будем проверяться.

Неисправность оказалась привычной и легко устранимой. Всего-то — выщелкнуть один из блоков питания и загнать обратно. Неплотный разъем, вечная проблема отечественной боевой техники. Боец стоял, с любопытством поглядывал на командира батальона.

— А чего это он...

— Боец! — внушительно сказал зампотех. — Наш батальон — всегда трезвый!

— А командир — пьяный! — охотно поддакнул боец, все сразу понял и убыл в оцепление.

— Движение, отмечаю движение! — наконец полетела по связи долгожданная новость. — Объект литерного списка начал движение, направление — вниз по ручью Малая Листвянка!

— Пропустить! — немедленно возбудился комбат, даже про жару забыл. — И чтоб никого там, поняли?! К трассе пошла сука, вот пусть и идет!

Далеко внизу бойцы оцепления произвели сложное бесшумное перестроение только лишь для того, чтоб принцесса Дома Олехверовых и далее полагала, что бродит по пригородной тайге в полном одиночестве.

Запрыгала и выровнялась на экране обзора мелкая картинка — операторы воздушного наблюдательного комплекса наконец соизволили поделиться с наземниками своим, так сказать, видением операции.

— Засечка объекта в левой верхней четверти, — сказал оператор. — Не движется. Позиционирую. Не движется.

Картинка прыжком приблизилась, зампотеху показалось, что он даже разглядел контуры белого тела под кустом в траве. Замаскировался модификант, думает, его и не видно. Ох, дурачок. И вот из-за него одного подняли по тревоге батальон Специальных Сил? Полицейского наряда вполне хватило бы!