| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ветер бросил выбившуюся прядь волос Амин-ята на мои открытые плечи, и это прикосновение отвлекло от созерцания нового мира. Столь тесная близость богов заставляла нервничать, преобладание их силы довлело над всеми и надо мной в первую очередь. В ушах звенели голоса Оракула и Амин-ята, называющие имена. Я рассеяно слушала, давно перестав запоминать их. По мере представления высокородные мужчины поднимались с колен и протягивали руки ладонями вверх. Мне предлагалось коснуться их, позволить поцеловать кончики пальцев, но я упрямо сцепила руки за спиной и делала вид, что не понимаю, чего от меня хотят. Да, передо мной склонялись сливки общества и я должна благоговеть и сгорать от счастья из-за оказанной чести. Однако ничего подобного не происходило.
О, все до одного блистали неземной красотой и учтивостью. Мои покровители и новоявленные друзья обладали удушающе идеальной внешностью и многократно превосходящей силой. Бесконечно разные, благородные, сильные, несомненно прекрасные... Однако, в моих глазах их объединяло одно — все они мне категорически не нравились! Быть может, потому что эти "Хегельги, Табольты, Коэралы, Болны, Семеры" так усиленно прикидывались людьми, ещё не подозревая, что я чувствую их сущность иначе? Быть может из-за странных цепких взглядов, которыми меня буквально облепили, я физически ощущала прикосновения и попытки прочесть мысли, раскрыть слой за слоем до самого дна? Если бы они могли себе позволить, то бестрепетно расчленили человечку по кусочку, разложили по полочкам, вывернули наизнанку тело и душу.
Но вместе с этим славнейшие представители неведомых народов излучали непонятную радость и даже восторг. Сладко-липкая жуть! Неужели мне полагается принимать всё на свой счёт? Серьёзно? Они смотрели в моё лицо, а видели кого-то другого и от этого мороз бежал по коже. Я бы назвала это взглядами весёлых маньяков, от которых стынет кровь. В каждом кричала некая одержимость в диком коктейле с нежностью и любовью. Каким-то образом я оказалась причастна к подобному безумию. Как бы там ни было, но они мне не нравились и точка!
— Аяна, принцесса мессиад, — меж тем продолжал представление Амин-ят.
— Мы неприятны тебе, Роксана? — тихо спросила девушка, утерев запекшуюся кровь с подбородка и груди.
Я смотрела в её милое лицо и пыталась понять свои чувства. Почему меня так сильно отталкивали полные нежности глаза? Их удивительный цвет напоминал тёмный шоколад. Длинные ресницы бросали тени на розовые щёчки. Аккуратный носик, искренне улыбающиеся губы...Почему я категорически не хотела прикасаться к протянутой ладони и улыбнуться в ответ? Аяна действительно была верной подругой, но не мне! Нежность, радость и приязнь предназначались совсем другой девушке, безраздельно царившей в сердцах и душах. Имя "Душа" шептали в благоговении и оно стёрло мои черты, превратило лишь в тень незнакомки.
— Чем мы вызвали твоё неприятие? — настаивала Аяна, а я упрямо молчала, спрятав руки за спиной.
— Неужели никто тебе не понравился? — хмыкнул Амин-ят. — Что ж, у нас похожие вкусы.
— И ты и Оракул являетесь божествами, это уже не секрет для меня, — борясь с тошнотой бросила я. — Тогда почему вы ведёте себя так...так... — у меня всё не получалось подобрать нужного сравнения.
— По-человечески? — пришёл на выручку Оракул и улыбнулся.
— Да!
— Такими нас любила Душа, такими нас легче воспринимать тебе.
— Кто такая эта Душа? — вопрос прозвучал довольно резко. — Она буквально сводит вас с ума!
— Что ты чувствуешь, когда слышишь это имя? — вопросом на вопрос ответил темноглазый ангел, снова пытаясь увести от важной темы.
— Сначала равнодушие, а теперь нарастающее раздражение. Всю жизнь я играла в игры и прекрасно вижу, когда это делают другие. Каждый из вас по какой-то непонятной причине видит во мне некую Душу. Имя то какое странное.
— Роксана, это лишь вершина айсберга...
— Ты, ты, ты, — водила я пальцем по притихшей высокородной публике, — даже ты, Амин-ят и ты, Оракул, в упор не замечаете настоящую Роксану. Вы словно создали из меня маску и натянули её на призрак совершенно другой женщины. Это жутко, и немудрено, что я отторгаю ваше безумие. Вы хоть понимаете, как это выглядит со стороны для незнакомого с вами человека? Психоз чистой воды! Да с вами не дружить хочется, а спрятаться от вас! Какая может быть дружба между куском мяса и мясником?
— Тебя не слишком шокировал новый мир, другие расы и даже божества в твоей компании. Ты слишком самоуверенна и проницательна, для "обычной" человечки, — прошипел приблизившийся мужчина с цепким взглядом серых глаз. Кажется, его звали Хегельг, и он был Верховным магом. Скрипучий голос прошёлся по нервам осколком льда.
— Обычной? Верховный маг не в состоянии УВИДЕТЬ кто я? Да и человеком ты прикидываешься из рук вон плохо. Уверен, что правильно озвучил свой высокий титул? Быть может "обычным" правильней назвать именно тебя?
— Что скажешь, холодный Хегельг? — ухмыльнулся Амин-ят.
Ох не прост этот дед, очень непрост! Силища немерянная и колючая! Я замерла в предвкушении взрыва, даже тошнота на миг отступила. Интересно же узнать, насколько далеко мне позволено зайти. Однако всплеска так и не произошло, следовательно, позволялось многое, очень многое. Я задела гордость и тщеславие Великого мага, такое не спускают с рук и не забывают, но на лице Хегельга снова появилось то самое жуткое выражение восторга.
— Великолепна! Идеальна! — повторял маг, подкрадываясь ещё ближе. — Говоришь, я плохо изображаю человека? Х-м, еще никто не жаловался. Сделаю тебе сюрприз, девонька.
Холод пронзил внутренности и кольнул в сердце. Близость Хегельга заставила вздрогнуть. Его бледная кожа, серые глаза выглядели почти по-человечески, но как только расстояние между нами сократилось до предела, его тело сделалось полупрозрачным для моего взгляда. В глубине проступили иные черты чуждой людям расы. Человеческая плоть как перчатка была натянута на другую сущность.
Догадываться, ощущать — это одно, а увидеть своими глазами абсолютно чуждое существо в сосуде привычной плоти — совсем другое. И чуждым для меня была не только физиология мага. Я боялась поверить собственным глазам. Почему так чётко удалось заглянуть за маску именно Хегельга? Не от того ли, что мне позволили это сделать? Или потому что его близость отозвалась в душе, сорвала некую пелену с глаз? Мужская фигура из янтаря с живым, движущимся кристаллом внутри! Его блестящие грани тянулись ко мне, ощупывали, что-то искали... Чувства обострились настолько, что контролировать их я уже не могла. Хегельг протянул руки и почти коснулся кончиками пальцев моего лица. Что-то во мне натянулось струной, грозя лопнуть и открыть...
— Нет! — отшатнулась я. — Не трогай!
Оракул отреагировал молниеносно, отпихнув Хегельга, и обнял меня в защитном жесте. Амин-ят обхватил с другой стороны. Их сила ощетинилась наружу, оттесняя остальных подальше. Невидимая волна разметала королей и владык метров на сто, рядом никого не осталось, однако я еле держалась на ногах. Хегельг стал последней каплей, прорвавшей платину в душе. Намеренно или нет, но Великий маг успел сорвал печать, и что находится за ней мне самой пока не ведомо.
— Что с тобой происходит, девочка? Не закрывайся от нас, не отталкивай!
— Мне плохо, — преодолевая дурноту, прошептала я и схватилась за горло.
— Роксана, откройся, чтобы мы смогли помочь. Сделай это добровольно и вскрывать твой разум не придётся, — бесновался голос Оракула у меня в голове, — Плоть, сделай что-нибудь! Тебе подвластно её тело, так исцели!
— Девочка абсолютно здорова, я чувствую каждую клеточку этого тела.
Я цеплялась из последних сил за уплывающую реальность, но делала это из упрямства, а не потому что хотелось жить. Внутреннее напряжение достигло того уровня, когда наступает некий паралич, лишающий воли ступор. Он не позволял хотеть чего либо. И всё-таки что-то крепко держало.
— Помогите, — падая, хрипела я. — О, боги, помогите...
— Амин-ят, неужели ты тоже ничего не чувствуешь? Роксана полностью здорова, но с её душой что-то происходит и это убивает нашу надежду.
— Призови Явана, он единственный, кроме Души, имеет власть над душами и видит их тончайшие эманации. Здесь мы можем нанести непоправимый вред, если грубо вмешаемся.
— Хегельг воспользовался ситуацией и попытался прощупать Роксану, напором магии нарушив первозданную целостность сущности. Он позволил себя увидеть и почувствовать. Если с девочкой что-то случится я уничтожу весь их поганый род до единого, не смотря на то, что он отец Паулины!
Я погружалась в темноту, голоса стихали, как и буйные краски этого мира, названия которого так и не узнала. Неужели конец? Как бессмысленно и глупо. Стоило покидать привычную жизнь, обычных и понятных людей, оказаться непредставимо далеко от дома в руках богов, чтобы вот так угаснуть маленькой свечой?
— Вы обещали...помогите...ведь боги могут всё...
Слёзы брызнули из глаз, а голос превратился в шорох сухих листьев. Жизнь покидала меня, её словно выдавливали из тела, вытесняя душу.
— Ненавижу вас. Будьте вы прок...
— Бездна! — метался Оракул, окружив нас непроницаемой ни для взгляда, ни для любого воздействия сферой.
Воздух внутри пах свежестью, как после дождя. Чистое, незамутнённое дыхание самой природы врывалось в лёгкие, тело переполнялось вливаемой богами силой. Но усилия поддержать жизнь, ухудшали и без того плачевное состояние. Амин-ят и Оракул склонились надо мной и сосредоточенно смотрели внутрь. Они колдовали над каждой клеточкой моей плоти, преобразовывая её в нечто иное.
— Оставьте, не смейте! Я хочу умереть человеком, — с огромным усилием выдавила я и упала в темноту, но и там мне не позволили остаться в одиночестве.
Мир, боги, моё тело — остались по ту сторону. Мрак накрыл душной волной и завладел сознанием. Моё "Я" смешалось с другой сущностью, грань между нами становилась зыбкой, пока истончилась совсем. И тогда пришли видения и отголоски почти бессвязных мыслей, чужих и странных до оторопи.
Возможно ли отгородиться от своего же сознания и существовать лишь мельчайшей его частью? Оставить жизнь, чувства, память, весь внутренний мир за плотным занавесом самозабвения? Где-то там, за непроницаемой стеной бьются бесконечные голоса, беспрерывно взывающие ко мне. Они не умолкают и лишь становятся многочисленней. Но им не прорваться из внешнего мира. Оттуда веет болью, горем и безнадёжностью. Занавес же надёжно укрыл меня, словно саван, даруя желаемый покой и абсолютную тишину, где нет места даже стуку сердца. Ничто, сгусток пустоты, пронзивший бесконечность пространства. Здесь нет времени, смысла и цели, а голос только один — мой.
Крупица растекшейся по Плеяде души однажды осознала себя. Сначала я не желала принимать даже собственное имя, бездумно плывя с частичками света и энергии. Тонкий и физический мир слились в один бесконечный путь, примитивное и простое движение вперёд без преград и границ. Бесконечная свобода. Полёт, в котором не важно направление, его не существует, когда движешься сразу всюду. Затем возникло первое едва уловимое желание — созерцание бессчетных миров, движений сгустков душ и я позволила ему увлечь себя.
Тихий внутренний голос принёс тревожные звуки, сложившиеся в имя — Паулина. Я бежала от него и гнала прочь всколыхнувшиеся отголоски эмоций, но постепенно привыкла и однажды назвала им себя, приняв как неотъемлемую часть. Теперь двигаться стало труднее, имя вынуждало энергию уплотняться, а не рассеиваться. Каждый раз, произнесённое "Паулина" делало границу с внешним миром тоньше и ближе. Однажды сквозь неё просочилось еще одно имя — Роксана. Вот она — моя судьба и новая точка отсчета, которую уже люблю и ненавижу, которая разобьёт мою крепость и заставит вновь дышать и страдать. Ты создана для этого...
Глава 4
Свет слепил заплаканные глаза. Свет заслонил собой тёмный сон-видение. Яркий чистый свет снова заставил почувствовать жизнь и на этот раз свою собственную, а не метания призрака. Как сладко сделать первый свободный вздох и потянуться всем телом к теплу живых.
— Вы душили её своей силой, — услышала я мелодичный голос и прислушалась, страстно желая, чтобы мягкие звуки повторялись снова и снова. — Когда на Паулине сошлись все дороги, и сосредоточилось внимание всего мироздания, она уже была магом. Эта раса обладает поразительной живучестью. Но Роксана всё еще почти человек.
— Была человеком, теперь уже нет, — горько прервал волшебный голос Оракул.
— Мы, пожалуй, перестарались, поддавшись страху потерять нашу девочку, — подхватил Амин-ят.
— Это очень опасно, Великие. Теперь вообще невозможно предсказать последствия вашего вмешательства. Её связь с Душой Плеяды очевидна, но хрупка. Потяните слишком сильно, и она оборвётся. Она скоро очнется и увидит, что вы сотворили. Не уверен, что Роксана сможет сохранить душевное равновесие.
— По крайней мере, она не умрет. Уже не сможет.
— Но это слишком жестоко, вот так отнимать смерть...
— Яван, ты свое дело сделал, — грубо прервал Амин-ят. — Можешь идти.
— Как пожелаете, — тихо ответили богам.
Прекрасный нежный свет затухал, вместе со звуками торопливо удаляющихся шагов. Мне стало так тоскливо, как будто ушла последняя радость в жизни. Навалилось холодное одиночество, смыв волной остатки сна и оцепенения. Я замерла, почувствовав присутствие сотен людей. Хотя чего уж себя обманывать, именно людей вокруг и не было. Но все эти существа так хотели ими казаться, что невольно хочется причислить их к роду человеческому. Ну и конечно рядом находилась неразлучная парочка их божественных величеств. Медленно, со скрипом смысл услышанного разговора доходил до меня.
Я резко села и открыла глаза. Да уж, пожалуй, не стоило проявлять такое рвение. К горлу подступила тошнота, пришлось глубоко дышать и снова закрыть глаза. Постепенно головокружение отступило, и я осмелилась оглядеться. В этот раз очнуться "посчастливилось" в центре незнакомой идеально круглой комнаты, зато в знакомой компании. Вся шайка ненормальных почитателей Души Плеяды в полном составе столпилась у стен, пожирая меня полными восторга и слез глазами. Я попала на утренник в сумасшедшем доме. По спине пробежал холодок от невыносимо приторных улыбок и неясной тревоги, бившейся где-то на периферии сознания.
— Как ты себя чувствуешь? — участливо произнес Оракул, и мне очень захотелось забиться под подушку.
— Все будет хорошо, — вторил Амин-ят, плавно приближаясь к смятой пастели, собственно и являвшей собой центр комнаты.
Я откинула невесомое одеяло и опустила ноги на пол. Кто бы сомневался, что под одеялом я найду себя в чем мать родила. По плечам и рукам рассыпались переливающиеся локоны ярко рыжих волос. Согласитесь, для блондинки это мягко скажем, шокирующее зрелище. Мягкие волнистые пряди жили своей жизнью, они, как огненные змеи текли по незнакомым рукам, груди и животу. Вообще-то предполагалось, что все это, несомненно, в высшей степени великолепное добро мое, но от любимого и знакомого, пусть и менее совершенного тела, ничего не осталось. Меня трясло крупной дрожью. Не визжать! Роксана, только не визжать!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
