Солнечная сторона (общий файл)

Молодой человек молчал. Он понимал, что кое в чем она права, но говорить ей правду было нельзя.

Устав ждать ответа, девушка отвернулась и посмотрела вдаль. Все такая же бурая поверхность океана была пуста. Рабочие, видно, были отосланы в другие районы туда, где их помощь была более необходима. Свежий ветер обдувал лицо девушки, даря некоторое облегчение от жары и позволяя хоть немного привести в порядок свои эмоции.

— Давай ложиться спать, — словно чужим голосом приказала она, — Сегодня был тяжелый день, и еще не известно, чем порадует нас день завтрашний.

* * *

Рабочие оказались более расторопными, чем от них ожидала Лили. Понукаемые громкими криками смотрителя, они трудились без сна и отдыха, и к утру в горизонт упиралась чистая полоска слегка извивающегося канала. Ник безумно радовался, что они, наконец, готовы двинуться в путь. Находиться с молчаливой и угрюмой Лили было все тяжелее, а других собеседников у него не было.

Довольно тепло попрощавшись со смотрителем разоренных плантаций, они отправились в путь. Лили по максимуму запаслась у него топливом, поэтому позволила себе пустить парокатер чуть ли не с максимальной скоростью. Чего-чего, а брикетов с сушеными водорослями скоро во всех ближайших городах будет хоть отбавляй.

Погода все еще стояла отличная, в этом им тоже пока везло, и Ник улегся на жесткой палубе, подставляя солнцу то один, то другой бок. Пейзаж за бортом быстро наскучил ему, хоть девушка и гнала "Безудержного" вперед, океан оставался пустынным. С тех пор, как они покинули по узкому каналу плантации, им не встретилось ни единого захудалого суденышка, только рябь на воде, да слепящая синева ясного неба. Облака, не говоря уже о грозовых фронтах, предпочитали гулять где-то в других местах, но ласковые благодаря защитному куполу солнечные лучи приятно грели, не доставляя особого дискомфорта.

Время, казалось, замерло на месте, вокруг все оставалось неизменно, не смотря на неснижаемый темп движения парокатера. Они мчались все дальше и дальше от родного Нику Нового Вавилона, делая редкие остановки лишь, что бы перекусить да отдохнуть несколько часов. Лили упорно игнорировала все попытки своего спутника завести беседу.

"Ничего-ничего, — злорадствовал он, — еще посмотрим, чья возьмет! Я-то постоянно сижу в архиве, для меня молчание — обычное дело".

Но фазы сна и бодрствования сменяли друг друга, а девушка все еще продолжала отмалчиваться. Молодой человек не учел, что она привыкла проводить много времени в открытом океане, а там среди собеседников у нее был лишь Эшхарда.

Вспомнив о змееящере, Ник оглядел пространство вокруг парокатера, но, не заметив признаков гигантского животного, снова заскучал. Посмотрев на небо, он увидел яркий круг солнца, неизменно висящий все на том же месте. Он знал, что чем дальше они будут удаляться в сторону полюса, тем ниже будет клониться этот круг тепла и света к горизонту, но пока все оставалось по-прежнему, а это значило лишь одно, они еще очень далеко от назначенной цели.

— А ты бы хотела, что бы Земля снова стала вращаться? — На четвертый день пути Ник сдался и попытался снова завести разговор. Говоря это, он почти не рассчитывал получить ответ, скорее готовился пуститься в долгие и пространственные рассуждения об истории современного человека и как он докатился до такой жизни. — Раньше солнце, ведь, вставало каждое утро на востоке, а вечером укатывалось за горизонт на западе. Ты бы хотела, что бы это все вернулось? Что бы у нас снова появились день и ночь, а не эти кем-то рассчитанные фазы? Я читал, что первому поколению выживших было не легко смириться с подобным образом жизни. Они привыкли спать в темноте, ориентироваться во времени по положению солнца на небе, а не по внутреннему чутью и хронометрам. Некоторые, даже , не выдержав постоянного отсутствия темноты, сходили с ума.

Лили оторвала свой взгляд от носа "Безудержного" и задумчиво посмотрела на солнце. Оно всегда было там, высоко в небе, сколько она себя помнила, да и старые люди рассказывали, что во время жизни их поколения все было так же, так зачем что-то менять?

"Что бы солнце двигалось по небу? Чтобы оно "садилось" и "вставало"? Да кому это может понадобиться? И чтобы ночью не было его света?! Нет, пожалуй, с этой ситуацией нам повезло больше, чем древним", — все так же молча, Лили пожала плечами.

— Помнишь, я рассказывал тебе про один цветок? — решил продолжить беседу с самим собой Ник. — Про лилию? Так вот, в былые времена эти растения каждый день распускались на восходе. Говорят, что эо было восхитительное зрелище. Бутоны всплывали из глубины за несколько минут до рассвета, но раскрывались только лишь тогда, когда первые лучи солнца касались водной глади. Вечером же, они складывали лепестки в плотный бутон и с наступлением сумерек погружались под воду. Эти цветы очень любили солнце. Даже в течение дня они поворачивали свою прекрасную головку следом за его перемещением по небу, а если вдруг набегали тучки, то тут же смыкали лепестки. Ты очень похожа на этот цветок, ты любишь солнце, и поэтому не понимаешь, о чем я говорю.

— Да, люблю! — Внезапно нарушив молчание, Лили посмотрела на небо и улыбнулась.

"Это уже кое-что", — приободрился Ник.

— А еще у древних было множество легенд о том, как появились эти прекрасные цветы. Если тебе интересно, могу рассказать несколько.

Девушка промолчала, и на этот раз даже выражение ее лица не изменилось, но почему-то Нику показалось, что она не будет против любопытной истории.

— Этим цветком восхищались во все времена. Он был настолько нежным и очаровательным, что у всех народов олицетворял невинность и чистоту помыслов.

По одной из легенд, эти цветы выросли из капель пролитого молока матери богов. В другой, говорится, что прекрасная юная нимфа воспылала любовью и, не получив отклика, превратилась в лилию от горя и неразделенного чувства.

В предании другого народа говорилось, что цветы выросли на месте, где погибли две русалки, убитые злой никсой.

— Если этот цветок олицетворял чистоту, то почему все твои истории непременно с печальным концом?

— Их придумали древние, — смутился Ник, — а кто же их, древних, разберет? Это даже еще не самые печальные. Зато все эти легенды непременно связаны с любовью, а в историях древних зачастую все, что связано с этим чувством имеет печальный конец.

Лили скептически фыркнула.

— А ты и правда большой специалист по древним.

— А мне вот интересно. остались ли еще где-нибудь на Земле эти цветы, — не обратил внимание на колкость Ник.

— Один морской бродяга рассказывал мне, что видел однажды похожий цветок, — поделилась девушка, — и даже не один, а целое поле. Но где это было он не помнил, да и столько времени прошло.

— А ты, я смотрю, часто общаешься с бродягами.

— В нашей деревне это практически единственный источник информации. Они плаваю везде, многое видят, слышат разные истории и разносят их по всей Океании. Да и на технические штучки у них нет денег, поэтому они желанные гости в экоплемени.

— А среди бродяг, — осторожно спросил Ник, — не ходят легенды о защитном куполе, или о том, как снова заставить Землю вращаться?

— Что ты заладил? Глупость это все! Как же мы сможем сотворить такое, если это было не под силу даже древним? Ученые ничего не смогли сделать сразу после катастрофы, что же теперь сможем мы? Люди теряли знания поколение за поколением. Мой катер движется при помощи парового двигателя, а той флаер может уже даже некому будет починить. Может он даже был последним из рабочих...

— Был? Почему был?

— Ты что же, все еще надеешься заполучить его обратно? Наивный! Думаю, старейшины уже "не надеясь увидеть нас живыми" продали его какому-нибудь торговцу ближайшего острова.

Ник резко вскочил на ноги, то ли от возмущения, то ли собираясь тут же мчаться выручать свой элитный транспорт, но вовремя сообразив, что находится уже слишком далеко, а возвращение неизбежно приведет к очередной немалой потере времени, уселся обратно на палубу.

— Но почему ты меня не предупредила сразу?

Девушка лишь рассеянно пожала плечами.

"Меня убьют дома за флаер, — с тоскою подумал Ник, — это если я вообще выберусь из этого приключения".

— Не грусти, — фальшиво подбодрила его девушка, не скрывая даже своего злорадства. — Скоро мы достигнем города. Это, конечно, и близко не Новый Вавилон, но все не наша экодеревня. Пополним запасы провизии, прогуляемся. После долгого плавания всегда приятно просто почувствовать твердую поверхность под ногами. Маас стоит на довольно большом плавучем острове, так что качка на нем практически не ощущается.

* * *

Город, и правда, оказался не маленьким. Как только на горизонте появились темные очертания, Ник не спускал с него глаз. По сравнению с островами экоплемени, Маас выглядел внушительным и громоздким. Монументальные постройки состояли из нескольких этажей, а на берегу имелся даже собственный порт. При ближайшем рассмотрении восторга у Ника несколько поубавилось. Причал, как и все вокруг, был собран из чего попало. Различные фрагменты, покачиваясь на волнах, издавали скрип и громкий скрежет, было совершенно не понятно, как эта конструкция до сих пор не развалилась на части.

Постройки, выходившие одной своей стороной на берег, хоть и были в несколько этажей, собраны все из того же мусора и вышедших из строя механизмов древних. При строительстве здесь в ход пускали все. Ник без труда узнал в одной из стен листы обшивки старинных поездов, почти не пострадавший корпус флаера и даже целые секции, служившие домами еще самим древним. Видимо, это все каким-то чудом уцелело во время Катастрофы, было поднято со дна и теперь служило новым поколениям человечества.

Только они ступили на шаткую конструкцию, зовущуюся здесь причалом, как тут же неизвестно откуда появился небритый детина, потребовав плату за стоянку. Сделал он это без особых церемоний, пообещав охрану плавсредства при положительном исходе сделки и рекомендовав убираться ко всем морским чертям — в противоположном. Субъект данный был в изрядно потрепанной одежонке, с щетиной нескольких недель давности, обещающей в скором времени превратиться в обыкновенную бороду, и крепким запахом перегара изо рта.

Ник от неожиданности и столь радушного приема отшатнулся назад. Правда детина и сам едва стоял на ногах, равномерно раскачиваясь из стороны в сторону.

"И как только в таком состоянии он исхитрился подойти незаметно?" — Удивился Ник. Он вопросительно посмотрел на Лили, предоставляя ей самой разбираться с местными порядками, но к еще большему своему удивлению получил одобрительный кивок. Он глубоко вздохнул, давая понять, что вовсе не согласен с подобным решением, но беспрекословно расстался с несколькими монетами.

— И ты веришь в то, что он собирается охранять твой парокатер? — Возмутился Ник, лишь только они отошли немного в сторону от пристани. — Да он же уснет, только его оставят в покое! Или он храпом своим будет распугивать воришек?

— Не беспокойся, с "Безудержным" все будет хорошо, — заверила Лили. — Мимо него мышь не проскочит, сколько бы он не выпил накануне. А если кто и решиться испытать свои силы и удачу, гарантированно лишится парочки конечностей.

Ник нервно оглянулся, радуясь, что не стал возмущаться в присутствии дежурного. Лишаться "конечностей" вовсе не хотелось они еще ему самому могли пригодиться.

Чем дальше они углублялись в город, тем более презентабельными становились постройки. В конструкциях все реже угадывались панели, получившие вторую жизнь. То ли их полностью переделывали, то ли подгоняли более искусно, но улицы теперь даже приобретали некий своеобразный стиль, не лишенный, как про себя отметил Ник, особого шарма. По началу, проходы были такими узкими и извилистыми, что продвигаться приходилось по одному, но внезапно дома расступились, и улицы в некоторых местах достигали в ширину даже нескольких метров.

Жизнь бурлила повсюду. Из распахнутых по случаю жаркой погоды окон были слышны крики детей и звон посуды, из кухонь доносились головокружительные ароматы готовящейся пищи. На встречу спешили рабочие с пустыми тележками, а в сторону центра их коллеги везли такие же, но груженные. Босоногие мальчишки мчались куда-то, обгоняя толпу, кто, по мелкому поручению, получив медяк, а кто попросту такой же медяк стащив. Пухлые булочники зазывали в свои лавки прохожих, хотя делать это, в сущности, не было никакого смысла, сладкий аромат сдобы притягивал хозяек куда лучше, чем зычный голос хозяина.

Ник вертел головой во все стороны. Он, всю жизнь проведя в столице Океании, был поражен больше, чем девчонка, выросшая в племени отшельников. В конце концов, ей пришлось взять его под руку, иначе, он так бы и остался стоять у витрины какой-нибудь лавки или у крошечного уличного театра.

— Ты бывала здесь раньше? — Спросил ошеломленный Ник.

— Пару раз, — усмехнулась Лили. — А ты точно из Нового Вавилона? Больше похоже, что ты вырос на забытом всеми уединенном острове. Я всегда считала, что Вавилон — это не только столица Океании, но еще и центр современного цивилизованного мира, и что там все устроено по проектам древних с помпезностью и небывалым размахом.

— Ты не понимаешь, здесь все просто совершенно по-другому! Как будто из учебника по истории. Улицы, магазины, даже сами люди, — Ник с трудом подбирал слова, пытаясь объяснить, что он сейчас чувствовал. — В жизни древних много сотен, даже тысяч, лет назад был период весьма похожий на то, что я сейчас вижу.

Он обвел рукой улицу, по которой как раз в этот момент пробирался через толпу небольшой паромобиль. Механизм смешно пыхтел трубой и разгонял толпу прохожих громким клаксоном. На ярко-красном сидении с гордым видом восседал господин в защитных очках. Фигура у него была округлой, как, впрочем, и котелок на его голове, и даже само транспортное средство в целом напоминало колобок. Казалось, что и клубы дыма, вырывающиеся из выхлопной трубы имели исключительно шарообразную форму.

Водитель, заметив, что один из прохожих не посылает в его сторону проклятья, а рассматривает скорее с восхищением, помахал молодому человеку рукой, и даже широко улыбнулся.

— Ты хочешь сказать, что древние пользовались паровыми двигателями? — Пришел черед Лили удивляться. — Но зачем им это? Они же были сверхразвитой цивилизацией.

— Я же сказал, это было очень давно. Не сразу же они стали летать на флаерах, пускать сверхзвуковые экспрессы под океанским дном и посещать другие планеты. Было время, когда они только становились на ноги, как технологическое общество. Я слышал, что сейчас снова стали строить дирижабли, но не думал, что это правда. А ведь их тоже придумали древние, в то же время, когда стали широко использовать паровые машины.

— Ну, здесь ты дирижабль явно не увидишь. Городок все же небольшой. Все товары сюда доставляют океаном, а состоятельных путешественников сюда не заманишь. Быть не может, что ты и дирижабль не видел в Новом Вавилоне.

— Последнее время, я понимаю, что вообще очень мало видел в своей жизни, — с еле угадываемой тоской сказал Ник.