В Антивари же из примечательных зданий имеется лишь приморская резиденция черногорского князя Николы. На самом деле, как говорят, дворец был построен для его зятя — сербского княжича-изгнанника Петра Карагеоргиевича. Долгое время живший здесь княжич Петр был претендентом на сербский трон, занятый королем Александром Обреновичем. Княжич Петр считался нашей, российской креатурой, а король Александр — австрийской, поэтому крохотный Антивари был важным центром тайной борьбы держав на Балканах. Два года назад короля Александра убили заговорщики, и новым королем Сербии стал Петр. Приморский дворец опустел, лишь изредка сюда приезжал старый князь Никола, главным образом, когда порт посещали иностранные корабли, прежде всего — русские. Сейчас, правда, Никола остался в своей столице Цетинье. Не знаю, насколько хорошо работает черногорская почта, но я решил не упускать случая и послать Вам письмо с рассказом о произошедшем.

Всецело Вам преданный,

Лейтенант Шмидт 3-й.

* * *

Хейхатиро Того смотрел с кормового балкона флагманского броненосца на свой флот, вставший на якорях в бухте Суда. Четверть века назад будущий адмирал был уже в этих местах, когда выпускником британской Королевской морской академии возвращался на родину на корвете "Хиэй". Сегодня адмирал пришел сюда с могучей броненосной эскадрой. Его молниеносный поход превзошел называвшееся беспримерным плавание русского адмирала Рожественского. Того повторил его в обратном направлении, но за куда меньший срок. Он не отправил, как Рожественский, большие броненосцы в обход Африки, а провел их, предельно разгрузив, через мелководный Суэцкий канал, хотя бронированные гиганты и скребли днищами песчаное дно. На разгрузку в Суэце и обратную погрузку в Порт-Саиде ушло много времени, но плыть вокруг мыса Доброй Надежды было, конечно, куда дольше. Французы, правда, выразили протест из-за превышения кораблями воюющей Японии времени пребывания в нейтральной зоне. Того даже стал опасаться, что Франция, как союзница русских, под этим предлогом может прислать свой флот и закрыть японцам выход. Поэтому первыми прошли канал большие броненосцы, готовые в случае чего дать бой французским "Шарлеманям". Но британцы выручили и на этот раз, стянув в Порт-Саид свою Средиземноморскую эскадру. Французский консул удовлетворился тем, что японские броненосцы вели погрузочные работы, отойдя от берега, в международных водах. Так неожиданно сыграло против японцев введенное англичанами еще в прошлом году ужесточение правил для кораблей воюющих стран. Оно должно было затруднить проход каналом для русских, японские корабли Суэцким каналом тогда не пользовались. А сейчас из-за всего этого Объединенный флот прошел Суэцкий канал с дополнительной задержкой.

Из-за этой задержки и произошла досадная история с "Нийтакой". Того не был склонен обвинять в произошедшем кого-то, кроме самого себя. Ни адмирала Уриу, посланного с передовым отрядом на Крит только для нейтрализации русских кораблей, но ввязавшегося в захват плацдарма на берегу, ни командира "Нийтаки", решившегося на бой в одиночку вместо того, чтобы сразу вызвать другие крейсера. Просто в усиление передовому отряду надо было дать всего один броненосный крейсер, хотя бы того же "Асаму", как командующий Объединенным флотом сделал в самом начале войне, когда Уриу был послан в Чемульпо против "Варяга" с "Корейцем" и великолепно справился со своей задачей. И сейчас "Асама" без особого труда разделался бы с этим "Храбрым", и "Нийтака" не получил бы тяжелых повреждений, об исправлении которых приходилось теперь думать. Попробовать отремонтировать на Мальте или в Александрии? Удастся ли англичанам скрыть такое долгое присутствие японского корабля в своем порту? Посылать "Нийтаку" для ремонта в Японию? Сколько же это времени займет! Да, тяжело воевать за тысячи миль от родных берегов...

На японском флоте прежде руководствовались четким правилом: "Мы не должны искать врага в его водах, а должны дождаться, когда он придет, и разгромить его". Однако после уничтожения русской Первой Тихоокеанской эскадры в Порт-Артуре и Второй — в великом сражении у Цусимы Объединенному флоту попросту нечего было делать у своих берегов. Против трех русских крейсеров, спрятавшихся во Владивостоке, его силы были явно избыточны. Между тем затянувшаяся война при всех победах становилась всё более тягостной для Японии. И если противник продолжал упорствовать, не признавая поражения, флоту следовало отправиться на запад — в воды, прилегающие к жизненным центрам Российской империи.

В дальний поход ушли 1-я и 2-я эскадры Объединенного флота: броненосцы "Асахи", "Сикисима", "Фудзи"; броненосные крейсера "Идзумо", "Ивате", "Асама", "Токива", восемь бронепалубных крейсеров, два посыльных судна, шестнадцать миноносцев-истребителей, транспорты и суда обеспечения. В Японии остались 3-я и 4-я эскадры: броненосные крейсера "Якума", "Адзума", "Ниссин" и "Касуга", броненосцы береговой обороны "Чин-Иен", "Ики", "Мисима" и "Окиносима", семь устаревших бронепалубных крейсеров, множество канонерок и миноносцев. Этого было вполне достаточно против русских Владивостокских крейсеров, а также для поддержки своей армии, воюющей на материке, и обеспечения безопасности собственных берегов.

И вот Объединенный флот встал на якорь в гавани Суда, где ранее уже побывали крейсера Уриу. Британский, французский и итальянский представители в этой связи выразили общий протест, но больше ничего не могли сделать. Англичане присоединились к протесту чисто формально, а паре слабых французских и итальянских крейсеров в Суде было трудно заставить уйти семерку броненосных японских кораблей. Если же сюда вдруг, вопреки ожиданиям, пожаловал бы весь французский или итальянский флот, то ответом стал бы визит на Крит всей британской Средиземноморской эскадры.

Так сказал командующей этой эскадрой лорд Чарльз Бересфорд при личной встрече на рейде Порт-Саида. Принимая японского адмирала на борту вычищенного до блеска броненосца "Бульварк", Бересфорд заверил, что хотя его эскадра заметно ослабела из-за интриг первого морского лорда сэра Фишера и недавнего перевода в Метрополию шести новейших броненосцев, связываться с британцами ни французы, ни итальянцы не посмеют. При этом Бересфорд, выразив восхищение японским флотом и талантами его командующего, которого даже назвал "вторым Нельсоном", прозрачно намекнул, чтобы тот не задерживался на Крите слишком долго, поскольку Англия имеет на этот остров собственные виды.

Того и самого не прельщало торчать в Суде. Здесь ему совсем не нравилось. Кроме отличной глубоководной и укрытой от ветра гавани, ничего хорошего, в общем-то, тут не было. Днем немилосердно пекло солнце, а вечером опускался сырой непроглядный туман. Вокруг на голых каменистых склонах — нищие селения с черными пятнами сгоревших домов, следами взаимной резни турок с греками и обстрелов с кораблей миротворцев. Из достопримечательностей — только русское морское кладбище. Если быть до конца честным, то самым заветным желанием Того было спокойно уйти отсюда обратно, получив сообщение, что русский царь, устрашенный приближением японской эскадры, согласился на мир на приемлемых для Японии условиях. Главным условием, конечно, являлась солидная контрибуция — вроде той, которую выплатил десять лет назад Китай и на которую был построен нынешний японский флот. Впереди — новые войны, так что деньги Стране Восходящего солнца нужны гораздо больше, чем пустынные земли вроде Камчатки.

России, впрочем, мир был нужнее еще больше, чем Японии. Огромная русская империя сотрясалась от революционных выступлений. Может быть, исходя из этого, Японии следовало по возможности затянуть войну? Того не верил, что японская армия способна сокрушить Россию. А вот революция вполне могла. Перед глазами был пример Китая. Десять лет назад японцы, хотя и победили китайскую армию и флот, и не мечтали о взятии Пекина. Но вскоре в Китае начались волнения, потом вспыхнуло восстание ихэтуаней, и японская дивизия в составе международного корпуса вступила в китайскую столицу. Тогда каждая из великих держав брала в Китае, что хотела. Поднебесная империя как государство по существу перестала существовать. Не такая ли участь ждет в будущем и Россию, охваченную революционным пожаром?

Но пусть о такой возможности думают политики. Сам Того не хотел больше сражений. Никакая новая победа ничего бы не прибавила к уже имевшейся у него славе. Он был слишком умен, чтобы всерьез надеяться прорваться в устье Невы и пленить царя, как призывали его патриотические японские газеты. А любое другое после Цусимы смотрелось бы шагом назад. К тому же, адмирала имел дурные предчувствия. В самом начале подготовки к дальнему походу в собственном порту нелепо погиб броненосец "Микаса". Флагманский корабль, с которым Того благополучно прошел все сражения этой войны, стал жертвой разложения пороха в боевых погребах. Тогда погибло вдвое больше японских моряков, чем в Цусимском сражении, причем, — самых лучших, специально отобранных на головной броненосец. Сколько трудностей встретили и еще встретят японцы во время своего западного похода? Да, теперь Того стал лучше понимать адмирала Рожественского, который вел свои эскадру через три океана. Правда, в конце этого пути Рожественского ждал могучий противник... В этом отношении дела у японского адмирала обстояли гораздо лучше.

В назначенный час Того принимал флагманов боевых отрядов. Присутствовали все, кроме вице-адмирала Уриу. Собравшиеся были предупреждены об особо строгих мерах секретности. Разговаривать было предложено в полголоса, запрещалось делать какие-либо записи.

Собрание открыл сам командующий Объединенным флотом.

— Я знаю, команды кораблей горят желанием скорейшей победы над врагом! — торжественно начал Того. — Однако мы должны запастись терпением. Наше пребывание здесь продлится еще некоторое время.

— Значит, у моих штурманов будет время еще пару раз вызубрить лоции Балтийского моря, — меланхолично констатировал вице-адмирал Камимура, старый друг-соперник.

— Не спеши, Хиконодзё! — одернул его Того. — Балтийские лоции тебе не понадобятся. Я не собираюсь отправлять броненосные крейсера за тысячи миль ради пустой перестрелки с батареями Либавы или Свеаборга. В рейд в Балтийское море отправится Уриу. Его быстроходных крейсеров вполне хватит для того, чтобы парализовать там русское судоходство и заставить царя отказаться от морских прогулок.

— Куда же, Хейхатиро, в таком случае ты пошлешь меня? — нахмурился Камимура.

— Ты пойдешь вместе со мной уничтожать последний русский флот!

— Какой еще флот? Один их флот лежит грудой железа в гавани Рюдзуна, другой — на дне Цусимского пролива.

— Есть и третий. Он всё еще на плаву. На рейде Севастополя.

Рослый Камимура с недоумением уставился на щуплого командующего:

— Черноморский? Но ведь мы не можем пройти в Черное море! Дарданеллы и Босфор закрыты для всех военных кораблей. Даже если англичане попросят турок сделать для нас исключение, потребуется согласие других великих держав. Французы и немцы будут против, а ссориться с ними из-за нас Англия сейчас не станет.

Того довольно усмехнулся. Если Камимура не в курсе, значит, тайну секретного соглашения действительно удалось сохранить.

— Скоро турецкий султан объявит войну русскому царю и откроет для нас проливы. Мы войдем в Черное море и уничтожим противника одним ударом.

Флагманы притихли, обдумывая услышанное.

— У русских на Черном море восемь броненосцев! — подал голос контр-адмирал Огура, командир 4-го боевого отряда.

— Да хоть пятнадцать! — засмеялся Того, вспомнив старый анекдот про броненосцы "Три святителя" и "Двенадцать апостолов". — Все русские корабли на Черном море — старье, способное лишь пугать турок. Единственный новый, "Потемкин", этим летом поднял мятеж против своего императора и сейчас находится в небоевом состоянии.

— Броненосец "Ростислав" русские построили сравнительно недавно, — вступил в разговор начальник штаба флота контр-адмирал Като. — Да и броненосец "Три святителя", судя по справочникам, неплохой корабль. Толстая броня, современная артиллерия...

— Всё равно. В лучшем для русских случае, у них на Черном море будет всего три хоть на что-то годных броненосных корабля против семи наших. Главная задача в бою с ними — избежать серьезных повреждений. Ремонтироваться нам будет негде. На турок в этом отношении надежды будет мало...

— А чем нам вообще могут помочь турки, кроме того, что пропустят через проливы? — спросил Камимура.

Когда курсант Хейхатиро Того учился в Англии, Османская империя считалась третьей морской державой в мире. По количеству кораблей Турция в те времена уступала только Британии и Франции. Японии, приступавшей к созданию современных военно-морских сил, безусловно, был интересен опыт столь преуспевшей азиатской страны. Японо-турецкое сотрудничество на море развивалось вначале весьма успешно. Японские корабли, построенные в Европе, по дороге домой заходили в турецкие порты, а в 1890 году Страну Восходящего солнца посетил с ответным визитом винтовой фрегат "Эртогрул". Этот лучший корабль султанского флота на фоне новых японских крейсеров выглядел безнадежно устаревшим, к тому же, прибыв в Японию, почти сразу погиб, наскочив в шторм на скалы. Тогда Турцию уже воспринимали не как образец для подражания, а, ровно наоборот, как пример печальных последствий пренебрежения модернизации, в том числе — военно-морских сил.

— О нашем новом союзнике лучше расскажет уважаемый Торадзиру-сан, — Того подал знак, и в каюту пропустили неприметного человека в цивильной одежде. Это был Ямадо Тарадзиро, неофициальный резидент Японии в Стамбуле.

— Статус Османской империи определяется, прежде всего, ее финансовым положением, — неторопливо начал Тарадзиро. — Ввиду того, что Турция имеет громадный внешний долг и признала себя банкротом, ее бюджет, прежде всего — доходные сферы, находится под управлением международных организаций. Иностранные державы открыто диктуют свою волю султанскому правительству, и если достигают в этом единогласия, их совместные решения являются для Турции обязательными. То есть в этом отношении Османская империя напоминает Китай и, подобно Китаю, не может быть признана вполне независимым государством. Иностранцы в Турции не подчиняются местным законам, не платят налоги и имеют многие другие преимущества, точно также как обстоит сейчас с этим дело в Китае и обстояло всего десять лет назад в Японии. Начатые тридцать лет назад в начале правления нынешнего султана Абдул-Хамида II реформы сейчас совершенно прекратились, и Османская империя остается весьма отсталой во всех смыслах страной. В то же время, одна реформа всё же дала несомненный положительный результат. Это военная реформа, которую проводят немецкие инструкторы с 1886 года. В результате сейчас Турция имеет значительную сухопутную армию современного типа.

— Современная армия в отсталой стране? — с сомнением произнес Камимура.

— Обычное явление! — улыбнулся Тарадзиро. — Взять хотя бы Россию...