Ведьма. Наивная

— Раз все запутались, кто выиграл, а кто проиграл, — объявила я, — значит, победила дружба!

Блин, опять сорвалось! Но тут я ничего поправить не успела. Орки из 'Ромашки' взяли свои мечи, на которых они носили яйца и, не глядя на вездесущего судью, то есть, меня, кинулись на команду-противника. Так началась бойня посреди площади. И это оказалось для орков куда более занимательным зрелищем, нежели мои игрища. Толпа разделилась на две толпы болельщиков, и каждая из них подстегивала своих любимчиков. Что же, пусть это будет последнее испытание в наших орочьих веселых стартах, решила я, отойдя к Димиану.

— Откуда ты такую интереснейшую игру взяла? — поинтересовался мой друг.

И мне пришлось рассказывать ему, как я в детстве ездила в детские лагеря, как там проводили спортивные состязания и заставляли участвовать в них всех. Для орочьих боев я выбрала самые, по моему мнению, дурацкие эстафеты, которые я сама не очень любила. Как оказалось, со стороны смотреть на это безобразие намного веселее и занятнее, нежели участвовать в игрищах самой.

В процессе разговора я смотрела, как раненые орки из обеих команд покидали поле, как некоторых оттаскивали от противников любимые и жены. В конце-концов на площадке остался один высокий орк из 'Ромашки'. Издав победный вопль, он упал на колени и заорал:

— Победа за 'Ромашкой', братья!

И тут из близлежащих домов показалась вся команда бело-красных. С побитыми глазами, усталые, но не потерявшие боевого духа орки, вышли на середину площади.

— И несмотря ни на что, победила 'Ромашка'! — зафиксировала победу я.

Ко мне вышел Хохел, намекая взглядом, что пора бы приготовить тортик. Ах, да, пожалуйста. Я представила в воображении 'Птичье молоко', и тут же лакомство, разрезанное на десять кусков, очутилось у меня в руках.

Я поклонилась перед орками-победителями и протянула им заслуженную награду. Как и следовало ожидать, они расправились с ней во мгновение ока.

— Благодарю вас, Мария, — поклонился мне Хохел, — развлекли вы нас, и дух боевой повысили. Отныне мы, глупые и необразованные орки, знаем, что делать, если нужно померяться силой. И мы назовем предложенную вами игру вашим именем.

— Я так тронута, — улыбка расползлась по моему лицу.

На самом деле я знала, что меня ждет успех.

Когда все орки разбрелись по домам (а к нам Хохел строго-настрого запретил подходить всем, кроме Кодабры), мы отправились в наколдованный мной особняк.

Кодабра пытался высказать свой восторг увиденным, но я смущенно просила не вспоминать о сегодняшнем мероприятии, что заняло без малого полдня.

После обеда я решила поспать, и Ди помог мне. Мне кажется, или у него есть специальное заклинание по моему усыплению?

* * *

Вечером я снова стоял посреди гостиной в зале старосты. Побитые, но довольные подчиненные Хохела на этот раз расселись по столам и молчали. Странно, что у них остались силы, чтобы дойти до зала заседаний.

— Надеюсь, что эта ужасная женщина не много доставила хлопот, — начал я.

— Что вы, уважаемый Димиан, — развел руками Хохел, и пригласил меня сесть за общий стол и отведать лучшего эльфийского вина.

А что я, я не против.

Староста с энтузиазмом в голосе рассказал мне, что уже отправил гонцов по всему лесу, чтобы собрать на большом поле четыре команды: орочью и три разбойничьи, — и устроить подобную игру на каравай одной из орчих из деревни. Да, идиотизм — заразительная болезнь. Хотя, если подумать, то орки уже устали от постоянных драк и битв, и не прочь просто развлечься и посмеяться над соседями по лесу. Не все время же мозги друг другу вышибать из голов. Иногда можно и просто встретиться и устроить веселый фестиваль. Ладно, Мария не так и дурна, и идеи ее, как оказывается, намного добрее, чем я боялся.

Я представил, как разбойники, над которыми уже успела пошутить моя подопечная, бегут между двумя линиями в одном обруче, и улыбка украсила мое лицо.

— Что с вами, уважаемый Димиан?

— О, — улыбка стала еще шире, — понимаете, Хохел, я понял, что идея Марии не просто замечательна, но и гениальна. И если разбойникам не понравится, я даже не буду знать, что и думать об этих людях.

— Мы их уважать перестанем, — заявил давешний капитан команды 'Дружба', поправив повязку на глазу.

— Зато для Марии у нас есть очень хороший подарок, — Хохел с достоинством во взгляде смотрел на меня.

Я уже испугался, что вдруг староста подарит нам отряд лучших воинов или рабов, или заставить Марию выйти замуж за своего сына. Мне стало смешно от последней мысли: идеалы моей подопытной вовсе не сочетались с орочьими представлениями о красоте наследных принцев их расы.

— От такого подарка не отказывалась еще ни одна женщина! — нагнетал обстановку Хохел.

А я уже представлял, что к Марии в комнату является на свидание очаровательный, по меркам орков, молодой зеленокожий нелюдь и дарит ей букетик ромашек. О, несчастен тот орк, которого отправят покорять сердце моей дурынды.

Староста в компании двух подчиненных тем временем позвал меня следовать за ними. А что я? Мне сказали, я пошел.

К превеликому счастью, мои опасения не подтвердились. Хохел вовсе не хотел дарить прекрасной Марии не только жениха, но и слугу. Он отвел меня в коровник, где стояло два черных бычка, рыжая и белая с черными пятнами коровки и несколько телят и сказал:

— Женщина, Димиан, это в первую очередь хозяйка. А у хозяйки должна быть корова. Поэтому я хочу подарить Марии прекрасной одну корову из моего стойбища.

Вот те раз! Лучше бы лошадку подарил, а то как мы будем путешествовать-то на корове?

Я из вежливости прошел мимо четырех взрослых скотинок, раздумывая, какую из них забрать с собой. Правда, говядина съедобна, и мы с Марией могли бы запросто превратить рогатый скот в несколько ужинов. Однако, совесть говорила мне, не стоит этого делать.

Я бы вежливо отказался от подарка, да и подопытной своей ничего бы не сказал, если бы вдруг меня не посетила интересная мысль.

— А давайте вот эту белую в пятнышки! — я указал на выбранную корову, и орки выпустили корову из стойбища.

Поблагодарив гостеприимных щедрых зеленокожих я, ведя подарок подопытной за узды, удалился в конюшню Кодабры и пробыл там до утра.

Меня разбудила Мария. Она трясла меня за плечи и умоляла продолжить путь. Нет, ее никто не обидел, просто девушка очень хотела новых приключений, и я должен был ей их обеспечивать. Как говорится, колдун на заказ. Противно даже. Если честно, то не прошло и трех дней наших странствий, а она мне начала потихоньку надоедать. Одно меня удерживало от скандала с этой очаровательной занудой — мое задание, от пятьсотстраничного отчета по которому я написал чуть больше десятка.

— Я устал, вот и сплю, — поворачиваясь лицом к спутнице, я быстро натянул смазливую гримасу.

Я ведь чуть не открыл свои карты. Увидь иномирянка вместо своего возлюбленного мое истинное лицо, любви ее конец, она сбежит и, кто еще знает, что она натворит для нашего мира и для себя. Узнай такая девушка, что она вдруг лишилась магической силы, она и покончить собой способна. Ладно, прочь страшные мысли!

— А это что такое?

Я проследил взглядом, куда указывал ее пальчик с блестящим розовым ноготком. Не было ни малейшего сомнения, что Мария не пропустит подарок орков. Только... я его немножко украсил иллюзиями, потому что не представлял, что скажет иномирянка, подари я ей пятнистую корову. На самом деле животное оставалось собой, но мне и моей спутнице отныне казалось, что рогатая скотинка выглядела не совсем как положено.

Учтя вкусы подопытной (а в них я уже начал понемногу разбираться), я натянул на корову личину розовой лошадки с белой гривой и красными яблоками на спинке. Грива и несколько прядей хвоста были заплетены в тоненькие косички и перевязаны посеребренными ленточками, а голубое седло отделано зелеными блестяшками, которые Мария называла стразами.

Заколдованная лошадка посмотрела на девушку огромными черными глазами и сказала:

— Муу!

Челюсть моей подопытной медленно устремилась вниз. Я прекрасно понял, что она дура, но, оказывается, не настолько, чтобы не заметить, что лошадка говорит не так, как положено.

— Игого! — ответила животному девушка.

— Мууу! Мумууууу!!! — протрубила ей розовая лошадка.

Да, для меня и нее — это лошадь. Для окружающих иллюзии не было, и любой проходивший мимо двора Кодабры орк мог видеть, что девица пытается вступить в контакт не с лошадью, а с самой настоящей толстой коровой. Я представил, как Мария оседлает скотинку и будет ехать на ней по миру. Встречные, уверен, будут смеяться нам в спины, так как моя подопытная и не заподозрит, что едет не на розовой коняшке.

— Я назову тебя Муму! — выпалила девушка и погладила корову по мордочке.

— Не очень подходит для лошади, — скептически встрял я.

— Но она мычит, — руки в боки Мария уставилась на меня. — В сказке Чехова или... не помню... Бунина таким именем звали собаку-утопленницу. Так почему бы лошадку не наречь этим именем?

Я не знал ни Чехова, ни Бунина, ни истории о собаке, но раз спутница не захотела менять имени своего скакуна по известным только ей причинам, пусть так и будет, не то скандал закатит.

В это время к нам присоединился Кодабра. Он вернулся с рынка и принес кое-каких продуктов.

— Уже уезжаете? — с сожалением в голосе спросил он.

— Ну да, мир ждет своего спасителя! — крикнула Мария, посмотрев вперед, где была пропасть.

Наверняка эта сумасшедшая представляла, как она на своей Муму перепрыгнет через непреодолимое ущелье. Как жаль, что коровы не летают. Зато Кодабра уставился на девушку неморгающим взглядом.

Она неуклюже пыталась оседлать своего скакуна. Орк выпустил из рук монатки и закрыл рот руками, так ему было смешно.

— Хочешь, покажу кое-что? — подмигнул я ему.

Не переставая ржать, орк кивнул, и тут я показал ему иллюзию. Зря я это сделал, несчастный Кодабра чуть не помер со смеху. Впрочем, и проходившие мимо орки и орчихи, смотря на девушку верхом на корове тоже не оставались без эмоций.

Я только и успевал отмахиваться и подмигивать им, мол, я пошутил, и мне нравится, что из этого вышло.

— Уважаемая Мария, неудобно же ехать верхом на корове! — раздался голос у самых ворот.

Я и Кодабра мигом перестали умирать от хохота, а Муму с оседлавшей ее наездницей остановилась. К нам зашел попрощаться Хохел, и, естественно, увидел, что произошло с его щедрым даром. Уж не знаю, каким образам он надеялся Мария распределится его коровой, но готов поспорить на три мешка золотых, ездовой он свою скотинку не представлял.

Лицо девушки вытянулось, когда она услышала искреннее удивление орка, и тоном, не вызывающим возражений, она заявила:

— Хохел, но это же лошадь!

Мы с Кодаброй не удержались и еще раз прыснули в кулаки.

— А чего вы все надо мной смеетесь? — стушевалась девушка.

— Потому... что... это, действительно, лошадь... — выдавил я сквозь смех и на несколько секунд показал Хохелу свою иллюзию.

Староста стоял в замешательстве. Он не мог понять, что же случилось с его даром, и откуда взялась розовая лошадка. И только вдоволь насмеявшись, я сказал, что уже скоро полдень, а мы до сих пор не покинули деревеньку.

Два дня нашего пребывания тут неплохо сказались и на настроении, и на образе жизни орков. Теперь, я уверен, это племя начнет устраивать веселые соревнования имени Марии Сусаниной, чем снизят количество войн хотя бы у себя в Медведном лесу.

Я подумал — куда теперь ехать? Можно было перебросить Марию с коровой через пропасть и отправиться на юг, в гномьи горы, чтобы моя подопытная попыталась переучить шахтеров. Только я забыл, чего говорила Кассандрия о проблемах гномов? То ли они ослепли на один глаз, то ли скалы у них стали настолько прочными, что ни одной лопатой не возьмешь. Лишь бы Мария не помнила, а приключение для этой девицы я всегда придумаю. Благо, фантазии у меня иногда хоть отбавляй.

Второй путь — двигаться на восток до конца ущелья, пока мы не достигнем человеческих королевств и княжеств и Лутиниэля, эльфийского государства. Ушастые — творческие личности, и я был полностью уверен, что моя подопытная запросто найдет с ними общий язык.

— Ну что, Мари, куда отправимся, к гномам или к эльфам?

— А куда опаснее? — в глазах моей спутницы загорелся нездоровый интерес к экстремальным приключениям.

— К гномам! — выпалил я.

На это было несколько причин. Во-первых, у нас на пути лежала пропасть, и девушка несказанно обрадуется, если ее шустрый розовый конь перелетит через ущелье. Во-вторых, ее скакуна ждали горы, тоже непростое испытание даже для настоящей лошади, не говоря уже о корове. В-третьих, там шахты, могло что-нибудь взорваться. Конечно, от меня это приключение потребует немало силы, но лучше израсходовать ее в самом начале пути, а потом отдохнуть в эльфийских лесах, пока Мария занимается творческой работой с ушастыми красавчиками.

— Но пропасть?! — в недоумении предупредили нас Хохел и Кодабра.

— Но мы же волшебники!

Я мигом запрыгнул на белого скакуна и помчался вверх по улице, ведущей к бездне. За мной, мерно вышагивая, ехала Мария на своей Муму. Орки выглядывали из своих жилищ, чтобы проводить гордую корово-наездницу. А я сидел и смеялся в глубине души. Мир запомнит эту мерисью, не спорю. И не одну песню про нее сложат.

Когда мы подъехали к краю обрыва, я мысленно прочитал заклинание двойной левитации. Когда копыта скотинки оторвались от земли, Мария обернулась в сторону деревни и прокричала:

— Рада была с вами познакомиться! Надеюсь, мы еще встретимся.

Не упаси Боги, это произойдет.

Глава 4. Гномий снобизм

Когда моя розовая Муму остановилась на краю обрыва, я с легкостью вспомнила заклинание левитации из одного фантастического анимэ. Димиан, думаю, сделал то же самое, только нужные слова ему преподавались в магической школе. Наши скакуны оторвались от земли и, словно птицы, перелетели через бескрайнюю пропасть. Я не боялась смотреть вниз. Не страшнее, чем в самолете, даже если и есть вероятность упасть вниз. Какая-то уверенность, что я не кувыркнусь, вселилась в меня.

Рейс от одного края пропасти до другого занял от силы две минуты, и наши лошади помчали нас через непроходимый лес. Хотя, нет, я гоню. Это у Димиана конь перешел на рысь, моя же Муму плелась еле-еле, словно она пару дней назад вылечила ноги после переломов.

— Ну же, вперед, противная кобыла! — ныла я, но розовая лошадка меня не очень слушалась, она, чинно шагая, медленно пробиралась через чащу, изредка останавливаясь, чтобы пощипать травки.

Я ее не на пастбище привела, хотя животинка думала иначе.

Свертки с одеждой, сумочкой и книгой проводок были привязаны сзади меня, и я сомневалась, что они такие уж тяжелые, что лошадке невмоготу бежать так, как это делал белоснежный скакун Ди.

— Муууууууу, — протянула моя лошадь и более-менее шустро устремилась за колдуном.

Ветер играл легкими осиновыми листьями, похожие на бумагу березовые — нашептывали свои секреты, а сосны сбрасывали на землю созревшие шишки. Иногда с одного дерева на другое перелетали яркие птицы. Несмотря на то, что лес вокруг почти не отличался от рощицы, что рядом с дачей, в нем жили фантастические животные: попугаи с яркой раскраской, серо-голубые котики с ушками-закорючками, белочки с золочеными кончиками волосков...