Ведьма. Наивная.

— Откуда ты такуюинтереснейшую игру взяла? — поинтересовался мой друг.

И мне пришлосьрассказывать ему, как я в детстве ездила в детские лагеря, как там проводилиспортивные состязания и заставляли участвовать в них всех. Для орочьих боев явыбрала самые, по моему мнению, дурацкие эстафеты, которые я сама не оченьлюбила. Как оказалось, со стороны смотреть на это безобразие намного веселее изанятнее, нежели участвовать в игрищах самой.

В процессе разговора ясмотрела, как раненые орки из обеих команд покидали поле, как некоторыхоттаскивали от противников любимые и жены. В конце-концов на площадке осталсяодин высокий орк из 'Ромашки'. Издав победный вопль, он упал на колени изаорал:

— Победа за 'Ромашкой',братья!

И тут из близлежащихдомов показалась вся команда бело-красных. С побитыми глазами, усталые, но непотерявшие боевого духа орки, вышли на середину площади.

— И несмотря ни на что,победила 'Ромашка'! — зафиксировала победу я.

Ко мне вышел Хохел,намекая взглядом, что пора бы приготовить тортик. Ах, да, пожалуйста. Япредставила в воображении 'Птичье молоко', и тут же лакомство, разрезанное надесять кусков, очутилось у меня в руках.

Я поклонилась передорками-победителями и протянула им заслуженную награду. Как и следовалоожидать, они расправились с ней во мгновение ока.

— Благодарю вас, Мария,— поклонился мне Хохел, — развлекли вы нас, и дух боевой повысили. Отныне мы,глупые и необразованные орки, знаем, что делать, если нужно померяться силой. Имы назовем предложенную вами игру вашим именем.

— Я так тронута, -улыбка расползлась по моему лицу.

На самом деле я знала,что меня ждет успех.

Когда все оркиразбрелись по домам (а к нам Хохел строго-настрого запретил подходить всем,кроме Кодабры), мы отправились в наколдованный мной особняк.

Кодабра пыталсявысказать свой восторг увиденным, но я смущенно просила не вспоминать осегодняшнем мероприятии, что заняло без малого полдня.

После обеда я решилапоспать, и Ди помог мне. Мне кажется, или у него есть специальное заклинание помоему усыплению?

* * *

Вечером я снова стоялпосреди гостиной в зале старосты. Побитые, но довольные подчиненные Хохела наэтот раз расселись по столам и молчали. Странно, что у них остались силы, чтобыдойти до зала заседаний.

— Надеюсь, что этаужасная женщина не много доставила хлопот, — начал я.

— Что вы, уважаемыйДимиан, — развел руками Хохел, и пригласил меня сесть за общий стол и отведатьлучшего эльфийского вина.

А что я, я не против.

Староста с энтузиазмом вголосе рассказал мне, что уже отправил гонцов по всему лесу, чтобы собрать набольшом поле четыре команды: орочью и три разбойничьи, — и устроить подобнуюигру на каравай одной из орчих из деревни. Да, идиотизм — заразительнаяболезнь. Хотя, если подумать, то орки уже устали от постоянных драк и битв, ине прочь просто развлечься и посмеяться над соседями по лесу. Не все время жемозги друг другу вышибать из голов. Иногда можно и просто встретиться иустроить веселый фестиваль. Ладно, Мария не так и дурна, и идеи ее, какоказывается, намного добрее, чем я боялся.

Я представил, какразбойники, над которыми уже успела пошутить моя подопечная, бегут между двумялиниями в одном обруче, и улыбка украсила мое лицо.

— Что с вами, уважаемыйДимиан?

— О, — улыбка стала ещешире, — понимаете, Хохел, я понял, что идея Марии не просто замечательна, но игениальна. И если разбойникам не понравится, я даже не буду знать, что и думатьоб этих людях.

— Мы их уважатьперестанем, — заявил давешний капитан команды 'Дружба', поправив повязку наглазу.

— Зато для Марии у насесть очень хороший подарок, — Хохел с достоинством во взгляде смотрел на меня.

Я уже испугался, чтовдруг староста подарит нам отряд лучших воинов или рабов, или заставить Мариювыйти замуж за своего сына. Мне стало смешно от последней мысли: идеалы моейподопытной вовсе не сочетались с орочьими представлениями о красоте наследныхпринцев их расы.

— От такого подарка неотказывалась еще ни одна женщина! — нагнетал обстановку Хохел.

А я уже представлял, чток Марии в комнату является на свидание очаровательный, по меркам орков, молодойзеленокожий нелюдь и дарит ей букетик ромашек. О, несчастен тот орк, которогоотправят покорять сердце моей дурынды.

Староста в компании двухподчиненных тем временем позвал меня следовать за ними. А что я? Мне сказали, япошел.

К превеликому счастью,мои опасения не подтвердились. Хохел вовсе не хотел дарить прекрасной Марии нетолько жениха, но и слугу. Он отвел меня в коровник, где стояло два черныхбычка, рыжая и белая с черными пятнами коровки и несколько телят и сказал:

— Женщина, Димиан, это впервую очередь хозяйка. А у хозяйки должна быть корова. Поэтому я хочу подаритьМарии прекрасной одну корову из моего стойбища.

Вот те раз! Лучше былошадку подарил, а то как мы будем путешествовать-то на корове?

Я из вежливости прошелмимо четырех взрослых скотинок, раздумывая, какую из них забрать с собой.Правда, говядина съедобна, и мы с Марией могли бы запросто превратить рогатыйскот в несколько ужинов. Однако, совесть говорила мне, не стоит этого делать.

Я бы вежливо отказалсяот подарка, да и подопытной своей ничего бы не сказал, если бы вдруг меня непосетила интересная мысль.

— А давайте вот этубелую в пятнышки! — я указал на выбранную корову, и орки выпустили корову изстойбища.

Поблагодаривгостеприимных щедрых зеленокожих я, ведя подарок подопытной за узды, удалился вконюшню Кодабры и пробыл там до утра.

Меня разбудила Мария.Она трясла меня за плечи и умоляла продолжить путь. Нет, ее никто не обидел,просто девушка очень хотела новых приключений, и я должен был ей ихобеспечивать. Как говорится, колдун на заказ. Противно даже. Если честно, то непрошло и трех дней наших странствий, а она мне начала потихоньку надоедать.Одно меня удерживало от скандала с этой очаровательной занудой — мое задание,от пятьсотстраничного отчета по которому я написал чуть больше десятка.

— Я устал, вот и сплю, -поворачиваясь лицом к спутнице, я быстро натянул смазливую гримасу.

Я ведь чуть не открылсвои карты. Увидь иномирянка вместо своего возлюбленного мое истинное лицо,любви ее конец, она сбежит и, кто еще знает, что она натворит для нашего мира идля себя. Узнай такая девушка, что она вдруг лишилась магической силы, она ипокончить собой способна. Ладно, прочь страшные мысли!

— А это что такое?

Я проследил взглядом,куда указывал ее пальчик с блестящим розовым ноготком. Не было ни малейшегосомнения, что Мария не пропустит подарок орков. Только... я его немножко украсилиллюзиями, потому что не представлял, что скажет иномирянка, подари я ейпятнистую корову. На самом деле животное оставалось собой, но мне и моейспутнице отныне казалось, что рогатая скотинка выглядела не совсем какположено.

Учтя вкусы подопытной (ав них я уже начал понемногу разбираться), я натянул на корову личину розовойлошадки с белой гривой и красными яблоками на спинке. Грива и несколько прядейхвоста были заплетены в тоненькие косички и перевязаны посеребреннымиленточками, а голубое седло отделано зелеными блестяшками, которые Марияназывала стразами.

Заколдованная лошадкапосмотрела на девушку огромными черными глазами и сказала:

— Муу!

Челюсть моей подопытноймедленно устремилась вниз. Я прекрасно понял, что она дура, но, оказывается, ненастолько, чтобы не заметить, что лошадка говорит не так, как положено.

— Игого! — ответилаживотному девушка.

— Мууу! Мумууууу!!! -протрубила ей розовая лошадка.

Да, для меня и нее — этолошадь. Для окружающих иллюзии не было, и любой проходивший мимо двора Кодабрыорк мог видеть, что девица пытается вступить в контакт не с лошадью, а с самойнастоящей толстой коровой. Я представил, как Мария оседлает скотинку и будетехать на ней по миру. Встречные, уверен, будут смеяться нам в спины, так какмоя подопытная и не заподозрит, что едет не на розовой коняшке.

— Я назову тебя Муму! -выпалила девушка и погладила корову по мордочке.

— Не очень подходит длялошади, — скептически встрял я.

— Но она мычит, — руки вбоки Мария уставилась на меня. — В сказке Чехова или... не помню... Бунина такимименем звали собаку-утопленницу. Так почему бы лошадку не наречь этим именем?

Я не знал ни Чехова, ниБунина, ни истории о собаке, но раз спутница не захотела менять имени своегоскакуна по известным только ей причинам, пусть так и будет, не то скандалзакатит.

В это время к намприсоединился Кодабра. Он вернулся с рынка и принес кое-каких продуктов.

— Уже уезжаете? — ссожалением в голосе спросил он.

— Ну да, мир ждет своегоспасителя! — крикнула Мария, посмотрев вперед, где была пропасть.

Наверняка этасумасшедшая представляла, как она на своей Муму перепрыгнет через непреодолимоеущелье. Как жаль, что коровы не летают. Зато Кодабра уставился на девушкунеморгающим взглядом.

Она неуклюже пыталасьоседлать своего скакуна. Орк выпустил из рук монатки и закрыл рот руками, такему было смешно.

— Хочешь, покажукое-что? — подмигнул я ему.

Не переставая ржать, орккивнул, и тут я показал ему иллюзию. Зря я это сделал, несчастный Кодабра чутьне помер со смеху. Впрочем, и проходившие мимо орки и орчихи, смотря на девушкуверхом на корове тоже не оставались без эмоций.

Я только и успевалотмахиваться и подмигивать им, мол, я пошутил, и мне нравится, что из этоговышло.

— Уважаемая Мария,неудобно же ехать верхом на корове! — раздался голос у самых ворот.

Я и Кодабра мигом пересталиумирать от хохота, а Муму с оседлавшей ее наездницей остановилась. К нам зашелпопрощаться Хохел, и, естественно, увидел, что произошло с его щедрым даром. Ужне знаю, каким образам он надеялся Мария распределится его коровой, но готовпоспорить на три мешка золотых, ездовой он свою скотинку не представлял.

Лицо девушки вытянулось,когда она услышала искреннее удивление орка, и тоном, не вызывающим возражений,она заявила:

— Хохел, но это желошадь!

Мы с Кодаброй неудержались и еще раз прыснули в кулаки.

— А чего вы все надомной смеетесь? — стушевалась девушка.

— Потому... что... это,действительно, лошадь... — выдавил я сквозь смех и на несколько секунд показалХохелу свою иллюзию.

Староста стоял взамешательстве. Он не мог понять, что же случилось с его даром, и откудавзялась розовая лошадка. И только вдоволь насмеявшись, я сказал, что уже скорополдень, а мы до сих пор не покинули деревеньку.

Два дня нашегопребывания тут неплохо сказались и на настроении, и на образе жизни орков.Теперь, я уверен, это племя начнет устраивать веселые соревнования имени МарииСусаниной, чем снизят количество войн хотя бы у себя в Медведном лесу.

Я подумал — куда теперьехать? Можно было перебросить Марию с коровой через пропасть и отправиться наюг, в гномьи горы, чтобы моя подопытная попыталась переучить шахтеров. Только язабыл, чего говорила Кассандрия о проблемах гномов? То ли они ослепли на одинглаз, то ли скалы у них стали настолько прочными, что ни одной лопатой невозьмешь. Лишь бы Мария не помнила, а приключение для этой девицы я всегдапридумаю. Благо, фантазии у меня иногда хоть отбавляй.

Второй путь — двигатьсяна восток до конца ущелья, пока мы не достигнем человеческих королевств икняжеств и Лутиниэля, эльфийского государства. Ушастые — творческие личности, ия был полностью уверен, что моя подопытная запросто найдет с ними общий язык.

— Ну что, Мари, кудаотправимся, к гномам или к эльфам?

— А куда опаснее? — вглазах моей спутницы загорелся нездоровый интерес к экстремальным приключениям.

— К гномам! — выпалил я.

На это было несколькопричин. Во-первых, у нас на пути лежала пропасть, и девушка несказаннообрадуется, если ее шустрый розовый конь перелетит через ущелье. Во-вторых, еескакуна ждали горы, тоже непростое испытание даже для настоящей лошади, не говоряуже о корове. В-третьих, там шахты, могло что-нибудь взорваться. Конечно, отменя это приключение потребует немало силы, но лучше израсходовать ее в самомначале пути, а потом отдохнуть в эльфийских лесах, пока Мария занимаетсятворческой работой с ушастыми красавчиками.

— Но пропасть?! — внедоумении предупредили нас Хохел и Кодабра.

— Но мы же волшебники!

Я мигом запрыгнул набелого скакуна и помчался вверх по улице, ведущей к бездне. За мной, мерновышагивая, ехала Мария на своей Муму. Орки выглядывали из своих жилищ, чтобыпроводить гордую корово-наездницу. А я сидел и смеялся в глубине души. Мирзапомнит эту мерисью, не спорю. И не одну песню про нее сложат.

Когда мы подъехали ккраю обрыва, я мысленно прочитал заклинание двойной левитации. Когда копытаскотинки оторвались от земли, Мария обернулась в сторону деревни и прокричала:

— Рада была с вамипознакомиться! Надеюсь, мы еще встретимся.

Не упаси Боги, этопроизойдет.

Глава 4. Гномий снобизм

Когда моя розовая Мумуостановилась на краю обрыва, я с легкостью вспомнила заклинание левитации изодного фантастического анимэ. Димиан, думаю, сделал то же самое, только нужныеслова ему преподавались в магической школе. Наши скакуны оторвались от земли и,словно птицы, перелетели через бескрайнюю пропасть. Я не боялась смотреть вниз.Не страшнее, чем в самолете, даже если и есть вероятность упасть вниз. Какая-тоуверенность, что я не кувыркнусь, вселилась в меня.

Рейс от одного краяпропасти до другого занял от силы две минуты, и наши лошади помчали нас черезнепроходимый лес. Хотя, нет, я гоню. Это у Димиана конь перешел на рысь, моя жеМуму плелась еле-еле, словно она пару дней назад вылечила ноги после переломов.

— Ну же, вперед,противная кобыла! — ныла я, но розовая лошадка меня не очень слушалась, она,чинно шагая, медленно пробиралась через чащу, изредка останавливаясь, чтобыпощипать травки.

Я ее не на пастбищепривела, хотя животинка думала иначе.

Свертки с одеждой,сумочкой и книгой проводок были привязаны сзади меня, и я сомневалась, что онитакие уж тяжелые, что лошадке невмоготу бежать так, как это делал белоснежныйскакун Ди.

— Муууууууу, — протянуламоя лошадь и более-менее шустро устремилась за колдуном.

Ветер играл легкимиосиновыми листьями, похожие на бумагу березовые — нашептывали свои секреты, асосны сбрасывали на землю созревшие шишки. Иногда с одного дерева на другоеперелетали яркие птицы. Несмотря на то, что лес вокруг почти не отличался отрощицы, что рядом с дачей, в нем жили фантастические животные: попугаи с яркойраскраской, серо-голубые котики с ушками-закорючками, белочки с золоченымикончиками волосков...

Как только та или инаязверушка видела приближающихся нас, она пряталась в ближайшие заросли истаралась оттуда не высовываться. Наверное, в Фуфляндии, как и в Подмосковье,животные боятся охотников.

Ехали мы молча. Всякийраз, когда я пыталась разговорить Ди, он отмахивался от меня и говорил, мол, несейчас. Я скучала и смотрела вокруг. И только когда начало смеркаться, и колдуностановил своего скакуна, он сказал:

— Выспимся тут, а завтрадвинемся дальше на юг.