Лезвия Судьбы

Путешественники передвигались через дикий, нехоженый лес. За время пути дважды приходилось стрелять, чтобы избежать нападения голодных хищников. Один раз это была пума, которая кинулась на Влада, но ее удалось ранить, а во второй раз они в три ствола завалили здоровенного черного медведя, который захотел полакомиться человечинкой. Челюсть медведя, когти и отрубленные передние лапы теперь лежали у Влада в рюкзаке. У них из-под ног постоянно прыскали зайцы, убегали любопытные лисицы и уносились всполошенные барсуки, заставляя вздрагивать от неожиданности.

Самое главное среди буреломов и чащоб для быстрого и скрытного передвижения — это найти нужный темп и ритм леса. Если войти в резонанс с природой, то сучки не будут предательски щелкать под ногами, ветви хлестать по глазам, а птицы своим галдежом выдавать ваше присутствие. Нужно почувствовать энергию зеленой страны, лес должен стать вашей частью, а вы должны стать частью леса. Следует научить свои глаза видеть все и сразу, отмечать чуждое движение, находить оптимальный маршрут. А вот свое сознание нужно научиться отключать. Дикий лес не любит мыслителей.

Тройка разведчиков показала такую прыть и выносливость, что Влад, рассчитывавший преодолеть не больше сорока километров за два дня, вошел в азарт и гнал отряд все дальше, сведя привалы до минимума. Ладно Жэка, пусть и бывший обычный городской гопник, все-таки мужчина, но от Натальи он такого спортивного духа точно не ожидал. В разведчиков словно вселился бес, который придал им сил и воли дойти до края горизонта.

Разведотряд проделал уже под сотню километров, если не больше, когда на исходе третьего дня они вышли на лесную дорогу. Они должны были повернуть еще днем, но Влад, четко помня заветы Командора, попросил три дня пути и топор на свою шею. Топор у команды в инвентаре отсутствовал, поэтому он почти ничем не рисковал. Влад даже провел параллели с той самой экспедицией, указав, что корабля было три, и он даже знает, кому какой позывной принадлежит. Так Жэка получил погоняло "Пинта", Наталья стала "Ниньей", но вот когда дошло дело до собственного позывного, то Влад четко указал себя как "Колумб". Однако от наименования Санта-Мария он еще долго потом отмывался. Влад не стал вспоминать спутникам, что в Мексике был такой полководец, почти тезка — Санта Ана, организовавший американцам Аламо. Подпольщик просто побоялся превратиться в Анну-Марию, зная гадский закон создания прозвищ. Да и так хорошо историю, кроме него, никто и не знал.

Дорога была весьма странной. Выдерживая общее направление, которое угадывалось как с запада на восток, она петляла как сумасшедшая. Такое впечатление, будто изначально тропинку, которая легко бежит по лесу, огибая деревья, взяли да и превратили чьей-то волей в тракт, не особо заботясь об удобстве пути. Вдоль дороги, тут и там, лежали оттащенные в сторону и сгнившие корневища и обшарпанные, покрытые зеленью мха, крупные валуны.

Влад дал жестами понять, чтобы Наталья следила справа, а Жэка прикрывал слева и вышел крадучись на этот странный лесной тракту. Он сел на корточки, тщательно изучая следы.

Путь казался наезженным — подпольщик увидел колеи, выдавленные простыми тележными колесами. Среди параллельных полос в земле отпечатались следы подков. Но самое главное — Влад обнаружил и четко опознаваемые следы человеческих ног. То, что он увидел — его совершенно не обрадовало. Часть следов принадлежало людям с удлиненной узкой ногой и гладкой подошвой без каблука. Некоторое количество оставили ноги в лаптях. Среди пыли и грязи нашлись и следы сапог, с ярко выраженным каблуком с оковкой.

Влад вернулся в придорожные кусты, тщательно заметая за собой собственные отметины от ботинок.

Разведчики не спешили идти по дороге. Слишком много непонятных следов. Ни одного следа с привычной рубчатой подошвой. Нет следов автотранспорта. А следы лаптей?! И что это за детские следы с такой вытянутой ступней? Они оттянулись на полусотню шагов в лес и, кратко посовещавшись, решили сделать привал. Дорога нахожена — рано или поздно, кто-то должен пройти, а там уже можно и решать что делать. Путешественникам не пришлось долго ждать. Через четверть часа по лесу раздался перестук — это колеса одинокой подводы неторопливо преодолевали насыщенную корнями и пересыпанную вышедшими из земли по весне камнями дорогу. Повозку тащила запряженная в нее худая лошадь, странной желто-серой, в яблоки расцветки, и ее под уздцы вели пожилой мужик и молодой парень. Они казались одеты почти одинаково — в две рубашки коричневых оттенков, короткая поверх длинной. Оба носили шерстяные штаны темно-серого цвета и такого же цвета шапки. Но приглядевшись, взгляд Влада нашел некоторые отличия.

Парень был обут в лапти, а вот его старший спутник явно щеголял кожаной обувкой. Пожилой еще выделялся блестящим черным поясом, с прицепленным к нему ножом. Подвода везла сухостой и сучья. Это смотрелось очень странно. Зачем деревенским везти дрова за тридевять земель, да еще по такой ужасной дороге? Деревня явно находилась не близко. Не слышно ни лая собак, ни запахов дыма, ни детского визга.

Жэка радостно рвался на дорогу поздороваться с селянами. Он рвал на себе тельняшку и воодушевленно радостно шепотом орал, что это Сибирь, на крайний случай — Подкаменная Тунгуска. И что он-то точно знает, что нужно валить картавого сейчас, пока тот немцам не успел продаться.

Влад ударом под дых привел "борца во времени" в чувство. Та каша из исторических анекдотов, что царила в голове у напарника, его сейчас не волновала даже как источник для собственного смеха. Ему требовалось наглядное железное подтверждение.

Разведчики неслышными тенями следовали вдоль дороги, держа повозку на краю видимости. Влад не хотел близко приближаться из опасения быть обнаруженным.

Через три часа, когда уже наметились сумерки, они вышли к деревне. Как и положено, поселение окружали поля. Но на них настолько густо росли деревья, что их можно легко принять за куцые рощи. Какой смысл держать деревья, да еще в разнобой, на своих полях, Влад совершенно не понимал. Лес в окрестностях деревни казался специально вытоптанным. Прикоснувшись к стволу сосны, Влад обнаружил, что кое-где полностью срезана кора и приставлена к дереву обратно. Создавалось впечатление, что под некоторыми деревьями деятельно искали клады — земля оказалась выкопана, а корни растений обнажены и ободраны. Такие неглубокие шурфы находились здесь на каждом шагу.

Тут явно творилась какая-то хрень.

Разведчики решили понаблюдать за деятельностью в деревне. Влад достал цифровую камеру, пристроил ее и включил увеличение. Он тут же обратил внимание, что дома сложены из камня и глины. Это вообще было запредельно. Зачем делать дома из камня, когда рядом такой густой лес? И сколько на это потребовалось камней? Их что, со всей округи собирали для этой деревни, в которой разведчики насчитали с полсотни домов?

Странностей уже потихоньку набралось на вагон и маленькую тележку.

А деревня продолжала жить своей нехитрой жизнью, готовясь к ночи. Пастухи гнали скот с полей, детей звали домой, собаки тихонько перебрехивались. Но тут стала происходить другая странность — люди вместе с детьми выходили из своих домов и затем заходили в самые большие, длинные дома, над которыми курился дымок из печей. Над всеми остальными постройками из труб дым не курился. Спустя некоторое время народ вышел наружу и вновь стал рассасываться по своим домам. Что это за здания, и каково их назначение — молельни или столовые, или то и другое, совмещенное вместе, было совершенно не ясно. И почему в деревне почти не топят печей?

И что это за глушь такая, прям как русская деревенька конца...надцатого века. Если это староверы, то где церковь?

Следовало прокрасться в деревню и подслушать разговоры. Пока разведчики не знали даже языка, на котором говорили селяне. Но собаки явно не зря несли сторожевую службу. Надо было как-то выкручиваться, но хоть умри получить информацию.

В сумерках, разведчики снялись с места и стали осторожно, стараясь не шуметь, обходить деревню по краю. Уже совсем почти стемнело, когда в стороне от жилых домов они наткнулись на огонек. Влад принял решение идти прямо на него. Через четверть часа они вышли к покосившейся постройке. Забором ей служили высокие кусты шиповника и роз. Над зданием, на выступающем комле висел белый козлиный череп. Дверью служила черная медвежья шкура. На шкуре белой краской ясно читались даже в потемках замысловатые руны.

Наталья дернула Влада за руку, махнула другой за спину и они крадучись отошли от дома.

— Кольгримма, — ахнув, шепотом произнесла Наталья. — Черная ночь! Это жилище ведьмы!

— Это написано рунами?— уточнил Влад. Наталья кивнула.

— Старонорвежкое руническое письмо. Женское имя, — пояснила Наталья.

— А зачем вместо дверного замка вешать свое имя? — спросил Жэка.

— Иное имя посильнее метровой дверцы сейфа, ведь если селяне его знают — то ведьма им не опасна. Это деревенские поверья. — Менторским противным тоном просветила его спутница.

— Но зачем его писать? Неужели в деревне немые? Что за фигня?— наседал на вопиющую непонятность Жэка.

— Я откуда знаю?! — взвилась Наталья. — Должен быть столб вкопан, и там вырезано имя. Но тут вообще почти нет ничего из дерева. Разве что перекрытия для крыши. Я сама ничего не понимаю.

— А ну тихо, горячие финские парни.. и девки! — шикнул на них Влад.

— Значит мы в где-то в Скандинавии. Этот-то факт железный. Руны, — не успокаивался Жэка.

— Не факт, — охолонил его Влад. Финно-угорские племена пришли с Урала. А викинги вообще далеко плавали. Мы можем быть сейчас хоть в Гренландии, хоть в Америке.

— Так, ты балакать можешь на старо-норвежском? — обратился к Наталье командир.

— Только руны читать. Слов могу и не разобрать, я только примерно представляю как они звучат, — ответила Наталья.

— А откуда ты вообще руны знаешь? Ладно, потом это выясним. Тихо!

Влад внимательно поглядел в непроглядные сумерки набегающей ночи, оглядывая окрестности. Из хижины ведьмы донеслось бормотание, которое становилось все громче с каждой секундой.

Разведотряд вновь подошел ближе, чтобы можно было расслышать слова.

Наталья с полчаса вслушивалась в бормотание и выкрики, которые издавались изнутри хижины ведьмы. Не требовалось большого интеллекта, чтобы по обертонам идентифицировать голос ведьмы.

Затем отряд вновь оттянулся на исходную, чтобы выслушать перевод Натальи.

— Я поняла только часть, но речь идет об одном и том же. Ведьма умоляет дух леса проявить милость или доброту. Дух леса очень недоволен чем то. Кто-то срубил священный лес. Поэтому требуется вира. Лес требует пять жизней молодых девушек, ведьма торгуется. Она постоянно повторяет — одно дерево, одна жизнь. Это закон альвов.

Влад подумал.

— Мы сегодня видели дровосеков. Они черт-те откуда везли сушняк. Думаю, эти события связаны. Остаемся. Надо проследить ситуацию.

— А альвы это кто? — вновь стал пополнять в полевых условиях свое образование неустанно тянущийся к знаниям пытливый Жэка.

— Эльфы, или иногда гномы. Короче — чудной народец, — Влад шиканул высшим образованием. — Все, оттягиваемся в лес на ночевку.

Ночь прошла спокойно. Разведчики несли вахту по очереди, держа под рукой арбалет.

Наступил рассвет, и пришло время принимать решение — или уходить, пока их не засекли, или оставаться. Риск засветки оставался очень высоким и с каждой минутой увеличивался. По следам было видно, что деревья вокруг поселка постоянно подрываются у корней и вытаптываются, и значит, окружающий лес постоянно посещается. Влад принял решение наблюдать пока возможно, а дальше следовать ситуации.

Через час после восхода солнца, коров, коз и баранов погнали в поле. Пастухи их вели зачем-то крюком — через заросли деревьев. Если стадо достаточно долго гонять через один и тот же лес — то растениям будет плохо. Не будет деревьев. Но и скотину так гонять опасно — ноги поломает. Общий смысл этих поступков пока ускользал от Влада.

Внезапно, с другой стороны поселения от разведчиков, из колышущегося зеленого моря сосен и елей, раздался сигнал рога. Чистый, глубокий звук поплыл над деревней. Разведчики увидели, что в деревне тут же началась паника. Матери хватали детей и относили домой. Мужчины высыпали на главную улицу. Из хижины ведьмы вышла сгорбленная, костлявая фигура и, тяжело опираясь на клюку, поковыляла через поле с горками камней в сторону домов.

В этот момент из леса вылетел конный отряд. На глаз их численность была сабель в полста. Влад выставил перед собой на один из ободранных корней видеокамеру и включил максимальное увеличение. Полуэскадрон кавалерии галопом выскочил главную улицу деревни и, сбив с ног крупами коней пару человек, полуокружил толпу безоружных селян.

Среди разномастных крупов коней под седлом у всадников ярко выделялись из общей массы снежно-молочные грациозные животные, словно спрыгнувшие на землю из какой-то сказки. Эти красавцы были с головы до копыт украшены белыми же лентами. Приглядевшись, разведчики с удивлением обнаружили, что это шерсть! А на лбу у каждого, цвета мела коня красовался рог. Невероятно, но это были единороги. Еще удивительнее выглядели всадники. Они гарцевали по улице, разодетые в ослепительно кипенно-белые, голубые и зеленые одежды с широкими плащами, ниспадающими на крупы своих единорогов и лошадей. Если зрение не обманывало разведчиков, то седлами большинство из них не пользовалось. У каждого воина, кроме притороченного за спиной лука, по два меча висело по бокам, свисая у бедер слева и справа. Щитов, как элемента доспеха, Влад не увидел ни у одного из кавалеристов. Фигуры седоков выглядели очень стройными и грациозными. Поначалу, разведчики посчитали их всех женщинами, но приглядевшись, по амплитуде движений догадались, что это, в основном, мужчины. Только пятая часть отряда, в плащах в цвет свежевыпавшего высокогорного снега, под пышными красными плюмажами, и на молочно-белых единорогах, относилась к прекрасному полу. Это просматривалось по элементам блестящих доспехов, которые рельефно, даже на расстоянии, подчеркивали вторичные половые признаки. Воины-мужчины носили светлые кольчуги, в отличие от закованных в золото панцирей боевых подруг. Также гендерное различие проявлялось в том, что женщины с комфортом восседали в седлах, в то время как их мужчины тряслись своими организмами на кониках покрытыми серыми попонами. Но, конечно, воины больше всего отличались от спутниц тем, что сидели не на сказочных животных, а на вполне заурядных, обычных скакунах гнедых и вороных мастей. Как ни вглядывался подпольщик, но черты лица пока было сложно разглядеть под шлемами.

Тем временем, двое из воинов спешились, сняли зеленые шлемы и подскочили к одной из всадниц, по-видимому предводительнице отряда. Один взял под уздцы единорога, а второй подал ей руку. Всадница грациозно спрыгнула с единорога, единым движением сняла алый шлем, и золото волос рассыпалось по плечам белого плаща. Она взмахнула правой рукой, с зажатым в ней дротиком и женское контральто певуче запело над деревней.