Зверь лютый. Книга 36. Аутодафе

Друга строчка й строчена чиста серебра,

Третья строчка й строчена скатна жемчугу;

А во тыи ль петелки шелковые

Было вплетено по красноей по девушке,

А во тыи пуговки серебряны

Было влито по доброму по молодцу;

Как застегнутся — они обоймутся,

А расстегнутся — дак поцелуются".

Понты кидать да киевское хаять — у Дюка хорошо получается. Лучше, чем у Чурилы. А вот в бой идти... старательно избегает.

Цикл былин о Дюке имеет мощный книжный слой. Например, упоминание об Индии, как о стране сплошного богатства. Но в основе — процветание Галича при Остомысле вот в эти десятилетия. Потом "свобода выбора", давшая цепь разорений, приведут к обнищанию.

Первый шаг на этом пути — "сожжение Анастасии".

* * *

Аборигены могут прокормить берендеев. Но не будут. "Воля народа" не позволит "по-братски поделить кусок хлеба" с голодными погаными.

Будут резаться. Берендеи — за еду, галичане — за майно. А бояре — за власть.

"Политика есть концентрированное выражение экономики".

Берендеев 12 тыс. ртов. Это больше, чем в самом Галиче жителей. Самое голодное время — начало марта. Конятин уже не о своей личной голове озаботится, а "встанет на защиту всего трудового народа". Если он лидер. Если нет — другой сыщется. "Русь талантами богата". В части зачинщиков мятежа — тоже.

Остомысл будет примирять и уговаривать. Демпфировать и флегматировать. Как замедлитель во взрывчатке.

Замедлит, но не предотвратит.

Последовательность такая: в Галиче узнают о нашей победе — берендеи впадают в панику — Остомысл успокаивает — ему не верят, сами ж "вероломные"! — "чади" стягиваются к городу, ведут себя... как им привычно — аборигены, от смердов до бояр, кричат криком — происходит какая-то мелочь, кому-то в морду дали, подол задрали — взрыв народного возмущения.

Бойня. Резня в полный профиль. Княжеская дружина... это ж не пришлый "двор"! Большинство гридней — местные. Они "своих" против пришлых поддержат вне зависимости от мнения князя.

Берендеев бьют — Остомыслу плохо. Он — игрушка бояр.

Берендеи побеждают — ему опять плохо. Он игрушка "вероломных". На пепелище.

"Игрушка" — пока, сейчас. Через год-три он вывернется, всех уболтает, кого-то зарежет. Пока — слаб.

"Политические качели". Правитель почти всегда имеет "под собой" не единое общество, а "конфликт групповых интересов". Баланс которых он и поддерживает. Для баланса с боярством он и приблизил берендеев.

Очень разумная идея. Повтор "треноги Мономаха" в Киеве в начале века: горожане, дружина и "чёрные клобуки". Я ж говорю: Остомысл — умный. Но не вполне.

Времена и люди другие. Местные варяго-хорваты — не киевское боярство. Многократно перетряхиваемое катастрофами столичной жизни. Когда народ киевских бояр выжег — пришлось звать Мономаха. Местные вятшие так ещё не биты. "Не видят краёв". Не готовы к компромиссу, к частичной уступке власти в обмен на жизнь.

Ещё: у Мономаха была своя дружина. Черниговско-Переяславльская. С киевлянами не связанная. У Остомысла гридни — те же местные бояре, только в профиль. Сросшийся терновый куст.

Ух как всё запущено! — А нефиг было майоратом заниматься!

Ситуация напряглась, конфликт перейдёт в резню до последнего... кого-нибудь.

А я? — А я являюсь к шапочному разбору. Восхищаюсь храбростью, выражаю соболезнования. И оказываю "гуманитарную помощь". Путём установления истинно законной, единственно правильной... власти Государя нашего, Андрея, извиняюсь за пафос, Боголюбского.

Они все... в натур.продуктах. Это не только то, о чём вы сразу. Ещё кровь, сопли, мозги брызгами. Один я в белом. Победные фанфары, флаги на башнях, "и в воздух чепчики бросали".

Что, Ваня, устал? Что такая хрень мерещится. — Да. Притомился. Так старательно просчитывал интригу, что аж вспотел.

* * *

"Если в голову лезет всякая чушь, значит у неё там гнездо".

Для меня — трюизм. В смысле гнезда для чуши.

* * *

Любой исход приводит к власти наших врагов. Точнее: сохраняет у власти Остомысла. Который враждебен Руси с любой его подстилкой. Он — патриот. Галича. Не Руси. Независимость — цель жизни. Независимость его земли. От всех.

Или победят берендеи — тогда вражда сразу. Или бояре. Тогда чуть позже. Или Остомысла зашибут в заварушке. Тогда при любом из его сыновей будет то же самое. Только не сдерживаемое его умом.

Нет, но каков умница! Я про Боголюбского. "Упреждение по Анохину"? "Дофаминовые нейроны"? Выдающийся талант предвидения дерьма. Я так не могу.

Если бы "братец" продержался в Луцке ещё пару месяцев, то пошла "зелёнка". И сюда свободно перешли берендеи. Галичане, освободившиеся от "изнурения постоем", их бы поддержали. И Мачечич примкнул.

Мы бы, конечно, победили. Но чего бы это стоило! Половцы могли разорить Рось, дойти до Киева, разграбить Переяславль. С той стороны — мадьяры и ляхи. Которые тоже... поискали бы своей выгоды.

Мой спешный приход сюда, взятие Луцка и казнь "братца" сбили комбинацию. Сейчас они в суете и сомнениях. Диспергируют. -ся. Но ведь снова слипнется! Надо вычищать. До донышка.

Ваня, "выверни" задачу.

Дано: фундаментально враждебная система. Которая временно слабеет, въезжая в кризис.

Вывод? — Использовать момент. Для разрушения существующей системы, пересборки её, приведения к более... разумному виду. При минимальных затратах.

Как?

А я знаю?! Я что, кризисный центр со специализацией по геополитике в среднефеодальном стиле?!

Это уже следующий слой грядущего: чего бы самому тут уелбантурить?

— Ты присядь. Вон, хоть на тот столп каменный. Садись-садись. В ногах правды нет. А мне подумать надо.

Мужичок настороженно оглядел каменный стол, на который обычно ставят колыбель, разворачивают пелёнки новорождённого, напряженно примостил задницу на край. А я закинул руки за голову, уставился в расписанный ангелами с серафимами и херувимами потолок и попытался найти ответ на главный вопрос своей жизни: "чего же ты хочешь?".

Хочу — чтобы не было. Этого всего. "Святой Руси". Русского средневековья.

Слишком обще. Детализируй.

Хочу, чтобы не было всех участников Галицкой истории. Князя, княгинь, княжичей, бояр, берендеев... и Мачечича заодно.

У меня там турбодетандер! Гидратированные электроны! Движитель Удугина! А тут хрень какая-то... феодально-раздробленная.

Если здесь не будет этого дерьма — всплывёт новое. Естественным для системы образом. "Силою вещей".

Тогда... замени "вещи". Замени власть так, чтобы новая власть уничтожила причины возникновения власти прежней.

Это невозможно. Феодализм — система общественных отношений, которые есть следствие развития производительных сил. "Силы" "по щелчку" не изменить.

Былины о Дюке показывают относительно высокий уровень "сил". Сапоги с носами, на шпильках, целующиеся пуговицы... Потом это будет утрачено, скиснет.

Измени "отношения" так, чтобы "силы" не "скисли".

"Отношения" выражаются людьми. Поставь "правильных" людей. Которые будут поддерживать рост "сил". Препятствовать их скисанию.

Невозможно. "Правильные" люди становятся "неправильными" или замещаются таковыми со временем.

Фактор времени. Если через тридцать лет "силы" дорастут до того, что "нормальные" станут "правильными", то цель достигнута. В России феодализм... очень разный, аж до 20 в. Ежели твои люди доведут страну до уровня феодализма Николая II Кровавого, то...

Спокуха! Закатай губу взад! Безосновательные мечтания — потеря времени.

А "основательные"? — Иллюминировать всех участников. И поддерживающие их группы.

Тогда "правильные", даже при "малой собственной мощности", одолеют ослабевших "неправильных". И заставят "нормальных" изменить "силы". А уж потом, как и положено по учебнику, "силы" поменяют "отношения".

И будет всем счастье. Из выживших. Для остальных — песня:

"Вы жертвою пали в борьбе роковой

С, увы, неизбежным прогрессом

Вы отдали все, что могли, но его

Не сбить местечковости прессом".

Для чего дать противоборствующим группировкам возможность истребить друг друга. Потом поддержать слабых. Потому что сильных после взаимного истребления останется больше, они восстановятся быстрее. А слабые более восприимчивы к изменениям.

Кто слабее?

Х-ха... Вы будете смеяться, но слабее берендеи.

— Так они ж враги?!

— Да. Но они более слабые враги. Чем... чем пока-не-враги.

Для боевого равновесия кочевников должно быть в десять раз больше, чем гридней. Это звучит в их обращении к Михалко в летописях, об этом же пишет Боплан в 17 в, говоря о татарах. Так — в полевом бою. В городе... ещё хуже.

Ослабленные переходом сюда прошлой весной, когда они бросили обжитые места на Роси, наверняка пребывающие в раздорах из-за выдвижения одной чади — Чагровичей, из-за разных решений о помощи Луцку... Стратегическая инициатива — у Конятина. Как и поддержка гражданского населения. Как и княжеской дружины. Гридни — приятели Конятина по прежним делам. В летописи: "дружина вабяче ю впять" — звали "язву" назад в княгини, не воспрепятствовали пленению князя боярами и публичному убийству Анастасии.

Против княжеских гридней, гражан, боярских хоругвей... в городе... у берендеев шансов нет.

Город сожгут, людей, кто под руку попадётся, поубивают. "Защитники истинной веры" перережут поганых, разграбят становища. И будут крепчать и матереть.

Местечковость варяго-хорват, самостийность Остомысла. У них единственный общий интерес: любовь к родине.

* * *

" — Мужчина, отстаньте! У нас с вами не ничего общего!

— А Родина?".

Родина — есть. Своя. Галичина. Которую они будут рвать в куски и отдавать иноземцам в ближайшие десятилетия и в последующие столетия.

* * *

В низкую дверку всунулась кудлатая голова Охрима. Покрутив единственным глазом по сторонам, мой нач.без. сообщил:

— Тама. Бабы.

Вот же факеншит! Нашёл время.

Нет, представившаяся вам картинка уходящего в даль ряда нежно дрожащих девичьих животиков, увлажнённых потиком сладострастия...

Коллеги, ближе к реалу — зима на дворе.

Хотя животики есть. Животы. С десяток беременных баб, всклоченных, взъерошенных, со сбившимися платками, заплаканных, заплёванных, с красными от ора лицами, пёрли на охрану.

— Об чём крик, бабоньки?

Внятного ответа от собеседниц я не получил, но сбоку прозвучало:

— Жёнки воровские. Мужей ихних наши повязали. Вот и просют.

— А чего просят?

— Дык... ну... милости, ясное дело. Чтобы отпустили мужиков-то.

— Кто не виновен — отпустят. А милости у меня просить без толку. Нету её у меня.

Последняя фраза дошла до просительниц. Непрерывный вопль на несколько голосов прервался.

Бабы уставились на меня ошарашенно. Как же так? Князь, вообще любой начальный человек, должен быть милостив. Понятно, что есть закон. Где-то. А у нас — милость господская. Послабление, снисхождение. Как же без них-то? Господь же велел прощать!

"Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения".

Да мы тыщу лет так живём! По-божески! Это наш, русский, исконно-посконный образ жизни! Разные гадкие англы с саксами следуют закону. А мы — не, мы — по душе. Беззаконно. А иначе... как же?

Как-как... Всё по нему, по ГБ. "Аз воздам". По делам каждого.

— Идите-ка, бабоньки по домам. Да собирайтесь в дорогу дальнюю. Коли мужья ваши перед государем в вине, то и идти им, по закону, работы тяжкие делать. И вам с детишками путь не близкий ляжет. В места не столь отдалённые.

Мда. Обманул ожидания. Плюнул, можно сказать, в душу народную.

Женщины, ошеломлённые моим решением следовать закону, а не странно, по моему мнению, понимаемому милосердию, заставляющему "выпускать щуку в реку", негодяя на волю, несколько растерялись, и охрана, относительно вежливо, под руки, принялась выпроваживать их с церковного крыльца.

Одна из них вдруг завопила и, выхватив откуда-то из одежды, из-под навязанного на живот тёплого платка обычный плотницкий топор, кинулась на меня. Стоявший рядом парень из команды Охрима резко заступил ей дорогу, отбивая топор своим маленьким щитом. И, выдернув палаш, ударил как учили: в живот, вверх, с проворотом.

Тело рухнуло навзничь, головой вниз, на ступеньки крутой лестницы храма. В разрезе, быстро наполнившимся кровью, был мгновение виден рассечённый плод. Неродившийся.

Парни стояли бледные. Всё-таки, резать беременных баб моих гридней не учат.

Выучатся. Чем быстрее — тем лучше.

"Кто к нам с мечом...". Или — с топором...

Мудрость народная не уточняет гендерную принадлежность этого "кто". Взял в руки оружие — принял ответственность за возможные последствия. Или — "взяла". Результат — "по делам". Каждого. Или — каждой. Я — равноправ, либераст и феминоид.

Интересно: а зачем она его вообще брала?

— Молодец. Хороший удар. Точный. Представить к ордену.

Одно из оснований для награждения георгиевским крестом — спасение командира на поле боя: "Кто в сражении спасет жизнь своего офицера, отразив удар, ему угрожавший...". "Георгия" у меня нет, но у боевого "Святослава" статут схожий.

Удар, мне угрожающий, парень отразил. А "сражение"... пока в мятежном городе мещане холодняком машутся... весь город — поле боя.

— Вестовой, пригласи ко мне князей. Да чего-нибудь съедобного сыщи. А то я со вчерашнего... окромя воровской крови брызгами — ничего.

Пока дошёл до трапезной... Всяк ко мне бежит. Кто с вопросом, кто со сварой. Куда складывать, как упаковывать... А во что? А что вперёд? А где взять?...

* * *

Чисто к слову: коллеги, вы в курсе, что на Руси беличьи шкурки бочками грузят? "Грузите апельсины бочках братья карамазовы" — имеет на Руси многовековую историю. Хотя апельсинов нет. Как это к выражению: "сорок бочек арестантов" в смысле хвастливых обещаний — не знаю. Большие такие бочки, набивают по 7-12 тыс. шкурок и на экспорт. Там из них шубы шьют. Совершенно варварски: расход сырья в разы больше, чем в 21 в. Будете прогрессерить — повышайте добавленную стоимость: надо шить беличьи шубы на Руси по новым технологиям. На одних "правильных" скорняках — навар раз в десять.

Здесь тоже пара бочек белок сыскалась. В смысле: шкурок.

* * *

Николашка большое дело делал. Так-то всё больше бойцов славят. А на что те победы, если от них ни пользы, ни прибыли? Одни мертвяки да ссоры. Хоть и назначил ответственных, а... Понятно, что опыта нет. Но и у остальных нет к ним уважения. Не заработали ещё.

Тут просто: ко мне с хренью лезть без толку. Есть прямой начальник — его и слушай.

Чуть иначе с... задержанными. Толпы просителей. Руки тянут, на колени валятся, за кафтан хватают.

— Какого... посторонние в расположении? Сотник, наведи порядок.

— Дык... княже, их же не отличить! Это же все наши! Русские. Не ширванцы.

— Ежели ты своих от чужих не отличаешь — какой ты сотник? Звёздочки плечи гнут? Так это поправимо.

Устали. Все устали. Эйфория от победы прошла. Ошибаются, не дочищают, не дорабатывают. Хороший парень. Но сотник из него... По колее ходить может. Сам колею пробить — нет.