Гамлет Шекспира - полный перевод

Всякое убийство губит естество.

Но это самым грязным способом совершено.

Гамлет.

Скорее говори, чтоб был я окрылен,

Как тот, кто медитирует, иль кто влюблен,

Чтобы со скоростью всех самых быстрых мыслей вместе,

Я мог бы устремиться к своей мести!

Призрак.

В тебе я не ошибся. Ты не тот сорняк,

В котором дух наш родовой иссяк!

Кто корни б распустил на берегу реки забвенья — Леты,

И все забыв, не стал бы вмешиваться в это.

Так слушай, Гамлет, — о чем речь я поведу:

Когда я сладко спал у нас в саду,

Меня прям в ухо клюнула змея.

Но не один ужален там был я,

Ведь и всей Дании налили в уши,

Тот слух, что я змеею был укушен.

Мой юный сын, тот "змей" меня кусил, —

Кто ныне датскую корону нацепил.

Гамлет.

Мой дядя! О, ведь я подозревал!..

Призрак.

Да, этот зверь все рассчитал.

Прелюбодей, кровосмеситель.

Своими подлыми делами он, прельститель,

Себе смог королеву подчинить,

И к похоти постыдной приручить.

О Гамлет, — вот паденье добродетели!

Ведь от любви моей, — чему свидетели,

Кто видел клятву, что я дал пред алтарем, —

Она предалась негодяю! В нем,

Она нашла достоинства, что ложны.

А ведь он телом предо мной ничтожный!

Ах, истинную добродетель невозможно совратить.

Пусть даже искуситель облик ангела и смог бы нацепить,

Кто думает в измене, будто на небесном ложе с ангелом он спит,

Тот в куче мусора, в отбросах и фекалиях поистине лежит.

Но, чу! Мне кажется, что скоро быть уже утру.

Успеть мне нужно. Буду краток: Сон в саду, —

То мой всегда послеполуденный обычай.

Там дяди твоего я вдруг и стал добычей.

С проклятым соком гебенона во флаконе,

Подкрался он, и в ухо мне залил. И вскоре,

Как ртуть ужасная, тот яд по телу растворился,

Свернул он кровь мою, когда с ней съеденился.

И тело гладкое всё язвы испятнали,

Так мучились и прокаженные едва ли...

Вот так, во сне рукою брата был лишен,

И жизни, и короны, и жены; — все отнял он.

Убит внезапно и в расцвете всех моих грехов,

Без покаянья, оказался я к посмертью не готов.

Я не успел свести баланс своим прижизненным делам,

Внезапно брошен в вечность, чтоб платить там по счетам.

О ужас! Ужас! Ужас! Ужас без конца!

Так не стерпи ты поругания отца!

Пусть датских королей святое ложе

Быть полем для кровосмешения не сможет.

Но... как бы ты не взялся месть осуществлять,

Не вздумай против матери злоумышлять.

Судить ее оставь ты Небесам.

И совести мучительным шипам,

Что грудь ее исколят изнутри.

Но вот уж гаснет светлячок, смотри.

А значит утро зажигает светоч дня.

Прощай, прощай мой Гамлет, не забудь меня.

(Призрак исчезаетуходит)

Гамлет.

О Воинство Небесное! Земля!

К ним силы ада должен ли добавить я?!

О сердце, тише, тише, так не трепещи.

Держите меня мышцы, кости и хрящи,

Держите твердо. Помню о тебе!

Мой бедный призрак, пока где-то на Земле,

Еще есть память. Помню о тебе!

Пусть с памяти доски все прочее в судьбе,

Сотру: Всех книг названия,

Все тривиальные любовные признанья,

Все образы и формы, что скопил,

Мой разум молодой, пока я жил.

Лишь твоя заповедь одна,

В мозгу моем теперь заключена.

О ты, подлейшая из жен и матерей!

О ты злодей, злодей, проклятый ты улыбчивый злодей!

Я разложу таблички для письма,

В них напишу, — текст будет прост весьма.

Вот новых Заповедей свод, из тех что не спускали иудеям:

Ты можешь улыбаться — и при этом быть злодеем.

Не знаю, посвящен ли в эту тайну остальной весь свет.

Но видно, это новый в Дании Завет.

(Достает и открывает восковую табличку для письма).

Ну, дядя, вот ты как...

Сейчас в табличке запишу один пустяк.

"Прощай, прощай, и не забудь меня." —

Я в том поклялся, здесь скорбя.

Приближаются голоса Горацио и Марцелла.

Горацио.

Милорд, милорд!

Марцелл.

Лорд Гамлет!

Горацио.

Где же он, снаружи, иль внутри?

Марцелл.

Не знаю, небеса его храни!..

Гамлет (отзывается на "Небеса его храни").

Да будет так!

Горацио.

Привет-вет-вет! (Марцеллу) Милорд дает нам знак.

Гамлет.

Привет-вет-вет! Лети на голос птаха!

Горацио и Марцелл выходят к Гамлету.

Марцелл.

В порядке-ль вы милорд? За вас мы натерпелись страха.

Горацио.

Что с вами было?

Гамлет.

Меня чудо посетило.

Горацио.

Мой добрый лорд, поведайте и нам.

Гамлет.

Нет, ведь растреплешь ты по всем углам.

Горацио.

Клянусь я Небесами, нет, милорд!

Марцелл.

Я тоже промолчу! Я в клятве тверд.

Гамлет.

Что здесь узнал я — не поверил бы никто на свете.

Но вы клянетесь сохранить это в секрете?

Горацио.

Клянусь, что сохранить секрет берусь.

Марцелл.

И в том же самом я клянусь.

Гамлет (заговорщически наклоняясь к Горацио и Марцеллу).

Нет в Дании злодея, что при том,

Отъявленным бы не был и плуто̀м.

Горацио.

Хм... Стоило ли призраку подняться из могилы,

Чтобы открыть нам то, что всем и так известно было?..

Гамлет.

Ты прав, и я прав, исходя из разных обстоятельств.

А потому, без лишних обязательств,

Сочту уместным — руки нам пожать, и разойтись,

По тем желаньям и делам, которые у каждого должны найтись.

Они, — желанья и дела — у каждого свои могут случится,

Что до моей скромной особы — мне, пожалуй, нужно помолиться.

Горацио.

Милорд, дик и сумбурен весь ваш разговор.

Гамлет.

Сердечно жаль, коль вас обидел он.

Горацио.

Милорд, не счел я ваших слов ни за обиду, ни за нападенье.

Гамлет.

А нападенье было, Святым Патриком клянусь, — в том нет сомненья.

Об этом местный призрак рассказал,

Которого и каждый караульный здесь видал...

С желаньем вашим, разузнать, о чем мне с призраком случилось говорить,

Справляйтесь как-то сами, — с этим можно жить.

Теперь же добрые мои друзья, — зову я другом и солдата и студента, —

Уважить просьбу скромную мою, прошу я, пользуясь моментом.

Горацио.

Мы сделаем, чего бы вы не попросили.

Гамлет.

Не говорите никогда, чему сегодня вы свидетелями были.

Горацио и Марцелл.

Не скажем никому.

Гамлет.

Пред Господом клянитесь. Поклянитесь же Ему!

Горацио.

Клянусь я верой в Господа, что нет.

Марцелл.

Клянусь я также, мне свидетелем Господень Свет.

Гамлет.

Теперь клянитесь на клинке моем .

Марцелл.

Так ведь уж Господом обет наш утвержден.

Гамлет.

То верно, так, но на мече оно еще вернее.

Призрак, (откуда-то снизу).

Клянитесь же! Клянитесь же скорее!

Гамлет.

А-ха, о, парень, так ты говоришь? Ты тут, мой честный друг, надежный как монета?

Давайте — вы же слышите, как парень из подвала просит вас об этом.

Клянитесь.

Горацио.

Скажите точно, — как нам обещанье дать?

Гамлет.

Ни слова никогда не говорить о том, что видели. И на мече моем должны вы присягать.

Его клинка при клятве вы коснитесь.

Призрак (снизу)

Клянитесь же! Клянитесь!

Гамлет. (Призраку)

Hic et ubique? Ну-ка, мы чуть сменим место.

Сюда идите господа, да, оба. Честно,

На меч мой руки возложите,

И клятву о молчании произнесите.

Призрак (внизу)

Клянитесь!

Гамлет.

Ну же, торопитесь.

(Призраку)

Как хорошо сказал ты, старый крот!

Ах, мог бы я так быстро навести порядок, как ты роешь ход.

Горацио.

О день и ночь!.. Но как же удивительно и странно!

Гамлет.

А ты будь рад тому, что странно и туманно.

Мой друг Горацио, сколь больше есть на небе и земле,

Чем философия твоя способна и вообразить себе.

Но больше философии твоей, быть может,

Мне милосердие твое теперь поможет.

Если я вдруг себя начну вести иль странно, или непривычно,

Возможно, вдруг, начну играть, будто в спектакле я античном,

Я не хочу, чтоб ты в момент такой,

Скрестил бы руки, и качая головой,

Бубнил сомнительные фразы, вроде, "мы-то знаем",

"Могли бы рассказать в чем дело, если пожелаем",

И прочие двусмысленные вещи, что меня,

Могли бы выдать. Делать этого нельзя.

А потому, коль вы хотите мне помочь, (как вы божитесь),

То в будущем явите милосердье, а сейчас — клянитесь!

Призрак (внизу)

Клянитесь!

Гамлет. (Призраку)

Отдохни же, отдохни, смятенный дух.

Горацио и Марцелл (касаются меча Гамлета).

Ни слова никому не скажем что видали здесь, — то клятва от нас двух.

Гамлет.

Спасибо джентльмены. Я с любовью вам себя вверяю.

Чем я бедняга ныне мог бы одарить вас? Дружбу вам свою вручаю.

Даст Бог, — что в будущем смогу и большим отдариться перед вами.

Пойдемте вместе и молю, — держите палец пред губами.

О наше сломанное время; ось баланса вышла из пазов,

Но видно я рожден тебя исправить; — я готов,

Побыть часовщиком, решить проблемы.

...Уйдем отсюда, джентльмены.

(Уходят).

Акт 2, Сцена 1.

(Входят Полоний и Рейнальдо).

Полоний.

Рейнальдо, деньги ты ему вручишь, а также три письма.

Рейнальдо.

Будьте уверены, исполню все старательно весьма.

Полоний.

Ты действуй мудро, с тактом, прежде чем Лаэрта навестить,

О поведении его других ты постарайся расспросить.

Рейнальдо.

Милорд, я сделать так и собирался.

Полоний.

Добро. Ты правильно, ты очень правильно к вопросу подобрался.

Сперва разведай-ка, кто из датчан сейчас живет в Париже,

Кто обеспечен хорошо, а у кого кошель пожиже,

Кто там с кем дружен, кто там вместе отдыхает,

Так выйди ты на тех, кто моего там сына знает.

Закинь им удочку, не лезя напролом,

Что с сыном ты моим и сам знаком,

Что знаешь ты его друзей, отца, но так, едва,

Встречался с ними, раз, иль может два.

Сечешь к чему я подвожу?

Рейнальдо.

Смекаю, как я погляжу.

Полоний.

Итак, с ним якобы встречался, близко не знаком,

Забрось такую тему, мол, что ты слыхал о нем.

Что, вроде, необуздан, нравом диковат,

Еще в пристрастиях каких-то виноват,

Придумай сам, короче, как о нем злословить,

Но так, — чтобы его вконец не опозорить.

Болтай ты больше про безумства, что присущи молодым,

Ведь всяк их совершал, и потому к чужим всегда терпим.

Рейнальдо.

Ну, например, — азартные картишки?

Полоний.

Ага! А также пьянство, драки, и подобные делишки.

Ты даже можешь о его распутстве рассказать,

Что к бабам падок падать он в кровать.

Рейнальдо.

Милорд, сдается — на него мы навлечем позор.

Полоний.

Да вовсе нет; смотря как ты преподнесешь свой вздор.

Не обвиняй его в действительно плохом,

Но намекай, пускай слушки искусно, лишь о том,

Что это все последствия свободы, коей сын мой обладает,

Что это бурная натура, молодость в его крови играет.

Рейнальдо.

Но добрый лорд... Позвольте мне узнать...

Полоний.

Зачем подобное тебя прошу я совершать?

Рейнальдо.

О да милорд, хотелось бы понять.

Полоний.

Понять нетрудно, если верно рассчитать.

Вот мысль моя, ее считаю недурной:

Ты всем расскажешь, что сынок слегка запачкан мой,

И если собеседник правда сына моего в подобных видах помнит,

Так будь уверен — он тебе все с радостью дополнит.

Он скажет, — "ах, так вы про этого!", — и сына сэром или другом назовет.

Рейнальдо.

Смекаю, кажется, куда нас ваша мысль ведет.

Полоний.

Да, вот он сына назовет иль сэром, или другом, или как-нибудь...

О чем я... Клянусь Мессой! Сбился с мысли! Надобно вернуть...

Рейнальдо.

Знакомец сына, многое способен рассказать.

Полоний.

Ах точно! Сэра, друга, джентльмена... — да неважно как назвать,

Тебе он скажет "я же видел этого голубчика назад день, или два",

Ну или ночью, иль наоборот, с утра,

Он вместе с тем был, или с той,

Один был, или был с гурьбой,

Здесь пьянствовал, там в карты продувался,

А тут в бутик иль по борделям собирался.

Итак, на мелкую наживку лжи, — почуешь как клюет, —

К тебе на крюк большая рыба правды приплывет.

Анализ ловкий, мы с тобою проведем,

И истину узнаем обходным путем.

Ну как мой план? Теперь ты мысль словил?

Рейнальдо.

Теперь ее я оценил.

Полоний.

Тогда — пребудет Бог с тобой. Скорее в путь.

Рейнальдо.

Мой добрый лорд, я все устрою как-нибудь.

Полоний.

Ты склонности его приметить постарайся.

Рейнальдо.

Да, я построюсь.

Полоний.

Пусть сам раскроет все, ему ты не мешайся.

Рейнальдо.

Нет, не помешаюсь.

Полоний.

Как лучше действовать, на месте сам решай.

Ну в добрый путь, прощай, прощай.

(Рейнальдо уходит)

(Входит Офелия).

Полоний.

Что вдруг?.. Офелия? А что с тобой стряслось?

Офелия.

О боже! БОЖЕ! Что за страх мне испытать тут довелось!

Полоний.

По поводу?! Скажи во имя Бога.

Офелия.

Ох, дай мне успокоится немного...

Я вышивала в комнате, за дверью шум, и вскоре,

Ввалился Гамлет, в незастёгнутом камзоле.

На голове нет шляпы, а штаны , —

Аж до лодыжек были спущены!

Лицо его, — что дух из преисподней,

Что мне внушить явился страх Господний.

Полоний.

Неужто так он обезумел от любви?

Офелия.

Не знаю, как это ни назови,

Меня он напугал.

Полоний.

Но что же он сказал?

Офелия.

Он подошел ко мне, и за запястье ухватил,

Затем на всю длину своего дрына подступил,

Меня он как художник взглядом изучал,

А сам моей рукой он свой рычаг качал.

Под небольшую дрожь руки моей,

Он трижды голову склонил аж до плечей,

И наконец — вздохнул, так глубоко,

Как будто этот вздох мог сокрушить его,

И дух его покинуть мог бы тело.

...Когда свое закончив дело,

Меня от отпустил,

И к двери отходил,

То на меня через плечо смотрел,

Но ни на стену, ни в косяк не налетел,

Так, до последнего, пока не скрылся.

Он на меня очами наводился.

(Полоний некоторое время молча лупает глазами и соображает).

Полоний

Пойдем, пойдем, со мной. Иду искать я короля.

Это... экстаз любви. Порой насилием себя,

Он от избытка чувства проявляет,

Когда природу страсть преображает.

Мне жаль... А ты сама, ему слов резких не бросала,

Что стали бы причиной этого скандала?

Офелия.

Нет, добрый лорд. Но помня ваш приказ.

Его вниманья знакам я дала отказ.

Полоний.

Вот — потому-то он ополоумел и взбесился.

Жаль, что понять его получше сам я поленился,

Я думал, ты лишь легкая интрижка для него,

Увы, моя предосторожность, — вот причина для всего,