Вот уже третий месяц советские войска воевали на севере Европы, отчаянно дрались за каждый клочок в Германии и странах Бенилюкса. Взяли под свое крыло Францию, поддержали своими дивизиями югославского маршала Тито и вторглись в Грецию. А ещё русские войска стоят в северном Иране, в Монголии и вдоль всей границы Маньчжурии. Неужели Сталин рискнет ещё начать войну и с Турцией? Нет, этого не может быть. У него не хватит для этого сил, резервы русского Чингисхана не безграничны и он ещё не сошел с ума. Поэтому все, что он может только пугать и угрожать в надежде, что турецкий президент испугается и даст слабину.
Так думал господи Иненю, ставший жертвой банальной пропаганды, сначала доктора Геббельса, затем доктора Черчилля. Стремясь приуменьшить и опорочить победы советских армий, оба этих деятеля усиленно распространяли миф, что эти победы были Пирровыми. Отказывая советским маршалам и генералам в искусстве блицкрига, западные пропагандисты доказывали, что свои победы они одерживали, заваливая окопы противника трупами своих солдат. Усиленно тиражировались рассказы, как несчастные немецкие пулеметчики тысячами убивали русских солдат, которых кровожадные чекисты гнали в бой. Бедные немцы с ума сходили от такой ужасной картины и их пачками отправляли на специализированное лечение.
Стоит ли говорить, что после подобных откровений, потери советских войск исчислялись сотнями тысяч, а то и миллионами. Поэтому очередное успешное советское наступление объявлялось последним, после которого Красная армия просто физически не могла наступать.
Верно определив Эдирне как главную цель возможного болгарского наступления, турецкие генералы стянули к приграничному городку Капикуле значительные силы пехоты и артиллерии. Прибыли даже три батальона танков, которые принялись курсировать вдоль границы, грозно рыча своими моторами. Устрашение глупого соседа шло по полной программе, о чем турецкие генералы ежедневно доносили в штаб 1-й армии в Стамбул.
Все передвижения турецкой армии тщательно фиксировались советскими офицерами в болгарской форме, что днями не слезали с пограничных вышек. Посильную помощь в выявлении дислокации турок оказывали болгарские торговцы, что постоянно переходили границу со своим мелким товаром.
Третьим фактором позволявшим уточнить истинное положение дел была воздушная разведка. Два воздушных разведчика По-2 с болгарскими опознавательными знаками регулярно летали вдоль всей турецко-болгарской, не делая попыток к её пересечению. Завидев тихоходные бипланы, турецкие пограничники сначала грозно трясли винтовками, посылая проклятия "болгарским собакам", а затем стали по ним и стрелять.
После ряда опасных инцидентов "По" убрали, заменив их 189 "рамами" которые болгары унаследовали от "Третьего рейха". Достать огнем с земли турки их не могли, ровно как сбить при помощи авиации или зенитной артиллерии.
Днем 14 сентября воздушные разведчики вторглись в турецкое воздушное пространство и долетели до самого Эдирне. Обозленные турки подготовили болгарской стороне самый решительный протест, но не успели его вручить.
Рано утром следующего дня, скопления турецких войск в районе Капикуле были подвергнуты ударам из гвардейских минометов. Тайно переброшенные к границе в самый последний момент, советские реактивные установки отработали на отлично. Страшный град смертоносных снарядов обрушился на головы мирно спящих турецких аскеров, уставших устрашать северного соседа.
От своих немецких друзей и почти что союзников, турки слышали о легендарных советских "катюшах", но плохо представляли себе их силу и мощь. Начиненные напалмом, они за считанные минуты превратили обстреливаемое пространство в море огня.
Те из турецких солдат, кому несказанно повезло не попасть под огонь гвардейских минометов, увидели подлинный ад, по проискам злобного шайтана вырвавшийся на просторы земли. Огромные столбы огня упирались своими рыжими шапками прямо в небеса. Внутри них все ревело и клокотало, ухало и взрывалось, издавая страшные звуки, которое простое человеческое ухо не в состоянии слышать.
Страшные языки пламени уничтожали все, до чего только могли дотянуться. Горели деревья, земля, рушились кирпичи, плавились камни, но самым страшным было то, что огонь выжигал сам воздух. Было трудно дышать, находясь в десяти метрах от пламени, а те, кто оказался ближе к огню, теряли сознание и падали.
Зрелище было ужасным и когда болгарские части перешли границу турки сначала не оказывали им сопротивления. Настолько страх и ужас сковал их сердца и души. Многие солдаты, бросив оружие, в страхе бежали с поля боя, только бы не видеть этого ужасного зрелища.
Относительное отрезвление наступило, когда войска отошли или вернее сказать добежали до Еникадин. Нещадно избивая солдат палками и кулаками, турецкие офицеры заставили их остановиться и заняться обороной. В спешном порядке стали отрываться окопы и щели, создаваться огневые гнезда и точки, в страхе поглядывая на черный дым, встающий на западе.
От начала военных действий прошло меньше двух часов. Этого вполне хватило болгарской мотопехоте пройти от Капикуле до Еникадин и под прикрытием огня двух рот самоходных установок атаковать позиции турок. Переданные болгарской стороне СУ-85 и СУ-122 хорошо справились с этой задачей, тем более, что противостоять им было некому. Большинство артиллерийских расчетов погибло от огня болгарской стороны так и не успев вступить в бой. Те же, кто остался в живых, не смогли развернуть свои орудия и батареи и бежали с поля боя.
Как бы, не были храбры турецкие солдаты, защищавшие Еникадин, как бы непреклонны были их офицеры, воевать одним стрелковым оружием с бронированными самоходками они не могли. Едва только болгарские снаряды уничтожили их пулеметные гнезда и принялись громить наспех отрытые окопы и болгарские автоматчики бросились в атаку, они предпочли вновь показать врагу спину и отступили до самых окраин Эдирне.
Только здесь, оперевшись на гарнизон города успевшего занять позиции согласно боевому плану, турки смогли остановить наступление противника. В этом им очень помог огонь противотанковых батарей. Пусть в большинстве своем хаотичный и малоэффективный, он заставил болгарские подразделения остановиться и перейти к обороне.
Пройдя хорошую боевую подготовку на советско-германском фронте, "братушки" принялись усиленно окапываться без каких-либо понуканий со стороны советских инструкторов. Неукоснительно соблюдение этих правил войны, помогло сохранить много жизней и этот бой, не стал исключением.
По иронии судьбы в это время, в Эдирне находились два турецких танковых батальона стол грозно дефилировавшие вдоль границы. Накануне нападения у танкистов закончилось горючее, и они отошли в Эдирне на заправку. Ободренные удачным отбитием наступления болгар и горя священным гневом отмщения, турки решили контратаковать противника.
В спешном порядке заправив большую часть своих бронированных машин силами трех танковых рот и двух батальонов пехоты, они смело двинули на врага, рассчитывая на успех.
По мнению командира гарнизона Озы-оглу момент был выбран очень удачно. Болгары явно не успели подвезти к городу артиллерию и атаке его аскеров противостояли только пехотинцы. Что касается танков болгар, то здесь численный перевес был на стороне турок и, следовательно, имелось больше шансов на успех. Громко славя Аллаха и двух первых президентов республики, турецкие соединения бросились на врага и тут, во всей красе проявились преимущества болгар и огрехи турок.
Болгары действительно ещё не успели подтянуть ни противотанковую, ни полевую артиллерию, но это не помешало им успешно отбить атаку противника. Основательно окопавшись, солдаты майора Костова встретили врага плотным автоматно-пулеметным огнем и сумели быстро отсечь атакующую пехоту от танков. Пропустив через себя грохочущие машины конца тридцатых годов, болгары цепко прижали к земле турецких аскеров, не позволяя им поднять головы. Как не кричали и не били их господа офицеры, атака дальше этого рубежа продолжения не имела.
Лишенные поддержки пехоты, прорвавшиеся в болгарский тыл, турецкие танки не смогли изменить общую картину боем. Вместо досмерти напуганных пехотинцев их встретили притаившиеся в засаде самоходки. Невидимые для противника сквозь смотровые щели, они стали уверенно сокращать его численность, сея среди врагов страх и наводя ужас.
Не отставали от них и номера противотанковых ружей. Их выстрелы были весьма опасны для устаревших английских и французских машин, составлявших костяк турецких бронетанковых сил. Потеряв в боевом столкновении с противником семь машин, отряд Керим-бея отступил, не выполнив своей боевой задачи.
В это день аскеры турецкой республики ещё дважды пытались атаковать болгар, но оба раза безуспешно. Первый раз, когда атаку пехоты турки попытались поддержать огнем ротных и батальонных минометов, а также залпами батареи полевых орудий, в ответ им ударили болгарские батареи гаубиц. Завязалась ожесточенная контрбатарейная дуэль, верх в которой вновь оказался за малочисленными, но более опытными болгарами.
Второй раз, турки бросили в атаку все имеющиеся в их распоряжении танки, надеясь сломить сопротивление болгарских самоходок своим численным превосходством. Но и здесь их ждала неудача. Болгары успели подтянуть к месту боя взвод танков Т-34-85, которые оказались не по зубам туркам. Встреча закончилась со счетом 16:3 и больше попыток померятся силами, не возникало.
Весь остаток дня и всю ночь, турки усиленно укреплялись на подступах к Эдирне. Широкой дугой ощетинилась турецкая оборона в сторону болгарской границы, но этого оказалось недостаточно. Утром следующего дня болгарские танки предприняли обходной маневр с целью отрезать защитников Эдирне от остальных сил 1-й армии.
Захватив переправу через левый приток Марицы Эргене, два взвода танков при поддержке броневиков с пехотой обошли турецкие позиции далеко с севера, и вышли к восточным рубежам города. Маневр обхода был великолепно выполнен, но в самом последнем моменте был грязно смазан. Стремясь как можно быстрее перерезать дорогу на Стамбул, болгарские танки пошли самым легким и удобным для себя путем, за, что и поплатились.
На восточных подступах к городу находился склад армейского имущества, который прикрывали две зенитные установки. О том, что зенитку можно использовать в борьбе с танками турки знали и без всякой заминки, открыли огонь по непрошеным гостям.
Зенитные расчеты занимали очень выгодную позицию и в результате огневого контакта с ними, болгарские бронетанковые силы лишились трех машин и один танк был серьезно повреждение. Получив столь сильный отпор "братушки" отошли и в эфире начался энергичный диалог.
Напуганные понесенными потерями, командир отряда пытался всячески оправдаться и приукрашивая силы противника, требовал срочного подкрепления. Стоит и говорить, что от этого донесения и без того напряженная обстановка в штабе дивизии, возросла в разы. Противник узнал о маневре и в любую минуту мог ответить контрударом и разомкнуть наметившиеся контуры окружения.
Все эти проблемы "братушки" дружно вылили на голову советского советника в дивизии полковника Багдасаряна, прося немедленной помощи в виде гвардейских минометов. Комдив и начштаб в два голоса слезно увещевали полковника о братской помощи и в конце концов добились своего.
Хотя у гвардейских минометов остался только "нз", Багдасарян рискнул их применить повторно исходя из сложившейся боевой обстановки. "Катюши" были срочно переброшены из резерва на передний край и после уточнения координатов, нанесли удар.
И вновь столб пламени вырос от земли, до небес уничтожая всех и вся вокруг себя. Обе зенитки, что так напугали болгар, сгорели дотла вместе со своими расчетами, всем армейским имуществом, а также взводом охраны. Больших сил турки перебросить не успели, но столь расточительное расходование реактивных снарядов все же нанесло противнику большой урон. Новое применение реактивных минометов со спецсредствами повергло в сильнейший шок защитников Эдирне.
Видя, какие средства, противник использует ради уничтожения простого склада, турки боялись подумать, что и в каком масштабе будет использована во время штурма города. И потому было решено покинуть Эдирне, не искушая судьбу. Те, кто успел прорваться через боевые порядки болгарских войск в ночь с 16 на 17 сентября, считали себя счастливчиками. Те же, кто оказался в окружении и через день сложил оружия на почетных условиях, тоже не жаловались на свою судьбу. Для них война закончилась, едва успев начаться.
Не так стремительно началось боевое противостояние болгар и турок на северном участке границы в районе Бургоса. Во время нанесения превентивного удара по врагу, не были применены гвардейские минометы. Сосредоточив до ста двадцати артиллерийских стволов на километр, болгары перемололи турецкие соединения в месте своего прорыва и в первый же день смогли продвинуться вглубь территории противника и выйти к городку Демиркею.
Куда меньших успехов добились болгарские войска, наступавшие на Кыркларели или Лозенград. Уничтожив войска прикрытия границы, болгары продвигались вперед от одного заслона к другому, уничтожая их при помощи артиллерии.
Успех на юге и торможение на севере вызвало бурную дискуссию в штабе 9 гвардейской армии между генералом Глаголевым и его замом генерал-майором Рождественским.
— Ты посмотри, Серафим Евгеньевич, какая благоприятная ситуация для нас сложилась. На северном направлении турки скованны действиями 2-й болгарской армией. На юге они бояться нашего наступления на Галлиполи и вряд ли не рискнут снять отсюда ни одного солдата в ближайшее время. В центре, болгарами пробита широкая брешь, и грех было этим не воспользоваться. Турки, конечно, попытаются её залатать и нам никак нельзя этого допустить. Считаю, что необходимо бросить по направлению на Лулебургаз батальон гвардейских танков и мотострелков Самсонова. Продвигаясь вперед, они не только сомнут остатки турецких войск под Слоди, но и разобьют идущие маршем из Чорлу последние резервы Озы-оглу.
— Я прекрасно понимаю, что всем частникам операции "Скобелев" лавры покорителя Стамбула покоя не дают, но предлагаемое вами мероприятие, товарищ генерал-полковник весьма рискованное. За потерю гвардейских танков, Москва по головке не погладит — влез в разговор генералов член Военного совета.
— При грамотном проведении рейда потерь можно будет совсем избежать. Танки у турок в своей основе можно сказать допотопные. Главным образом "Валентайны", "Матильды", "Рено" и противостоять нашим "исам" вряд ли смогут. Ведь так Пуговка? — обратился генерал к начальнику армейской разведки.
— Так точно Василий Васильевич. Почти все английские и французские машины конца тридцатых. В основном они прикрывают направление на Галлиполи и Босфора — бодро отрапортовал высокий стройный полковник. Грамотный и творческий офицер он не ставил перед своим подчиненными задачи и не требовал от них немедленного выполнения, как это часто делают большие начальники. Он вместе с ними скрупулезно вникал во все особенности задачи и прилагал максимум усилий для их выполнения. Про таких людей говорят, что он ищет способы решения задачи, а не причины для их не выполнения.
