Рыцарь усмехнулся растерянноости на их лицах и продолжил.
— Знаете, у них когда-то было собственное королевство. Века назад, когда времена были не столь уютные, и общества были не столь терпимыми. Я не скажу, что их королевство было более сострадательным или праведным, чем другие в домене человечества, но оно было, по крайней мере, компетентно. Их Гранмастера были суровы, но мудры, и они повышали в званиях, основываясь на достижениях, а не знатности и крови. Выкованное ими королевство быстро росло, по мере того, как талантливые люди стекались под их знамёна, и какое-то время казалось, что рождается империя в духе древнего Рима. А затем, так же внезапно, как их королевство достигло процветания, оно пало, разорванное обстоятельствами вне их контроля. Историки старательно выискивали причины, стоявшие за этими обстоятельствами, и вывод, к которому они пришли, хотя и нельзя сказать, что неверный, но слишком усложнён. Правда, как оно часто и бывает, в кое-чём гораздо более простом.
— Они убили женщину — внезапно сказал Андрокл. — Ведьму. Чаровницу.
— Братство Храмовников прибыло в деревню, в которой одна из жительниц обвинялась в колдовстве — пояснил Зигмунд. — Они собирались арестовать её и допросить, как было принято в те времена. Но прежде чем кто-то из рыцарей смог до неё дотронуться, она продемонстрировала, кто она на самом деле.
— Те, кто вырывается из-под контроля своего мастера, — улыбнулся Адельмар — ваш род называет их дикими дьяволами, верно?
Риас и Сона согласно кивнули.
— Вот этим она и была. Диким дьяволом. Но, как это со всем бывает, простой термин не может описать всю комплексность ситуации. Бывают дикие дьяволы, которые в ужасе от того, чем они стали, и желают одного — быстрой и безболезненной смерти. И бывают те, кто наслаждается своей новообретённой свободой, упиваются новой силой, и с удовольствием испытывают их на тех, на кого смотрят как на низших существ. Она была второго типа.
— Она прорвалась через удивлённых рыцарей, словно их там и не было — как ни в чём ни бывало продолжил историю Тарейн. — Вам нужно понимать, что в те времена экзорцистов не было. Технологий и знаний, чтобы обучать людей, делая из них воинов Церкви, которых вы можете видеть сегодня, просто не существовало. В те времена рыцарь молился, чтобы меч в его руке не сломался, и доспех, прикрывающий его спину, выдержал. Против врагов из людей этого было достаточно. Против существа, столь осквернённого его собственной демонической силой, их мечи с тем же успехом могли бы быть палками, а доспехи — бумагой.
— Несмотря ни на что, они её убили — буркнул Эрнхарт. — Было много кровопролития, но всё-таки они её прикончили. Если навестить их монастырь, как мы сделали, можно заглянуть в их хроники и увидеть запись об этом, вместе с именами двух десятков рыцарей, погибших под когтями твари. Храмовники думали, что на этом всё. Конец. Очередная стычка, завершившаяся их победой. Запись в истории, богатой куда более масштабными битвами, и куда более значимыми войнами.
Воин-ветеран мрачно усмехнулся.
— О, как же они ошибались.
— Как оказалось, убитая дьяволица принадлежала к свите влиятельного члена вашего общества — доля улыбки увяла с лица Адельмара. — Ублюдок любил экспериментировать. Любил вести исследования. Он считал себя чем-то вроде учёного, а учёным нужны подопытные. И этими подопытными были его собственные ничего не подозревающие последователи. Он намеренно насыщал членов своей свиты слишком большим количеством демонической силы, и выпускал их в мир просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет.
Риас и Сона многозначительно переглянулись.
— Я помню, мой брат говорил, что в прошлом бывали случаи, когда дьяволы, верные идеалам Фракции Старых Сатан отправлялись в человеческий мир и устраивали хаос, просто чтобы доказать свою позицию — нерешительно сказала первая. — Некоторые из них даже были главами кланов. Что именно они делали... Он мне не рассказывал. Но все они в итоге были пойманы и брошены в Коцит.
— Как и заслуживали, — мрачно кивнул паладин — и я не сомневаюсь, что этот тоже был подобающе наказан. Но для Храмовников это наказание свершилось слишком поздно. Женщина, которую они убили, была для этого дьявола чем-то вроде любимого творения, и он воспринял её смерть... как нечто личное. Он не мог отомстить за это напрямую, поскольку это принесло бы слишком много внимания к вашему обществу, так что он был вынужден действовать более тайно.
— Множество королевств, граничивших с владениями Храмовников, всегда завидовали растущим силе и богатству ордена — Тарейн продолжил за своим лидером. — Единственное, что удерживало их от действий, это страх перед гневом Церкви. В те времена христианское королевство, атакующее другое христианское королевство, рисковало отлучением от церкви, и это было очень опасно. Единственным способом атаковать другое христианское царство и не прогневать Церковь было обвинение его в ереси и организация святой войны. Но даже так у них должны быть доказательства. Доказательства ереси, необходимые, чтобы созвать Крестовый Поход.
— С достаточной властью возможно подделать улики — отвращение, излучаемое всем телом Эрнхарта, совпадало с выражением его лица. — С достаточным богатством можно сфабриковать доказательство. Тот дьявол был главой клана, и обладал тем и другим. Ложных улик и сфабрикованных доказательств, в сочетании со сладкими словами, что его замаскированные миньоны шептали в уши завистливых королей, было достаточно, чтобы направить их на путь войны. Но даже так, этого едва хватило. Улики, хоть и говорили за себя, но не были убедительны, не на фоне выдающейся истории Храмовников. Они были парагонами веры, убеждёнными последователями учений Церкви, и их верность была несомненна. На подобающем суде любое направленное против них обвинение было бы отброшено, прежде чем даже могло бы начаться. Но у церковников была собственная причина, чтобы позволить этому свершиться.
Оскал, растянувшийся на лице старого воина, едва походил на улыбку.
— Можете угадать, что это за причина?
Обе дьяволицы помотали головами. Он подозревал, что знает, но сохранил молчание.
— Жадность — фыркнул Андрокл секунду спустя.
— Церковь была, и всё ещё остаётся, огромной организацией — Зигмунд продолжил объяснение. Дьяволицы всё ещё выглядели растерянными. — У больших организаций — большие расходы. Попросту говоря, у Церкви было много долгов. И большая их часть — Храмовникам. За армии, собранные на войны. За услуги в мирные времена. И какой способ избежать уплаты долга может быть лучше, чем избавиться от кредитора?
— Вы хотите сказать... — выдохнула Сона.
В смехе Адельмара не было веселья.
— Могу представить, что представитель Храмовников был изрядно шокирован, когда совет, собранный для суда над ними, обернулся против них. Больше того, они превратили суд в приговор. Все намёки на ересь Церковь озвучила как неприкрытое святотатство. Все обвинения в мятеже прозвучали как откровенное предательство. Все мелкие обвинения, которые могли бы привести к наказанию, но никак не казни, Церковь превратила в вопиющие преступления, заслуживающие только смерти. Остальное — история. Храмовники были отлучены и распущены. Их Гранмастер был сожжён на костре. Их царство было разорвано на части, доставшиеся меньшим государствам, граничившим с ними. И на этом это всеобъемлющее предательство не закончилось. Обвинения Церкви против их ордена на десятилетия легли на них тяжким грузом. Долгое время ношение креста Храмовников было, фактически, смертным приговором.
Сона нахмурилась.
— Но в итоге Церковь приняла их в свои ряды.
— Да — кивнул паладин. — После того, как все их Гранмастера были мертвы. После того, как королевство, кое они выковали потом и кровью, было разделено меж меньших людей. После того, как их легион воинов превратился в жалкую кучку, Церковь наконец отменила гонения на их орден и приняла в свои ряды. И теперь вы знаете, почему они постоянно игнорируют приказы клериков. Их ненависть к Церкви уступает только ненависти к тому, кто всё это начал. К дьяволу, организовавшему падение их ордена, когда он был на вершине могущества. С годами эта ненависть оказалась направлена на всех дьяволов. Как говорится в поговорке, одно отравленное яблоко делает отравленной всю корзину, и для них, эта бочка была непоправимо испорчена.
Предводитель Братьев Меча наклонил голову и бросил взгляд на своих поглощённых рассказом слушателей.
— В конечном итоге, они ненавидят вас, потому что ненависть — единственное, что у них осталось.
— Но это не оправдывает их действия — возразила Сона. — Это не делает правильным то, что они делают. Они убивают членов нашего рода независимо от того, дикие они или нормальные дьяволы. Они не делают различия.
Усмешка, вызванная её возражением, была далека от пренебрежительной.
— Разумеется нет, и я не пытался сказать, что делает. Руки их ордена запятнаны кровью многих, и не только вашего рода. Крестовые Походы велись против людей, и они отнимали человеческие жизни в различных битвах, в которых участвовали. Они виновны в тех же грехах, что и любая амбициозная организация. Ничего из того, о чём я вам рассказал, не оправдывает то, что они делали. Мой рассказ делает другое — он позволяет их понять. В свете этой истории их действия становятся понятными.
Паладин улыбнулся.
— Они не отморозки, которыми вы, дьяволы, их считаете, точно так же, как вы — не монстры, которыми они считают вас. У обеих сторон... много непонимания, и в этом корень конфликта, больше, чем в чём-либо. Кто знает? Возможно, однажды они впечатлят вас своей отвагой и доблестью, как впечатлили нас. В конце концов, потому мы к ним и присоединились.
— Я хотела кое-о чём спросить — медленно произнесла Сона. — Я раньше читала о Храмовниках и Госпитальерах, но ваш орден мне знаком куда меньше. Я знаю, что когда-то существовали Тевтонские Рыцари, но кроме вас пятерых я не знаю никого, кто ещё считал бы себя членом этого ордена.
Неприятный порыкивающий смех заставил их взглянуть в сторону Эрнхарта.
— Это потому, что нас только пятеро.
— Падение Тевтонского Ордена, — без тени эмоций произнёс Тарейн — это ещё одна мрачная история.
— И это история для другого дня — вмешался Адельмар. — Мы и так отняли достаточно вашего времени, и я уверен, что у вас есть дела и получше, чем выслушивать старые истории старых воинов.
Риас хранила молчание с того момента, как упомянула о наказании приверженцев идеалов Фракции Старых Сатан её братом. Сейчас, когда беседа заканчивалась, рыжая наконец решила озвучить свои мысли.
— Вы говорили о том, что о нас думают Рыцари Храмовники — девушка взглянула на окружающие её фигуры. — Но вы тоже экзорцисты.
Она нерешительно помедлила.
— Что... Вы думаете о нас?
Молоторукие переглянулись, и на миг повисшее молчание стало больше, чем просто неудобным. Когда, наконец, Адельмар ответил за свой отряд, на его лице не было обычного расслабленного выражения.
— Одно отравленное яблоко делает отравленной всю корзину — Риас и Сона неуверенно переглянулись. — Но уберите то, что отравлено, спустите яд, и всё, что останется в корзине...
Паладин вдруг подмигнул им, и на его потрёпанном сражениями лице вновь появилась улыбка, которую они привыкли видеть.
— ...это просто яблоки.
* * *
Чтобы поднять настроение и улучшить атмосферу после разговора с Братьями Меча, Риас вызвалась устроить новым гостям экскурсию по комплексу. Экскурсия прошла полпути, когда остановилась перед входом в общую баню. Она была построена в манере современных японских бань, по стандарту, который можно было назвать почти роскошным. Риас упомянула её великолепное обустройство, Сона полюбопытствовала, насколько оно великолепное... В общем, одно за другое, и в итоге они решили, что грех упустить такую возможность испытать её.
Именно поэтому четыре опасливых фигуры в настоящий момент крались в направлении бани, голые как новорождённые, за исключением обёрнутых вокруг пояса каждого полотенец. Один из них, единственный из четверых, кто выглядел среди них неуместно, поднял взгляд и покачал головой. На его привлекательном лице было выражение, отражающее то, что они собирались провернуть.
— Не могу поверить, что ты уболтал меня на это.
— О чём ты беспокоишься, Юуто? — уверенно произнёс Иссей, держась спиной к стене. — Это идеальный план. Мы входим, притворяемся, что хотим принять ванную, и делаем вид, что удивлены, что она уже занята. Это безупречно. Мы увидим то, что хотим увидеть, и они не могут наказать нас, потому что это была честная ошибка.
— Я читал достаточно манги и видел достаточно аниме, чтобы знать, как это закончится — буркнул Саджи.
— Если ты думаешь, что план провалится, — несогласно ответил Иссей — то почему ты здесь?
Пешка Соны зыркнул на товарища-извращенца.
— Потому что я хочу увидеть сиськи своей мастера.
— Именно, — кивнул Иссей — и это идеальный способ этого добиться. Я понимаю, что риск может быть велик, но награда ещё больше!
— Эм, — послышался сзади тихий голосок — не то, чтобы я был несогласен с вами, парни, или что-то такое, но вы уверены, что это действительно лучший способ для меня стать мужественнее?
Иссей бросил быстрый взгляд через плечо на последнего члена своей группы.
— Разумеется — дьявол широко улыбнулся. — Мужчина не может называться мужчиной, пока не увидел свою первую пару сисек во плоти!
— Ладно, Хьёудо-сан, — Гаспер решительно встретился взглядами со старшим парнем — я не совсем понимаю, что это значит, но если это поможет мне стать мужественнее, то я постараюсь!
Ещё несколько шагов, и вход в баню уже был перед ними. Единственным стоящим перед ними препятствием была скользящая дверь в восточном стиле, которую Иссей немедленно открыл.
— Вот! — парень повернулся к своим друзьям. — Видите, как просто! Первая фаза нашего плана завершена!
Извращенец нахмурился, заметив, как их лица внезапно побледнели.
— Что такое?
Гаспер задрожал и указал на что-то, или вернее, на кого-то, стоящего у входа, охраняя его. Иссей повернулся к двери, которую только что открыл, и болезненно скривился.
— О... Эм... Привет, Арисато-сан.
Девушка, глядящая на него, была идеальным воплощением оскорблённого благородства. Её строгое лицо столь же строго хмурилось. Её губы были сжаты в безупречно прямую линию. Никакой огонь не мог бы растопить лёд в её взгляде. Никакой юмор не мог бы уменьшить стужу в её глазах. Она выглядела, как Викторианская учительница, только что обнаружившая, что её ученики собирались устроить ей какую-то детскую проказу. Походила на достойную аристократку, только что вынужденную вытерпеть некомпетентность своих слуг.
— Следовало ожидать чего-то подобного — разочарование в её голосе заставило всех четверых парней съёжиться. — Но всё же оставалась надежда на лучшее. Попытаться подглядеть так вот — ниже вас. Вам следует стыдиться.
Её лицо слегка смягчилось, и за этим последовал толгий тяжёлый вздох.
