— Вспомнить,... вернуть королю его трон... — произнесла она обрывок фразы и умолкла.
Бишу замер. Она снова переменилась. В сумраке комнаты ему померещилось существо, которое он и вообразить не мог. Он увидел другую девушку. Нет-нет. Лицо и фигура остались. Лицо спокойное, умиротворенное, как у статуи божества. Но вокруг нее возник некий ореол. Свет. Глаза блестели, как две звезды, отражая огонь. Этот огонь шел изнутри. Он увидел не просто прелестную девушку, а воина, облаченного в странные доспехи, как будто старинные. Он мог поклясться, что видел и одежду, и длинные волосы, спадающие на плечи. От восхищения он шумно вдохнул. Глаза ее шевельнулись, и видение пропало в тот же миг.
— Я думала, когда память вернется, мне нечего будет делать в этой суете. Суете этого мира. Придет день, и я уйду. Только, когда он придет? — сказала Эл и опять замолчала.
— Когда ты сама захочешь, когда не будет другой дороги. Когда за спиной ничего не останется. Когда ничто и никто не сможет позвать тебя обратно. Ты поймешь, что такое совершенство, — сказал Бишу.
Эл подняла глаза, в них было видно, как остро она переживает его слова.
— Ты не представляешь, насколько ты прав. Ты прав. Ты что-то видел? Я чувствую, что видел. Спасибо, что напомнил. Я кое о чем не вспоминала... Свобода... За все, что я сделала мне грозит тюрьма или изгнание, в лучшем случае. А вот если меня казнят, то окажут услугу.
— Перестань. Я имел в виду иную категорию свободы. Ты можешь изменить ситуацию. Ты просто пропитана врожденным благородством. Любой, кто знает или знал тебя, скажет, что не может быть, чтобы ты добровольно творила зло, тому была причина, наверняка, чрезвычайно веская. Все ошибаются. Чем крупнее игра, тем серьезнее ошибки. Нет таких ошибок, которые нельзя исправить. Ты отлично должна меня понять. Примени ко всему категории по шире и побольше, и ты увидишь события совсем в другом свете. Время — единственный судья в этом мире.
— С таким умом и настроениями тебе бы государством командовать. — Эл улыбнулась ему.
— А я и командовал. Я был советником по внешним контактам в правительстве Земли. Двадцать лет назад. Из-за симпатий к Галактису меня вежливо попросили удалиться с поста. Теперь я командую этими местами. Я ушел.
— Сюда?
— Я удалился в горы. Совсем как ты, — рассмеялся Бишу. — Тут вершина мира, а с высоты все чуть-чуть меняет качество и значение.
Эл повела бровями.
— Ты даешь мне совет?
— Я не смею. Я только размышляю в слух. Как я могу давать советы тому, кого совсем не знаю.
— Вы с Лондером отлично спелись.
— Мы давние друзья, а друзья должны понимать друг друга.
— Ты узнал обо мне, навел справки. — Эл укоризненно посмотрела и поджала губы.
— Только не думай, что я делаю что-нибудь нарочно. Лондер строго запретил с тобой общаться. Все было совершенно естественно. Судьба. — Бишу развел руками. — Я рад, нашему знакомству.
— Лондер не преувеличивал. Твое счастье, что я не поняла раньше. Я иду спать. Не вздумай заходить ко мне, — пригрозила она.
— Пусть тебе приснится что-нибудь прекрасное, — пожелал Бишу.
— Спокойной ночи, — ответила она, дав понять, что она смягчилась.
* * *
— Значит, вы не намерены отрицать, что служили и источником информации, и руководили некоторыми военными операциями? — спросил инспектор.
— Многими операциями, их планировали при моем участии. Не стоит жить иллюзиями. Я жива, сам факт говорит о том, что я у них служила, — говорила Эл.
— Я не точно понял. Вас не подвергали модификации или, ну, какие у них там есть технологии, я мало знаю об этом. Вас только пытали? — Он посмотрел сочувствующе. — Простите, что прошу повторить.
— Если точно меня, только били. Точный срок сказать не могу. Время не имело для меня ценности. Я вычисляла его совсем недавно. Первые года два по земным меркам.
Инспектор затряс головой.
— Я смотрел ваше обследование, там нет следов.
— Есть технологии позволяющие восстанавливать тело. Я же не простой человек. Вы уже понимаете, что люди не выживают в таких условиях. Обратитесь в Галактис, вам объяснят. А меня избавьте от объяснений, мне непросто вспоминать. Они вышибли из меня память, я могу быть неточной, описывая первый период, да и последующие тоже, воспоминания приходят спонтанно. Вы потрясены. Если я вспоминаю, изумляюсь не меньше. — Эл подчеркнула слово "изумляюсь".
— Как вам удалось убить Нейбо? Прокомментируйте события, если возможно.
— Все началось еще во время экспедиции на Уэст. Предсказание торнианцев, о котором я знала уже тогда, представлялись мне чистой абстракцией, так же как и упомянутое лицо. Он меня искал, нашел, но не стал убивать. Недооценил. Я ранила его тогда. Каким образом объяснить не могу. Вы все равно не поверите.
— Оставьте подробности для разведки Галактиса. — Инспектор снисходительно улыбнулся. — Мистика меня не интересует, только факты. У вас было оружие?
— Да. — Эл достала из кармана серебристый цилиндр и протянула инспектору. — Вот оно.
— Вы предусмотрительны, что захватили его. — Инспектор покосился на загадочный предмет. — Что это?
— Я всегда ношу его при себе. Вы можете подержать его в руках, для вас он безопасен. Это форма меча.
— Простите? Не понимаю.
Инспектор отказался от ее предложения. Эл повертела цилиндр и убрала обратно.
— Вы не знаете, что такое меч, — заметила Эл. — Вы не читали мою биографию академического периода.
— Нет, — признался инспектор. — Вы носите с собой оружие? У вас есть разрешение?
— Мне не нужно разрешение. Я не могу его никому поручить или сдать на хранение. Я не имею представления, как оно действует в руках обычного человека.
— Вы можете продемонстрировать, как работает это оружие? — Инспектор не скрыл интереса.
Он был все так же вежлив. Он задавал вопросы, заранее заготовленные, явно не им самим. Эл не нравилось, как он ведет себя. Он старался казаться объективным и беспристрастным. На самом деле решение уже было принято, ему оставалось выполнить свою рутинную миссию с вопросами и огласить решение. Эл захотелось встряхнуть его.
— Могу, — кивнула она. — Только вы не выйдете отсюда живым.
Инспектор посмотрел изумленно. Эл продолжила атаку.
— Оно запускается мощным импульсом гнева. Гнев в исполнении даже простого человека — энергия очень разрушительная, а в моем... — Эл сделала паузу, втянула щеки, чтобы не улыбнуться и не испортить впечатление. Сделала грозные глаза. — Чудовищная. Мне ничего не останется, как пустить оружие вход, если вы меня разозлите. Так поступил Нейбо. Он меня спровоцировал и получил то, что ему предсказали.
Инспектор ненадолго потерял самообладание. Глазки его забегали, он смутился, занервничал. Эл все это время буравила его взглядом. Она испытывала удовольствие, наблюдая, как он мечется. Налет официальности и фальши слетел с него. Он задал вопрос, которого не было в его списке.
— Вы могли его не убивать? — Он удивился собственному вопросу. — Вы же сделали великое дело. Вы уничтожили настоящее зло. Вы могли поступить иначе?
— У меня не было намерения его убивать, — заявила Эл. — Я не хотела этого. Я наивно полагала, что его можно обезвредить иными способами. Он сам предпочел умереть. И выбрал для этого наилучший случай и момент. Он как всегда был безупречен в выборе верного решения.
— Я не понимаю. — Инспектор недоумевал вполне искренне. Разговор начал носить непринужденный характер. — Объясните.
— Он манипулировал мной, другими, событиями и результатами. Все окружающее только инструмент для игры. Пока Нейбо был жив, — Эл остановилась и тяжело выдохнула, — страх перед его гневом держал многочисленные подвластные ему кланы и целые народы под контролем. Он не зря мнил себя императором своей империи. Он им был. Теперь он мертв. Вместо одного затяжного, зашедшего в тупик конфликта, возникнет много локальных и жестоких войн. Эффект взрыва. Теперь сил ни у кого не хватит, чтобы удержать эту махину. Будет бойня и будет очень много жертв, если не принять меры. Ненависть — вот оружие, от которого он погиб, он жил ненавистью, ценил ее и знал, как ее использовать, а ненависть, помноженная на миллион, способна уничтожить целые цивилизации. Он говорил: "Моя империя погибнет вместе со мной". У вас хорошее воображение, представьте, о чем я говорю. Вам страшно? Мне тоже страшно. Его убийство нельзя считать подвигом. Это провал. Я отвечу на ваш последний вопрос и уйду. Какую роль играла я в его окружении в последнее время? Он был болен, но даже в агонии он не хотел умирать в глазах своих подданных, поэтому использовал меня вместо себя. На всех официальных встречах, кроме двух, присутствовал не он, а я. Я идеально подходила для осуществления его планов, поэтому он не уничтожил меня. Он знал, что я его убью, он этого хотел, просто ждал нужный момент.
— Какие два случая? — Инспектор не обратил внимания на ее последние слова, он их просто пропустил.
Сегодня он потерял выдержку гораздо раньше. Бедняга, преодолел напор своих коллег. Она знала, что он принял независимое решение, к которому сам пришел. Дальнейшие беседы будут бессмысленны.
— Я вам этого не скажу, — объяснила она. — Если вы не пришли к определенному выводу, то я могу получить ваш вердикт позже. Я собираюсь покинуть Землю. Вы найдете меня, через разведку Галактиса, прятаться не стану.
— Нет-нет. Вопросы были необходимы для уточнения. В прошлый раз вы доступно и ясно описали события. Доказательств нет, но в этом случае мне придется принять ваш рассказ, как правду.
— Это и есть правда.
— Я определился в решении, и все вышестоящие со мной согласились. Не нам вас судить. Пусть вашу участь решит Галактис. Вы галактожитель, а не только гражданин Земли. Но я убедительно прошу вас покинуть планету, как можно скорее. Надеюсь, вы понимаете, что это решение...
— Не утруждайте себя лишними объяснениями. Я понимаю, — согласилась Эл. — Прощайте.
— Прощайте, капитан. — Инспектор встал, чтобы проводить ее. На его лице читалось облегчение, он был рад, что не пришлось объясняться долго, у него остались вопросы, но он уже и не думал их задавать.
Эл покинула инспекторский корпус. На выходе она остановилась, потерла глаза и усмехнулась.
— Детский сад, — произнесла она себе под нос.
По периметру здания расположился отряд захвата. Ее буравили взглядами человек пятьдесят. Там же был аккуратно скрыт целый арсенал, для ее нейтрализации. В их рядах царил некий сумбур. Эл зажал рукой рот, чтобы не расхохотаться. Она пошла по насыпной дорожке к воротам. Она намеревалась уйти отсюда, даже если потребуется применить силу.
От арочных ворот в ее сторону двинулась фигура. Эл узнала Алика. Он шагал твердо и уверенно, так же уверенно смотрел. Он знал, что её ждут, и появился как бы невзначай. Он так рассчитывал. Эл пошла ему навстречу. Они поравнялись.
— Я пришел тебя встретить. Здравствуй.
Он чуть склонился и коснулся губами ее щеки. Он ждал удара. Он готов был его принять. Он удивился, когда ничего не произошло.
— Хватит ломать комедию, капитан. Я знаю, что ту происходит. Инспектор пожелал, чтобы я мирно удалилась. Наши желания совпадают. — Эл усмехнулась. — Сегодня я добрая, никто не пострадает.
Алик выпрямился.
— Я провожу тебя, — настойчивым тоном произнес он. — Я отвезу тебя в горы.
Эл склонила голову на бок, покосилась, как ему показалось презрительно, потом взяла его под руку. Они двинулись к воротам, дошли до площадки. Он вывел ее "из окружения". Темный катер Алика выделялся своими габаритами среди остальных.
— Я воспользуюсь своим аппаратом, — сказала она.
Он не стал возражать. Она надеялась, что по дороге он отстанет, как только догадается, что никакой опасности ей не угрожает.
Он был упрям, как всегда. Посадил катер рядом борт в борт на площадке поселка и вышел из салона уже в теплой одежде.
— Упрямство тебя погубит, — выругалась Эл.
Она не дала загореться гневу. Беседа с инспектором утомила ее. Перед глазами расходились разноцветные круги. Она сидела в катере еще пару минут, а Алик стоял напротив двигателей, с намерением не дать ей взлететь. Кажется, парень всерьез настроился выяснять отношения.
Эл медленно вылезла из катера. Оперлась спиной о борт. Она щурилась от яркого света, справляясь с головокружением.
— Я иду домой, — заявила она.
Она жила в гостинице уже неделю, инспектор запоздал со вторым разговором. Она ходила в горы только полюбоваться. Алик думал, что она пойдет туда, и не намерен был отставать. Его состояние было пропитано гордостью, напором и обидой. Он смотрел из-под бровей решительно, губы были поджаты.
Мимо площадки, широко шагая и хрустя снегом, проследовал Чарльз. Он был единственный, кто оставался в поселке днем, почти все поселенцы, включая детей, обслуживали курорт в долине. Чарльз был поваром.
— Элли. Быстро ты вернулась. Предлагаю обед, — бодро пробасил он.
— Он еще не готов. Я подожду, — отозвалась она.
— Все ты знаешь! — воскликнул Чарльз и продолжил путь. — Загляни, поболтаем.
— Элли? Поболтаем? — Алик еще сильнее сдвинул брови и посмотрел с удивлением.
— Чарльз — добрая душа, ему здесь скучно одному. Он говорит, я слушаю, — прокомментировала Эл.
— Ты стала общительной? — заметил Алик.
— Не стала.
Он начинал ее раздражать. Она пошла к гостинице, он следом. Алик не переставал удивляться. Эл по-хозяйски добыла пластину с ключом из тайника, вошла в пустой холл. Никого кругом не было. Кажется она — единственный постоялец. Холодно так, что пар изо рта. Она поднялась по лестнице. Тут еще были лестницы! Длинный коридор второго этажа, комнаты налево и направо, дверь в дверь. Эл расположилась в угловой с окном на восток. Алик вошел за ней следом.
— Садись, где пожелаешь. Мы одни. Сейчас в горах сходит снег. Тут никто не живет из посторонних.
— А ты не посторонняя? — поинтересовался Алик.
— Я гость.
— Гость?
— Ты будешь переспрашивать после каждого слова или будешь говорить по существу? — ее тон стал недоброжелательным.
— Тебе неприятно мое присутствие? — спросил Алик и засопел.
— Вот это по существу. Неприятно. И ведешь ты себя бесцеремонно и потому глупо. К тому же ты злишься, я этого терпеть не стану.
— Я злюсь? Да. Я злюсь! И я терпеть не стану! Я видел запись, Элли! — он намеренно назвал ее полным именем. — Какая неслыханная откровенность! Производит впечатление!
Она ничего не сказала. Она снова стала отчужденной, холодной, как эта комната. Он хотел увидеть на ее лице чувство, даже раздражение, что угодно, но не это жуткое равнодушие. У него мелькнула мысль, что сегодня, она доконает его. Она подошла к широкому подоконнику, устроилась на нем с ногами и равнодушно посмотрела в окно. Она не смотрела в его сторону, мир за окном был ей более интересен. Алик упрямо глядел на нее. Он знал, что она чувствует взгляд, он хотел, чтобы она смотрела на него. И говорила с ним.
— Зачем ты пришел? — спросила она.
Алик приблизился, встал рядом. Он протянул руку, коснулся ее лица. Пальцы нагрелись. Он взял Эл за подбородок и повернул голову.
