Она даже немного смутилась и возмутилась.
— Я королева!
— Ну, так сделай мне королевский минет. — улыбнулся я ей и собрав её волосы в пучок ткнул лицом вперед.
Впрочем, она недолго возмущалась и сопротивлялась.
Она сначала не спеша взяла головку только губами и языком невольно начала ласкать его внутри рта, что было неплохо. Немного дав ей пообвыкнуться, я усилил напор. Ведь хотел ощутить глубокий минет. Правда я всё же немного подождал, ведь Мэва неожиданно начала облизывать мой ствол от самого основания, касаясь языком яиц и до головки её губы скользили вверх-вниз, но при этом всё равно в рот полностью член не брала.
Я был на пределе и готов был взять ее за волосы и крепко насадить на свой торчащий член, и резким резким движением насадил головой по самые гланды. Я чувствовал, как резко сузилась её гортань, чувствовал изгиб ее горла своим членом он проник прямо в глотку туда так глубоко, где бывает только еда, хоть это причиняло ей неудобства. Мэва стала невольно сжимать горло раз за разом какими-то пульсирующим движением, при этом голова оставалась неподвижной.
Немного погодя я освободил её рот от члена чтобы она смогла немного отдышаться, одновременно с этим показала мне свои такие же налитые и упругие груди. Я сразу же схватился за грудь и начал мять её, после чего резко толкнул на спину, прямо на полу и тут же она сама раскинула ноги в стороны.
Я резкими толчками начал трахать свою жену и при этом целовать ее в пухлые манящие губы. Крепко сжимал ее голову руками, и по сути не давая ей двигаться, прижимал к полу. Через минут десять я излился в неё.
Следующий наш заход всё же оказался на кровати, куда я её перенес, пока она отходила. Опрокинув её на спину, я заметил, что она глубоко и взволнованно задышала, покорно раздвигая задранные ножки и открывая вход в ее вновь жаждущие соития глубины. Ждать я не стал и тут же навалился на нее, пристраиваясь между ее разведенных ножек направляя свой напряженный член в ее лоно.
Мой член стремительно ворвался в глубины ее мокренького и вожделеющего лона на всю глубину. Проникнув в нее, на миг я замер в ней, застонав от нового наслаждения. Мэва лежала подо мной вся покорная и трепещущая, прикрыв глаза и приоткрыв яркие пухлые губы. Даже ее руки бессильно были откинуты на простынях кровати, слегка сжимали простынь. И только задранные, согнутые в коленях ножки для моего удобства проникновения в нее были на весу, с задорно торчащими вверх пятками. Я припал к полуоткрытым губкам в поцелуе, все также оставаясь неподвижным на ней с введенным на всю глубину в ее лоно членом.
А насладившись этими непередаваемыми ощущениями телесного, чувственного и занятного для меня единения, поддаваясь зову плоти неукротимого инстинкта, я начал делать первые еще движения члена в её чреве.
Движения моего члена в лоне Мэвы становились все быстрее и быстрее, сильнее и сильнее. Она начал глубже дышать, её губы и приникли к моим. Она застонала от острого ощущения наслаждения и, не в силах более удерживать свои ножки на весу, положила их на мою спину, сомкнув тем самым их в замок.
Ее тело все начало колыхаться в такт моим движениям на ней и в ней от головы до кончика пальцев.
В неведомых глубинах её естества начало нарастать напряжение немыслимого ощущения предстоящей вспышки оргазма, хотя ей и так было очень и очень хорошо со мной. Но долгое воздержание не позволило ей хоть как-то контролировать неуемное приближение оргазма.
И вот она вся затрепетала и тихо застонала от охватившего ее потопа наслаждения. Разрядка произошла так быстро и так внезапно, что я даже еще не успел сам разрядиться и продолжал долбить её лоно, уже расслабленного удовлетворенного тела как заведенный, отдаваясь на волю своих внутренних сил и звериных желаний, что во мне пробуждала эта женщина.
Мэва же покорно раскинулась подо мной, широко разведя ножки в стороны и продолжая наслаждаться неуемной энергией и страстью. Пока я в неё не излился, закрепив наш акт жарким поцелуем, и откинулся в сторону, дав немного времени прийти в себя. Но этого видимо ей было достаточно, после чего Мэва погрузилась в сон.
* * *
Буквально на следующее утро после моей первой брачной ночи, я гулял во внутреннем саду, где и заприметил Борха со своей дочерью. Он ей что-то рассказывал, ну а я, решив не мешать, просто наблюдал издалека в тени дуба.
Некоторое время Борх беседовал со своей дочуркой, что даже немного умиляла меня своей реакцией и словами. В такие моменты я отчасти могу понять некоторых родителей, что так реагируют на детей. У меня большая часть эмоций, что завязана на детях, это простое раздражение, редкий интерес, и ещё более редкий смех, что вызван некоторыми проделками или же реакцией на что-то со стороны мелких спиногрызов.
Я плохой любящий отец, но хороший отец в принципе, как мне однажды сказали Обара, Мия Стоун и Вель. Я даю своим потомкам хорошую материальную базу, ценные уроки жизни, защиту и имя, это порой куда больше значит, чем простая любовь. Я не любил ни одно дитя из тех, что у меня были, так как некоторые папаши или мамаши говорят о своих чадах, но, тем не менее, мне было обидно и даже немного жаль, когда одного из моих сыновей убили во время завоевания Вольных Городов. А ведь он тогда погиб «по чести» и «громко хлопнул дверью» убив перед своей смертью в одиночку больше четырёх десятков бойцов из числа Безупречных.
— О чём задумался, Дэмиан? — спросил меня Борх, когда закончил со своей мелкой.
— О своих детях.
— Вот как? — заинтересовался он и присел рядом со мной. — Что конкретно? Думаешь о их будущем?
— В некотором роде, но кроме них я думал, ещё и о тех детишках, что у меня были раньше.
— Понятно.
Повисла приятная тишина, которой мы оба наслаждались. Борх был тем ещё эстетом и любителем прекрасного зрелища, как, к примеру, природа. А благодаря стараниям многих личностей, мой внутренний сад был одним из лучших и прекраснейших на Севере.
— Послушай, а ты ведь умеешь дышать огнем постоянно?
— Кажется, Дэмиан, твоя память не настолько идеальна как бы тебе хотелось. Неужели стал забывать всё, что ты видел?
— Я имею ввиду, насколько долго ты можешь держать своё пламя активным?
— А зачем тебе?
— У вас среди золотых драконов часом евреев не водилось?
— Нет, а почему спрашиваешь?
— Просто отвечать вопросом на вопрос это их прерогатива.
— Ха-ха-ха.
— Хватит ржать. Ответь на вопрос.
— Ну, помню я, что когда-то сильно разозлился на Гюнтера, поэтому ему пришлось держать магический щит вокруг себя около часа и постепенно успокаивать меня и мириться.
— Неплохо. А дальше сможешь?
— Смогу в принципе. А зачем? Я вроде бы говорил тебе о том, что не собираюсь принимать участия в войнах на твоей, и на чьей либо ещё стороне. Войны меня не сильно интересуют.
— А я прошу не воевать, а помочь мне выковать валирийскую сталь!
Борх вновь рассмеялся, как жерло для пламени в изготовке мечей его ещё не пытались использовать, причем человек. Причем целый король, хоть и весьма нетипичный для этих мест.
— Это те валирийские мечи, которыми вы Ходоков убивали? — я кивнул. — Занятно. Зачем они тебе здесь?
— Хочу — это раз! И мне надо — это два!
— Как на уже состоявшегося оратора и в некотором роде дипломата у тебя плохая мотивация твоего собеседника.
— Тебе жаль немного подышать огнем на железяки, во имя науки и нашей дружбы?
— Лихо ты закрутил. — присвистнул Борх. — Я тебя неплохо изучил и понимаю, что истинной дружбы от тебя не добиться. У тебя нет друзей, есть подчиненные, союзники, партнёры и соратники, так или иначе ты некоторым доверяешь, уважаешь в той или иной мере, но не любишь или дружишь с ними. Ты не видишь себе равных и близких по духу. Не в этом мире. И не в прошлых двух. Ты себя считаешь выше, чем ты есть.
— Мой нарциссизм для меня не открытие века. — пожал я плечами. — И тем не менее, у меня есть те кого я люблю, включая себя, разумеется.
— Да твоя мать. Это греет мне душу и немного успокаивает.
— Так ты поможешь мне?
— Это тебя сейчас сильно волнует? Даже больше, чем допустим законная супруга в твоей постели?
— Что мог я сделал ночью, а сейчас она отдыхает. Так что повторю вопрос — ты мне поможешь с валирийской сталью?
— А что я буду с этого иметь?
— Долю от него. Тэя и Вэя будут прекрасно смотреться с ятаганами из валирийской стали. Поверь, этот металл ничем не уступает метеоритной стали. Я узнал секрет валирийской стали под конец своей жизни, мы с Джейхейрисом даже смогли изготовить несколько хороших клинков из этой стали при помощи огня дракона.
— И сколько же ты хочешь получить закаленной моим пламенем стали?
— Сколько смогу.
— А я получу только два клинка?
— Ладно, какова твоя цена? — вздохнул я с улыбкой, ведь торговался я с целым драконом. Это смешно с некоторой стороны, но и справедливо. А у меня развито чувство справедливости. Правда, оно у меня своеобразное.
— Треть всего, что будет добыто с моей помощью!
— Да это грабёж среди белого дня! Побойся богов и пересудов твоих собратьев и простого люда? Золотой дракон торгуется за жалкий металл.
— Ну, раз он жалкий, то я тогда не приложу своего драгоценного пламени к его созданию. — и сложил скотина чешуйчатая на груди руки.
Я себе так нервный тик когда-то заработаю в общении с ним.
— Кстати, я скоро тебя покину. Где-то через дней пять, наверное. Обратно возвращусь в Зерриканию. — добил он меня следом.
— Хрен с тобой! Треть так треть.
— Свой хрен оставь при себе. Мне будет достаточно и моей доли валирийской стали. Как говориться — моё пламя, моё дело!
Вымогатель. И ведь не упрекнёшь его в этом, ведь ещё и прикалывается с этой знаменитой фразой феминисток. Прям борец за справедливость…
Так или иначе, я своё получил.
Первый блин комом, конечно, вышел, когда первые два килограмма у нас просто оплавились из-за чрезмерного старания Борха. Температура его пламени была слишком высокая.
Но дальше все пошло как надо.
Борх со мной хорошо поработал, получил свою долю, а затем ушёл в закат…
Я себе добыл весьма много валирийской стали, которой хватило и на сотню мечей и на такое количество кинжалов, а ещё сотня килограммов была у меня на хранении. Отдельными пунктами выступали мой валирийский заколдованный доспех, а ещё ряд амулетов и артефактов. Но на их производство выводились излишки от общих изготовок оружия.
Я хотел и матери такой сделать, но она, прежде чем отправиться на заседание Совета Чародеев, где заняла место его члена, отговорила меня от этого. В любом случае, у нас ещё хватает этого материала.
Мы напоследок с Борхом по экспериментировали и с метеоритной сталью. Почти половину из моих скудных запасов испортили, но в итоге, добились результатов. Полученный материал всё же имел большего схожего с валирийской сталью, но при этом был куда острее и даже лучше проводил магию. Из него я сделал себе два кинжала, один матери, и ещё один для Искры. Ну и понятное дело два отдал Борху.
Последними на очереди были мои мечи, что благодаря давнему подарочку Гюнтера могли совершенствоваться почти бесконечно. Поэтому они приобрели ещё немного свойств, такие же, как и кинжалы.
Я был доволен работой, и после этого преисполненный чувства собственного достоинства приступил к исполнению супружеского долга с Мэвой.
Затем наступил период политических реформ, судов, бюрократии в связи с новыми присоединенными землями и восстановлениями торговых связей и экономической ситуации в регионе.
Братство Чародеев после заметного пинка под зад в этой войне, и предыдущих конфликтах, окончательно поняло, что враждовать между собой сейчас не только не логично, но и не выгодно никому из сторон. Ситхи по факту проповедуют новые учения и массовость магии, а так же пополняют ряды одаренных пусть и слабыми, но умелыми магами.
До уровня славной Тиссаи, Вильгефорца, Террановы и так далее и половина из них не дотянет. Но зато, они будут на их стороне в конфликте с Нильфгаардом, а так же это пополнят сами силы чародеев в давлении на монархов, и не пополнят конфессии и разные общества, что могут пойти против них.
Как я упоминал, мама стала членом Совета Чародеев, а кроме неё туда ещё на освободившиеся места стали Кейра Мец и Коралл. На место Коралл Тиссая хотела продвинуть Шеалу, но сославшись на загруженность в орденских исследованиях, посоветовала старой чародейке нашу островитянку, как достойную ей замену.
Так что наши связи с органами чародеев стали крепки как никогда раньше.
И можно сказать трещины былого раскола затянулись. Хоть осадок у некоторых остался.
Та самая Тиссая всё ещё немного опасалась меня. Хоть уже и не считала врагом всех чародеев.
Дни шли, я работал и временами отдыхал в редких карательных акциях против мелких банд скоя'таэлей.
К концу 1263 года у меня по стране таких ячеек уже почти не осталось. Хоть та часть людей, что жила в бывшем королевстве Мэвы и Венгербергские жители недолюбливали этого, но не смели что-то активно выступать против моей политики. Так что нелюди у меня себя чувствовали обычными жителями страны. И верно мне служили.
Ещё одним важным фактом, такого спокойствия было то, что у меня Искра в Венгерберге, а затем уже по моей инициативе выступила с пламенной речью от имени всех лояльных короне нелюдей своим собратьям по крови — скоя'таэлям. Вся суть послания сводилась к лозунгу — «Будете у нас дома гадить — яйца оторвём без помощи Блэкхарта, ситхов и простых людей!»
Не знаю, что именно больше всего подействовало на скоя'таэлей, моя репутация, политика или же слова Искры, но движение скоя'таэлей у меня в стране уже в следующем году полностью прекратились.
А затем я узнал довольно ожидаемые новости о Цирилле.
Продолжение следует…
Примечание к части
Для тех, кто хочет немного поощрить автора — Номер Приватбанковской карточки (гривневой) — 4149 4393 9090 1431 Что касается артов, то тут проблемка у меня с ВПН, не могу зайти в свой контакт, так что пока обновлений в моей группе нет( Ммм. Все страньше и страньше! Хех, отправляюсь в увлекательное путешествие сроком в один год! В казарму... (Бета)
>
Глава 58.
Цирилла.
Цирилла не хотела покидать Каэр-Морхен, но это было необходимо.
Цири привыкла учиться изо дня в день, в старом лагере-замке ведьмаков Каэр Морхена и постигать магические науки с молодой чародейкой по имени Трисс Меригольд, что была подругой Геральта. Они за последнее время стали словно сёстры. Трисс была очень доброй к юной ведьмачке. Как слышала Цири, большая часть чародеев не могла иметь детей, лишь некоторые могли похвастаться своим потомством. Трисс возможно именно по этой причине так привязалась к ведьмачке, обучая её магии, наукам и некоторым «девичьим штучкам», о которых простые суровые ведьмаки даже не удосужились подумать.
С момента войны, что началась на цинтрийских землях, а закончилась в темерских, уже прошло три года.
