Там, за Порогом (общий файл)

* * *

Виктор, доказавший синтету-посреднику, что он разобрался в гайде по канцидовским фурри, только к тому моменту, как их экспедиция достигла логова племени крылатоволков, как-то выпал из команды и сейчас, глядя на защищающего свой дом рейд-босса, задался вопросом “А что же теперь делать?”

— Нам же нужно прогнать их всех через сканеры, да? — спросил он.

— Да.

— Тогда… Я с ними справлюсь, только подождите немного, — самоуверенно заявил симбионт-драйвер и прыгнул к противнику.

В общем канале раздался чей-то вздох, а через секунду выскочило сообщение, сбившее с Виктора весь боевой настрой.

Репутация снижена. Наложен штраф к Интеллекту.

“Как?! За что?! Почему?!” — хотел заорать он, но, отвлекшись, как-то подзабыл о том, что он плавно летит к противнику.

А вот противник — не забыл. И Виктору прилетело по черепу дубиной, да не простой — в неё были густо натыканы осколки стекла, пластика и металла, превращая дубину в подобие грубой пилы. И эта пила щедро прошлась по голове, лицу и груди игрока.

Впрочем, Виктору-то это не повредило — он был плотно, почти как в космосе, прикрыт броней симбионта. Но вот симбионт, разрываемый остриями, оказался очень недоволен и передал Виктору всё своё возмущение и опасение в необходимости таких жертв.

Следующие несколько секунд ситуация висела в неловком положении — Виктор, рефлекторно уцепившись за травянистую стенку логовища, пытался успокоить симбионта и убедить его зарастить раны, а крылатоволк дубасил его своей пилой, всячески мешая.

А потом по ним, заставляя дернуться, прошла ударная волна звукового удара. Но если Виктору под броней она не повредила, то волк дернулся и завыл, схватившись за большие мохнатые уши.

Виктор не упустил шанса — три тычка в нервные узлы заставили волка вырубиться, а после этого он плотно занялся симбионтом.

Пока он им занимался, команда тоже занялась делом, попутно сбросив ему сообщения.

Однообразные “идиот”, и парочку более выразительных — “дикий марсианин...” от Уго и “лироооой дженкииинс! )))” от Александера.

А когда Виктор пришел в себя и привел туда же Паразита, то смог пронаблюдать за тем, как он должен был действовать по плану.

Паола и Рауль, придав симбионтам форму крылатоволков, вошли в логовище и там мягко, нежно, аккуратно, буквально погладив, облепили одноразовыми датчиками самок и детенышей.

Датчики собрали информацию и испарились в импульсе передачи. Биотики аккуратно, снова успокоив крылатоволков поглаживаниями как настоящих собак, выбрались наружу и неодобрительно посмотрели на коллегу.

Тот побитым взглядом (этот выразительный шрам на лице он решил пока не заращивать) посмотрел на них в ответ.

— Мог бы хотя бы посоветоваться с командой, — грустно произнес Рауль.

— Он же марсианин, — веско обронила Паола. — Они все с вывертом на “я же крут, я же сам”.

— Ну и пусть добирается обратно сам.

Вы исключены из команды.

Задание выполнено!

* * *

Как понятно, Марс для пост-человечества был весьма специфичной планетой. Начать хотя бы с того, что там до сих пор встречались те, кто заселял красную планету до гибели Старой Земли, и их верные последователи.

При этом планета была условно жизнепригодна — лишь чуть менее пригодна, чем нынешняя Земля. Ведь “голубых” планет, пригодных для жизни человекоподобных обезьян хотя бы как Старая Земля, у пост-человечества сейчас не было вообще. Кандидаты в такие планеты находились дальше, чем Сириус, до ближайшей от Земли было 14 световых лет и корабль к ней ещё не улетел... Но вернемся к Марсу.

Не то чтобы общество на нём слишком уж отличалось от других — управляющие Интеллекты, растущие транслюди, прочие члены общества — но вот окружающая среда им знатно мешала.

Терраформирование Марса начали очень давно, ещё в двадцать втором веке, и сейчас он имел приличное атмосферное давление, довольно много кислорода и воды в атмосфере, какое-то магнитное поле — в общем, неплохие условия. Без защиты и снаряжения не выйдешь, но всё равно неплохо.

Нет, на Земле всё равно условия были ближе к пригодным для жизни без вспомогательных устройств — но для землян даже спустя сотни лет ситуация выхода за границы защитных куполов и барьеров была смертельно опасна — или казалась таковой, всё-таки транслюди могли там выживать.

А вот марсианским транслюдям несколько худшие условия марсианских равнин были привычны и обычны.

Да, на Марсе были свои отшельники. И культ одиночки, не без того. Идиотский, на самом деле — но транслюди Марса упорно развивали каждый себя, и очень гордились, когда могли выжить в одиночку.

На фоне большинства остальных поселений, где принцип “только вместе мы сможем” был общепринят, Марс выделялся… Но контраст полезен для людей. Чтобы можно было увидеть другие варианты, пощупать их руками, попробовать на вкус. Выплюнуть, если не понравится.

Поэтому марсианские одиночки гордо качались “в одного” и, выбравшись за пределы планеты, усердно всем это показывали, понемногу обучаясь правилам других сообществ.

А рыжие поля Марса были одним из самых популярных мест для прокачки всем, привыкшим к “жизни вместе”, умений индивидуальной жизни и выживания, обгоняя в этом даже дикие биоценозы Земли, вроде “сибирской тайги”, и дальний космос. Тоже вполне себе контраст с умными помещениями космических городов и экстрасетов, где каждый чих контролируем и управляем, не так ли?

Эпизод IV

Добраться обратно по уже пройденному пути для Виктора не было чем-то сложным — наоборот, это было для него понятно и привычно. Вот в команде он чувствовал себя некомфортно, а двухдневный переход в одиночку — это знакомое дело.

Его мучила всю дорогу только одна мысль. Почему команда так отреагировала на его поступок? Даже не вся команда. Только Уго мог навесить штраф.

Но Виктор же был способен сразу обездвижить это животное… И с теми, что внутри, тоже наверняка бы справился.

В итоге, добравшись до транспортного узла, он просто спросил у синтета-посредника “А чего это он?” Уточнил, что речь о штрафе на Интеллект, полученном от Уго...

“Ваше мнение?” — выскочило окошко для ввода информации.

Виктор вздохнул. Придётся отвечать… Даже не так. Придется сначала подумать.

Ну что, что могло ему не понравиться?! Виктор вскочил и стал прыгать от стены к стене, размышляя. Ну чтоооо...

Стоп.

“Только вместе".

Неужели из-за этого такое отношение?! Из-за сущей мелочи!

Виктор вздохнул и остановился.

Чтобы сформулировать и сообщить посреднику своё мнение, у него ушёл почти целый стандартный час.

А то, что получилось в итоге, уложилось в одну строчку “Нужно было обсудить план с командой”. Виктор вздохнул, и отправил её посреднику.

В ответ у него выскочили сразу три сообщения.

Завершено скрытое задание!

Что!? Характеристика повышена?! За одну мысль!?

Виктор хищно улыбнулся. Значит, чтобы прокачивать Понимание, нужно думать, что думают другие люди? Отлично. Теперь понятно, как и чем её нужно качать.

А уж равных в личной прокачке марсианам, как известно, нет!

* * *

Интеллект Вейрклиф отследил изменение статуса Варианта и отметил его в базе, выразив благодарность синтету-посреднику Иртерону.

Конечно, настоящая идентификация синтетов, особенно таких, виртуального варианта, шла по номеру айди, но имена всё-таки были у каждого.

Забавно. Рожденным синтет считался в момент присвоения имени. Не в момент запуска вычислительных матриц, не в момент получения айди — в момент именования, когда простой генератор выбирал имя и записывал его в базу данных.

Впрочем, практически с этого момента синтет становился самостоятельным. Обучение интеллекта на квантовых матрицах занимало считанные стандартные часы, и после этого он мог приступать к выполнению задачи, для которой был создан — в большинстве случаев. Синтеты классом от М и выше, с полноценным разумом, требовали дополнительного обучения, но оно происходило уже в процессе жизнедеятельности.

А вот несинтетических людей и биосинтов — попросту, клонов — требовалось обучать очень, очень долго. По мнению некоторых недоразвитых — даже слишком. Впрочем, Вейрклиф, в органической молодости носивший имя Адам, к процессу обучения и воспитания относился по-другому. Он уже много лет активно работал с синтетами-помощниками, которые и несли основную тяжесть индивидуальной работы с учениками.

Его же работа была куда более массовой и масштабной… И ни разу, ни на гран не легче.

Вейрклиф, как и многие его коллеги, направляли развитие молодых людей. Сложно найти их аналог в прошлом. Воспитатели, наставники — это всё не то. Тем, чем занимался сейчас Интеллект, в далеком прошлом Старой Земли занимались обычно родители. Общий контроль и направление развития молодых людей в наиболее полезную сторону — полезную как для конкретного человека, так и общества в целом, в соответствии с выводами, планами и прогнозами Интеллектов-администраторов.

Тогда этим занимались обычные люди, занятые всякими своими делами и в массе своей не освоившие даже примитивные методики понимания других людей и, что особенно печально, собственных детей. Занимались от случая к случаю, сообразно со своими представлениями — практически всегда искаженными и неправильными, и уж точно — слабо учитывающими индивидуальные особенности детей. И в результате пути развития отдельного ребенка могли вытворять совершенно головоломные повороты, завороты и петли, упираться в тупики и биться головой об стенки — получая в итоге не подготовленного к жизни человека, самостоятельно развивающегося и умеющего пользоваться своими возможностями, а… Понятно кого. Просто человека. Впрочем, в основном способного как-то жить в обществе.

Но когда старый мир погиб, расходовать время, силы и другие ресурсы на настолько бестолковые процессы, тормозящие развитие основы пост-человеческой цивилизации, не стали. Разума тем первым Интеллектам-администраторам хватило, чтобы организовать этот процесс.

Теперь развитие каждого ребенка направляли в соответствии с методиками персональной инженерии — и его личными особенностями, конечно. До определенного момента детей опекали очень плотно, “нянчили”. До того самого момента, когда уровень развития персоны становился достаточным, чтобы самой вести свое развитие дальше, во благо себя и всего человечества. После такого момента персона становилась отдельной фигурой глобальных процессов, сформированной и способной на многое.

Вариант Виктор Северов, место рождения — экстрасет Кандор, Марс, местонахождение — транспортный узел №17, Канцида, сейчас ещё не достиг уровня, при котором Опека сменялась самостоятельной жизнью, но уже был достаточно близок, чтобы стать одним из многих взрослых транслюдей. Но если его уровень личных возможностей на выбранном пути симбионт-драйвера был уже достаточно высок, то развитие интеллекта и социальных возможностей было ещё низким.

Решение проблемы известно давно — обеспечить ситуации, в которых он был бы вынужден заниматься использованием ненужных доселе возможностей. Без возможности использования своего главного Дополнения — симбионта.

Это возможно и довольно просто. В современном мире место и задачи найдутся для любого супермена, которого только могли бы придумать решившие заняться размножением Интеллекты.

Так что...

* * *

“Гейм-мастер Вейрклиф на связи. Рекомендую отправиться к пусковому отсеку №1”

Виктор недоуменно моргнул. Сообщение от Мастера обычно означало новый квест… Но он же провалил предыдущий! Да и сообщение не приказывало, а рекомендовало отправиться… Его отправляют обратно?

Неважно. Если Мастер Игры не приказывает, а рекомендует — это всё равно не повод отказываться.

Добраться до отсека оказалось несложно — это вам не пустыня, куда Виктор порой уходил на несколько дней без навигаторов и вообще снаряжения, кроме симбионта, естественно. Здесь везде есть карта и указатели маршрута.

Но заняться в отсеке оказалось решительно нечем. Пусковой контейнер действительно готовили к запуску синтеты из космодромных служб, но это должно было занять ещё много времени, а больше ничего и никого там не было.

Виктор вздохнул и вспомнил, что с этими переживаниями все заработанные им очки опыта он так и не распределил.

Их распределение было связано со многими ограничениями, но всё-таки они обеспечивали получение многих приятных и полезных вещей.

Новые знания и умения, например — пусть и последние требовалось отрабатывать на полигонах, а первые активно использовать, чтобы они незаметно не стерлись из памяти — точно так же незаметно, как были туда записаны гипнотехникой.

Или возможность повысить уровень. А повышенный уровень — это новые возможности, до того закрытые. Новые связи, новые права — управлять некоторыми синтетами, например, новые помощники и союзники...

Виктор плотно задумался над этим сложным выбором — и поэтому о появлении рядом другого пассажира заметил только в тот момент, когда от чужого прикосновения нервно дернулся Паразит.

Вариант поднял глаза и удивился.

Нет, были и другие эмоции, но всё-таки сначала он удивился.

Трансчеловек напротив выглядел кривым отражением его самого. Его тело тоже было покрыто плотью симбионта, готовящегося к космическому путешествию, но почему-то суставы, грудь, голова и руки с ногами были прикрыты внешней металлической броней, как-то закрепленной на симбионте.

Голову же неизвестный, похоже, закрыл полностью искусственным шлемом. Только искусственные материалы, а не симбионт. Странно. Зачем?

В следующую секунду посредник-синтет сработал и над головой незнакомца высветилась видная только Виктору надпись.

“Уго Кляйсснер”

Стоп. Гармоник. 14 уровня. В космоформе! Как!? Космоформа — это минимум двадцатый!

— Вместе полетим, Виктор, — доброжелательно прозвучал в голове Виктора синтезированный голос стоящего напротив.

— Э… Но как? Как ты смог!?

— Приложил немного хитрости и фантазии ;) — выражение “лица” напротив не изменилось, но смайлик и эмоциональный фон говорили сами за себя. — Я не настолько хорош в контроле симбионта, и не настолько хорош в технике… Но я совместил свои навыки и смог создать такой скафандр, очень гибкий и универсальный.

— Это… Скафандр? — неприятно удивился биоВариант. Не каждый день узнаешь, что твое ценное умение можно заменить металлической блямбой с компом внутри.

— Да. Техники в нём не меньше, чем биомассы.