Мальчик из будущего. (Черновик).

— Аванс скорее, да и то не полный.

— Ты права, я тоже хочу расцарапать ему всё лицо, — сказала Лара и обе девицы кровожадно посмотрели на меня. Но я лишь с улыбкой разглядывал их, особенно крепкие грудки, торчащие вперёд, и открытые красивые коленки. Сидели те так, что невольно показывали волнующие формы. В общем, тело у меня среагировало и, судя по красноте лиц и шей те это заметили.

— Нахал, — всхлипнула Ира, но заметив, что на меня её слёзы не действуют, знаю я такие способы, вздохнула и кивнула, договоримся. — Так что, поможешь нам отбиться от ухажёров?

— Где они, сколько и как выглядят? — деловито спросил я и сделал вид, что закатывают рукава несуществующей рубашки.

— Объясним, — синхронно кивнули те.

— Хорошо, когда будет первая выплата? Можно не здесь, людей много. Предлагаю прогуляться. Я тут уже присмотрел рядом пару тихих уголков, которые никто не посещает, все на море бегут, купаться.

— Ты первая, — толкнула Лару, Ира, и та кивнула. — Я тут вас подожду.

Аванс я получил от обоих, когда они трезвые тоже вполне ничего, хотя и пришлось постараться чтобы довести их до кондиции, с брёвнами спать мне не хотелось, а тут вынужден был рты зажимать, чтобы не стонали и не кричали. Так вот. Получив часть оплаты, я их собирался до окончания отпуска на оплату пробивать, мы направились к автобусной остановке. Те подлецы что не давали девчатам проходу, а одну чуть не изнасиловали вечером, случайный прохожий их вспугнул, похоже окончательно довели девчат. Кстати, одна дочка директора санатория под Сочи, вторая дочка начальника торга. Связи у обеих о-го-го, но отцов они привлекать категорически не хотели, как и милицию. Что ж, время есть, пообщаюсь с наглецами, и можно в Сочи ехать. Сами девчата жили в Адлере, у тётки, а наглецы через три дома от них, сняв всю фазенду.

— Подожди, — Лара остановилась, когда до остановки осталось метров двадцать, что-то усиленно обдумывая. — Это что получается? Чтобы отвадить уродов которые нам не нравятся и которые пытались нас изнасиловать, мы нанимаем мальчишку оплачивая постелью?!.. Да ещё и должны ему остались?!.. Ну ты и!..

— Я хороший, — засмеялся я и, обойдя обеих разгневанных фурий, подошёл к остановке и стал терпеливо ждать автобуса.

Он тут каждый час проезжает, я-то знаю. Моё настроение стремительно поползло вверх. Надеюсь Сом и Ко ещё здесь, самому лезть в разборки мне как-то не хотелось. Я лучше посредником поработаю, получая плату. Ну рыжий я, ну нахал, но ведь и хитрый немного. Только пусть не говорят, что им со мной не понравилось, как будто я не помню, как у них глаза блестели.

Да тут сам воздух и атмосфера к разврату подталкивают, тем более, сколько уж у меня женщины не было? Сам уж не помню, в прошлом мире только с Жаклин и всё. Ладно хоть дело с мёртвой точки сдвинулось, а то я уж реально стал думать что нас в пионерлагере бромом пичкали. Кстати, Ира москвичка, надо будет потом пробить её адрес. Зимой к ней можно будет бегать отовариваться, мне она вполне понравилась.

Осмотревшись, я предложил:

— Идём пешком, чую нам тут долго на солнцепёке стоять, ждать. Тут идти километра полтора до окраины.

Возражать мне не стали, вот и потопали мы потихоньку в сторону Адлера. Пока шли, я болтал без умолку. Со стороны казалось, что я просто несу что в голову придёт, перескакивая с одной темы на другую, но на самом деле я вёл допрос обеих девушек. Мне в них было многое непонятно, вот я и прояснял для себя некоторые моменты, скрывая свой интерес за шквалом других вопросов. Например, отец директор санатория в Сочи, а дочка тут, ну и остальные вопросы. По отдыху выяснить удалось, что обе подружки в санатории у отца Лары уже прожили две недели, о чём вспоминать не любили. Тотальный контроль работников по приказу отца, постоянно было нужно вести себя как примерным девочкам, ну и остальное, никаких мальчиков. В общем, потерпев, те и смылись к тётке Иры. Вот тут раздолье. Как я понял, напредок обе слабоваты были, а тут развернулись. Странно, чего же от парней гоняют, неужели такие отвратные и прыщавые?

Так болтая, мы достигли окраины и направились по улочкам в сторону дома тётки Иры. Пройдя мимо, мне показали со стороны, в каком домике они живут, вполне мило, мы, наконец, дошли до фазенды, где жили те, кто серьёзно оскорбил и обидел девушек. Я решил сначала посмотреть на них, прикинуть, что ждать, после чего можно и к Сому идти. Парни были на территории участка, несмотря на утро и возможность искупаться, кто-то из них загорал, а один на циновке вообще сидя медитировал.

— Вот они, бей их, бей, — подталкивая в спину, шептала Лара.

— Вот эти?! — в моём тоне было ясно слышно сомнение.

— Они-они. Аванс получил? Получил, иди и бей.

— Ага, только я с начала с ними поговорю, потому как чем больше я на них смотрю, тем более понимаю, что наврали вы мне в три короба, а я уши развесил. Стойте тут, я на участок к ним зайду, познакомлюсь. Если наврали, неделю сидеть не сможете, выпорю.

Такой вывод я сделал на основе наблюдения за тройкой молодых парней старше меня года на три-четыре. Все трое имели отличную спортивную форму, развитую рельефную мускулатуру, и я готов поклясться, что они являлись профессиональными спортсменами. С пьяна девчат кадрили? Три раза ха, сто процентов с ними инструктор, значит постоянный режим и контроль. Но всё же нужно пообщаться.

Отойдя от девчат, я пару раз стукнул в калитку, привлекая к себе внимание, и приоткрыв её, на половину пройдя на территорию участка, громко спросил:

— Можно?

— Проходи коли не шутишь, — услышал я ответ от открытой двери белёного извёсткой дома.

Там стоял мужчина лет тридцати пяти на вид, в шортах и майке, но с передником впереди. Судя по поварёшке в руке и переднику, он занимался приготовлением обеда, завтрак вроде как уже прошёл. Судя по мускулатуре, он тоже был профессиональным спортсменом. Сто процентов боксёр.

— Доброго утра. Познакомиться с вами зашёл. Я тут с девчатами-соседками любофф кручу, а они пожаловались, что вы им проходу не даёте, пьяные пристаёте, чуть до изнасилования не дошло. Решил с вами поговорить так сказать по-мужски, — ударил я кулаком о раскрытую ладно. — А подошёл, увидел спортсменов, причём явно соблюдающих режим. Наврали?

Спортсмены слушали меня, всё шире улыбаясь, некоторые с трудом подавляли смешки. Инструктор, едва заметено улыбаясь, уточнил:

— Говоря о девчатах, вы молодой человек, имели ввиду двух девушек, что проживают через три дома от нас? Одна светленькая повыше, другая тёмненькая пониже. Так?

— Они самые.

— Молодой человек, поговорите с ними. Их навязчивое внимание к моим воспитанникам изрядно мешает нам отдыхать и заниматься своими делами. Изнасилование действительно чуть не произошло, но Михаил чудом смог вырваться и убежать. Бить девушек у него рука не поднялась. Тем более у всех моих воспитанников есть девушки, что ждут их дома.

Мельком обернувшись, врушки уже успели убежать, я кивнул, вздохнув:

— Похоже, они хотели отомстить не только вам... Хорошо, я поговорю. Если что, займу их так, что им будет не до вас.

— Благодарю, — кивнул тот.

Осмотревшись, я прикинул кое-что и спросил:

— Секция бокса?

— Именно так.

— Я так и понял, меня только смутил один из ваших учеников, что медитирует, но я не пойму в каком направлении йоги. Карма-йога или бхакти-йога?

— Вы разбираетесь в этом? — искренне удивился тот. — Я-то прожил год в Индии, получил бесценный опыт, а у тебя он откуда?

— Мне часто встречаются хорошие люди, — уклончиво ответил я. — Да и занимался я физическим развитием, а не аспектом душевного и духовного развития, мокши. Кстати, вы ведь учите своего ученика мокши? Плохо контролирует себя на ринге?

— Именно так, — брови инструктора ещё больше поднялись. — Молодой человек, у меня появилось острое желание с вами побеседовать на разные темы. Никогда ещё не встречал молодого юношу столь искушённого в разных темах.

— Боюсь, сейчас не могу, — мельком посмотрев на часы, ответил я. — У меня через несколько часов назначена встреча с Мусолимом Магомаевым в Сочи. Если только вечером, после возвращения, конечно если не задержусь в городе. Если что я остановился в лагере дикарей-автолюбителей. Он тут в километре. Спросите Макса-гитариста, там все меня знают.

— Что ж, хорошо, буду иметь в виду, — ошарашенно пробормотал инструктор. — Меня Олегом Игоревичем зовут. Братский.

— Максим Ларин. Воспитанник энского детдома города Москвы. Будете в наших краях, заходите, — всё же оставив за собой последнее слова, я покинул территорию участка.

Погрозив кулаком явно разочарованным девчатам, они выглядывали из-за соседского забора, направился в сторону лагеря. Я уже договорился с одним автолюбителем, что тот подбросит меня до Сочи. Я ему карбюратор подкрутил, ещё немного доделал, отчего машина должна была летать. Вот и посмотрим, заодно испытав. Я этот способ вычитал в журнале 'Юный техник' за 1988 год. Нашёл стопку этих журналов в нашей библиотеке и прочитал все. Запомнил этот номер, особенно про кустарную доработку двигателя, и вот решил применить на практике. Интересно же. После дообработки, запчасти собирали всем лагерем, всем было интересно, нужно было испытать машину. Закончили мы доработку вчера вечером, мотор запускали, работал нормально, хотя Сергей, хозяин 'москвича' говорил, что работать стал немного по-другому. Сыто урчать стал, как он выразился.

Добравшись до лагеря, я подошёл к палатке, у которой стоял тёмно-зелёный 'четыреста восьмой', но хозяев не обнаружил.

— Максим. Они купаться час назад ушли, — сообщила соседка, что на костре готовила обед. Время одиннадцатый час, пора уже. Хм, а я даже не завтракал. Ладно, ещё успею.

Сбежав где по каменистому, а где песчаному косогору на пляж, я осмотрелся и, обнаружив две курчавые головы, что покачивались на волнах, громко свистнул. Всё повернулись в мою сторону, а этим хоть бы хны. Пришлось три раза повторить, пока не досвистелся. Вот одна голова осталась на месте, перевернувшись на спину и выставив титьки третьего размера, а вторая широким брасом поплыла к берегу.

— Что время уже? — улыбаясь, спросил Сергей, осторожно ступая по гальке, выходя на берег.

— Ага. Время-время ай-лю-лю.

— С нами Антон Павлович едет. Хочет посмотреть, что получилось. Сам знаешь, он в СТО работает, понимает. Поглядим, что ты навертел.

— Да он и так во время работы крутился, под руку лез, — возмутился я, не желая слушать ворчание этого сорокалетнего мужика. — Будет ворчать, я ему снова ключом по лбу заеду, для симметрии, будет две шишки как два рога.

Дождавшись пока Сергей оботрется полотенцем и, одевшись, будет за мной подниматься на кручу к лагерю, я сбегал к себе, чтобы взять всё что необходимо, и уже ждал у машины. Антон Павлович был тут же. Задерживаться мы не стали, сели в раскалённую под жарким августским солнцем машину, у Сергея не было тента, чтобы накрыть её, да и у многих не было, у половины считай, и так с открытыми окнами покинув лагерь, поехали через Адлер на противоположную сторону, чтобы выбраться на дорогу к Сочи.

Пока ехали через Адлер, Сергей всё слушал мотор, восхищаясь:

— Как звучит. Ах как звучит.

— Всё дорога, давай, втопи педаль, — велел сидевший рядом с водителем Антон Павлович, я как тот шейх устроился на заднем сиденье со всеми удобствами.

Мотор действительно немного работал по-другому, но машина всё рвалась и рвалась вперёд. Когда стрелка дошла до ста километров в час, я немного забеспокоился. Не за машину, дорога тут не сказать, что ровная, а лететь с обрыва вниз мне как-то совсем не хотелось. Однако эти гонщики умудрились разогнаться до ста тридцати, и уверен, смогли бы больше, только вот дорога не позволяла, был бы прямой участок. В общем как надо мной не издевались, но всё же показались окраины Сочи. Там меня довезли до центра, высадили и погнали обратно. Ожидать я не просил, на автобусе вернусь. Надеюсь движок мы не загубили, я говорил что нагрузку он не выдержит, но водитель всё жал и жал на педаль газа, Шумахер недоделанный.

Как только 'Москвич' отъехал, всё же пятой скорости на трассе не хватает, я так и сказал. В принципе при максимальной скорости в сто двадцать километров в час, разогнаться в сто тридцать, да ещё на ровной трассе, это постараться надо. Я-то думал, мощностью двигателя процентов на пять скакнёт, а тут явно больше. Интересно, какой стал расход? Так вот, как только машина отъехала, порыкивая мотором, я осмотрелся и спросил у ближайшего пацана, что ждал свой маршрутный автобус, ну или троллейбус, судя по проводам на столбах:

— Не знаешь, где Магомаев остановился?

— Я его видел, — тут же похвастался тот. — Он из машины вышел и в гостиницу зашёл. Волосы у него чёрные и белая рубашка...

Ответ меня не удивил, весь город знал, когда тот прибудет, так что мальчишки точно должны были выпасать его. Посмотрев на здание, на которое тот указывал, поинтересовался у довольного подростка, тот был на пару лет младше меня:

— Не выходил ещё?

— Нет, я бы видел. Отсюда хорошо видно, а у меня с собой бинокль. У отца незаметно взял, он у меня военный моряк.

— Понятно, — кивнул я, и направился ко входу в гостиницу.

За мной наблюдал не один десяток любопытных глаз, с интересом провожая взглядами. Я был одет вполне нарядно, не забыл повязать пионерский галстук. В общем, в чистенькой и свежей одежде, как с картинки. Локтём к боку прижимал тетрадь, больше при мне на первый взгляд ничего не было.

— Куды? — заступил дорогу привратник у дверей.

— Не понял, — я с искренним удивлением посмотрел на него. — Это что вы меня в свой отель не пускаете? Да вы знаете кто мой отец?!.. Первый секретарь горкома. Или вы не знаете в лицо своих постояльцев?

— Проходите, — уступив дорогу, тот открыл дверь.

Вот не думал, что получиться через парадные двери проскочить. Я планировал попробовать таким наскоком, а потом через чёрный вход, а тут раз и пропустили. Все планы мне поломали, я даже немного растерялся. Как-то не рассчитывал, что удастся пройти через парадный вход. На миг замерев за дверями, осматривая роскошный, но что немаловажно прохладный холл, прикидывая свои дельнейшие шаги, и мысленно махнув рукой на лопнувший основной план, решил импровизировать.

С ленцой подойдя к стойке портье, я положил на столешницу тетрадь и сказал администратору:

— Здравствуйте. У меня назначена встреча с товарищем Магомаевым.

— Простите. Мне об этом ничего не известно.

— Странно. Мы договаривались встретиться в гостинице сегодня в обед. Может, позабыл? Напомните Муслиму Магометовичу, что пришёл Максим Ларин, воспитанник детского дома из Москвы, тут нахожусь в детском санатории. Я ему свои песни привёз, он их хотел посмотреть, изучить. Хочу подарить ему две штуки. Очень хорошие, хитами станут.

Меня всегда поражала наивность людей проживающих в этом времени. Вот если обычного советского обывателя закинуть к нам в будущее, он не выживет, никаких шансов. Доверчивые очень. Понимаю, что пользоваться этой доверчивостью не очень хорошо, но иногда, как сейчас происходило, когда это необходимо, я пользовался без сомнений.