| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пока я занимался челюстью, мне пришло в голову — а зачем вообще нужны крылья? Забыв о боли, я начал рассчитывать вариант с двумя воздушными трубами, которые крепились бы на моих руках и тянули бы меня за собой. Да, эта идея точно должна сработать! Будет истребитель с вертикальным взлетом и посадкой, причем последнее — очень важно, потому что мне до чертиков надоело биться о скалы. Пощелкав пришедшей в норму челюстью, я начал конструировать новое плетение в виде своеобразного наруча, к которому прикреплялась воздушная труба. Спустя десяток минут у меня получилось нечто, которое я сразу же нацепил на конечности. Настало время для пробного запуска.
Медленно вливая силу в плетения, я поднял руки вверх и активизировал трубы. Поток воздуха сразу же стал холодить мои голые ноги. Никакой кокон я набрасывать в этот раз не стал, так как без него трубы было закреплять гораздо проще. Увеличив подачу силы, я почувствовал, что напор воздуха начал медленно меня поднимать. Обрадовавшись, я добавил еще больше энергии и взлетел вверх. Когда высота оказалась вполне достаточной, я передвинул руки вперед. Меня тут же рвануло следом, а полет стал походить на горизонтальное скольжение. Правда, насладиться возможностями Супермена мне не удалось. Меня тут же начало вертеть вокруг своей оси, но, слегка изменив наклон труб относительно друг друга, я постарался выровняться. Вращение замедлилось, а потом и вовсе остановилось, но я летел кверху пузом.
Спустя еще несколько секунд мне все-таки удалось развернуться, и я увидел стремительно приближающуюся скалу. Видимо, все-таки сила воздушной струи была невелика, поэтому снизился я гораздо быстрее, чем предполагал. Добавив энергии в плетения, я постарался вскинуть руки вверх, но это движение запоздало и я со всей дури врезался в скалу, едва смягчив удар ногами. От столкновения меня развернуло и понесло на острые камни, и в этот миг я совершил свою самую главную ошибку — не сумел удержать руки параллельно. А сила в плетениях была немаленькой, поэтому, как только я после удара слегка развел их в сторону, то испытал на себе все те ощущения, которые чувствовали приговоренные к четвертованию.
Кто не знает, это такой вид казни, когда человека привязывают за конечности к лошадям, а потом заставляют тех бросаться в разные стороны. Вот и мои плетения, почувствовав слабину, рванули прочь. Нет, мои руки не оторвались, энергии оказалось недостаточно, но с противным хрустом были вырваны из суставов. В глазах потемнело от боли, поэтому я поспешил развеять плетения и тут же рухнул вниз, даже не пытаясь остановить падение. Последнее, что я ощутил в ту ночь — это сильный удар о необычайно жесткие камни.
Меня нашли на рассвете, когда драконы начали просыпаться и готовились к танцу. Зрелище было малоаппетитным. Выдернутые руки не сумели вправиться сами, поэтому лежали, как у изломанной куклы, вокруг все было заляпано моей кровью, так как длинный, острый и словно специально направленный в небо камень пронзил меня насквозь. Переполох поднялся знатный, поэтому к тому времени как я пришел в себя, над моей тушкой собралась практически вся стая. Первым, что я услышал, был голос зовущего меня Лара.
— Брат, очнись! Алекс! Ну же!
Я поморщился от боли и попытался сплюнуть каменную крошку, прилипшую к губам. Драконы, видя, что я пошевелился, подняли радостный гвалт, но их голоса словно взорвали мой мозг. Оглядевшись, я увидел только обеспокоенные морды и тревогу в глазах, поэтому попробовал пошевелиться и тут же скривился от боли. Осмотревшись внутренним зрением, я сразу заметил камешек, что вонзился мне в левый бок и пробил насквозь. Попытавшись пошевелить руками, я ничего не добился, поэтому попросил брата:
— Лар, подними меня.
Тут же когтистые лапы схватили меня за плечи, вызвав еще один стон. Но ненавистный камешек поднялся со мной, поэтому я попросил:
— Кто-нибудь, выдерните из меня эту гадость.
Подбежавшая Мара схватилась когтями за это копье и рывком извлекла его из тела. На этот раз я сдержал стон, а потом понаблюдал, как затягивается рана. И хорошо еще, что это каменное копье мне сердце не пробило. Двадцать сантиметров выше, и все — отлетался! А когда на боку остался только небольшой шрам звездочкой, я обратился к Лару:
— Можешь уже поставить меня на землю.
Брат выполнил мою просьбу и сразу же накинулся на меня с обвинениями:
— Алекс, ты что творишь?! Последний разум потерял?! Ты же запросто мог умереть!
— Но ведь не умер, — устало ответил я. — Возьми меня за руку.
Продолжая обвинять меня в дурости и всеми силами выражая свою злость, Лар помог мне вправить конечности. Я слышал его раздражение, смешанное с липким страхом, и понимал, что брат очень боялся меня потерять. Поэтому я молчал, не мешая ему выпускать пар. Он был в своем праве, ведь я действительно вел себя неразумно. Что мне стоило предположить подобное развитие событий? А еще хвастался своим логическим мышлением...
— И если ты еще раз попробуешь без меня подняться в небо, я тебя сам убью! Понял?! — закончил брат.
— Понял. Можешь начинать прямо сейчас, свои опыты я не оставлю, — ответил я, разминая руки, которые вновь начали мне подчиняться.
— Яйцо! — в негодовании крикнул дракон и отвернулся, шумно выдохнув.
Поглядев на драконов вокруг, я понял, что все они поддерживают моего брата, поэтому вздохнул, опустил взгляд на окровавленные камни и обратился к стае:
— Простите меня... Я не думал, что так получится.
— Алекс, ты нас так напугал! — Мара сменила брата на посту обвинителя. — Зачем ты это вообще с собой делаешь?!
— Летать учусь, — ответил я, осматривая дыры в одежде.
Мда, скоро мне придется ходить голышом, хотя вряд ли для драконов это будет хоть как-то оскорбительно. Одежды они не носят, да и не видят никакого смысла в том, что я не хочу ее снимать, считая это одной из моих странных привычек. Таких, как предварительное свежевание дичи, или же ежедневное купание.
— Не нужно больше так делать. Пожалуйста, Алекс, — неожиданно жалобно попросила драконица.
Остальные выразили одобрение с ее словами, но я молча уставился на камни, так как прекрасно понимал, что мои эксперименты прервутся только в двух случаях — либо я научусь летать, либо в следующий раз разобьюсь уже окончательно. А в следующую секунду на камни шумно опустился прилетевший откуда-то Сар, который без предисловий сказал всем:
— Полета сегодня не будет. Алекс, тебя ожидает Мудрейшая.
На этот раз меня подхватила Мара, но Лар полетел рядом с ней, все еще злясь на мои выходки.
"Ничего, — подумал я. — Скоро должен остыть. Я прекрасно понимаю, что он беспокоится за меня, но и он должен понять, что без неба я не смогу."
— Прости, — тихонько прошептала драконица. — Я не предполагала, что это так далеко зайдет.
Я понял, о чем она говорит, и постарался передать свои мысли только ей, как это меня учила делать Мудрейшая. Может, хоть сейчас получится.
— Мара, не вини себя. Во мне течет драконья кровь, поэтому я все равно почувствовал бы потребность в небе. Рано или поздно. Так что не переживай понапрасну, я ведь все равно слишком мал для тебя.
— Дурак! — не оценила попытку пошутить драконица. — Ты не представляешь, что я подумала, когда обнаружила тебя в луже крови!
— Так это ты меня нашла?
Ничего не скажешь, повезло, блин! Как утопленнику. Был бы на ее месте Лар, можно было наверняка обойтись и без такого шума, а так всю стаю на крыло поднял. А ведь у меня почти получилось! Нужно сегодня еще раз попробовать, соединить наручи особым захватом, и добавить...
— Не смей! Слышишь! Не смей больше этим заниматься!
— Но у меня же начался прогресс... — попробовал возразить я, но драконица резко меня оборвала:
— Нет! Если ты еще раз попытаешься летать сам, то больше я не буду с тобой общаться!
Сильный удар. Намного ниже пояса. От необходимости раздумывать, что мне важнее — дружба с Марой, или возможность научиться летать, меня спасло приземление на площадку перед залом торжеств. Там нас уже поджидала половина стаи, а другая как раз садилась рядом, почетным эскортом проводив от места моего падения. На морду Мудрейшей было даже страшно смотреть, такого выражения я на ней еще никогда не видел. Казалась, она могла меня испепелить одним лишь взглядом. Мысленно простившись со всеми, я подошел к драконице и склонил голову, ожидая разноса. И он последовал.
— Недоношенное яйцо! Как ты посмел так над собой издеваться! Это подло и низко по отношению ко всем нам! И самое главное, вместо того, чтобы тренироваться, он целыми ночами занимается непонятно чем!
Наверное, у меня было слишком удивленное выражение лица, потому что драконица сочла нужным пояснить:
— Думаешь, я не знала о твоих ночных проделках? Да мне уже в первую ночь доложили, что какой-то недоумок решил разбить свою голову о скалы! А одну ночь я сама наблюдала за тем мазохизмом, который ты называешь опытами. Как ты мог? Как ты вообще решился на такое?! Если уж о себе не думаешь, то подумал бы об остальных! Или ты полагаешь, что Рикко так легко будет потерять брата? А может, считаешь, что я смогу жить дальше с осознанием того, что не уберегла своего внука?! Алекс, в ту ночь, когда я наблюдала за тобой, мне было очень больно. Больно видеть, как ты раз за разом калечишься, оставляешь капли крови на скалах, но все равно повторяешь все заново... Алекс, я не смогла больше следить за тобой, и остальным приказала, чтобы не мешали, надеясь, что ты вскоре сам поймешь всю бесплодность этой затеи. Но вижу, что не помогло. Твои попытки становятся все опаснее и никому неизвестно, сможешь ли ты выжить в следующей... Ты просто не представляешь, что я пережила, когда мне передали образ твоего разбитого тела на камнях!
— Но я почти научился летать... — попытался возразить я.
— Хватит! Мне это все надоело, поэтому я, как глава Мокрого Листа впредь запрещаю тебе заниматься подобным. Иначе мне придется изгнать тебя из нашей стаи.
Млять! Допрыгался, кузнечик! Ну кто мне мешал отлететь подальше в лес и заниматься этим там, чтобы никто не увидел? Так ведь нет, время решил сэкономить! Вот теперь придется думать, как проводить опыты не на себе, а, к примеру, на кроликах... Хотя, это глупость, конечно, но придется теперь все расчеты вести мысленно, а проверять конструкции, только будучи на сто процентов уверенным в успехе...
— Нет, Алекс! Отныне ты будешь летать только вместе с Ларом! Забудь о своей магии, она не даст тебе крылья!
Но у меня теперь новая фишка — воздух!
— Я сказала, прекрати! Небо не для людей!
Вот и все. На последних словах Мудрейшей у меня внутри будто что-то оборвалось. Ага, как же, полудракон, сочетание лучших качеств рептилий и магов, надежда стаи... И все равно она считает меня человеком. А что самое обидное, она права. Да, мне никогда не стать драконом, не почувствовать ветер своими крыльями. Я так и останусь уродцем, недодраконом, как когда-то обозвал меня Сар. И нет мне места среди крылатых!
Мудрейшая сконфуженно опустила взгляд, а потом подошла ко мне, потерлась щекой о мою голову.
— Прости, Алекс. Прости за мои слова. Ты действительно дракон. Сильный, смелый, целеустремленный... Таким был и мой сын когда-то. Он был нашим вожаком долгие годы, но в одной из схваток с шершаной потерял крыло... и не смог жить без неба. Алекс, я не хочу вновь пережить эту боль. Просто не смогу. Я не хочу потерять тебя... Пожалуйста, пойми...
Драконица открылась передо мной, и ко мне потекли ее воспоминания. Я увидел большого, золотисто-зеленоватого дракона со сверкающей на солнце чешуей. Вожака, очень похожего на Лара лет так через сто. Все драконицы стаи были счастливы, когда он обращал на них свое внимание, все детеныши хотели походить на него. Картинка сменилась. Я увидел темную дождливую ночь, ощутил беспокойство и страх, и принялся наблюдать за тем, как два огромных осьминога карабкаются по скалам прямо к гнезду, а драконы пытаются сбить их вниз. Они слаженно подхватывали крупные камни, загодя заготовленные как раз для этого, а потом вместе с ними поднимались в небо и пикировали на шершан. Не долетая до них совсем немного, драконы выпускали камни из лап, и эти снаряды били тварей с огромной силой. Камни хоть и были небольшими по размерам, но весили наверняка под сотню кило, да еще с таким ускорением... Я только посочувствовал тупым тварям.
Но, к моему большому удивлению, этот верный способ сейчас не слишком помогал. Шершаны с завидным упорством продолжали карабкаться вверх благодаря своим мощным присоскам на щупальцах и, казалось, совсем не обращали внимания на удары снарядов. И хотя в серой шкуре тварей виднелись рваные дыры из которых сочилась слизь, видимо, оставленные острыми краями камней, но заметных неудобств им это не доставляло. Откуда-то пришло понимание, что камнями шершан таких размеров нельзя убить, так как их шкура слишком прочная, а само тело представляет собой один сгусток мышц. И даже выдох может причинить осьминогу только боль и еще больше разозлить его, но никак не уничтожить. Поэтому драконы и стараются просто сбросить тварей со скал на камни внизу. Именно поэтому они позволили осьминогам подобраться к гнезду так близко, не успев остановить или отогнать их в тот момент, когда они только-только вылезли из воды.
Но в этот раз стая столкнулась с большими трудностями. Шершаны были очень крупными, таких еще ни разу не видели в округе, поэтому верное средство не помогало. Однако драконы не сдавались и сосредоточили свое внимание на одной твари. Не знаю, как им это удалось, но два десятка крылатых почти синхронно поднялись в воздух с камнями в лапах, а затем спикировали, обрушивая град ударов на гигантского осьминога. И это принесло результат. Я увидел, как одна из тварей срывается вниз и разбивается о камни, орошая их своей кровью и слизью, но вторая, оставленная без внимания, карабкается дальше. Вот она уже забралась на выступ и направляется в пещеры. Там же яйца! Целых три, предмет гордости всей стаи, так как в редкие циклы появлялось даже одно, не говоря о двух сразу. И сейчас они под угрозой, потому что драконы не успеют ни подобрать новую порцию камней, ни набрать с ними высоту, прежде чем чудовищное порождение океана скроется в скале.
Но в этот момент золотистый дракон бесстрашно бросается прямо на шершану и пытается ослепить ее, или хотя бы отвлечь на себя. Сильный удар — и вот уже один глаз поврежден, но второй все еще помогает твари хорошо ориентироваться. Стремительный бросок щупальца, и дракон, так неосторожно подставившийся под удар, рвется прочь, стремясь сбросить мощные присоски со своего крыла. Но уже поздно, щупальце сжимается, захватывая его и подтаскивая к пасти с длинными ядовитыми клыками. И тогда дракон делает то, что спасает ему жизнь. Он нащупывает когтями опору и стремительно разворачивается, ломая опорную кость крыла и разрывая перепонку. Стремительный бросок, и щупальца уже не могут его достать, а тупая тварь тащит себе в пасть лишь оторванное крыло. Тогда следует разворот, и заход с другой стороны, где находится здоровый глаз, пока остальные отвлекают шершану на себя. Прыжок, хлесткий удар хвостом, и тварь окончательно ослеплена и машет щупальцами во все стороны. А дальше выдохи, когти и челюсти драконов делают свое дело. Сочащаяся слизью тварь постепенно замирает и общими усилиями сбрасывается вниз, где хищные рыбы уже начинают разбираться с останками первой. Золотистый дракон восторженно ревет, запрокинув голову в небеса, несмотря на то, что кровь хлещет из остатков крыла на спине. И этот рев победителя подхватывается всей стаей...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
