К вечеру второго дня разговоры о конусе приелись и свой очередной моцион Андрей и Клод совершали в молчании. Взобравшись на большой холм, они в который раз занялись разглядыванием виновника всепланетного переполоха. Никаких видимых изменений за эти неполные двое суток не произошло. Всё того же грязно-белого цвета был конус днём и по-прежнему загадочно мерцал под лунным светом ночью. Странный 'цветок' на его вершине ни на миллиметр ни отклонился от прежнего положения, а люк внизу продолжал манить в неведомые недра.

Андрей вздохнул и уселся на небольшой обломок скалы. Настроение было неважным. Два дня назад он проинформировал шефа о своих ночных похождениях возле объекта. После неизбежного разноса тот потребовал подробного отчёта о каждом шаге в долине. Наибольший интерес Келлера вызвало сообщение о возможном присутствии внутри конуса хозяев, оставивших странноватые следы, и, естественно, люк в стенке, возможно позволяющий проникнуть внутрь объекта. После этого разговора шеф словно перестал замечать двух своих подчинённых. Правда, он был занят целыми днями, да и ночами тоже, но все-таки было обидно. Конечно, Андрей виноват, но не настолько же. Клод периодически порывался подойти к шефу и выяснить его планы относительно их команды, но Андрей каждый раз отговаривал друга, советуя не торопить событий.

В глубине души он надеялся, что шеф планирует использовать их в операции по проникновению внутрь объекта, а то, что такая операция будет предприниматься, у Андрея не возникало сомнений. Опять же, рассуждал он, если бы Келлер не собирался использовать их здесь в скором будущем, то давно бы отослал отсюда — благо дел в других местах земного шарика у Службы хватало. А забыть о своих, без ложной скромности, лучших инспекторах, он не мог, не смотря на всю свою занятость.

Клод, устроившийся на камне неподалёку, закурил. Лёгкий ветерок, поднявшийся к вечеру, сносил сигаретный дымок на Андрея. Тот поморщился и демонстративно махнул ладонью, пытаясь отогнать дым. Жерар не пожелал замечать красноречивого жеста.

— Тебе мама в детстве объясняла, что курение опасно для здоровья? — поинтересовался Горелов.

— Конечно, — Клод смачно затянулся и выпустил изо рта пять идеальной формы колец, а потом пронзил их струйкой дыма. — Между прочим, такое могут проделать немногие, — кивнул он на тающее в воздухе сооружение.

— Достойное зависти достижение, — Андрей изобразил аплодисменты.

— Надо же хоть как-то использовать свои таланты. Иначе, при теперешней курортной жизни совсем деградируешь.

— Кончай ныть. Вспомнит о нас шеф, никуда не денется. Надо же будет кому-то лезть в эту хреновину.

Последнее слово Андрей произнёс по-русски, но Клод его понял. Благо, употреблять русские словосочетания при их нервной работе приходилось часто.

— Оптимист, — Клод стряхнул пепел, который, подхваченный ветерком, оказался на одежде Андрея. — Собственно, почему ты решил, что кто-то куда-то вообще полезет?

— Рассуди сам, — Горелов стряхнул пепел. — То, что сейчас делают ребята из аналитического отдела, сводится к фиксации, в основном, внешних параметров объекта. Плюс анализ состава, из которого сделана оболочка. Провести внутреннее сканирование, судя по слухам, не удалось — оболочка гасит все виды волн и излучений.

Андрей подбросил на ладони небольшой камушек, поймал, подбросил снова, опять поймал.

— Не мельтеши, — попросил Клод. — И что же дальше?

— А ты заканчивай окуривать, — возмутился наконец Андрей, разгоняя очередное облако дыма.

Клод посмотрел на недокуренную и до половины дорогую (а других он не признавал) сигарету.

— Жалко бросать, — заключил он и поднёс окурок к губам.

Андрей, поймав подброшенный в очередной раз камушек, щелчком послал его в Жерара, выбив из его пальцев сигарету. Клод проследил за полётом дымящегося бычка и постучал согнутым пальцем по голове.

— Сам виноват, — пожал плечами Андрей. — Просил же по-хорошему.

— Нервными все какими стали, — пробурчал Клод.

Минут пять Жерар молча дулся, на шестой минуте не выдержал и снизошёл до небрежного вопроса в продолжение прерванной беседы.

— И ты думаешь, вот так сразу пошлют группу? А ты не забыл, что произошло с экипажем станции и лайнером? Если ты и забыл, то помнит начальство. Его за гибель группы по голове не погладят.

— Пошлют, конечно, не сразу. Вначале наверняка попытаются воспользоваться роботами, а уж потом, скорее всего вне зависимости от результата, пошлют группу. А по поводу возможности её гибели... Похоже, мы столкнулись с чем-то совершенно незнакомым, видимо, чужим и скорее всего опасным. Вернее, наверняка опасным. Это уже было продемонстрировано. Что ещё можно ожидать от этой штуки — неясно. Может быть, она уже исчерпала всю свою смертоносную мощь и представляет собой всего лишь пустышку. А если нет? Если объект выкинет ещё что-то подобное в гораздо большем масштабе? Так что возможная гибель нескольких человек в расчёт приниматься не будет — слишком велики ставки.

— Логично, хотя и не слишком жизнерадостно, — согласился Клод и потянулся за сигаретами, однако, перехватив прицеливающийся взгляд Андрея, оставил пачку в покое.

Почесав кончик носа, Клод вздохнул и спросил:

— А, собственно, для чего туда вообще кому-то лезть? Не проще ли сразу шарахнуть по этому чужаку чем-нибудь килотонн на пятьдесят, чтобы уж наверняка? Тем паче, поводов у нас предостаточно, а местность вокруг пустынная — никто больше не пострадает.

— Причина, конечно, есть, — кивнул Андрей. — Однако надо всё же попытаться разобраться в этой ситуации. Бомба — крайний аргумент. Если это пришельцы, что вероятнее всего, то вариант с бомбой чреват — кто знает, нет ли поблизости их друзей, которые могут обидеться на такое отношение к их соплеменникам.

— У нас тоже есть основание для обид...

— Согласен. Но где гарантия того, что всё происшедшее было следствием злого умысла? Скажем, их корабль, если это корабль, потерпел аварию и произошёл неконтролируемый выброс неизвестной нам энергии. Может такое быть? А мы их бомбой.

Андрей отбросил камешек, который подобрал взамен использованного в качестве снаряда, сочтя его слишком шероховатым для тактильных рецепторов.

— И, ко всему прочему, мы забываем немаловажную составляющую человеческой психики — любопытство.

— Не слишком ли дорогая цена для простого любопытства?

— Возможно. Но любопытство вещь могучая, заложенная на уровне безусловных рефлексов. Хочешь маленькую иллюстрацию на эту тему?

— Ну? — в голосе Клода не чувствовалось большого энтузиазма.

— Биологи проводили опыт: сажали в комнату несколько десятков крыс. Комната соединялась узким, только крысе пролезть, проходом с соседним помещением, в котором находилась кошка. Так вот, несмотря на то, что у крыс в изобилии была вода и пища, а также самки под боком, несколько самцов всё же пролезли в тот проход и были съедены кошкой. Что их туда понесло? Только любопытство. Так что чувство это заложено эволюцией весьма давно и трудно преодолимо.

— М-да, — хмыкнул Клод.

— Ну а ты откажешься лезть в эту штуковину?

— Пожалуй, нет, — почти не колеблясь ответил Жерар.

— И что, руководствоваться ты будешь чувством долга? Или тебе всё же будет самому интересно, что же там внутри?

— Убедил! — засмеялся Клод. — Надеюсь, кошки там на меня не найдётся!

— Дай бог. Кстати, кто-то поднимается сюда явно по наши души.

Андрей кивнул на пологий склон холма слева от них.

— Кто-то из ребят Хуана, — заметил Клод. — Дело, видно, срочное. Пойдём навстречу? Что зря парню париться?

Они встретились с посыльным примерно на середине склона. Отдуваясь, — спешил бедняга — он сообщил, что им обоим через пятнадцать минут следует прибыть на совещание в палатку Эриха Келлера.

— Ну вот, а ты боялся, — хлопнул Андрей Клода по плечу. — Вспомнили и про нас.

Жерар озабоченно посмотрел на часы.

— Мало времени. Поспешим?

— Поспешим.

Друзья почти бегом двинулись к палаточному городку. Клод шёл на корпус впереди Андрея. Посыльный безнадёжно отстал. Хотя, теперь спешить ему не было надобности. Через десяток минут Андрей и Клод, порядком взмокшие и запыхавшиеся, добрались до палатки шефа.

— Думаешь в таком виде присутствовать на совещании будет прилично? — переводя дыхание, спросил Клод и окинул критическим взглядом потемневшую от пота рубаху Горелова.

— Переодеться всё равно не успеем, — пожал плечами тот. — Сойдёт и так.

С этими словами Андрей распахнул полог и шагнул в приятный для утомлённых солнцем глаз полумрак палатки. Здесь было заметно прохладнее, чем на улице — сказывалась работа двух кондиционеров, негромко гудящих в отверстиях невысокого потолка. Широкие окна в стенках давали достаточно света для того, чтобы чувствовать себя комфортно. Центр помещения занимало сооружение, состоящее из полутора десятков поставленных вплотную лёгких столиков с двумя рядами стульев по бокам. Свободных мест за этим импровизированным 'столом совета', как окрестил про себя сооружение Андрей, оставалось ещё довольно много. Горелов и Жерар скромно пристроились поближе к выходу. Пустующие места быстро заполнялись и к назначенному времени их не осталось совсем. Присутствовали за столом, в основном, знакомые Горелову люди, так или иначе связанные со Службой. Человек пять Андрей видел впервые. Председательствовал, как и следовало ожидать, Эрих Келлер. В непосредственной близости к нему устроились его заместители. Среди них Андрей заметил и Салеха. Шеф, негромко разговаривавший с заместителем по техническому обеспечению, глянул на часы, окинул взглядом присутствующих и произнёс:

— Начнём. Надеюсь, опоздавших нет?

Таковых не оказалось. Все знали болезненную приверженность Келлера к точности.

— Прекрасно. Тогда перехожу сразу к делу. Вначале ознакомлю кратко с ситуацией. Данные по объекту, собранные нами, к сожалению, чрезвычайно скудны. Сейчас я их оглашу, а потом все вместе попробуем разработать линию наших дальнейших действий, исходя из этих данных. В своих высказываниях попрошу быть предельно лаконичными. Время дорого — принимать меры нужно как можно быстрее, пока наш подопечный вновь не проявил активность. Надеюсь, все осознают, что активность эта может носить ещё более неприятный характер, чем до сих пор.

Шеф перевёл дыхание.

— Итак, о результатах наших работ по исследованию объекта. Сам объект, вернее основная его часть, находится под землёй. Он имеет сигарообразную форму. Длина составляет приблизительно сто десять метров, ширина — двадцать восемь метров. Эхозондирование показало, что под объектом находится вертикальный колодец, из которого, судя по всему, он и выбрался. Глубина колодца составляет более трёх километров.

Среди собравшихся пробежал удивлённый шепоток.

— Оболочка объекта состоит из металлизированного кремний-полимерного материала, — не обращая внимания на оживление, продолжал Келлер. — Я не буду вдаваться в подробности структуры. Скажу только, что по заключению специалистов, такого материала земная технология создать не в состоянии. Материал, кстати, исключительно прочный. Группе, которая брала пробу, пришлось изрядно помучаться, прежде чем откромсать кусочек для анализа. Оболочка не пропускает никаких излучений извне, с помощью которых делались попытки произвести сканирование внутренней структуры. Так что о том, что находится под оболочкой, мы никакого представления не имеем. Так же не было обнаружено никаких излучений или полей, генерируемых объектом. Источником злополучного импульса был, судя по всему, 'цветок', находящийся на макушке объекта, хотя это только предположение — никакой активности он сейчас не проявляет. Обитатели объекта, если таковые вообще имеются, — тут шеф глянул на Андрея,— никак своего присутствия не обнаружили. Следы босых ног мог оставить какой-то излишне любопытный проезжий бедуин.

— Ну и остаётся самое любопытное, — продолжал Келлер.— Я имею в виду отверстие или люк, о котором все, наверное, слышали. О его назначении ничего наверняка сказать нельзя. Главное — возможность через него проникнуть внутрь объекта, не нарушая его целостности. Вот и все факты. Прошу высказываться.

— Разрешите мне? — поднялся со своего места начальник аналитического отдела.

Келлер кивнул.

— Я хочу довести некоторые соображения аналитической группы.

Он кашлянул, прочищая горло, и, время от времени заглядывая в бумаги, лежащие перед ним на столе, заговорил:

— Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Посередине величайшей пустыни мира, видимо, с большой глубины, появилось неизвестное нам устройство и генерировало импульс или серию импульсов неизвестной нам природы. В результате мы имеем гибель людей и проблему в виде этого самого устройства. Что из себя представляют импульсы? Мы пришли к выводу, что скорее всего, это направленная передача какой-то информации и люди погибли случайно, оказавшись на пути этой передачи. Теперь — куда информация была направлена? Скорее всего, какому-то получателю, находящему за пределами Земли. Вопрос в том, где он может находиться. Космическими силами Службы уже неделю ведётся поиск по направлению следования импульса. Поиск тщательный, на пределе дальности и, к сожалению, безрезультатный. Скорее всего, получатель находится за пределами досягаемости нашей космической техники. По крайней мере, в пределах Солнечной системы ничего подозрительного не было обнаружено. За орбитой Плутона, на расстоянии, доступном для наших кораблей, тоже.

Говоривший пошелестел бумагами и продолжил:

— Таким образом, что из себя представляет таинственный получатель информации, посланной нашим подопечным, и смысл самой информации остаётся загадкой. Мы считаем земное происхождение объекта маловероятным. Попробую обосновать это утверждение. Для начала — его местонахождение. Если допустить, что объект создан людьми, то каким образом эту громадину доставили в пустынное место? Даже в разобранном виде? Наши спутниковые системы не фиксировали активности в этом районе уже более двадцати лет. Вы спросите, как же спутники прозевали вторжение такого объекта в атмосферу? Я отвечу. Прибытие его произошло достаточно давно. Как давно? Трудно сказать. Во всяком случае, до того, как были придуманы системы всепланетной безопасности. Прибыв сюда, он внедрился в грунт и до настоящего времени не проявлял активности. Чем теперь вызвана эта активность? Неизвестно. Какие ещё сюрпризы он нам готовит? Неясно. Как видите, сплошная череда вопросов без ответов.

Ещё одно подтверждение внеземного происхождения объекта — это природа импульса. Никаких аналогов в земной технологии не имеется. То же можно сказать и о материале, из которого состоит объект. По-моему, я вас убедил.

Возражений не последовало. Подобное предположение уже несколько дней носилось в воздухе, и оратор только высказал его вслух в более или менее связанной форме.

— У меня всё, — не дождавшись возражений, завершил своё выступление начальник аналитического отдела и сел на своё место.

— У кого-то есть возражения или дополнения? — спросил Эрих Келлер.