1. Абстрактный мир. Ключ.

— Ладно, — я вытянула руки по швам. — Буду сидеть тихо. Посмотрим.

Но негурка не унималась. Похоже, она твердо решила поиграть на моих нервах.

— Не злись, но я хочу тебя предупредить, — Инзамар скользнула к койке и, вцепившись в поручни, нависла надо мной. — В университете этот инцидент не оставят без внимания. Тебя ждет хорошая головомойка. Так что лучше будет, если ты им объяснишь все сразу.

— Да что объяснять?! Я вообще не хотела драться! Меня, фактически, заставили! И про КПВ я не знала!

— Не ори мне в ухо, я тебя прекрасно слышу. У меня уши вот здесь!

— Ни демона ты не слышишь, — я скрестила руки на груди и отвернулась. — Что вы достаете меня? Я не знаю, как это получилось! В университете есть уйма ученых, пусть сами мне объяснят, что это за ерунда. Хотя, я здесь ничего странного не вижу. Это всё Азар натворил.

— Кто тебя ещё об этом спрашивал?

— Харис. Он меня уже достал.

— Ученым, чтобы понять явление, нужно его досконально исследовать, — серьезно заметила Инзамар. — Будь готова к тому, что исследовать будут и тебя. Замер проведут обязательно

— Пусть, — я пожала плечами. — Мне нечего скрывать. Глупость какая-то.

— Азар заходил к тебе? — Инзамар присела, наконец, на кресло, свернув хвост.

— Пытался. Он выбрал неудачное время.

— Он, конечно, гавнюк, но искренне сожалеет о случившемся. Как мне кажется.

— Опять ты о нем!

— Анти, послушай. Харис — всё ещё под впечатлением от тебя, Джеймс к тебе неровно дышит. И эти два петуха очень недоброжелательно настроены к Азару. Вспомни, кто их родители. Такой конфликт грозит выйти за рамки университетского.

— Джеймс дал ему в глаз? — поинтересовалась я. Отчего-то приятно было слышать о подобном проявлении симпатии.

— Попытался. Охрана больницы его вовремя остановила.

Инзамар замолчала, выжидательно глядя на меня. Она говорила умные, правильные вещи, с которыми приходилось соглашаться. Мудрая, рассудительная Инзамар знала цену словам. Пожалуй, мне очень повезло с подругой, если я могла её так называть. Она, в принципе, ко всем относилась одинаково.

— Харис умнее, он — член ордена, я в нем уверена, — наконец, заговорила я. — А вот Джеймс... Пойми, Инз, я его плохо знаю, но он крайне вспыльчив и драчлив. Я не могу за него ручаться.

— Тогда хотя бы не выказывай агрессии к Азару.

— По-моему, он спит и видит, как меня покалечить. Не понимаю, зачем, — совершенно серьезно заметила я. — Всё ещё склоняюсь к тому, что луч дал всё-таки он.

— Не говори глупости. Пусть Азар тысячу раз засранец, но он — ат харг, наследник клана, и далеко не дурак, — Инзамар поднялась. — Мне пора. Возвращайся и не забудь, что я тебе сказала.

— Замётано.

Хотелось бы знать, как распутать получившийся клубок. Неужели любой косяк в использовании студентами полей подлежит столь тщательной оценке? И возможно ли, что к этому причастен мой КПВ, слишком низкий или слишком высокий?

Вечером ко мне зашла медсестра. В её руках поблескивал маленький прибор, похожий на мобильный.

— Мне нужно проверить вашу мозговую активность, вы позволите?

Эльфийка прилепила мне к вискам две присоски, провода от которых шли к маленькому аппарату, дребезжавшему при каждом касании. Медсестра провела пальцами по глянцевому монитору, нажала кнопку на панели под экраном и посмотрела на меня.

— Попробуйте войти во взаимодействие с полями.

Не замер ли они решили провести?

Я привычно вздохнула, дотрагиваясь до земной мощи, эльфийка одобрительно кивнула, фиксируя какие-то данные.

— Болит ли сейчас у вас голова?

— Да.

— Можете умерить боль?

Боль прошла не сразу, она начала затухать, будто съеживалась где-то в районе затылка, а потом, резко кольнув, исчезла.

— Подождите мгновение, — эльфийка оставила аппарат на кровати близ моей руки и вышла.

В верхней части прибора размещался синий сенсорный экран, представлявший собой карту данных — в верхнем левом углу находилась диаграмма, по всей видимости, отражающая активность абстрактных полей: моего, красного, во взаимодействии с общеземным, зеленым. В трех других четвертях располагались столбцы каких-то цифр. Каких в точности, я разглядеть не успела — в палату вошел доктор Модес, за ним спешила медсестра, что-то взволнованно тараторя.

Я насторожилась.

— Доктор, что-то не так? — мой голос задрожал. До чего же я труслива.

— Сейчас посмотрим, — весело ответил Модес, поднимая аппарат. — О, ничего страшного! Вы сейчас взаимодействовали с полями в обычном режиме?

— Да, как всегда.

— Хорошо. Ризс, зафиксируй данные и приложи фотофакт к карте.

Эльфийка кивнула и забрала аппарат из рук доктора, бросив на меня какой-то бешеный взгляд. Я нахмурилась.

— Завтра проведем общее обследование и отпустим вас, — Модес сделал какие-то пометки в своем электронном блокноте и спрятал его в нагрудный карман халата.

— Общее? — я не могла успокоиться. — Что-то не так?

— Я бы вам сказал, будь ваше здоровье в опасности.

— Вы... На аппарате было зафиксировано КПВ использования земной энергии, верно? — мысль пришла внезапно, я вспомнила обозначение этого показателя в общепринятой системе мер.

— Верно, — осторожно произнес Модес, пристально глядя на меня.

— И каково его значение у меня?

— Чуть выше среднего, — доктор улыбнулся. — На что вы направили энергию?

— Сняла головную боль.

— Вы так хорошо знакомы с методами самоисцеления? — Модес присел на краешек кресла, запахнув белый халат. — Вас кто-то обучал? Брат, сестра, мать, отец?

— Я из Глирзы, доктор, — сухо ответила я.

— Там туго с медициной, — полукровка покачал головой.

— Там в принципе туго.

— Так как же вы научились так здорово играть с полем? — не отставал Модес. Кажется, он настроился на длительную беседу. Я не собиралась удовлетворять его любопытство даже из вежливости. Раз он не хотел ничего говорить, я решила тоже промолчать.

— По книгам.

— Каким?

— От этого зависит мое лечение?

Доктор помолчал, закусив губу. Я не сводила с него глаз — не знаю, какой человек решился связать свою жизнь с орком, наверняка, некий умалишенный или сумасшедшая. И только на острове миротворцев этот... этот орк (примесь человеческой крови не делала его человеком) мог получить билет в жизнь.

Впрочем, как и я. А я была чистокровной дочерью людей — военного, отдавшего разум за свою страну (как его в этом убедили) и симпатичной швеи из земель, где нет возможностей.

— Простите, — чересчур резко бросила я. — То есть... Это старый том, переиздание книги лорда Вархамона "Реальность абстрактных полей".

— По этой книге учились нынешние профессора. Сейчас она безнадежно устарела.

— Это всё что у меня было в десять лет.

— Потрясающе. Нет, правда, — он развел руками, увидев мою скептическую ухмылку. — Впрочем, не стоит вас хвалить. Теперь вам нужно учиться куда более сложным вещам. Со всеми вместе.

— Пожалуй, это самое трудное для меня.

— Я вижу, — Модес кивнул, поднявшись. — Порошу простить. Меня ждут менее удачливые пациенты. Отдыхайте.

В тот вечер я впервые смотрела новости по телевизионному каналу Ордена, пытаясь отогнать мысли о возможном отчислении. Первый репортаж был о переговорах между государством негуров и дворфийской провинцией при Эрзамоне по строительству нефтепровода, призванного соединить два материка. Это позволило бы обеспечить часть государства змееподобных, находившегося на территории другого континента, более дешевым сырьем, так как перевозки судами в той части океана были крайне опасны из-за нестабильных подводных течений. Негурам приходилось отказываться от собственного сырья и закупать его у орков — это было дешевле.

Дворфы предложили выход. Не без выгоды себе, конечно.

Однако строительство нефтепровода крайне негативно влияло на ситуацию в регионе. Орков такой подход к решению проблемы не удовлетворял. Негуры пока ещё соблюдали нейтралитет, контракт же с дворфами ставил под удар их отношения с соседями.

— Совет Свободных Кланов выдвинул ряд требований по ограничению дворфийского присутствия в регионе, — рассказывал корреспондент, человек лет сорока, стоя на фоне высоченного светло-серого здания с колоннами в виде змей, поддерживающих украшенный скульптурами негуров фронтон. — Ответные заявления Девятиглавой кобры будут озвучены на Совете двенадцати гнезд, заседание которого назначено на завтра, в девять тридцать по местному времени. С вами был Эральд Ри. В единстве — сила.

Интересно, посылают ли миротворцы людей и эльфов в качестве корреспондентов к оркам и гоблинам?

В Глирзе я видела орков вживую всего несколько раз, и большую часть из них — в виде заключенных, конвоируемых в Зубы Ветра, тюрьму для представителей нечеловеческих рас. Странно, но отчего-то более четким было едва ли не первое воспоминание.

Мне семь лет, я играю с толстым пушистым котом у себя в комнате. Внезапно влетает раскрасневшийся Джеф и начинает орать что-то про орков и вокзал. Я морщу нос и посылаю его к демонам (отец никогда не стеснялся в выражениях, поэтому ругань ещё с пеленок прочно вошла в мой лексикон).

— Идееем, — брат тащит меня за руку, а я тащу кота за хвост, тот орет и царапается.

Наконец, я сдаюсь, и Джеф ведет меня на улицу. Там нас ждут его друзья, верхом на велосипедах. Брат сажает меня позади себя, и мы мчимся к вокзалу.

У перрона многолюдно, но полиция выставила оцепление, и нам, естественно, ничего не видно. Мы огибаем станцию, здание вокзала, и едем к старой водонапорной башне, которую давным-давно закрыли на ремонт. Уже и не помню, как мы забрались наверх, но через дырки в стене мы видим их — орков. Их всего трое, они одеты в темно-синие комбинезоны заключенных, и руки у них сцеплены за спиной. На перроне стоит такой гвалт, что даже в башне мы едва слышим друг друга. Внезапно один из орков расталкивает охрану и бросается к толпе, корча рожи и скалясь. На мгновение на перроне повисает тишина, а потом начинается что-то невообразимое — толпа, как море в бурю, сначала откатывается назад, а потом валом ломится вперед, через оцепление.

И орки, и охранники пропадают из виду, до нас долетают выстрелы.

— Зря они их из вагонов вывели, — глубокомысленно замечает наш сосед Ар.

— Не зря, а специально, — я вижу, как блестят глаза Джефа, когда он оборачивается к нам, ему явно хочется спуститься вниз и вломиться в толпу. — Все правильно, так с ними и надо.

— Они похожи на нашего отца, — выпаливаю я.

О ком были мои слова, сейчас я вспомнить не могла. Люди, орки... Всего два года прошло тогда с окончания Болотных войн.

Теперь в новостях показывали кадры с места крушения морского сухогруза где-то у северных эльфийских хребтов, хотя, как мне показалось, репортер больше говорил о неоценимой помощи, которую добровольцы ордена оказали пострадавшим. Ах, всё ясно, экипаж судна — одиннадцать гоблинов с островов Эрри. Эльфы бы их скорее добили, чем помогли.

Я переключила телевизор в режим радио. Оркский рок взорвал тишину в палате, и я, бросившись убавлять звук, уронила пульт. Перегнувшись через край койки, я принялась шарить руками по полу — пульт улетел далеко под кровать, по-хорошему, надо было бы встать, но несколько дней валяния сделали меня крайне ленивой.

Поднимаясь, я заметила чьи-то ботинки в поле зрения.

— Хорошая музыка.

— Пытаюсь выключить, — огрызнулась я.

Положительно, у меня не получалось спокойно вести беседу на этом острове.

Азар говорил с легким акцентом, четко проговаривая шипящие, но проглатывая звуки "Л" и "М". Некоторых орков я вообще не могла понять. Нет, язык древних здесь обязаны были знать все — материалы для поступления Орден публиковал исключительно на всеобщем, но чисто разговаривать на нем могли лишь те, для кого этот язык был родным. В Эрзамоне именно древний имел статус государственного языка, однако в пограничных провинциях говорили на эльфийском классическом или генгевенском, самостоятельном языке железных людей, популярном среди дворфов.

— Сейчас я могу с тобой поговорить? — Азар подошел к телевизору и, убавив звук на панели, обернулся. — Так устроит?

Я громко и совершенно неожиданно чихнула.

— Будь здорова.

— Твоими силами здорова я не буду.

Азар стоял у телевизора, скрестив руки на груди, и не без презрения осматривал меня. Я решила ответить ему тем же. Вот он — типичный орк: высокий, крепко сложенный, с короткими острыми ушами, квадратным подбородком и чуть выступающей вперед нижней челюстью.

Фингал под глазом.

Уж не Джеймс ли постарался? Так ему и надо, сама бы вцепилась в его рожу.

Короткие черные волосы, аккуратно подстриженные. Темно-серая куртка поверх футболки, в кармане плеер, наушники на шее, в руках ключи от байка или на чем он там сегодня. На новеньком, темно-зеленом, под чешую, Драгон Вейсе?

И вечно надменное выражение морды.

— Что? Сравниваешь меня с очередным агитплакатом? Как там у вас? "Кто твой враг, как ни орк", "Мира нет, когда есть они". Сама продолжишь? — Азар выжидающе уставился на меня.

— У вас разве не так? — спросила я, тоже скрещивая руки на груди. — "И не ступит человек на земли клана, если не закован он в цепи ", "Пусть в бункеры прячутся дворфы и люди, а мы обеспечим их ракетами", "Самый питательный суп — из человеческих глаз".

— Это рекламный слоган, если что.

Я с сомнением уставилась на Азара.

— Неудачная шутка.

— Твоя, смею заметить, — отозвался орк.

— Ты, я смотрю, пришел нести свою ненависть в массы.

— А ты — дура, как я погляжу.

— Постараешься выбить из меня дурь ещё пару-тройку раз, а, жлоб?

— С тобой невозможно разговаривать.

Я выдохнула, проглотив ругательство. Мне вспомнились советы Инзамар.

Всё же она права. Свою ненависть здесь, среди миротворцев, надо хотя бы скрывать.

— Присаживайся, — процедила я, не сводя с него глаз.

Он пододвинул кресло к койке и завалился в него.

— Как твое самочувствие? — спросил он таким тоном, что дежурный вопрос прозвучал как очередное оскорбление.

— Завтра меня выпишут.

— Отлично, а то все карманные деньги ушли на твою палату.

— Не обеднеешь. Папаша постарается.

— Может, на самом деле хватит? — резко произнес орк. — Пустая болтовня.

— Хорошо, что тебе от меня нужно?

— Хочу узнать, что произошло. Как так вышло, что щит сыграл против тебя?

Я подтянула колени к груди и обхватила их руками. Возможно, он сможет помочь мне прояснить некоторые детали того боя.

— Расскажи, как ты обычно используешь поля, — спросила я, не глядя на собеседника. Не в первый раз я использовала подобный фокус: если не смотреть на разговаривающего с тобой орка или гоблина, то можно представить, будто ты беседуешь с негуром или очень косноязычным человеком.

— Просто. Через собственное поле вхожу во взаимодействие с полем планеты, и беру себе немного абстрактной энергии земли. Генерирую её посредством ментального указания в целенаправленное действие. Всё.