— Нет, не смогут. Боюсь, что именно самоубийцы. Стена не пропустит никого живого, каким бы методом он не пытался это сделать, какой бы путь к бегству не выбрал. Вы же примерно представляете, что за личности образуют орден, а тем более руководят им. Они ненавидят людей. А потому хотят безраздельно властвовать над ними. Но если к власти прийти нельзя, то лучше угробить как можно больше народу, прихватив с собой всех, до кого сможешь дотянуться. При большом старании можно даже выжить — поставить щиты такой мощности, чтобы смогли удержать многотонную массу воды вдали от хрупкого человеческого тела. А энергии смерти вокруг будет достаточно, бери — не хочу.

— Но как же, как же..., — от такой картины, которую воображение нарисовало после слов мага, девушка никак не могла сформулировать, что же собственно хочет еще спросить.

— Поэтому мы и заблокировали возможность телепорта из этого места. Был задействован личный артефакт из личной коллекции одного из магов Земли, не буду называть его имени. Он сам хотел остаться неизвестным. Артефакт одноразовый, но очень мощный. Так что теперь нам в любом случае нужно добить верхушку ордена. А потом думать как справиться с тем, что они наворотили. В дальних углах этого лабиринта, в нежилой части, где хранятся древние магические артефакты, амулеты и талисманы, возможно найдется то, что сможет нам в этом помочь. А теперь хватит разговоров. У нас есть дело, сначала завершим его, а потом все обсудим.

И вновь сражения в узких коридорах, стычки не на жизнь, а на смерть на пути вниз. И как финал — настоящее побоище в огромном зале на минус шестом уровне, где и обнаружилось руководство ордена Связанной Смерти, укрывшееся за последними рубежами обороны. Они конечно хотели сбежать после вызова Стены куда-нибудь в город, чтобы затеряться до последней минуты, но нет так нет. Значит надо просто сражаться как можно ожесточенней. Все равно они ВСЕ погибнут. Так почему бы не посоревноваться напоследок со стихией: кто заберет больше жизней? Все отряды в итоге сошлись здесь, и тот ливень заклинаний, что пришлось пережить наверху, казался теперь легким дождичком по сравнению с тропическим ливнем. Но они побеждали.

Когда итог сражения был уже предопределен, Коэл заметил, как небольшая группа вражеских воинов и один из магов под шумок пробирается к коридору, ведущему в нежилую часть лабиринта. Он, как только представилась возможность, указал на это ближайшим стихийникам. Те, обменявшись взглядами, приняли решение.

— За мной, — коротко бросил один из магов. И десяток ближайших воинов, и Коэл в том числе, последовали за ним.

Коридор, где враги успели скрыться, уводил еще глубже под землю. За спиной отряда утихали звуки битвы — свист и грохот заклинаний, звон мечей, ругань и стоны. Впереди стелилась тишина, которая тем не менее казалась даже более зловещей. Двигались по следам достаточно быстро — маги отслеживали направление, но смогли догнать группу беглецов лишь еще четырьмя уровнями ниже. Тут, казалось, вообще не ступала нога человека. И дело не в толстом слое пыли, отчетливый след в котором теперь мог различить даже человек, не имеющий никакого понятия о тонкостях хождения по следам. И не в непонятных узорах на стенах, слабо светящихся красновато-коричневым светом. Просто сама атмосфера этого места была совершенно чужда людям, словно говоря: "Это место не для вас, уходите".

Но они не ушли. И зря. Сражение между двумя небольшими отрядами даже начаться толком не успело, как тут же закончилось. И победителей здесь не было. Стоило первым заклинаниям столкнуться, как что-то невообразимо древнее пробудилось в недрах лабиринта. Людей просто смело. Тела ломались, как куклы, сделанные из непрочных веточек, в детских руках. Огненный ветер, взявшийся непонятно откуда так глубоко под землей, легко смял защиту магов. А потом и их самих. Ледяные шипы довершили дело. Пробуждение древнего стража было совсем коротким — на большее уже не оставалось энергии. Но более чем смертоносным. Выжить было нереально. Почти. Разве что благодаря невероятной удаче.

И эта леди отчаянно пыталась помочь своему избраннику. Загородив Коэла от самого сильного порыва огненного ветра несущей балкой, и, что уж мелочиться, телами других людей, она отчаянно пыталась увести его и с траектории полета ледяных болтов, но тщетно. Слишком густо воздух был пронизан смертью. Четыре острых куска льда в теле, один из которых совсем близко к сердцу — таков был итог атаки для виконта. Но он оказался тут еще самым везучим, ведь все остальные были мертвы. Друзья, враги — силе, охранявшей древние сокровища не было дела до того, зачем они сюда пришли.

Подняться Коэл не мог. Он вообще не мог пошевелиться. А скоро и вовсе потерял сознание от потери крови. Он был еще жив, но жизнь капля за каплей покидала его тело вместе с густой красной жидкостью, что год за годом, от рождения и до смерти, неустанно бежит по кругу в каждом, кто родился человеком. Если бы Коэл был в сознании, то сквозь пелену боли несомненно почувствовал бы, что его любимая где-то недалеко. Что она, пришедшая сюда вместе с другими целителями вслед за отрядами воинов и магов, знает про беду, произошедшую с ним, и спешит на помощь. Что у него есть шанс на спасение. Наверное. Если у Светлены осталось еще достаточно сил, чтобы исцелить ТАКИЕ раны. Но он этого не чувствовал, как впрочем и боли. Хотя кто знает что лучше: надежда и боль, или обреченность без боли...

* * *

Когда с утра Светлена пересекла порог лекарского дома, мастер Диарлинг немедленно отправил ее спать. "Нечего в таком состоянии к людям даже подходить, сначала о себе позаботься", — вот и весь сказ. Благо коек пустых уже хватало — многих успели поднять на ноги за какую-то пару дней.

А в полдень все переменилось. Их ждала пусть небольшая, но война. И лекари прекрасно знали свои обязанности в этом неблагодарном, хотя порой неизбежном деле. Светлена, пусть и не входила официально в штат лечебного заведения, но, конечно же, отправилась вместе со всеми. Странное предчувствие, что сегодня решится если не все, то многое, прочно поселилось в ее душе после непродолжительного отдыха. То ли сон приснился, который она не запомнила, то ли еще что-то.... И тревога. Конечно, сражение — это всегда опасность. А тот, кто ей теперь дороже жизни — воин, и значит, опасность для него одна из самых верных спутниц. И все равно, почему же так тревожно, так муторно на душе, а в груди ворочается, нет, не холодный ком, но словно кусочек пустоты? Маленький. Вот только кажется, что он просто ждет какой-нибудь пищи, чтобы вырасти, и тогда...

Размышлять на подобные темы было неприятно, и Светлена постаралась побыстрее выгнать из головы рой беспокоящих, жалящих как крапива, мыслей и догадок. В этом ей сильно помогла работа. Сегодня всем им пришлось хорошенько постараться. Раненые, обессиленные, пострадавшие от всевозможных магических атак, проклятий связующих смерть... Лабиринт коридоров, полный боли и ярости. А прикосновение крапивы все не забывается — чешется, зудит.

То, чего девушка ждала и боялась, произошло в самом конце штурма, когда опасность уже должна бы сойти на нет. Она только перевела дух после очередного, неизвестно какого по счету за сегодня исцеления, как остро почувствовала, что Коэл ранен. Светлена знала, что любимый где-то неподалеку на протяжении всей битвы. Но определить где же точно, в столь густом потоке ощущений, что захлестывал сражающихся, не могла. Теперь ледяная боль, тупыми иглами вонзившаяся в тело, ясно подсказала направление. Но вот хватит ли изрядно растраченных сил? "Хватит. Иначе быть просто не может. Невозможно. Хватит. Хватит. Невозможно", — мысли метались по кругу, а сама девушка бежала по коридорам лабиринта вниз, туда, куда звало ее сердце.

"Нужно было позвать еще кого-нибудь из лекарей. Что он там делал так далеко внизу? И вдруг не одному ему нужна помощь? Но наверху помощь тоже нужна...Тут один, а там много. Я не могу иначе, а им выбирать", — бессвязные и беспорядочные мысли сменялись полезными, но запоздалыми, и так раз за разом. Светлена, уже четвертый раз влетающая в какую-то паутину, все бежала, несмотря на сбившееся дыхание, на ссадины и ушибы, которые успела заработать в безумной гонке со временем.

"Тупик? Нет, вон проход. Совсем узкий — завалило чем-то. Рядом, где-то рядом. Здесь. О нет...", — картина, которая предстала перед глазами девушки могла поразить кого угодно. У целителей, несомненно, со временем вырабатывается иммунитет к виду крови и изувеченных человеческих тел, но тут на нее обрушилось все сразу — кровь, боль, страх потери, рвущий душу на части, сомнения, с самого пробуждения грызущие изнутри, раны любимого, на исцеление которых, как она определила с первого взгляда, ее теперешних сил не хватит. На несколько мгновений девушка замерла. Оцепенение сковало руки и ноги, перед глазами поплыл белый туман, зазвенело в ушах, а потом наоборот, навалилась ватная тишина. Неимоверным усилием Светлена взяла себя в руки.

"Сначала убрать осколки льда. Затем остановить кровь. Потом... Когда доберусь до этого потом, тогда и подумаю. Но как же вытащить ледышки?" — пока мысли скачут как блохи, руки делают.

И вот, через несколько минут, показавшихся вечностью, Светлена поняла, что отдала лечению все. Больше она силу контролировать не могла. Включился механизм самосохранения. Природа, конечно, поступила мудро, наделив им целителей, но как же он не нужен именно в этот миг. Не давая сейчас доступа к резервным ресурсам организма, он по сути убивает ее не менее верно, чем если бы она отдала все силы Коэлу. Ведь грань, за которой жизнь пациента становится вне опасности, так и не пройдена. Если не продолжить лечение, то через пять, максимум десять минут, он умрет. А сбегать наверх и вернуться с помощью за это время нереально.

Сдаться? Да ни за что! Девушка не оставляла попыток наскрести еще хоть капельку силы, ведь возможно, именно она может стать решающей. Если для того, чтобы любимый жил, нужно совершить невозможное, то она сделает это. Попытки Светлены, тем не менее, привели совсем не к тому результату, на который она рассчитывала. Вытянуть хоть что-нибудь из окружающего мира не получалось, но под действием направленной силы стали происходить непонятные вещи. Паутинка, которой девушка была облеплена после забега, зашевелилась, будто живая. И аккуратненько стала собираться в четыре маленьких белых шарика. При этом если в паутине никакой энергии не чувствовалось, то по мере образования шариков, чем сильнее усложнялась их структура, чем больше нарастало слоев, тем большее количество силы девушка ощущала в них.

Светлене далеко не сразу удалось понять, что же происходит. Лишь через несколько долгих секунд после окончательного формирования шариков, до нее дошло чему она стала свидетельницей. А вернее, что она своими действиями вызвала из небытия.

На следующий день после первой диверсии, столкнувшей людей с сиренами, мастер Диарлинг очень подробно рассказал о Серых и о мифических Белых слезах. Об их внешнем виде, структуре силы, которую можно наблюдать находясь рядом с ними. В общем, поделился той информацией, что сохранилась в хрониках, и теми признаками, по которым маги в тот день сумели засечь активизацию Серых слез. Не было сведений лишь об их возникновении, и способах хранения артефактов так, чтобы они не растеряли энергию. Ведь о самопроизвольной разрядке любых артефактов давно известно, причем чем больше энергии, тем быстрее она уходит. Сегодня тайна хранения Белых слез раскрыта, потому что слабо светящиеся капли молочного цвета, что зависли в воздухе вокруг Светлены, несомненно, ими и были. Стечение обстоятельств, позволившее ей обнаружить слезы, почти невероятно, но слишком уж много этих "почти" вокруг в последние дни, удивляться нет больше сил. И все-таки хороша идея. Так просто, и так сложно — разделить вещь на множество частей, каждая из которых находится в энергетическом равновесии с миром, а потому ничего не теряет, а потом, сделать так, чтобы под действием направляющего потока силы части воссоединялись. Гениально.

Но сколько-нибудь долго восхищаться мудростью и находчивостью магов древности у Светлены в этот миг не было ни сил, ни желания. Просто отметила краем сознания любопытный факт, и сразу же мысли вернулись к куда более важным сейчас проблемам. Вернее, к способам их решения. Источники энергии у нее теперь есть, и, распотрошив их, она любимого вытащит, даже больше — полностью вылечит. Вот только совершив подобное, она обречет на смерть целый город, а может и не один. Эвакуация эвакуацией, а множество людей все равно погибнет по той или иной причине. О тысячах поломанных судеб и говорить нечего.

Столкнувшись с такой преградой, мысли девушки несколько мгновений честно пытались прорваться с наскока — пробить, перепрыгнуть, обогнуть вставший на пути действий барьер. А потом испуганно замерли, словно осознав, что их мельтешение здесь не играет никакой роли. Не разуму решать такую задачу. Гулкую пустоту, разлившуюся в голове, тут же попыталось наполнить множество образов, эмоций, воспоминаний. Но их хоровод тоже не мог стать помощником в этом деле. Если мысли пытались найти единственно верное логическое решение, то эмоции просто устроили беспощадную войну друг с другом, ждать результата от которой нельзя по определению. Поэтому и они были изгнаны из зоны принятия ответственности.

Что же осталось? А осталась только душа. Душа, связанная в веках неразрывной нитью истинной любви к человеку, что умирал здесь и сейчас. Душа прирожденного целителя, что разрывалась между желанием спасти того, кто ближе, и невозможностью сделать это, не убив сотни других. Душа, рождение от рождения впитывавшая в себя тяжкую ношу ответственности перед людьми, познавшая в прошлом, что значит жертвовать тысячами жизней, чтобы спасти сотни тысяч. Девушка не могла этого помнить, но суть-то не менялась. Такой хрупкий баланс, не дающий принять решение. А потом она просто поняла, что если спасет Коэла такой ценой, то никаких новых перерождений не будет. Она просто навсегда остановится, ибо дорога эта, петляющая сквозь время, заводит в тупик. И вернуться назад, чтобы свернуть на развилке в другую сторону, невозможно. Этот перекресток давал лишь одну попытку.

Светлена увидела, как исцелив любимого, она сможет вполне неплохо прожить эту жизнь. С ним вместе. Не так хорошо, конечно, как прошлые, когда им удавалось встретиться, но все же. Да, будет некоторая недоговоренность, неопределенность между ними. Но любовь легко перехлестнет эту трещину, заполнит ее, и все станет как прежде. Почти. Вот только после смерти душа Коэла отправится дальше сквозь время и пространство, чтобы вновь ожидать новой встречи. Встречи, которой не быть.

И она поняла, что подобная перспектива много хуже, чем еще несколько каких-нибудь жалких тысячелетий ожидания. Расстаться на время, пусть и весьма продолжительное, это несравнимо с вечной разлукой. Она не может так предать его, а, использовав силу Белых слез сейчас, именно это и сделает. Нет, слезы в сторону. Во всех смыслах.