Заложник пророчества

Под угрозой вышвырнуть Орден из своего дома Сириус заставил Дамблдора пойти на уступки, а именно: забрать меня из спецотдела при Мунго и доставить на площадь Гриммо. Впрочем, старик не очень-то и сопротивлялся.

Как оказалось, сейчас я находился в комнате некоего Регулуса Блэка, благородного волшебника и могущественного мага, и нечета новому хозяину, который порочит благородный род. Кричер был фанатиком Блэков, и тот факт, что моего крёстного выжгли с фамильного древа, в глазах эльфа ставил его на одну доску с предателями крови. От этих разговоров и хвалебных речей в стиле юного Малфоя я почувствовал себя так, словно вновь проснулся в спальне своего факультета — больно уж атмосфера похожая. Правда, от Кричера (в отличие от того же Драко) всё-таки был толк, а не одни только пустые разговоры.

Кстати о предателях крови: семейство Уизли находилось в доме чуть ли не в полном составе, за исключением тех, кто учился в Хогвартсе. Брызжа слюной, Кикимер жаловался на бестолкового хозяина, который практически отдал дом на растерзание Молли Уизли. Пиком его возмущения стало отношение женщины к нему самому: оказывается, она считала, что может ему приказывать! И теперь вся надежда бедного Кричера — на тёмного мага, который наставит своего крёстного на путь истинный и выкинет отсюда эту шваль.

Едва я наладился спросить, какого чёрта тут поселились все эти рыжие (в частности, Билл Уизли), как Кричер сам преподнёс мне ответ. Конечно же Флер. О да, вейла, что пыталась вытащить меня из Азкабана, тоже была здесь, и ещё неясно, кто кого привёл в эту "сверхсекретную" организацию. Впрочем, был ещё один вариант, но думать, будто Флер оказалась тут из-за меня, категорически не хотелось. Ну ПОЧЕМУ у меня всё не как у людей? Насколько стало бы проще, укажи пророчество на Дамблдора или того же Фламеля! Первый и так уже несколько десятилетий ведёт войну с Волдемортом, так почему не сражаться под знаменем пророчества?

Помню, на первом курсе я нашёл зеркало Еиналеж, и оттуда на меня смотрел рослый юноша, окружённый ореолом силы. Маленький тщеславный глупец, чья мечта осуществилась. После уничтожения крестража моя магия скинула с себя оковы, и если раньше Гарри Джеймс Поттер был просто одним из самых одарённых магов своего поколения, то теперь со мной мало кто потягается. Пророчество говорит о волшебнике, который будет равным Тёмному лорду, то есть, мои шансы выжить и победить примерно такие же, как у Тома — пятьдесят на пятьдесят. А с учётом его огромного опыта я могу оказаться и посильнее, ведь без десятилетий подготовки ставить между нами знак равенства — откровенная глупость. Бойтесь желаний своих — это как раз про меня, ведь они могут не только сбыться, но и сильно измениться. Поставь чёртово зеркало передо мной сейчас, и там появлюсь не я, а директор школы со шрамом на лбу.

Видимо, я увлёкся, раз это отразилось на моём лице. А Кричер явно воспринял это как знак сочувствия бедному эльфу и хотел уже продолжать, но тут я решил, что с меня довольно.

— Заткнись! Я уже сбежал из Азкабана, и больше не намерен терпеть изощрённые пытки. Ты — чёртов домовой эльф, и должен следить за домом, а вместо этого жалуешься на жизнь. Может, к тебе относятся именно так, как ты этого заслуживаешь?

— Но мой хозяин...

— Последний из рода Блэков, как бы ты не твердил обратное. Ты жалок, а хвастаешься тем, что ничего не делаешь по дому, и даже гордишься этим. Ты родился и существуешь только для того, чтобы родовое гнездо Блэков внушало трепет и уважение, а вместо этого идёшь против своей природы. Ну и чем ты отличаешься от моего крёстного? Сомневаюсь, что тебе хватит мозгов, но всё-таки попробуй задать себе вопрос: кто виноват, что Молли Уизли чувствует тут себя хозяйкой? Сириус, который вынес тринадцать лет Азкабана и вернулся в фамильное гнездо, больше похожее на выгребную яму, или эльф, который не выполняет своих обязанностей и считает это правильным? Ты сам сделал всё, чтобы крёстный стыдился того, чем другие аристократы гордятся — превратил дом древнего и благородного рода в помойку. Так что предателей тут минимум двое, и я не про Уизли.

Кричер хотел ответить, но я и так потерял кучу времени (судя по его словам, до рассвета оставалась всего-то пара часов). На случай, если его вызовет Сириус, отправляю в эльфа беспалочковое оглушающее, встаю с кровати и тихонько приоткрываю дверцу шкафа. Помимо новых мантий тут полно магловских вещей, что мне, разумеется, на руку. Выбираю самые неприметные и проверяю на чары: кто знает, что сюда прицепили? Меня официально признали недееспособным, и на случай, если я потеряюсь, могли навешать следящих заклинаний. Вещи оказались девственно чисты, и я использую одно из немногих заклинаний трансфигурации, которое выходит у меня без палочки, чтобы превратить их в банкноты. Теперь в кармане простых синих джинсов лежат сто восемьдесят фунтов, и мне осталась одна дорога — прочь из этого дома. Не хочу встретить крёстного или Флер: вряд ли найду подходящие слова, чтобы оправдаться. Да и нужны ли им мои оправдания? Даже я не знаю, какой вариант хуже.

Следуя инструкциям Кричера, найти выход вроде несложно, но кто ж знал, что тут будет настолько темно? Спасовали даже мои отточенные в приюте навыки. Некстати вспомнился случай, когда мы с Диланом так же крались в доме одного доктора. Тогда мы повелись на 'утку' старших и пытались найти схрон местного богатея. У всех приютских есть свои легенды, и мы, разумеется, не исключение. Стоит ли говорить, что мы потерпели фиаско? Никаких сокровищ, а в качестве слабого утешения — хороший сытный ужин, приправленный историями из жизни хозяина дома. Бывший выходец из приюта каждый год сталкивался с искателями приключений и оказался на редкость гостеприимным. Для него мы не местная шпана, а всего лишь дети, среди которых всегда найдутся "первопроходцы". Он это понимал и принимал удар на себя. Ни звонков в приют, ни, упаси боже, властям, а только хорошая порция нравоучений. По сути — ничего нового, всё это мы уже слышали (и не раз), но когда собеседник демонстрирует на собственном примере, что выбиться в люди вполне возможно и с таким детством, это заставляет задуматься. И никаких хвалебных речей в стиле ничтожеств со Слизерина, для которых повод гордиться — исключительно длина родословной. Эти паразиты питаются заслугами предков, а здесь всего лишь простое и понятное слово — цель. Не мечты или (что ещё хуже) грёзы, а именно цель. Лишь тот плод, что повыше — всегда самый сладкий, и никогда не сравнится с тем, который ждёт тебя дома на столе. Видимо, я хорошо усвоил этот урок, раз добился своего и стал могущественным магом. Впрочем, это принесло больше хлопот, а не пользы.

В очередной раз пытаюсь сдержать кашель и думаю, что Кричера следует придушить. Кто же знал, что моё сравнение с помойкой окажется таким точным? Казалось, дом жил своей жизнью, и всякий раз, когда слышался подозрительный шум, мне приходится прижиматься к стенам. А те (как и всё в этом доме) были покрыты слоем пыли. Похоже, домовик не только не содержит особняк в чистоте, но и старательно разводит грязь. В противном случае придётся поверить, что тут разыгралась песчаная буря.

Вновь мне чудятся шаги, и на этот раз списать всё на печальное состояние дома мешает свет на кончике палочки. Очень плохо, а пытаться прорваться с боем, пожалуй, худший вариант. Думай Поттер! Что тут можно поделать? Кажется, прикинуться овощем — это лучше, чем швыряться оглушающими. Вот и пусть считают, что я заблудился. Стираю с лица эмоции и готовлюсь к спектаклю.

— Гарри? Так и знала, что ты угодил в неприятности... снова, — голос у Флер настолько печальный и такой усталый, что едва не заставил меня вздрогнуть. Ну конечно: на кого ещё можно наткнуться посреди коридора, кроме как на мою несостоявшуюся девушку? Чёртов господь с его путями, о которых мы знаем, что они неисповедимы!

Продолжаю таращиться в стену, и вейле приходится взять меня за локоть, чтобы отвести назад в спальню. Флер и спальня в одном предложении? Звучит весьма заманчиво, но я-то знаю, что сексуального подтекста тут нет. Разворачиваюсь и замечаю, как осунулась девушка, но больше теней под глазами и усталого вида меня поразил пустой и безжизненный взгляд. Чёрт побери, это же меня поцеловал дементор, так какого дьявола ты даешь мне ещё один повод чувствовать себя виноватым?!

Пока Флер медленно ведёт меня в комнату Регулуса Блэка, где лежит оглушённый домовик, я пытаюсь найти выход из западни. Будто прочтя мои мысли, спутница пытается призвать эльфа:

— Кричер! Где ты, мерзкий домовик? Так и знала, что тебе не стоило доверять Гарри, — на мгновение в голосе появились гневные нотки, но затем эмоции снова пропали. — Пойдём, уложу тебя спать. Хорошо я сразу почувствовала, что ты в беде, а то здесь даже для меня небезопасно.

Конечно же, она не ожидала, что я отвечу, а говорила со мной, скорее всего, в силу привычки. Так что пока я не волнуюсь. Гораздо серьёзней — как быстро она меня нашла. Я проверил: ни на мне, ни на одежде — никаких чар. Кроме того, на дворе — поздняя ночь, поэтому остаётся только развести руками и попытаться выяснить всё позже. Время для раздумий стремительно тает, и как только мы заходим в спальню, я решаюсь. Беспалочковом заклинанием запираю дверь и накладываю звукопоглощающие чары. Вейла уже заметила Кричера, который валяется без сознания, и теперь ногой пытается перевернуть его на спину.

— Не то чтобы я жаловался, но надеюсь, за мной ты ухаживала лучше.

Флер так застыла на месте, а ведь ошеломляющее, которое я приготовил на всякий случай, так и не сорвалось с руки. Я, конечно, понимаю: для начала разговора — далеко не лучшая фраза, но обронить что-то вроде 'Не парься, Флер, я бы и сам нашёл дорогу', или 'Всё в порядке, я всего лишь пытался сбежать' — ещё хуже. Во мне слишком много от Дилана, и, признаюсь, взял я у него не самое лучшее. Да, я — несерьёзный тип, и это минус, но надеюсь, что у меня ещё будет время поработать над собой.

Видимо, не стоило начинать разговор так внезапно, потому что моментально пришлось уворачиваться от ярко-красного луча. Я уже подумал, что девушка пальнула в меня с испугу, однако палочка, по-прежнему недвусмысленно направленная в мою сторону, указывает на обратное. Чёрт, теперь на лице вейлы застыла маска, известная любому мало-мальски приличному дуэлянту — абсолютное спокойствие и сосредоточенность. Надо попытаться её успокоить, не делая резких движений, а то, судя по расчетливому взгляду, мое заглушающее может оказаться бесполезным.

— Кто ты такой и что сделал с Гарри Поттером? — Флер шипит не хуже змеи (не избавься я от крестража, списал бы всё на парселтанг). Кончик её палочки наливается светом, следовательно, с ответом стоит поторопиться.

Медленно поднимаю руки и демонстрирую пустые ладони. Конечно же, это не значит, что я беззащитен, но девушке об этом знать не обязательно.

— Не считай меня дурой — домовика явно приложили заклинанием, так что заведи руки за спину и отвечай на мой вопрос, — Флер выдала это ровным и спокойным голосом и так же спокойно пальнула заклинанием рядом с моей головой. Видимо, это значит — поторапливайся с объяснениями.

— Если я скажу, что и есть Гарри Поттер, ты ведь мне не поверишь? — До чего абсурдная ситуация: похоже, она решила, что я шпион под оборотным. Мне уже приходилось притворяться другими, а вот изображать самого себя для меня в диковинку. Интересно, какое доказательство её устроит? — Помнишь, во время второго тура, когда мы отбивались от гриндилоу и морских чертей, я держался к тебе вплотную, и ты подумала, что я всё подстроил, чтобы тебя полапать? Я тогда отшутился и сказал, что держался за тебя, потому что не умею плавать. Так вот, на самом деле я поспорил с Забини, что смогу потрогать тебя за, хм... филейную часть.

Наверняка это самое глупое доказательство, что я это я. Но здесь — палка о двух концах: я хорошо знаю Флер, а она хорошо знает меня, поэтому объяснение в таком стиле должно её успокоить.

— Я ведь присутствовала на казни, а ты совсем не похож на человека после поцелуя дементора. И как ты это объяснишь?

Она по-прежнему спокойна, палочка всё так же смотрит в мою сторону, а поза до сих пор демонстрирует готовность атаковать. Но я уже говорил, что неплохо её знаю, и сейчас вижу по глазам — собеседница мне поверила.

— Флер, как я понял, доказательства тебе больше не нужны. Может, отпустишь палочку? — Девушка мне поверила подозрительно быстро, и это на неё непохоже. Есть смутные подозрения, что она как-то образом меня чувствует. Неспроста же она сразу меня нашла в весьма немаленьком доме. Может, это какая-то разновидность магии вейл? Ответ на этот вопрос я вряд ли сегодня услышу. И вообще: судя по холодному взгляду, отвечать буду только я.

— Если считаешь — подтвердил свою личность и избавился от проблем, сильно заблуждаешься, — лёд в голосе Флер только подчёркивает слова.

Я и сам прекрасно понимаю, что хожу по лезвию. Вот почему я не стал шутить по поводу Локонса и мощного Обливейта, который превратит меня в то, чем я и должен был стать — в овощ. Судя по её реакции, такой шанс предоставлять не стоит.

Теперь палочка Флер смотрит в пол, а я могу с облегчением вздохнуть. Осталось только перевести дыхание и прикинуть, что ей можно рассказать.

— Может, присядем на кровать, а то разговор предстоит долгий.

Решено: она — одна из немногих, кто сделал всё возможное, чтобы мне помочь. И после этого играть с ней в молчанку? Да и то, что она услышит, на мои планы не повлияет — всё уже готово. Другое дело, что о них она ничего не узнает. — Сколько времени у нас в запасе?

— Всё-таки решил сбежать, — маска сброшена, и теперь в её голосе отчётливо слышится печаль. — Прежде чем Молли начнёт всех будить, у нас есть пара часов.

Эта девушка просто потрясающе умеет слушать! Я и не думал, что расскажу ей всё настолько легко. Лишь иногда она меня прерывала, чтобы уточнить детали, но в целом говорил только я. Вообще для меня это больше походило на исповедь, и только теперь я понял, что так долго вдалбливали нам в приюте: иногда человеку просто необходимо выговориться и поделиться своими проблемами. Глядя в глаза Флер, я рассказал, как узнал о крестраже, как отпирал дверь и заходил в соседние камеры, где отбирал у заключённых скудный паёк, и даже как убивал. А в ответ — ни осуждения, ни жалости, а лишь сочувствие. Сейчас я как никогда чувствовал связь между нами — нечто невидимое и неосязаемое. Тоненькая нить, но крепче каната, которая дарит самое главное — ощущение, что я не одинок.

— Мне трудно представить, как тяжко тебе пришлось, раз ты решился на такое.

— Не стану лгать, что после тех убийств мучаюсь угрызениями совести. — Она не сказала об этом вслух, но я и так её понял. — Когда я впервые покинул свою камеру и наткнулся на Стива, меня чуть не стошнило. Безо всяких усилий с моей стороны он быстренько рассказал про свои кошмары. Знаешь, что меня тогда остановило? Точно не муки совести. Оказалось, этот любитель поиздеваться над маленькими девочками неплохо знаком с магловским миром, и в своих кошмарах сидел не в Азкабане, а в простой тюрьме, в одной камере с десятком обычных преступников. Волшебники привыкли считать Азкабан самым паршивом местом на свете, но Стив понимал, что ему крупно повезло, когда он не попался в руки магловским полицейским. Я посчитал, что убивать его — проявить милосердие, потому и оставил наедине со своими кошмарами, где сокамерники пускают его по кругу.