Мкпв 0.4

Было бы ошибочно полагать, что только драко, ушам которого была предназначена речь Гарри, задумался, больше всего соображала, конечно же, Гермиона. Гарри сегодня определённо везло и он просто надеялся на то, что под действием феликс фелицис шляпа распределит его удачно. По крайней мере, что он учёл все возможные варианты и из всех выбрал лучший.

* * *

*

По мере приближения поезда к платформе Хогсмит Альбус Дамблдор нервничал всё больше и больше. Он не предпринял никаких действительно серьёзных шагов к тому, чтобы Гарри Поттер не попал в дурную компанию — по крайней мере, следовало бы дать чёткие инструкции семье Уизли. Но к его сожалению, единственным ровесником Гарри был Рональд, а мальчик не отличался ни хитростью, ни хитроумностью. Возможно, у него были неплохие задатки в виде развитого интеллекта, но при его воспитании Молли Уизли откровенно схалтурила из-за появившейся Джинервы и младший из сыновей Уизли не показался Дамблдору способным мальчиком.

На близнецов надежды не было, так что оставалось только верить в лучшее. Альбус закончил теребить кончик своей бороды и вышел из своего кабинета, отправившись на пиршество, поскольку оно уже должно начаться, всего через полчаса. А ведь до этого нужно проверить всё, чтобы обошлось без накладок, как например в прошлый раз, когда дети передрались ещё перед большим залом, и двух мальчишек пришлось уводить в Больничное крыло, из-за чего они пропустили распределение, а Мадам Помфри пришлось убирать одному из них фингал под глазом, а другой лишился палочки. Для этих целей было решено задействовать привидений, которые должны будут занять студентов ненавязчивым разговором до начала распределения и не дать им передраться. Впрочем, и в Хогвартс-экспрессе накладки случались, например, три года назад — потеряли студента, который, как оказалось, вообще не садился на Хогвартс-Экспресс, а только занёс багаж и пошёл подышать воздухом на платформу девять и три четверти. Мальчика нашли на платформе только на следующий день.

Однако, как вскоре Дамблдор узнал, на свою голову, Гарри Поттер благополучно добрался до платформы, хотя и было их четверо. Почти как мародёров, первым был определённо Гарри, с ним веснушчатый Рон, а вот остальных девочку и мальчика Дамблдор не узнал. И в основном из-за того, что их шевелюра имела все признаки зелья для изменения цвета волос. Перед входом в большой зал Минерва даже отчитала Гарри за неподобающий вид, но не похоже было, чтобы его это смущало. Драко Малфой решился тоже пролить на себя немного зелья, потом представив это как случайность — если понадобится. А если не понадобится — то заодно втереться в компанию к Гарри Поттеру.

Торжественный ужин начинался как обычно. Минерва Макгонагалл завела в зал стайку будущих первокурсников — из них явно выделялись четверо, волосы которых блестели как настоящее золото и переливались в свете многочисленных свечей. В центре этой компании определённо был Гарри, который с любопытством смотрел по сторонам и на других студентов, они в свою очередь смотрели на него и… в общем, было так, как было. Не нужно было быть легилиментом, чтобы чувствовать волну любопытства, исходящую от детей, в том числе и от Гарри Поттера. Девочка с особенно пышными и золотистыми волосами что-то говорила ему. Дамблдор не особенно вникал в эти детские дела. Он смотрел со своего места, выглядя парадно и нарядно. Собственно, в этом и был весь смысл.

Очень скоро к шляпе отправился Гарри Поттер, мальчик выглядел спокойно, уверенно в себе, и не заметить его было сложно, так как волосы его, казалось, давали блики на весь большой зал Хогвартса. Гарри улыбнулся Минерве и сел на табурет. И застыл. Сидел он несколько секунд, прежде чем все в зале услышали вердикт шляпы...

Примечание к части

Приветики! Вот вам и новенькая продка. Я пишу этот фанфик медленнее, чем другой, приходится набираться вдохновения, прежде чем я начинаю писать проду. Трудно это. Автор заплатил все свои денежки за жильё на следующий месяц и снова экономит на печеньках для музы, так что желающие поддержать написание фанфика, могут поучаствовать, послав музе немножко кнатов на рыбку. Это будет очень кстати. https://money.yandex.ru/to/410014117795315 Я потихоньку приступаю к следующей проде.

>

Гарри Поттер и Утренний Хогвартс

Замок казался мне невообразимо сложным, архитектурно он больше напоминал лабиринт. Я едва ли мог судить о средневековых замках, поскольку кроме Хогвартса ни в одном не был, может статься так, что это нормально для всех замков. Однако, архитектура его была отлична от любых привычных мне зданий, дворцов, музеев, старых домов и тем более — домов новых. При проектировании современного мне здания в первую очередь смотрят на такие вещи, как удобство, понятность, функциональность, в конце концов — пожарную безопасность. Что же творилось в голове проектировщиков Хогвартса — известно, пожалуй, только им и их психиатрам, поскольку замок был огромным лабиринтом, составленным без, казалось бы, какой бы то ни было логики. Под лестницей могла быть маленькая, невзрачная дверка, которая вела в большой широкий коридор, винтовая лестница могла в произвольном месте соединять два этажа, и не всегда ближайших этажа, путь до большого зала от нашей гостиной проходил тоже чрезвычайно хаотично.

Огромные каменные блоки, из которых и был сложен замок, источали аромат сырого камня и были холодны, казалось бы, всегда, в жару и холод. На стенах висели, вкрученные в камень ярко-белые факелы, освещавшие коридоры не хуже электричества, к тому же они, похоже, горели всегда — естественное освещение в Хогвартсе — большая редкость и роскошь. При проектировании современного здания архитекторы просто обязаны принимать во внимание такую вещь, как освещение, и чтобы естественного света всегда хватало, и не было ощущения подземного бункера внутри здания — в Хогвартсе этим не заморачивались. Солнечные лучи совершенно не проникали сквозь многочисленные изгибы и завороты коридоров, поэтому множество кабинетов, находившихся в глубине замка оказались заброшены, по причине ненадобности — мало кому нужен кабинет, в котором нет даже маленького оконца и создаётся неприятное, тянущее, ощущение глубокого склепа.

Лестницы вносили ещё больше хаоса — поскольку в большом лестничном колодце лестницы находились в постоянном движении, и вели то на один этаж, то на другой, а иногда — в другой коридор на том же этаже. Возможно, во всём этом и был какой-то смысл, но от меня он ускользал, за исключением намеренного создания хаоса, чтобы у студентов было меньше времени на критическое мышление и больше — на безропотное запоминание и слепую веру во всё, о чём им говорят на уроках.

Нужно ли говорить, что я буквально впал в ступор, едва разобравшись, что к чему? Конечно, я не ожидал от волшебного мира логики, здравого смысла и всего такого, но чтобы такой архитектурный хаос — это нужно постараться, и очень серьёзно постараться, чтобы такое создать. А ещё меня поразило то, что добрая половина Хогвартса пустует, просто за неиспользуемостью. В привычном мне маггловском мире пустые площади в используемых зданиях бывают редко, потому что даже в самом зашуганном месте можно найти того, кто снимет площадь, за любую, даже самую низкую цену. В крайнем случае — её можно просто бесплатно предоставить всем желающим. Однако, Хогвартс — это, похоже, совершенно другое.

Гостиная Гриффиндора находилась в одном из помещений, в котором было в достатке окон, а спальни — и вовсе в башне. Не знаю уж, почему именно так, наверное, основатели думали, что спать в башне — прикольней, чем в обычной комнате. Не мне их судить, тем более, что в башне было достаточно уютно за одним лишь исключением — в спальне мальчиков-первокурсников было кроме меня ещё трое.

В первый же день, вернее, ночь в Хогвартсе, я покинул гостиную факультета и спокойно себе пошёл гулять по замку, чтобы посмотреть его. И должен признать, самым удивительным, что я только видел в жизни, был Хогвартс. Множество говорящих и двигающихся портретов, странно двигающиеся латы, которые, казалось, следят за гуляющим мальчиком в моём лице, рыцарские латы стояли вдоль стен, самые настоящие, и судя по всему — зачарованные. Света в коридорах Хогвартса не было — ни естественного, ни искусственного. Я вытащил палочку и наколдовал первое известное мне заклинание — люмос, и при его помощи, рассматривал окружающий меня замок. Зашёл в один из пыльных пустых классов в глубине замка — судя по всему, годами здесь никто не появлялся, и у волшебников не было даже желания его почистить от пыли. Холод камня от больших серых блоков чувствовался щеками. Тени, казалось, прятались по углам, а свет от моего люмоса не мог даже выхватить потолок. Я скрылся из виду и остановил время, перейдя в другое место замка и продолжил свою экскурсию. Будет у меня время, чтобы отоспаться, тратить драгоценное время на сон — это кощунственно. А вот на прогулку — можно.

В Хогвартсе было холодновато, на мой взгляд. Конечно, я не рассчитывал на системы отопления, тем более — современные и эффективные, тёплые полы, но в замке и вправду было очень холодно. Сквозняки, гуляющие по коридорам, пронизывали насквозь, и студенты, не будь на них тёплых и непродуваемых мантий, просто свалились бы все с лихорадкой. Согревающее заклинание — держалось недолго, вернее, всего полчаса-час, после чего его нужно было обновить. Хорошо ещё, что оно вообще было — я конечно привыкший к разным условиям, и не избалованный, но холод мне не нравился. В Хогвартсе он был особенно пронизывающий.

Статуи горгулий и многочисленных рыцарей, спящие или бодрствующие портреты, всё это ждало до утра, как и я. Вернувшись в свою комнату, я блаженно развалился на кровати, так и не подумав запустить время вновь и заснул. После чего, проснувшись ровно через восемь часов — а я заметил, что сон без времени никак не чувствуется, словно отключаешься и включаешься вновь, снова заснул, на этот раз проспал четыре часа. До упора, до тех пор, пока в костях не начало ломить.

Самым приятным в этом сне было то, что я наколдовал волшебный огонёк — в книге по бытовым чарам я нашёл простенькое заклинание волшебного огня — это был действительно маленький синенький язычок пламени, который не обжигал, светил и грел, при этом его можно было спокойно засунуть в банку — ему не нужен был кислород. Под водой он горел, если про него это можно было сказать, ничуть не хуже. Достал из своей сумки пару фиал для зелий и наколдовал в них маленькие колдовские огоньки, и обе фиалы поставил под своей кроватью. Очень скоро тепло, излучаемое этими маленькими огоньками, нагрело мою постель до температуры градусов в тридцать, и я, скинув одеяло и задвинув балдахин, с большим удовольствием развалился и выспался.

* * *

*

Первое утро Гарри в Хогвартсе встретило его подготовленным. Мальчишки, спавшие с ним в комнате — Рон, и ещё двое, ему неизвестных, вскочили с кровати. Так уж получилось, что только Симус был более-менее подготовлен с утра. И это неудивительно — взять того же Рона — он никогда не ходил в общеобразовательные школы, то есть до сих пор — пребывал под крылом у семьи и вообще впервые ночевал вне дома и вдали от родителей. Правда, то, что на факультете было много его братьев, делали Гриффиндор филиалом «Норы», но тем не менее, Рональду никогда не приходилось вставать и спешить на учёбу, поэтому утром он оказался неподготовленным и растерялся. Гарри же уже был одет, обут, в чистой и выглаженной мантии, он сидел в гостиной факультета и слушал музыку, закинув ноги на пуфик и смотря на огонь в камине. Расслаблялся, значит.

Близнецы Уизли пробежали мимо и что-то ему говорили, но не увидев реакции, убежали. Гарри с улыбкой посмотрел только на то, как в гостиную вывалился Рон. Младший Уизли вышел с ученической сумкой с учебниками наперевес, он оглядывался по сторонам. Его тут же начали дразнить близнецы, и только тогда Гарри вытащил наушники.

— Привет, Рон, — клацая кнопку на плеере и взмахивая другой рукой, поприветствовал его Гарри, — готов к учебным подвигам?

Время было раннее, факультет начинал просыпаться и оживал. А гостиная факультета была местом концентрации студенческой жизни, во всех её проявлениях. Старшекурсники уже болтали и шушукались о чём-то своём, кто помладше — собирался компаниями побольше. На их фоне ярко выделялись трое — Рональд, Гермиона и Гарри. Им по цвету волос положено было разговаривать друг с другом.

Гарри повсюду преследовали косые взгляды, бросаемые на него другими гриффиндорцами — некоторые, особенно первокурсники, пялились на него почти в открытую, кто посташе — косился, Гарри это очень не нравилось и раздражало, но он терпел. На его диванчик никто не покушался, вскоре вышла Гермиона. Девочки в общей гостиной вообще вели себя странно — преимущественно находились рядом с входом в свою спальню, словно проводя черту между мужской и женской частью гостиной, это было справедливо только для девочек с третьего по пятый курсы — младшекурсницы брали с них пример, но не все, а старшекурсницы не обращали на эти условности внимание и спокойно находились в мужском обществе. Гарри не особо разбирался в психологии девушек, да и не хотел разбираться — чего доброго, себе голову сломает, поэтому отметив для себя интересный факт, пригласил на диван Гермиону.

Несчастная Гермиона была подвергнута вечером и ночью пристальному допросу со стороны соседок по спальне и вообще всей женской половины гриффиндора, и привлекала к себе много внимания из-за необычного цвета волос… впрочем, как отметил Гарри, отвлечение внимания на цвет волос позволяет более продуктивно, намного более продуктивно, разговаривать с кем бы то ни было, не давало собеседнику сконцентрироваться на своих мыслях и вводило всех в лёгкое состояние рассеянности. Разговаривать и правда было легче, словно беседа велась за чашечкой чая или в магазине у прилавка, а не тет-а-тет.

Гермиона выглядела чопорно, насколько это про неё можно судить и тут же набросилась на Рона:

— Рон, что с тобой?

— А чё? — недоумённо спросил Рон.

Гермиона поправила его мантию и с сомнением во взгляде осмотрела. Рон, который всегда, всю свою не слишком долгую жизнь был под контролем строгой Молли Уизли и впрямь оделся впопыхах и кое-как, так что Грейнджер только немного поправила хаос его одежды. Застёжка была криво застёгнута, мантия как-то скособочена, а на лице — выражение человека, которого неожиданно и внезапно подняли из тёплой постели — он не чувствовал себя привычно в толпе гриффиндорцев… хотя жизнь в Норе и приучила его к основам коллективного сосуществования с гриффиндорцами.

— А что это? Плеер? — спросила Гермиона, — но электроника в Хогвартсе не работает, так что ты зря стараешься.

— Правда? — спросил Гарри, уголки его губ слегка-слегка, незаметно для всех, дрогнули, — слышь, плеер, ты оказывается не можешь работать, — Гарри вытащил наушники и ткнул кнопку. Небольшой динамик плеера запел слегка дребезжащим голосом популярную песенку November Rain в исполнении солиста пушек и роз.