Честь и Польза - 3

— Только не союзник, а попутчик. Так будет вернее и честнее.

— Если брать за основу утверждение Александра III, что у России есть только два союзника, её армия и флот, то в целом твое замечание верное. Муссолини, как и вся итальянская армия, союзники те ещё, но для противостояния Лондону и Парижу сгодятся — согласился с премьером Сталин.

Попивая уже порядком остывший кофе, Молотов, старался не смотреть в лицо собеседнику, в голове которого шел яростный мыслительный процесс. Муссолини отлично понимал, что русские имеют свою выгоду от этого предложения. Что они откровенно покупают его, но те перспективы, что оно давало буквально завораживало дуче.

Да и как было не восхититься. Греция и Турция с их нынешними флотами были не в счет. Испания и Югославия также не могли тягаться с количеством и мощью линкоров и крейсеров Италии. Русские сократили число своих линкоров до двух единиц, сделав главный упор на крейсера, эсминцы, подводные лодки, и со слов Молотова, готовы были стать союзниками Рима.

При таком раскладе сил Италия могла полностью сосредоточиться на противостоянии французам, милостиво позволив русским разбираться с британцами. Отношения между ними никогда не были хорошими, а после последних событий в Лондоне можно было смело предсказывать новое ухудшение.

— И как вы хотите закрепить сделанные вами предложения, господин Молотов? Думаю, меморандума для этого будет вполне достаточно.

— Если разговор идет о двух-трех годах, то меморандума действительно будет достаточно, господин премьер-министр. Если перспектива на более долгий срок, то необходимо заключать полноценный договор или пакт. Не скрою, что мое правительство стоит за более широкий подход в этом вопросе, но окончательное слово за вами — откинувшись на спинку кресла Молотов, сдержанно улыбнулся, как бы давая собеседнику возможность самому принять окончательное решение в столь важном вопросе.

Что бы иметь свободу политического маневра, Муссолини с радостью согласился бы на подписание меморандума, но внутренняя и внешняя обстановка в стране принуждали к подписанию договора. За два-три года, ничего путного в итальянском флоте дуче не сделал бы.

— Я хотел бы полнее и детальное ознакомиться со сделанным вами предложением, господин Молотов — произнес дуче после непродолжительного размышления ничего не обещающим голосом, но русский сразу понял, что проведенный им средиземноморский гамбит завершился успешно.

— Само собой разумеется — Вячеслав Михайлович сделал изящный жест, буквально из ничего достав папку с документом и с почтением передав его собеседнику.

— Мне необходимо посоветоваться с товарищами по партии и правительству — важно пояснил Муссолини, принимая документ. Думаю, что через два дня, я смогу дать вам окончательный ответ

— Да, конечно — откликнулся Молотов и, обменявшись рукопожатиями, покинул резиденцию первого человека в Италии.

Муссолини недолго изучал предложенный русским посланником документ. Его очень устроило, что сказанное Молотовым вслух не расходилось с тем, что было изложено на бумаге. Также дуче устраивал тот пункт договора, согласно которому обе стороны обязаны были оказывать помощь друг другу в споре или конфликте с третьей стороной. Кроме того, Россия была готова оказать содействие итальянской стороне по осушению её болот технологиями, специалистами и деньгами. Это был главный вопрос внутренней политики Муссолини и тот никак не мог пройти мимо такой преференции.

Через два дня договор был торжественно подписан, правда, на его церемонии не было господина Томази. Раздосадованный его советами не подписывать договор с Россией, дуче вывел князя Лампедуза из состава правительства и отправил его послом Италии в Лондон.

— Пусть там советует англичанам, которых он так любит — пояснил свое решение Муссолини на заседании правительственного кабинета.

Отставка помощника премьер министра Италии столь долгие годы верой и правдой служившего своей стране была горькой, обидной и во многом несправедлива. Равно как и назначение на пост посла в страну, которую как дипломат он откровенно плохо знал. По этому поводу можно было долго клясть Муссолини, что Томази, собственно говоря, и делал. Но если положить на одну чашу весом его отставку и судьбу премьер министра Болгарии Александра Цанкова — князя Лампедуза можно было считать счастливчиком.

Опасаясь появления нового Радко Дмитриева, царь Борис настоял на устранении президентского поста в Болгарии и установления парламентской формой правления.

После долгих подковерных игр, благодаря мощному финансовому вливанию со стороны Великобритании, Александру Цанкову удалось в своих руках верховную власть в стране.

В день его приведения к присяге, в столице были предприняты беспрецедентные меры безопасности. Более тысяче полицейских находилось возле здания парламента и на прилегающих к нему улицах. Появившийся на балконе с речью премьер-министр был окружен тройным кордоном жандармов, что арестовывали каждого, кто посмел выкрикнуть в его адрес оскорбление или угрозу.

Очень боялся господин Цанков гнева народа и той части болгарской интеллигенции, что не смогла простить ему разрыва дружбы с Россией. Агенты тайной полиции исправно доносили своему начальнику о том, что говорилось в городских квартирах на кухне или деревенских трактирах. Много людей было недовольно действиями новоиспеченного премьера, однако беда подползла к нему с другой стороны. Оттуда, откуда он перестал её ждать.

После скоропостижной кончины Радко Дмитрова царь и Цанков постарались очистить армию от сторонников президента. За короткий срок из высшего и среднего звена армии были отправлены в отставку или разосланы по дальним гарнизонам все те, кто по тем или иным причинам мог представлять угрозу власти.

В столице не осталось ни одного высокопоставленного сторонника Радко Дмитриева, но это не спасло Цанкова от мести. Ибо очень многие офицеры считали его причастным к смерти первого болгарского президента.

Как не старались агенты, они не смогли выявить заговор, составленный майором в отставке Стояновым и двумя младшими офицерами Петковым и Христовым. Отставнику не пришлось долго уговаривать жаждущих мести поручиков, и участь премьер министра была предопределена.

По стечению обстоятельств, кроме поста премьер министра Цанков занимал ещё и должность министра торговли и два раза в неделю по утрам, приезжал в здание, где оно располагалось.

Рядом под открытым небом находилось небольшое кафе, куда с большим удовольствием бегали сотрудники министерства. Выпечка в кафе всегда была свежей, кофе неплохим, а цены умеренными по сравнению с теми, что были в соседних кофейнях в трех кварталах от них.

Зная время приезда высокого начальства, чиновники строго сидели на своих местах и потому, заговорщикам нашлось свободные места во всегда переполненном кафе. Придя за полчаса до приезда министра, Петков и Христов с удобством расположились у самого края тротуара и принялись вести неторопливую беседу.

У дважды проходившего мимо них полицейского их появление не вызвало никакого подозрения. Наметанный взгляд служителя закона быстро определил, что перед ним действительно офицеры, а не ряженые террористы и успокоился.

Цанков приехал в министерство с небольшим опозданием, что было вполне обыденным явлением для премьера. В этот день Цанков торопился поскорее покончить с делами в министерстве и заняться более серьезными делами. Премьер собирался заслушать доклад министра внутренних дел по поводу предстоящего судебного процесса по делу местных коммунистов. Они больше всех были недовольны политикой проводимой премьер-министром и были первыми в его списке нежелательных элементов, которых следовало жестко наказать в назидание остальным.

По заведенной традиции первой к подъезду министерства подъехал автомобиль с охраной, а за ним и лимузин самого премьера Цанкова. Второй машины с охраной в этот день не было из-за поломки двигателя на выезде из гаража.

Благодаря выбранной офицерами позиции, премьер министр оказался перед ними как на ладони, тогда как охрана оказалась за его спиной. Привыкшие к тому, что все идет буднично и монотонно, телохранители Цанкова оказались не готовы к покушению на него.

Стоя величественно на тротуаре, они больше годились для защиты от зевак и навязчивых домохозяек, чем от террористов. Никто из них не успел выхватить оружие, когда по вышедшему из автомобиля премьер министру со стороны кафе, неожиданно загрохотали выстрелы.

Промахнуться по человеку с расстояния в пятнадцать шагов было довольно трудно, тем более, когда он потерял голову от заглянувшей в его глаза смерти. Вместо того чтобы броситься обратно в автомобиль и искать защиту за его толстыми стенами, премьер министр побежал к распахнутым дверям министерства.

Будь нападавшим человек, взявший в руки оружие так сказать по случаю, возможно, Цанков смог бы добежать до стен министерства и укрыться за ними от пуль нападавших. Однако по нему стреляли офицеры, занимавшие призовые места по стрельбе и исход последнего забега премьер министра был заранее печален.

Не успев добежать до спасительного крыльца всего трех шагов, Цанков был сражен двумя пулями, попавшему ему в шею и голову почти одновременно. Его тело ещё автоматически двигалось вперед, но сам премьер был уже мертв. Сделав последний шаг, он рухнул у порога, оказавшись верхней частью туловища в здании, а ногами на улице.

Ноги его ещё трепетали в конвульсии, когда телохранители достали свое оружие и открыли огонь по напавшим на премьера людям. Стреляли они часто и регулярно и первыми же выстрелами смогли ранить в живот Христова и по касательной задеть плечо Петкова. Огонь моментально прекратился, но это был их последний успех в жизни.

Страховавший поручиков с другого конца улицы майор Стоянов метнул в них гранату, и могучий взрыв разметал агентов в разные стороны.

Воспользовавшись возникшей паникой и плачевным состоянием охраны, майор помог Петкову поднять раненого товарища и, погрузившись в автомобиль, трио злоумышленников отбыло в неизвестном направлении.

Документы того времени.

Телеграмма "Молния" от 1 августа 1927 года из российского посольства в Софии в министерство иностранных дел России.

В результате нападения неизвестных лиц сегодня в 10.15 по местному времени в столице Болгарии был убит премьер-министр страны Александр Цанков. По свидетельству очевидцев, нападавших было несколько человек, и все они были одеты в военную форму. Также сообщается, что минимум один из них в ходе перестрелки получил серьезное ранение, что подтверждают следы крови на тротуаре и салоне машины премьер министра, на которой террористы покинули место своего преступления.

Личным распоряжением царя Бориса по всей стране введено особое положение. Объявлен розыск нападавших и их приблизительные приметы. Также введен строжайший контроль на границах и морских портах. Объявлена награда за помощь в поимке террористов, в размере 20000 левов. Следствие возглавил министр внутренних дел Богумил Жарнов, временное исполнение обязанностей премьер министра страны возложено на главу партии "Демократический союз" Андрея Ляпчева.

Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Болгарии Петр Ручников.

Из сообщений спортивного корреспондента Всеволода Вишневского газеты "Известия" от 1 августа 1927 года.

Олимпийский комитет России приступил к формированию составов спортивных делегаций на II Олимпийские игры 1928 года в Санкт-Морице и Амстердаме. Согласно предварительным данным на Зимней Олимпиаде российские спортсмены примут участие в конькобежных состязаниях, лыжных гонках, фигурном катании и хоккею. В последних двух видах наши спортсмены примут участие впервые. Также наши представители поборются за медали в соревновании военных патрулей. В летних вида спорта ожидается участие наших атлетов в таких видах спорта как бокс, борьба, легкая и тяжелая атлетика, плавание, прыжки в воду, пятиборье, спортивная гимнастика, фехтование и футбол. Всего в спортивных состязаниях от нашей страны планируют принять участие 102 спортсмена.

Глава VI. Европейские будни 20-х годов.

Внешний вид виллы Гретхеншталь, куда Герман Геринг был приглашен Куртом Шредером для конфиденциальной встрече по вопросу финансирования НСДАП, сразил отставного капитана авиации наповал. Сочные изумрудного цвета травянистые газоны. Ровные как парадные шеренги прусских батальонов стриженые ряды кустов, что раскинулись от самых ворот виллы и до порога трехэтажного особняка прочно пленили его взгляд. Величественные тенистые аллеи лип и дубов расположились по краям парка, любезно отдав его центр большим цветочным клумбам. Их ни с чем несравнимый аромат, несмотря на приближающуюся осень, неудержимо кружил голову с первого вдоха, и казалось им невозможно надышаться.

Дополняли общую картину тщательно выровненные и покрытые мелкой розовой щебенкой парковые дорожки. Через каждые пятнадцать метров, на них находились ажурные скамейки, закрытые от дождя и солнца специальным верхом. У них были изящно выгнутые спинки и подлокотники с головой льва. За каждой из скамеек имелось специальное место для статуй, сделанных из мрамора, бронзы и прочего благородного скульптурного материала.

Одни из них изображали воинов и рыцарей из истории Германии, другие античных философов и драматургов. Третьи олицетворяли персонажи из греческих мифов и скандинавских саг, пропагандирующие силу и красоту обнаженного тела.

Все они были расставленные по парку в определенном порядке и последовательности. Благодаря этому, зритель мог по своему желанию погрузиться в ту или иную духовную ипостась бытия, выбрав соответствующую дорожку парка.

Вид прекрасной амазонки скачущей на коне встретивший Геринга на подходе к особняку так прочно приковал к себе его взгляд, что капитан никак не мог от неё оторваться. Красивые ноги, крепко сжали бока скачущего во весь опор коня. Рука с копьем, откинулась назад для броска по врагу, от чего обнаженные груди девы дерзко взметнулись вверх. Волосы, непослушной копной разметавшиеся по плечам и охваченное азартом боя лицо амазонки, все это создавало ту завораживающую грацию, которой хотелось неудержимо любоваться, любоваться и любоваться.

Осторожно двигаясь в сопровождении привратника по приятно хрустящей дорожке, с каждым сделанным по ней шагом, с каждой минутой проведенной в этом удивительном паноптикуме, Герман Геринг ощущал свою слабость и бессилие, перед той силой и мощью, что владели хозяева этой виллы. И от осознания этой горестной реальности, его уверенность в том, что он сможет произвести хорошее впечатление на пригласивших его сюда людей, неудержимо сокращалась.

Что им его новенькая капитанская форма, сшитая специально на заказ у берлинского портного Зильберштейна, хорошо сидевшая на его пока ещё стройной фигуре? Что им его Железные Кресты и прусский орден "За Заслуги", заветная мечта любого военного кайзеровской Германии, не говоря о прочих медалях и знаках украшавших его грудь?

Хозяева этого райского уголка имели привычку носить одежду от лучших портных Лондона и Парижа, чья стоимость многократно превосходила стоимость парадного мундира Геринга. А ордена и медали, добытые капитаном в воздушных боях потом и кровью, здесь не имели ровным счетом никакого значения и веса. Разве только какой-нибудь богатый эстет захочет скопом купить их для своей домашней коллекции и только. За высокими дверями этого поместья царили деньги, деньги и ещё раз деньги и ничему другому там не было места.