Племя вихреногих-3

— Ну, односторонняя любовь может быть тут вредна, — он вдруг нахмурился. — Я тут с бывшими рабами говорил уже. Многие из них считали, что ну, судьба такая, и что лучше так, чем быть свободным и умирать с голода и болезней. Всё время.

Вайми кивнул.

— И это тоже. Хоруны говорили же, что рабство у сильного господина — это привилегия.

— �Пройдут года и скажешь сам надменно — пускай я раб, но раб царя Вселенной!� — процитировал Максим.

— Раб Божий, — добавил вдруг Юрка.

Вайми спокойно кивнул.

— И это тоже. К счастью, в эту сторону меня ни разу не тянуло. Религии там все не очень-то приятные.

— Зато к обычному рабству тянуло, — не удержался всё же Димка.

Вайми взглянул на него — и не сказать, что очень дружелюбно.

— Нет. Классическим рабством меня, знаешь, совратить не удалось — оттуда я сбежал при первой же возможности. Вот с неклассическим всё вышло гораздо интереснее. Меня в тот раз в рабство к одной деве продали. Офигительной во всех смыслах.

— Плохо быть красивым юношем, — хихикнул Юрка. — Девы прямо жизни не дают.

Вайми насуплено взглянул на него.

— Недаром же я ушел жить в степь и носил маску из коры, чтобы чужие девы моей физии прекрасной не видели. А то ж целый гарем набежит — и чем их прикажете кормить?

Димка тоже не удержался от смеха.

— Стараться. И жениться бы тебе надо, и не на одной девчонке, и вообще ты сам виноват, что такой вот красивый.

Вайми смутился. Уши у него отчетливо покраснели.

— В степи и так со жратвой неважно, а тут ещё и девы набегут. Тем более, что в племени уже свои есть.

Вероятно оттого юнош прекрасный оттуда и сбежал, подумал вдруг Димка. А то ухи всем почеши, рыбы налови, картошки дикой накопай — а когда самому жить?..

— Офигительной во всех смыслах — это как? — несколько запоздало поинтересовался Юрка.

Вайми усмехнулся.

— Красивой. Только вот повернутой на садизме. Но она знатной мастерицей была... сексуальных опытов. Ощущения, конечно... интересные, но просто не получалось иначе с этой девой быть — ну и что, что есть стоя приходилось?..

Димка ошалело помотал головой. Он сам не знал, как повёл бы себя, если бы ему предложили пойти в рабство к деве офигительной наружности... мастерице сексуальных опытов. Но всё же...

— Это зависит от человека, — неожиданно хмуро сказал сидевший рядом Асэт. — И что именно за опыты.

Два десятка глаз с крайним интересом уставились на Вайми в ожидании подробностей. Димка увидел, что Астер начал краснеть — сперва уши, потом всё лицо, потом краска поползла по плечам и груди. Казалось, что Вайми, словно хамелеон, вдруг сменил цвет — с сияюще-золотого на бронзовый, а потом на темно-медный. Мальчишка даже представить не мог, что человеческая кожа может менять цвет так быстро и так... интенсивно. Зрелище само по себе было крайне занимательное и говорящее очень о многом...

— А надо в деталях расписывать, как... — Вайми буквально подавился воздухом.

— А как? — с искренним интересом спросил Димка. Вайми не ответил, уткнувшись пылающей физией в поджатые колени, и мальчишка посмотрел на Асэта. — У вас такого не было?

Асэт, прислонившись к стволу пальмы, сложил руки на груди, глядя на Вайми с видом профессора, обнаружившего крайне редкий случай.

— Такого-то нет — но зачем с ним это делали, хотя он не сопротивлялся, и при том не стали ломать?

— Развлечения ради, — буркнул Вайми, всё ещё не поднимая головы. — Богатая скучающая дева, то ли графиня, то ли герцогиня даже, купила на рабском базаре прекрасного юноша — и что прикажете с ним делать? Пыль вытирать — и так есть кому. А положение обязывает к самодурству и всяким нехорошим излишествам. В том числе и в сексуальных опытах на юношах прекрасных. Не обязательно же каждый раз по попе, можно и по прямому назначению употребить. А вот если что не так — покусал или ещё что там — то можно и наказать плохого мальчика.

Димка ошалело помотал головой, чувствуя, что и сам начинает... менять цвет.

— А тебе не противно было? — спросил он. — Просто игрушкой для неё быть?

Вайми вздохнул.

— Я её любил, знаешь. Серьёзно. И к... естественным влечениям пытался склонять всё равно.

— И? — с крайним интересом спросил Димка.

Вайми нахмурился.

— Ну, я же здесь...

— Да? И тебя не пороли каждый раз за �естественные влечения�? Значит всё же — любила.

— Может, и пороли, — хихикнул Юрка. — Просто он об этом не рассказывал. Может, там не одни мучения были.

Физиономия Асэта, однако, оставалась хмурой.

— Вообще — вспоминаю вот нами пережитое... Сам факт, что он может ходить и говорить, и шрамов не видно, означает, что не такая уж дева была и садистка.

Димка всё же не удержался от улыбки.

— Видимо да. Ну так и юнош же ценность именно в комплектном виде, то есть, вырывать ему ноги или там глаза смысла особого нет. Вот плетью по попе постегать или там на муравейник посадить, чтобы волнительно помучился — это всегда можно.

— Сломать психику — не захотели или не смогли? — всё так же хмуро спросил Вайми Асэт.

Тот со странной смесью чувств — свирепости и смущения — взглянул на него.

— У неё не такой продвинутый садизм был всё же. И на муравейник сажала не затем, чтобы съели, а чтобы слегка понадкусывали, — он невольно передёрнулся.

Димка невольно хихикнул — посадить эту зловредную личность голым задом на муравейник он и сам не отказался бы.

— А когда ты на опыты к магам напросился? — напомнил между тем Максим.

Вайми вскинул голову, явно до смерти довольный переменой темы.

— Там ощущения были... совсем странные, — он задумался, явно вспоминая. — Как будто твоё тело — уже и не твоё. Как будто тебя... куда-то вытесняет. Потом — только тьма. И в темноте...

— Что? — спросил Димка, когда пауза затянулась.

Вайми вновь задумался.

— Миры. Каждый раз я попадал в... пространство, где были видны какие-то ДРУГИЕ миры. Это было не небо, нет! В смысле, там не было планет, звезд, всякого такого...

— А ЧТО тогда было? — удивленно спросил Сашка.

— Облака... ну, клубки образов, словно думаешь или там сон видишь. Только много-много. И можно было в какой-нибудь из них войти. Ну, не физически, конечно, а как во сне, когда взгляд есть, а тела нету.

— А ты наш мир видел? — спросил Димка с неожиданным волнением. Впервые за всё время пребывания здесь он наткнулся хоть на какую-то, пусть призрачную, возможность выхода!

Однако Вайми посмотрел на него с искренним недоумением.

— А какой мир — ваш-то?

Мальчишка смутился, чувствуя себя так, словно с разбегу налетел на каменную стену. В самом деле, как объяснить, как выглядит его родной город человеку, который и на Земле ни разу не был?

— Ну... здания всякие... машины... — наконец, буркнул он.

Вайми вновь задумался.

— Такое было, — наконец, сказал он. — Не один раз даже. Я видел здания, уходящие в облака...

— Это не у нас, — смущённо буркнул Димка. — У нас такого нет. Пока.

— А что есть? — спросил Вайми совершенно искренне.

Димка задумался.

— Ну, Кремль, — Вайми всё ещё ожидающе смотрел на него — это слово ему явно ничего не говорило, и мальчишка добавил: — башни такие, с красными звездами.

Вайми задумался, вспоминая.

— Нет, такого вот не видел.

— Такие дома, длинные, пятиэтажные, из серого кирпича, — нашелся Сашка. — Под шиферными крышами.

Вайми вновь задумался.

— Такие вот видел, — сказал он, и сердце Димки ёкнуло. — Между ними деревья, и такие штуки ездят на колёсах...

— Вот, это наш мир и есть! — радостно подтвердил Сашка.

Вайми посмотрел на землян — с неким новым интересом.

— У вас я бы хотел побывать. У вас... — он задумался, очевидно подбирая слово. — Уютно.

— А можешь? — с волнением спросил Димка.

— В принципе могу — если найду Мастера Снов, и мне повезёт вновь на ваш мир наткнуться.

— Нет, на самом деле побывать. В своём теле.

Вайми вздохнул и вдруг нахмурился.

— В своём — нет. Я про такое вот не слышал даже.

— Но мы-то — вот тут! — Димка даже ногой притопнул, для наглядности. — Значит, есть способ!

— Способ-то есть, — согласился Вайми. — Только вот я его не знаю.

— А кто знает?

Уголки губ Вайми тронула невеселая усмешка.

— Мастер знает. Ну, Хозяин.

— Я и сам знаю, что знает! — разозлился Димка. — А ещё? До Мастера-то нам не добраться. Ну, пока что.

Вайми покачал головой.

— Димка, я не знаю. Не слышал даже, что кто-то в другие миры тут путешествовал. А я много что слышал...

— Но люди-то тут появляются! — продолжал напирать Димка. — И всякие твари. И целые города даже. А кто-то, говорят, и исчезает. Так что есть какой-то выход.

Вайми усмехнулся — невесело.

— Надир есть. Который Ось Миров. Он пронизывает их все, пронизывает всю Реальность и может смешивать Сущее.

— Это мы слышали уже, — буркнул Димка. — Только вот к Надиру тому нужен Ключ, а Ключ то ли у Серого с Тошкой и Андрюхи, то ли ещё скрыт в горах, то ли в лапах Хорунов вообще...

Все помолчали — тема точно была не самая весёлая. А Димке и без того было тошно — он буквально каждый час ожидал нападения глупо освобожденных им Хорунов, и вполне буквально чувствовал, как истекает отпущенное им время. Не то, чтобы он ВЕРИЛ, что Червь может освободиться... но ИСКЛЮЧИТЬ эту возможность он тоже не мог, и её приходилось учитывать. Только вот и изменить что-то он не мог. Без флота им не добраться до Столицы, не освободить девчонок — а без девчонок им не двинуться куда бы то ни было. Бросить их было просто невозможно, немыслимо... хотя порой Димка ловил себя на том, что вполне всерьёз обдумывает и эту возможность. И не очень-то она его пугает...

Мальчишка поёжился. Он сам понимал, что этот вот мир изменил его. Да что там �изменил�! От прежнего Димки Светлова, обычного ученика седьмого �Г� класса, можно сказать ничего не осталось, — а ведь и времени, вроде, прошло не так много... Но слишком уж много невозможного оказалось возможным, слишком многое из того, во что он верил, оказалось... м-м-м... неточным. Вот они, пионеры, спокойно рассуждают о магах, заклятьях, сексуальных опытах — о всём таком, о чём раньше и думать не стали, а узнав, только посмеялись бы. А здесь в этом ничего смешного нет. Здесь это реальность. И реальность страшноватая...

Димка не знал, до чего он в итоге бы додумался бы — то есть, совершенно — но его отвлёк поднявшийся в лагере шум. Мальчишка вскочил и легко взбежал на склон низкой дюны, лишь на секунду опередив остальных. Потом поднёс ладонь к глазам и прищурился, всматриваясь.

Со стороны леса к лагерю двигалась целая толпа. Димка без труда узнал отряд мальчишек, отправленных на лесоповал — их было добрых человек сто, эта работа сейчас была главной. Среди них мелькали и ещё фигурки — разведчики его армии. Пока отряд Ллейэйнтала Эй бегал к Столице, он места себе не находил, да и теперь ему стало лишь немного спокойнее. Он отправил разведчиков в лес — чтобы Хоруны, подкравшись, не утащили никого из лесорубов, — и вот, что-то случилось. Но не нападение — народ был скорее возбуждён, чем испуган. И (Димка прищурился сильней) в толпе мелькали и какие-то незнакомые ребята! Явно не Хоруны — он видел рыжие и жёлтые волосы, очень редкие в этом вот мире. Интересно, кто бы это... — подумал он... и стремительно побежал к ним.

* * *

Бежать пришлось совсем недалеко. Вокруг гостей — а он уже не сомневался, что это именно гости, а не пленники или кто-то ещё, очень уж бодро гомонил собравшийся вокруг народ, — сомкнулась изрядная толпа, но перед ним расступились. Димка ничуть не удивился этому... но зато удивился своему не-удивлению. Он привык уже, что перед ним расступаются... а ведь дома, в школе, ничего такого не было! Там, если собиралась толпа, — например, в раздевалке, — ему приходилось вовсю орудовать локтями, и даже это помогало далеко не всегда. Теперь же...

Все мысли вылетели у него из головы, едва он взглянул на незнакомцев. Их было всего пятеро, но смотрелись они достаточно сурово — голые по пояс, мускулистые, в кожаных штанах и сапогах. На шеях — черные платки, как у каких-то ковбоев из фильмов (таким платками, как помнил Димка, они завязывали себе морды, когда шли грабить банк или ещё что-нибудь). Длинные распущенные волосы схвачены яркими повязками, красными или зелёными. Сами волосы у одного рыжие, у троих — ярко-жёлтые. Жесткие, словно рубленые черты лиц не оставляли никаких сомнений, кто это. Немцы, кто ж ещё. �Шмайссеров� у них, правда, не было, но на поясе у каждого висел колчан, а за спиной — длинный лук в налучи. В руках у парней были копья — но не обычные здесь длинные палки с обожженными на костре остриями или даже с каменными наконечниками, нет. Кожаными ремешками к ним были примотаны ножи. Самые настоящие, с тускло-серыми, как зимнее небо, клинками. Совсем не страшные на вид — но на древках под ними виднелись темные пятна, и Димка без труда понял, что это такое. Кровь.

Как-то вдруг он заметил, что вид у гостей довольно неважный. Всё они были ранены — каждый перевязан какой-то корой в двух или трех местах, а мелких порезов и ссадин и вовсе десятки на каждом. Тем не менее, смотрели они на всех вокруг так, словно те собрались на торжество в их честь.

Димка без труда опознал предводителя маленького отряда — мальчишку лет тринадцати. Едва толпа вокруг расступилась, тот сам пошёл к нему и остановился шагах в пяти, откровенно разглядывая — рослый, крепкий, круглолицый, с внимательными пристальными глазами и русой короткой стрижкой. Совсем не похожий на немца, честно говоря. Но смотрел он... как-то странно. Без ненависти, но как-то напряженно. Димка, впрочем, мог его понять. Если бы они впятером припёрлись в такое большущее племя, которое возглавляет немец, то тоже ощущали бы себя в нём... неуютно. Мягко говоря.

Он отыскал взглядом командира разведчиков. Лэйнтал Эйно (или как там его звали? Димка с ужасом понял, что не помнит...) смотрел на него... как-то расслабленно. Словно не таились совсем рядом, за речкой, злобные Хоруны... или в самом деле больше не таились?..

Он вновь взглянул на немцев, на их израненные тела и общее небольшое количество. Вывод, как говориться, напрашивался. Озвучить его он, правда, не успел.

— Ты вождь? — отрывисто спросил парень. По-русски, совсем без акцента, которого Димка невольно ожидал. Впрочем, так тут говорили все. Или всем просто казалось, что другие говорят на их родном языке...

— Да, — вождем себя Димка не считал, но решил не углубляться в терминологические тонкости. Немец, однако, всё ещё выжидательно смотрел на него, и мальчишка, вздохнув, представился: — Димка. Дмитрий Светлов.

— Генрих Тойзен, — немец протянул ему руку, и Димка без дальнейших рассуждений пожал её.

* * *

На этом церемония знакомства и кончилась — шумная, возбуждённая толпа повалила в лагерь. Димка — да и никто вообще — это не приказывал, так вышло как-то само собой. Димка, впрочем, не возражал, да и к чему? Всё равно, скоро уже он всё узнает...