За тридевять дальних далей

— Часть перейдут на следующий уровень. Во время катастроф, войн, бед открывается истинная суть человека. Остальные — не знаю.

— Но души... Это ведь не тела. А что будет с телами более высокого уровня?

— Я пока на этом уровне воплощения. Поэтому больше разговаривать не о чем. Я не знаю.

— А другие корабли? Спасут ли ещё людей? — почему-то сейчас это казалось важным. Даже если я инопланетянка, уверена, что есть хорошие люди на Земле.

— Я не знаю. Я выполняю своё предназначение. Возможно, кто-то ещё вывезет людей.

— А такие как ты ещё есть?

— Есть, Майя.

— Тоже женатые на инопланетянках?

— Майя, у каждого своё предназначение.

— И вы не общаетесь?

— Майя, доступа к этой информации у тебя нет. Тему закрыли.

Прикусила язык. Он сердится, пусть и не показывает раздражение. Попробовать вывести из себя? Нет, зачем? Я же не вампир, чтобы питаться чужими эмоциями. Нестерпимо захотелось почувствовать его поддержку. Но он сам не станет проявлять. Переборола себя и попросила:

— Дим, поцелуй меня. Пожалуйста.

— Нет.

— Нет? Но почему? — я не понимала. Ведь перед этим пообещал выполнить мою просьбу. В груди стало тесно, нечем дышать.

Он встал, а в следующий миг легко, будто ребёнка лет трёх, поднял меня под пятую точку и понёс в спальню, шепнув на ушко:

"Дыши, родная".

От его слов тиски отпустили.

Да и отвлеклась от мысли, что ему не нужна. А по нему не скажешь, что он сильный!

— Мы зубы не почистили, — пробормотал он тихо, даже устало, но вместо ванной отнёс на кровать, снял с меня платье и нижнее бельё.

Я была не в силах ему возразить, да и не хотела. Неужели опять спермотоксикоз? В душе всё замерло, навалилось безразличие.

Он же снял с себя банный халат и лёг рядом. И просто обнял сзади в районе живота, укрыв нас одеялом. И так спокойно стало.

— Спи, Майя, — прошептал и чмокнул, едва касаясь, в ушко. — Я рядом.

И от этих слов и объятий в душе разлилось тепло, будто признался в любви и пообещал весь мир.

Глава 7. Дружбы среди женщин нет?

Солнышко разбудило, нежно касаясь своими лучиками. Против воли на губах заиграла улыбка. Правда, блаженство длилось недолго.

Наглая рука, до того покоившаяся на груди, но не вызывающая дискомфорта, огладила её, вызывая желание и заставляя припомнить ночные события. Значит, не ошиблась, предполагая, что муж остался на ночь не просто так.

— М... — застонала я, решив прикинуться спящей.

— Май-яааа! — прошептал муж и поцеловал в ушко.

Рука заскользила ниже, опускаясь к самому сокровенному, нащупала бугорок и принялась его ласкать.

Я металась по подушке, не в силах удержаться на месте.

И вот разумом понимаю, что муж не будет принадлежать мне душой, а сама готова принять его, такого, какой есть, со всеми его тараканами.

— Дим... — шепчу я. — Что ж ты со мной делаешь?

— Примешь меня? — будто мысли читает.

— Да, — ни мгновения не сомневаясь, шепчу в ответ.

И он прекращает пытку пальцами, устраивается между ног, и одним движением сливается со мною. Энергия наполняет тело, а я готова отдаться вся, без остатка. Ему. Только ему. Понимая, что он — мой мужчина. Единственный.

Это было волшебство, раскрашенное яркими красками, чувствами, словно он играл на струнах души, а я — на его. Не так, как раньше. Будто что-то изменилось между нами.

И после соития, в котором не было оргазма, но я не чувствовала себя измождённой, усталой, а наоборот, довольной и счастливой, во мне пульсировала ключом энергия.

А муж... Он улыбался.

— Пожалуй, мне нравится ночевать здесь и пробуждаться рядом, — прошептал в губы, потёрся своим подбородком о мою грудь, щекоча появившейся за ночь щетиной, вызывая волну удовольствия, но не сексуального желания, а чего-то другого. Просто было хорошо в его объятиях.

— Повторим?

— С удовольствием, — прошептала я, отчаянно краснея. — Всё прекрасно!

— Пора вставать, — прошептал он на ушко. Прикоснулся на мгновение губами к моим и добавил: — У нас полчаса до прихода детей.

— Сегодня тебя не смущают нечищенные зубы?

— Ты о чём? — спросил он, вставая.

— Ты вчера отказался меня целовать, сказал, что зубы нечищены.

— Неправда. Я отказался целовать, потому что надо было поспать. Уже было поздно. А у тебя язык, как помело, да и не получила удовлетворения. Готова была сорваться, как в лифте. Это бы растянулось. А отказать и нарваться на ссору, обиду, разборки был не в состоянии. Меня вырубало на ходу.

— По тебе заметно не было.

Он пожал плечами, направляясь в душ.

И тут я вспомнила про совместный завтрак. Подскочила с места и кинулась вперёд него. Надеюсь, не посчитает эту выходку за оскорбление.

Не слышала, как муж оказался за моей спиной. Внутри зародился холодный огонёк. Мелькнул перед глазами тот первый раз, когда он, не спросив, овладел мною.

Но против воли, стоило ему прикоснуться к ягодицам, тело ощутило жар внизу живота. Мне ведь не нравился наш первый раз. Почему же эта ситуация возбуждает?

— Примешь? — шепчет супруг. Холодок исчезает, растворяется в волне тепла.

— Приму.

И он медленно проникает в меня. Ощущаю, как новой волной по телу разливается энергия, и это так необычно и захватывающе, каждая клеточка наполняется светом, силой, с каждым его движением, будто сильнее. А мне хочется поделиться с ним своей любовью, стать одним целым, отдать всю себя, без остатка.

Он ускоряется, а потом изливается. Жар, наполняющий лоно, я ощущаю впервые.

Мелькает мысль: а раньше он в меня изливался семенем? А если это впервые, то... Я могу забеременеть. И эта мысль уже не пугает. Наоборот, дарит непроизвольную улыбку.

Димка обнимает живот, так и удерживая себя внутри меня.

— Майяаааа... — шепчет он. — Прости за наш первый раз.

Я прижимаюсь к нему и откидываю голову назад. Вот как он может быть таким разным? То нежный и чуткий, то чуть ли не грубый.

— Дим?

— Да, родная.

— Хочу ещё малыша. Старшие уже большие. Да и видимся редко. Всё у нас неправильно как-то.

— Если хочешь, давай подумаем вместе над домом. У каждого своя комната, а общая — смежная. Хотя, тогда личной гостиной у тебя не будет... Свои комнаты я урезать не буду, и переносить тоже.

Он разорвал слияние, обмыл меня, нежно скользя по всем изгибам и закоулкам, намылил голову пахнущим розой шампунем, затем сам быстро помылся.

— Я — к себе. Буду к завтраку, — сказал он и ушёл.

А я стояла, завёрнутая в полотенце и, улыбаясь, глядела невидящим взглядом на себя в зеркало.

Только про малыша муж ничего не сказал. Не хочет? Или просто забыл? Сомневаюсь, что у него проблемы с памятью. Скользкий момент. Хотя до этого мы уже говорили о детях. Он, вроде бы, казался не против. И вот пойми его!

Перевела на себя взгляд в зеркало.

Выгляжу очень молодо. Лет на восемнадцать-девятнадцать. На щеках играет румянец. Смущаюсь, как подросток. Мокрые волосы кажутся просто русыми.

Нажала кнопку у зеркала с завлекающей надписью "сушка". Волосы тут же взлетели вертикально вверх, к потолку, подхваченные, своего рода, пылесосом. А через десять секунд опали, полностью сухие, но не пересущенные, как после фена, и идеально расчёсанные.

Пора в гардеробную! Почти... Надо ещё кое-что доделать, а то муж сбил все планы. Закончив с утренними потребностями, я сменила место пребывания.

Собрав волосы в простую косу, надела жёлтое платье и такие же босоножки, наслаждаясь тем, что они нежно обволакивают кожу, не натирая. Почему-то моя одежда и обувь доставляли нескончаемое удовольствие, хотя каблуки я не люблю.

Вышла я из спальни вовремя и обомлела, завидев свою бывшую гостиную. Стенка, отделяющая её от общего коридора исчезла, увеличив комнату в размерах. Теперь это была совмещённая гостиная и столовая. Круглый стол, стоящий в том месте, где раньше был коридор, покрыт белой скатертью и уставлен множеством блюд.

Напротив меня в дверях появился муж, а ещё из двух дверей показались дети.

Прямо пунктуальность у всех прёт. Даже захотелось вернуться обратно в комнату и нарочно опоздать, но...

Всех была рада видеть, и улыбка не заставила себя ждать.

— Всем доброго утра! — оповестил муж.

— Доброе утро! — приветствовала супруга, подходя к нему и обнимая. Потянулась за поцелуем. Он хмыкнул, но чмокнул.

Дочка внимательно глядела на нас, сложив руки на груди. В лосинах и толстовке, волосы собраны в высокий хвост.

Вырвавшись из объятий супруга, направилась к Соне.

— Мам, давай без обнимашек, а? — скривилась она.

Но я обняла, крепко-крепко, а затем переключилась на сына. Владик оказался рад, что ему столько внимания уделяют, с удовольствием обнялся со мной, а когда уже собиралась отойти, вновь прижался. Мой хороший!

Соня прикидывается или ей таки не нравятся объятия?

Муж подошёл к одному из стульев, отодвинул его и выжидающе замер. Соня воспользовалась предложением и села. Муж хотел возразить, но передумал. Неужто мне отодвинул? Решил поухаживать?

Вторая опытка увенчалась успехом — я села, поблагодарив Димку.

После этого муж сел, потом сын.

— Правило первое: разговаривать, если ест хотя бы один из нас, нельзя! — испортил настроение супруг.

И толку, что мы завтракаем тогда вместе?

Я выжидающе замерла. Что вторым пунктом будет?

Муж принялся накладывать себе еду.

— Пока можете говорить, — разрешил наш царь.

Ага, только уже не хочется.

— Соня, как успехи? — повернулся к дочке Его Величество.

— Нормально, — отмахнулась она.

— Сегодня тоже прогуливаем? — невозмутимо спросил супруг.

Соня покраснела и потупила взгляд.

— Ну так? — не дождался ответа наш деспот.

— Нет, сегодня иду в школу. Уроки сделаны.

— Это радует. А ты, Влад?

Прямо допрос какой-то.

Сын явно не понимал, что от него хотят, поэтому я переняла инициативу:

— Что интересного в школе? Как вам с ребятами? Уже есть лучшие друзья, подруги?

Такое ощущение, что не я памяти лишилась, а супруг. Или воспитанием детей никогда не занимался, отправив их в закрытую частную школу? Последняя мысль мне не понравилась.

А его ли это дети? Хотя, на него похожи, да. Как раз от меня, кроме волос, дети ничего не взяли, да и то, лишь сын. Друг на друга тоже похожи, так что в их родстве сомневаться не приходится.

Сыночек принялся рассказывать про друзей:

— Ник зануда, мне не нравится с ним дружить.

— Только из-за того, что зануда? — удивилась я, или там уже личные счёты. Обидел?

Владик подумал и кивнул.

— Но люди ведь разные, — хотела привести в пример их отца, живущего по правилам, но бросив на него взгляд и узрев поджатые губы, передумала. Авторитет отца или матери рушить нельзя.

— Главное в друге — верность и готовность прийти на помощь в трудную минуту, — поддержал меня супруг.

Вот это да! Не ожидала от него! С улыбкой глянула благодарно на мужа.

— Хочешь сказать, что Ник заслуживает второго шанса? — уточнил Владик.

— Любой человек заслуживает второго шанса.

— А хотите я вам сказку расскажу про пастуха и волка?

Дети радостно закивали.

— Соня, что тебе наложить? — спросил Димка. Она показала на омлет. И получила порцию.

— А можно ещё? — попросила девочка, узрев, что отец положил небольшой кусочек.

— Только когда съешь полностью этот.

Так, и чего я не знаю? У нас любительница не доедать?

Дочка надула губки.

— Пап, ну что тебе — жалко, да?

Маленький манипулятор!

— Я всё сказал.

Соня нехотя забрала протянутую отцом тарелку.

— А потом остынет, я уже не буду холодную добавку, — пробурчала в ответ. Не знаю, услышал ли отец, но все выжидающе уставились на меня.

— Ах, сказку, — вспомнила, о чём был разговор. — Когда-то давно жил пастух. Он пас овец. Обыденность ему надоела, и он решил пошутить над людьми. Однажды отправившись на пастбище начал кричать: "Волки, волки!" Люди услышали и кто с вилами, кто с чем прибежали ему на помощь. Но волков не нашли. Люди обиделись на обман и ушли.

Во второй раз тоже прибежали. Но... волков не оказалось вновь.

На третий раз волки на самом деле напали. И как ни звал пастух, люди не пришли. Потому что больше не верили обманщику. А волки загрызли пастуха и овец.

— Всех? — спросил Влад.

Я хмыкнула. Это всё, что он понял из сказки? А сказки ли?

— Это не важно, — встряла сестричка. — Важно то, что однажды ему простили обман, но лишь один раз. Дали второй шанс. Второй, но не третий!

Соня очень умная, кто бы сомневался!

— Умница, — прошептала одними губами ей.

— Только это касается не занудства, а проказ. Простить можно не всякое, — уточнил супруг.

— А что простить нельзя?

— Это уже зависит от человека, — ответила я вместо Димки. — Один и предательство прощает, а другому и мелочи достаточно, чтобы затаить зло. Таких людей называют злопамятными.

— Они помнят зло, но это не значит, что они прощать не умеют, — добавил Димка.

— А как же поговорка простил и отпустил? — решила поспорить с мужем.

— С глаз долой — из сердца вон? — повернулся ко мне супруг.

Дети переглянулись.

— Как одна из версий, — согласилась я.

— Это вы о чём? — ничего не понял Владик, да и Соня вряд ли такой разговор восприняла.

— Давайте кушать. Вам ещё в школу, — напомнил Димка.

— Пап, а давай часы переведём, — Соня выдвинула встречное предложение.

— Зачем?

— Чтобы мы в школу не опоздали.

— Нет, детки, все эти переводы времени плохо сказываются на здоровье, — попыталась смягчить ситуацию. — Папа прав, давайте поедим. Молча!

Соня хотела возразить, но бросила осторожный взгляд на отца, который уже начал есть, и передумала.

Я тоже последовала примеру супруга.

Муж ел овощи и орехи. Попробовать что ли? А вот к фруктам не притронулся. Фрукты не ест вообще или что-то с чем-то не совместимо? Попробуемс...

Дети ели всё подряд, причём, довольно много. Соня к омлет поклевала и треть оставила. Муж был прав. Больше не просила, но съела банан, грушу, выпила две чашки компота, и ещё чай с пирожным. Ого! И как в неё столько влезло?

Я же оказалась сыта салатом из зелёных овощей и какими-то орешками. Запивать ничем не стала.

То и дело поглядывала на мужа. Красив, зараза! И вещи говорит правильные.

— Всё, вам пора на занятия, — поднялся из-за стола Димка.

— Но я ещё не доела, — возразила капризно дочка.

Кто бы сомневался. Сын, напротив, повторил за отцом, тут же поднявшись.

— Ты никогда не доешь. Смотри, какой живот отрастила! — бросил обвиняюще отец.

Соня надула губки. А живот, и правда, здоровый. Но и съела, считай, быка. Надо как-то исправлять. Выход придумался тут же.

— Сонь, пойдём со мной на тренировку.

— Какую тренировку? — дочка явно не обрадовалась моему предложению.

— Какую-нибудь. У вас ведь есть какие-то секции.

— Предлагаю вам айкидо и что-то для общего развития, — а это уже муж.

— А ты с нами пойдёшь? — ухватилась за эту возможность.