| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ближайший соратник струсил и переметнулся к врагу в решающий момент? Его скрутили спецслужбы каким-нибудь ужасным компроматом? Или же он просто всегда лез туда, где было безопаснее, сытнее и комфортнее?
Как бы то ни было, проект "Вершители" получил огласку и тотчас, незамедлительно, был уничтожен. Разгромлены лаборатории. Разбито оборудование, сожжены документы исследований. Дети проекта, сотни мальчиков и девочек, объявлены гнусным издевательством над природой, убиты и разорваны беснующимися толпами. Убиты, вместе с пытавшимся защитить их персоналом научных центров. А защиту режимных объектов, заслоны из охранников, пробивали вот такие же, вооруженные женщины. Ударный кулак женского сопротивления, самурайши благородных кланов, которых собрали по тревоге за пару дней до первого выступления предателя, и оперативно перебросили к месту будущей расправы. Клан Токугава опоздал. Самураи Масудзиро примчались на помощь и вырезали всех погромщиков, которых удалось догнать и изловить на землях клана, но спасать и защищать было уже некого.
Лишившийся всего, оставшийся рыдать на руинах своей мечты, принц Токугава жаждал теперь только одного. Потребовать кровавый долг со всех виновных, всех причастных и им сочувствующих. Разумом он понимал, что этих женщин трогать нельзя. Эти, пережив войну, наверняка хоть что-нибудь поняли. Враги не здесь. Здесь — солдаты, что сбросили морок идиотизма и помогут ему устроить тотальную зачистку в его собственных землях. Всех сопротивленок и хитрых змей из Единства, всех лживых правозащитниц, ранимых плакс и подпевающих им слюнтяев он будет рвать на дыбах, вешать на крючьях, заставлять бегать со вспоротыми животами. Он будет изобретать все новые варианты пыток, чтобы эти уродливые, омерзительные и ничтожные в своей слабости, визгливые чудовища умоляли его о быстрой смерти. ОНИ УБИЛИ ЕГО ДЕТЕЙ?! Так пусть весь мир содрогнется от последствий.
Сигнал отдан. Восстание уже началось.
Часов шесть ушло у собравшихся девяти представителей воинских формирований на совместное распитие дорогого вина, обсуждение положения дел и обозначение на картах передаваемых в пользование изгоям владений, затем еще час на составление и подписание договора. На поздний вечер была назначена публичная присяга представителю рода Токугава и шумное празднество, с прожиранием и выпиванием становящихся ненужными запасов, а так же с интересными конкурсами, вроде раздирания конями рабов, содержащихся в подземной тюрьме.
Пока же накрываются столы и завершается подготовка к празднованию, лорд Сумимото предложил гостям отдохнуть в подготовленных для них комнатах, здесь, в цитадели и пообещал два подарка, каждый из которых, по его мнению, великий лорд может сочти интересным.
Удивленный и заинтригованный, в сопровождении своей грозной охраны, Масудзиро последовал за новопризнанным вассалом и, после недолгого блуждания по запутанным замковым коридорам, вышел к просторному и светлому залу. Над горшками с пышной зеленью горели яркие электрические светильники. Полы были устланы коврами, кресла и диваны располагали к отдыху в самой комфортной обстановке.
Стражи, рассредоточившись по залу, быстро все осмотрели и встали на посты, а лорд Токугава с любопытством глянул на ухоженную полнотелую даму лет чуть старше сорока, в характерном для империи дорогом костюме, украшенном значком городского муниципалитета на лацкане пиджака. Дама, ожидавшая прибытия гостей, поднялась при их появлении, низко поклонилась и замерла, ожидая разрешения приблизиться.
— Снова за старое, Сумимото? — искажая губы в злой ухмылке, спросил лорд Токугава. — Два срока, за домогательство и изнасилование, ничему не научили? Или, в очередной раз, думаешь, что именно вот эта не начнет при первом удобном случае болтать, как мы с тобой здесь и сейчас наносили ей неизгладимые душевные травмы?
— Погоди, погоди! Не убивай ее! Сейчас поймешь, почему, общаясь с ней, я ничего не опасаюсь. — дайме руинного замка сделал женщине знак рукой, приглашая подойти. — Представься, кто ты.
— Арараги Кономи. — поклонившись, сделав книксен и жеманно повернувшись вправо-влево, ответила женщина. — Дочь благородных родителей, из старшей ветви клана Арараги, советница мэра по разворовыванию бюджетов градостроительной и дорожноремонтной служб, а так же тайная специалистка по силовому отжиму прибыльных торговых точек и покровительница коллекторской организации. Чуть-чуть замазана в убийствах несговорчивых предпринимателей и взятках, которыми всегда делилась с кем надо. Родила двух детей не от мужа, а от мэра, чем последние лет восемь его шантажировала, чтобы он не вздумал присматривать на мое рабочее место кого-нибудь помоложе. Два месяца назад, я, как обычно, собиралась идти домой после долгого рабочего дня. Сходила, простите, в туалет, чтобы поправить прическу и макияж, вернулась в свой кабинет, хотела забрать сумку и пальто, как вдруг почувствовала, как кто-то невидимый, стоящий за спиной, прижал пальцы к моей шее. Я едва успела подумать о том, что не стоило нам в охрану нанимать выродившихся серых ничтожеств, не способных чувствовать гендзюцу, а потом... меня словно электричеством пронзило, и я потеряла сознание. А когда очнулась, с ужасом увидела, что оказалась в плену у нелегальных работорговцев. Сразу поняла, что меня заказал кто-то из недоброжелателей и несколько жутких ночей представляла, как меня закопают живой, четвертуют, или заставят вернуть награбленное, но к моему счастью, лорд Сумимото узнал во мне соотечественницу и выкупил меня, со всеми моими вещами, документами, и даже вот этой милейшей бижутерией! Спасенная от смерти, я была так тронута, так благодарна, что не... не могла не влюбиться! Лорд Сумимото меня покорил! Я таю от восхищения, и счастлива сопровождать моего спасителя, пока он позволяет мне это!
Она говорила, а лицо лорда-гостя все больше перекашивалось от терзающих его подозрений. Нотки в голосе, оттенки в движениях... что-то было в этой женщине невероятно знакомым.
— Свиняра?! — молния догадки резанула пор нервам, глаза Масудзиро полыхнули злобой и весельем, капитан императорской гвардии, не удержавшись, расхохотался. В памяти всплыл образ подростка-слуги, которого буйная ватага будущих офицеров частенько таскала с собой на пьянки в кабаки наемников. Вид рыхлого, слащавого и сального тюфяка неизменно провоцировал ронинов и прочую полубандитскую шваль хорошенько пнуть жирдяя, подставить ему ногу, или толкнуть. Стоило отправить эту ходячую провокацию к стойке за пивом, как зал почти тут же оглашали испуганные вопли или отчаянный визг бедолаги, после чего вся офицерская банда с готовностью взвивалась и с кровожадным рыком "кто тронул нашего Свиняру?!" мчалась устраивать беспощадный рукопашный замес.
— Он самый. — довольный,
— Как этот кусок сала умудрился выжить?!
— Под обозными телегами прятался и сточными канавами уходил. Вываляется в какой-нибудь грязище, изобразит из себя сумасшедшего дурачка, его и не трогают. Разве что пинки отвешивают, чтобы близко не подходил. Я его раз шесть в потери списывал, а неделя-вторая и он вдруг — хлоп! Снова в лагере. Грязный как демон, ободранный, в лохмотьях, бледно-синий с голодухи, но живой! Я его три раза разными мозгокрутами проверял. Думал — шпион, или мутант со сверхспособностями. А нет! Просто жирная и скользкая свинья. Ничего не может, ничего не умеет, но зверски нацеленный на выживаемость и, как любой ручной поросенок, всегда бежит домой, потому что здесь — хозяин. Как вот такого бросить или убить? Чудовищно бесполезный и отвратительно безобразный мешок жира, но когда вокруг столько предательства от полезных и приятных людей, беззаветную верность даже самого нелепого дурня начинаешь искренне ценить. Убить или выгнать его я так и не смог, даже в самые трудные времена, но что с ним делать? Ленивый, плаксивый, жратву любую метет, как в пропасть, и такой криворукий, что тапки подавать доверить нельзя. Терпел, как мог, но думал, как облегчить свою тяжелую ношу. Как кошки у нас здесь обосновались, обратился к их богу за помощью. А он явно только этого и ждал. Через двадцать минут целый альбом с фотографиями и биографиями прислал. Богатейший парад из сучек-сопротивленок! Молодые и в возрасте, благородные и не очень, идейные и приспособленки. Причем в каждую из них моего слугу можно было переделать без проблем. Я Свиняре дал возможность выбора, он до утра сидел, слюни пускал, а когда ткнул пальцем в фотографию своей избранницы, кошачья банда сработала не хуже отряда шиноби. За пять дней доставила выбранную суку к транспортной камере, а потом, один щелчок пальцев, и она в нашем подземелье. Всего час работы кошачьих мастеров, под моим личным наблюдением, и взгляните, лорд Масудзиро! Вместо мерзкого мешка сала, какая... — довольный, дайме руинного замка с силой и бесцеремонностью хлопнул "даму" ладонью по плечу, заставив "ее" охнуть и присесть на подкосившихся коленях. — Стильная тушечка получилась! Ух, какая! — он хлопнул "даму" по спине, на что "несчастная" ответила кряхтением и стеснительными смешками. — А самое главное — с ней хоть что делай, ни в какой суд никогда не заявит! — третий хлопок, самый смачный, пришелся пониже спины. Одно голословное обвинение в подобном надругательстве могло обойтись любому мужчине в империи чудовищно дорого, а уж при свидетелях, это гарантировало тяжелейший штраф, штамп в личную карту и отчуждение от общества, за домогательство.
— Чего только не простишь благородному господину, рядом с которым даже такая злобная и холодная фигура как я, — ложная Кономи картинно приложила руку к груди. — Смогла расцвести душой и почувствовать себя настоящей женщиной!
Сдвоенный хохот хозяина и слуги загремел под сводами зала. В его всплесках чувствовалась ненависть, злоба, безумие, издевка и подлинное счастье. Безымянный раб, влачивший всю свою жизнь в нечеловеческих унижениях, и благородный лорд, отмотавший в тюрьме шесть лет, подвергнутый отчуждению и травле за приставания к женщинам, дружно веселились, глумясь над уродливыми миром, который оба, глубоко и искренне, ненавидели. Дети империи, родившиеся в мрачные, темные времена. В их поколении, страну и людей ломали, мешая с грязью кровь, мозги и души. Оба смеялись, издеваясь над страной, которая сделала их такими. Радостно предвкушали гибель своей родины, представляли горы трупов и реки крови.
Мир умирает? Это же замечательно! Пусть подыхает! А пока этот филиал Ада корчится в муках и агонии, нужно свести личные счеты с максимальным количеством врагов! Сердце заходится от ненависти, в глазах темнеет от желания пытать и убивать. Созидание? Какая чушь! Люди — омерзительные уроды. Мир — кровавое болото всеобщей ненависти. Пусть всё идет вразнос. Не будет ни наследия, ни потомков. Для счастья хватит и упоения собственной местью.
С недавних пор, принц клана Токугава всей душой понимал такие чувства. Мысли о спасении собственных земель, о возрождении империи, все больше казались ему наивными детскими бреднями. Удовольствие доставляли только мысли об унижениях и страданиях врагов.
— Мадам из Арараги? — Масудзиро, зло улыбаясь, взмахом кисти приказал коту приблизиться, взял его за плечо и принялся поворачивать, разглядывая словно забавную и необычную игрушку. — Шикарно, шикарно! Не постеснялся же наш свин рыльце развернуть! Под Арараги складские сети и куча торговых компаний севера. Старый аристократический род, с шестью ступенями генетической модификации. Дважды с императорами роднились, пятнадцать человек в верховном совете! Представляю, как эту благородную суку порвало, когда ею стал лишенный рода раб-полукровка!
— О-о, это было нечто! Выла и рыдала от бессильной ненависти, ругалась страшными словами, молила дохлых богов о жутких карах на наши головы! Столько злобы хлестало, словно лопнула труба из выгребной ямы! Но мы стойко подвергли эту сильную и независимую всему тому, чему они обожают придумывать идиотские названия и, чудом не доведя до изнасилования, скормили коням. Наши хищные монстры с омерзением воротят носы от свежеизнасилованной пищи, а в остальном удивительно небрезгливы. И сопротивленок, и казнокрадок, и бандиток жрут как сладкие булочки, а на выходе даже костей не остается. Желательно только кольца с пальцев снять, и металлические коронки из пастей повыдергивать. Тогда, в выгребной яме под конским сральником, как в душе сопротивленки, сколько не ищи, не найдешь ничего человеческого!
Дружный взрыв благородного самурайского хохота был наградой генералу изгоев за остроту.
— А теперь, прошу за мной, я буду рад показать вам, Масудзиро-сама, первый из обещанных подарков! — Сумимото сделал знак рукой, гобелен на одной из стен отдернули в сторону, открыв обитую металлом, тяжелую дверь, за которой оказалась каменная винтовая лестница, уводящая вниз, тайным ходом, в мрачные подземелья замка.
Уверенный в себе и своих солдатах, капитан Масудзиро без колебаний последовал за генералом изгоев, окунулся в мрачную полутьму и через пару минут оказался в сводчатой галерее, озаренной желтым светом тусклых электрических ламп.
Неопределенное восклицание, похожее на утробное урчание переполненного злобой хищника вырвалось из глотки капитана, когда он увидел два десятка людей, женщин и девушек разного возраста, прикованных стальными кандалами вдоль стен галереи. Разной комплекции, в гражданской одежде и униформе разных служб, но с одним, неизменным, отличительным знаком — у каждой, на жакет, мундир или блузку был приколот значок в виде алой розы, овитой шипастыми стеблями.
Принц Токугава секунд на двадцать окаменел, а затем глянул на Сумимото и поклонился ему с глубокой искренней благодарностью. Давний друг прекрасно понимал, чего именно сейчас жаждала душа поверженного в прах, оплеванного и проклятого принца. Генерал, довольный, ответил поклоном на поклон и сделал приглашающий жест рукой, предлагая своему повелителю развлекаться, ни в чем не сдерживая себя.
Масудзиро и не собирался сдерживаться. Первым делом, он вынул кляп из рта молоденькой, худощавой девушки, лицо и одежда которой были мокры от беспрестанно льющихся слез. Не слушая причитаний и уверений в том, что та согласилась стать сопротивленкой только потому что иначе ее бы загнобили одноклассницы, принц схватил девушку за плечо и рванул на себя со всей самурайской мощью. Все вокруг побелели, увидев что окровавленные кисти рук и ступни несчастной остались в кандалах. Девушка неистово завопила, а безумный принц швырнул юную сопротивленку на пол. Замахнулся ногой и добил жертву несколькими свирепыми ударами сапога в туловище и голову.
Это еще не развлечение. Просто демонстрация близкой судьбы для всех остальных пленниц.
— Эту. — безошибочно определив среди пленниц благородную представительницу клана Фудзивара, он указал на тетку лет сорока, в униформе армейского юриста. — Кандалы снять, кляп вынуть.
— Ублюдок! — трясясь на подгибающихся коленях, освобожденная тетка-самурайша в панике пятилась от наступающего на нее монстра. — Поганый ублюдок! Ненавижу! Ненавижу всех вас!!! Все вы, мужики, просто свихнувшиеся выродки, и животные!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
